меня все обижают что делать
Как простить обиду?
Как простить обиду, если человек не прав? Что делать, если гордость не позволяет принять извинения или оскорбление было слишком сильным? Как простить обиду близкому человеку? Мы поговорили об этом с протоиереем Александром Ильяшенко.
Как простить обиду? Можно ли себе представить Спасителя обиженным?
– Отец Александр, что же такое обида? Только внутренняя боль или удерживание в себе зла, памяти на злое?
– Я сначала не отвечу на эти вопросы, а сам вас спрошу: можно ли себе представить обиженного Спасителя, или обиженную Божью Матерь. Конечно, нет! Обида – это свидетельство духовной слабости. В одном месте Евангелия сказано, что иудеи хотели возложить на Христа руки (то есть схватить Его), но Он прошёл посреди них, сквозь толпу агрессивную, кровожадную… Не написано в Евангелии, как Он это сделал, возможно, Он так гневно на них посмотрел, как говорится, молнию метнул глазами, что они испугались и расступились. Я себе так это представляю.
– Нет ли противоречия? Глазами сверкнул – и вдруг смиренный?.
– Нет, конечно. Слово Божие говорит: «Гневайтесь и не согрешайте». Господь не может грешить – Он Единый Безгрешный. Это мы маловерные и гордые, если гневаемся, то с раздражением и даже со злобой. Потому и обижаемся, что думаем, что и на нас злятся. Гордый уже внутренне готов обижаться, потому что гордость – это искажение человеческой природы. Она лишает нас достоинства и тех благодатных сил, которые Господь щедро дарует каждому. Гордый же человек сам от них отказывается. Смиренного человека обидеть невозможно.
– И всё-таки, что такое обида?
Гордый человек не умеет различать добро и зло, а смиренный умеет. Я, например, по своей гордости могу сказать нечто, что человека очень больно ранит. Не потому, что я хочу причинить ему боль, а потому, что лукавый в мою горделивую душу вкладывает такие слова и в такое время, когда тот, с кем я общаюсь, наиболее беззащитен. И я действительно попадаю в очень для него болезненную точку. Но все-таки эта боль оттого, что человек не умеет смиряться. Смиренный человек скажет себе твёрдо и спокойно: «Это я получил по своим грехам. Господи помилуй!» А горделивый начнёт возмущаться: «Ну, как же так можно?! Как же можно ко мне так относиться?»
Когда Спасителя привели к первосвященникам, и слуга ударил Его в ланиту, с каким достоинством Он ему ответил. Разве Он обиделся или расстроился? Нет, Он явил поистине царственное величие и абсолютное самообладание. Ну, опять-таки, можно ли себе представить, что Христос на Пилата или на первосвященников обиделся. Смешно. Хотя Его мучили, издевались, клеветали… Не мог Он обижаться совершенно, никак не мог.
– Но Он же Бог и человек, батюшка.
– Так, Господь и нас зовёт к совершенству: «Научитесь от Меня, яко кроток и смирен есмь сердцем». Он говорит: «Хочешь, чтобы тебя обида не касалась, хочешь быть выше любых обид, значит будь кроток и смирен сердцем, как Я».
– А если обида не по заслугам?
– А Его по заслугам обижали?
– Но это нечестно, если какая-то неправда, клевета, то ты просто кипишь, потому что не согласен с этим.
– Мне кажется, что может быть ещё больнее, если тебе правду скажут: «А-а-а, вот, ты какая!» «А я ведь, действительно, такая… Вот гады!»
– Попали в точку. Да ещё при всех сказали! Нет, чтобы потихонечку, чтобы деликатно как-нибудь сказал, по головке погладил или бы подсластил. Прямо при всех. Это ещё побольнее будет. «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня». Это хорошо, когда незаслуженно злословят. Когда незаслуженно – блаженны, а когда заслуженно – надо каяться и просить прощения.
Обида — память о зле?
– А вторая часть вопроса? Обида – включает удерживание в себе зла, памяти на злое?
Человек попадает в бесконечный мысленный круговорот. Он напрягается, изобретает, что бы такое ему сказать, как ответить. Чем дольше человек в нём пребывает, тем труднее обидчика простить. Он только удаляется от этой возможности, потому что сам себя укореняет в обиде, более того, вырабатывает в себе стереотип, говоря языком биологическим, условный рефлекс, который не даёт с этим человеком общаться. Только увидишь его… и пошло: «Раз он, такой-сякой, негодяй так с тобой поступил, значит с ним невозможно разговаривать. Ты к нему так хорошо, а он к тебе так плохо…» И люди перестают друг с другом общаться, потому что просто не могут обиду преодолеть: «Я бы может быть и рад с ним поговорить, вроде даже и настроился, и пришёл, и хочу, а ничего не получается».
Про это в русской литературе есть прекрасный рассказ Н. В. Гоголя «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Поссорились из-за сущего пустяка (Гоголь – гений), ну, просто не из-за чего. А ерунда перешла в смертельную ненависть. Они у сутяг истратили все свои деньги, обнищали, и всё равно судятся и враждуют друг с другом, хотя это абсолютно бесперспективно. Были хорошие спокойные, добродушные соседские отношения, и всё потеряно. Почему? Потому что не прощёная обида. И каждый уверен, что другой – враг. Эта вражда их обоих изглодала, и будет глодать до смерти.
– Батюшка, а как быть когда с человеком возникла какая-то ситуация, которую ты не понял. Потом выяснил с ним, всё простил, забыл. Всё забыл. Нормальные отношения. В следующий раз человек делает что-то худшее. Ты опять прощаешь. Но он ещё хуже с тобой поступает. И тогда начинаешь сомневаться. А может, не надо было прощать, что бы он понимал, что так нельзя себя вести? Может быть, нужно как-то по-другому? И тогда, когда ты в третий, четвёртый раз прощаешь, просто уже примирился с линией его поведения, примирился с тем, что он такой, и надо просто прощать, вдруг отношения достигают такой высокой точки, когда вспоминается первое, второе, пятое…
– Это означает, что ни первое, ни второе, ни пятое ты не простила.
– Но я же думала, что простила…
– А не надо принимать желаемое за действительное. Это не только твоя ошибка, для каждого из нас это весьма характерно.
– Ты считаешь, что простил. Не выясняешь отношения, даже никаких претензий…
– Но внутри всё кипит… Только это означает, что мы обиду куда-то в подсознание затолкали, и там она пребывает. Потому что, когда человек грешит (а обида – это грех, не важно справедливо или несправедливо нас обидели, это зло, которое вторгается в нашу жизнь), он старается это сам от себя подальше спрятать… Есть некая духовная реальность, она ворвалась в жизнь, и просто так не исчезнет, она здесь. Если мы эту духовную реальность пытаемся затолкать в подполье своего сознания, это не значит, что она исчезла, это значит, что она пребывает в твоём сознании, но в тех его уголках, куда ты стараешься не заглядывать. И там обида скрыто таится и ждет своего часа.
Это можно сравнить с болезнью: человек является носителем опасной болезни, но она дремлет. Вирусы присутствуют в организме, и если происходит какая-то перегрузка, организм ослабевает, болезнь может вспыхнуть и обрушиться со всей силой на человека, который даже и не подозревал, что он болен.
Если мы своими силёнками пытаемся справиться с обидой, ничего реально не достигаем. Это просто противоречит словам Господа, который говорил: «Без Меня не можете творити ничего». – По своей гордости я сам желаю простить. – Ну, желай. Можешь до посинения желать. Можешь, допустим, пойти в лес и желать, чтобы комар тебя не кусал. Пожалуйста. Сколько хочешь можно напрягаться. Но комар-то этого не знает и все равно тебя укусит. А лукавый это не комар, это активная, злобная, агрессивная, исключительно подвижная и инициативная сила, которая ищет и выбирает момент, когда человек перед ней наиболее беззащитен. И тогда нападает и держит человека мёртвой хваткой – напоминает острые моменты, толкает мысль анализировать ситуацию и переживать ее вновь и вновь: «Как же можно вот так поступать несправедливо? Как? Ну, как ты мог? Ты, такой-сякой, ближний мой и знаемый мой, столько лет мы рядом, а ты мне такое сказал!» А он, может быть, даже и не заметил, что сморозил глупость и не понял, что так глубоко и больно задел. Просто не знает, что обидел тебя. Потому что лукавый тут подсуетился, а человек просто стал орудием дьявольской силы.
– Ну, хорошо, есть лукавый, лукавая сила, а где Господь? Чего Он хочет?
– Чтобы человек из гордого стал смиренным. Господь попускает нам эти испытания, для того, чтобы мы боролись со своей гордыней. Хочешь победить эту внутреннюю духовную заразу – криком кричи, просто криком кричи. Не на обидчика кричать надо, не на окружающих срывать свою боль, а Господу кричать: «Господи помоги! Господи, не справляюсь. Господи, вот сейчас этот грех меня потопит. Господи, дай сил мне его преодолеть!» Возложи на Господа твою печаль. Даже не возложи, а возверзи. Наверх забрось, высоко-высоко, Господу свою печаль отправь. Не в подсознание запихай, не на окружающих навесь: «Ах вы, нехорошие такие, меня не жалеете», а «Господи, пожалей, дай сил преодолеть мою слабость, дай силы перенести». Вот чего Господь от нас ждёт. Если будешь так просить, если будешь молить Господа, чтобы Он тебя укрепил и дал силы перенести боль, Господь поможет. Боль от обиды – это объективная реальность и подчас непереносимая. Как её терпеть? Да зачем терпеть-то? Как раз таки нельзя терпеть. Нужно приложить всю свою веру, все свои духовные силы, но надеяться не на себя, а на Господа, без Божьей помощи ты её не преодолеешь, не перетерпишь.
– Батюшка, а слёзы – это плохо?
– Слёзы бывают разные. Бывают слёзы от гордости, от обиды, от неудач, от зависти… А есть слёзы раскаяния, благодарности, умиления.
– А если, на исповеди мы говорим о том, что согрешили грехом обиды, а она не проходит.
– Это свидетельство нашего маловерия, неумения каяться и бороться с грехом. Ещё раз говорю: обида сама не пройдёт. Если ты хочешь от неё избавиться, поступай с ней, как с любым другим грехом – проси у Бога исцеления. Вот, курильщик, допустим, или алкоголик, сам справиться со своим грехом не может, всё, точка. Совершенно спокойная констатация факта: я не могу. Это не значит, что я плохой, неполноценный, ненормальный. Это значит, что я всего лишь обыкновенный человек, поэтому не могу сам справиться с грехом. Если бы мог, Господу не надо было бы приходить на землю. Зачем тогда Богу надо было принимать уничижение, становиться человеком, жить и переживать страшные преследования и гонения, терпеть крестные муки, если люди могли без Его помощи обойтись? Зачем Христос был? Чтобы спасти человека.
Тебе плохо, но разве ты просишь о спасении, о помощи Господа? Ну, как ты Его молишь? Есть результат? – Нет, но, он же меня так обидел! Ах, я не могу. – Да не в том дело, как тебя обидели, а в том, как ты молишься! Если ты молишься по-настоящему – значит, результат будет. Что, Господь бессилен тебя от лукавого защитить? Да ты просто не молишься, ты же не просишь! Ты не хочешь, чтобы Господь тебе помог. Если захочешь, то сможешь. На то Господь и даёт нам Свою божественную, всепобеждающую, самую великую в мире силу. Какой там лукавый?
Десять больше единицы, сто больше десяти, миллион больше ста, а миллиард… Но есть бесконечность. И по сравнению с бесконечностью, миллиард – всё равно нуль. И пусть лукавый могущественный, но Всемогущий только один Господь. Если Бог с нами, то никто против нас… Вернее – мы с Ним, Господь-то всегда с нами. Если мы с Богом действительно, под его божественным благодатным покровом, тогда ничего с нами сделать невозможно. Нас можно уничтожить физически, но не нравственно, нельзя принудить нас делать то, чего мы не хотим. Не хочу обижаться – значит, и не обижусь. Меня обидят – значит, я буду молиться так, чтобы эту обиду силой Божией преодолеть.
Как простить обиду, если прощать не хочется?
– Мне кажется, часто человек, сам того не осознавая, не хочет простить обиду, потому что осознание своей правоты и неправды обидчика как-то утешительно.
– Да: никто меня не жалеет, так хоть я сам себя пожалею. Это категорически мешает. И опять-таки в этом есть или горделивая попытка своими силёнками справиться, или принять желаемое за действительное. Обида – больно. Даже крапивой обожгись – и то больно. Конечно, и комариный укус, и даже ожог можно перетерпеть. Но есть какие-то глубокие раны, они просто так не проходят. Ну, допустим, на руке нарыв какой-то… Тут медицинская помощь нужна. Ты можешь изо всех сил глядеть на свою рану и говорить: «Хочу быть здоровым». Бесполезно. Сейчас, особенно среди православных, очень распространено самолечение. Звонят врачу, и тот по телефону человека лечит. День лечит, два, неделю, месяц пока человек не понимает, что лучше бы ему всё-таки пойти в больницу… Там его, наконец, начинают лечить, он поправляется. А по телефону лечить нельзя, будь ты трижды православный врач или трижды православный пациент. Если болезнь серьёзная, нужно принимать адекватные твоему состоянию усилия. А каково наше духовное состояние? Молиться мы не умеем, смиряться не умеем, терпеть не умеем, практически ничего не умеем. Разве что бездумно долдонить по молитвослову молитвы – это мы умеем.
– А как понять, простил ты человека по настоящему или пытаешься обмануть самого себя? Что является критерием прощения обиды?
– Можно проверить себя чисто умозрительно. Представь, что ты к обидчику приходишь, предлагаешь помириться, и он бросается тебе на шею, вы целуетесь-обнимаетесь, плачете-рыдаете и всё отлично. Потом представь: ты приходишь и говоришь: «Давай помиримся? Прости меня, пожалуйста», а в ответ слышишь: «Знаешь, ты иди отсюда…», — «Во-о-о-от. Ага! Я тут так смирился, я к тебе пришёл прощения просить, мир предлагать, а ты. »
Был такой владыка Мелитон, его при жизни называли святым. Он жил в Ленинграде. Я имел счастье немножечко с ним быть знакомым. Он ходил в стареньком пальтишке, один, без всякой свиты. Однажды владыка Мелитон приехал к замечательному старцу архимандриту Серафиму Тяпочкину, постучался в калиточку, а келейница в простом старичке архиерея не увидела и сказала: «Отец архимандрит отдыхает, подожди». И он смиренно ждал. Как-то я у владыки спросил: «Вы такой любящий человек, как Вы смогли быть таким?» «Какой я любящий? – удивился он, а потом задумался, – За всю жизнь, я только раз человека обидел».
Так вот, когда владыка был молодым человеком (ещё до революции), он учился в епархиальном училище, на миссионерских курсах, устроенных по типу интерната. Учился Миша (тогда его так звали, Мелитон – это монашеское имя) всегда хорошо. Однажды он сидел в классной комнате, делал домашнее задание вместе с другими ребятами, и вдруг туда вбежал Колька, разгильдяй и безобразник, и разбросал нюхательный табак. Все начали чихать, кашлять… Шум, гам. Колька смылся, а тут появляется инспектор: «Что за шум?» И вот владыка рассказывал, что сам не знает, как у него вырвалось: «Это Колька табак разбросал», – заложил товарища. Тогда это было совершенно недопустимо. Нигде, ни в армии, ни в гимназии, ни в епархиальном училище, нигде. Заложить товарища – последнее дело. Ну, Кольку тут же в карцер за безобразия на два часа. А Миша вокруг этого карцера круги нарезает, переживает – как же товарища заложил. Хотя этот безобразник его спровоцировал, сам не занимается и другим мешает, Миша переживает, молится, ходит… Наконец, через два часа Кольку выпускают, он к нему бросается: «Коля, прости меня! Не знаю, как у меня вырвалось!» Он ему: «А ну, пошёл отсюда…». Михаил опять: «Коля, прости меня!» Лет 14-15 мальчишке было. Его ударили по одной щеке – он вторую подставил. Ну, что поделаешь, Колька злющий-презлющий, Миша поворачивается, но не успел он сделать несколько шагов, Коля его догоняет: «Миша, и ты меня прости!»
Если можешь подставить вторую щеку, тогда второй раз у нормального человека рука не поднимется, когда ты действительно смиренно, с любовью попросил прощения. Уж надо совсем быть злодеем, чтобы и второй раз ударить.
Такая вера у мальчика Миши была, такая молитва, что сам простил безобразие, которое Колька учинил, и принял всю вину на себя, хотя его спровоцировали.
Это просто люди из другого теста. Они не мирились с тем, с чем мириться нельзя – со злобой, обидой, грехом. А мы: «Ах, меня обидели, и я обиделся». Ты не имеешь права быть обиженным, в своей душе носить обиду – это грех, болезнь духовная. Как хочешь – только ты её преодолей. Если ты с Господом, это возможно. Если больно тебя задели, значит нужно иметь терпение, терпеть и бороться столько, сколько нужно, чтобы ты грех действительно победил. Здесь «хочу» совершенно недостаточно. Критерий один: сможешь ли ты вторично стерпеть грубость или не сможешь?
Но, конечно, речь идёт о более-менее обыкновенных, бытовых грехах. Бывают грехи тяжкие, на грани смертных (скажем, измены – это совсем другой разговор). Но собственно из этих повседневных отношений, из этих непреодолённых грехов копится греховный ком, который может раздавить. Терпеть его нельзя. Не хочешь, чтобы эта зловонная гниющая мусорная куча тебя погребла под собой, значит, борись с каждым грехом до победы. Старайся раскаяться так, чтобы и следов его не осталось в душе. А раз не осталось, значит, он ушёл в небытие.
– Как это? Ведь были слова, были поступки, они же были – это факт?!
– Господь говорит, что изглаживает грехи, но что такое грех? Всё что в мире существует – сотворено Богом. Сотворил Господь грех? Нет. Значит, грех не существует, как другие Богом сотворённые идеи, духовные и материальные сущности. Всё что сотворил Господь – благо. А грех – это зло, и Господь греха не сотворил, значит, в этом смысле греха нет, это некий мираж. Мираж бывает? Бывает. Видишь мираж? Видишь. Но на самом деле того, что ты видишь, нет? Нет. И греха в таком смысле нет. С одной стороны есть, а с другой стороны – нет. Если ты каешься, то эта псевдо-духовная сущность изгоняется Господом вон из этого мира. Как её не было, так и будет. И если ты действительно забыл и простил, ты можешь с человеком общаться, как будто ничего и не было. Но для этого ты должен приложить огромные духовные усилия. Это вовсе не так-то легко. Каждый знает, как трудно прощать. Мы не прощаем, потому что не прикладываем тех духовных усилий, которые необходимы, чтобы победить зло, чтобы грех полностью изгнать из этого мира. Мы ограничиваемся тем, что успокаиваемся со временем.
– Батюшка, а бывает, что не знаешь, вдруг человек обиделся? Не разговаривает почему-то…
– Ну, подойди и скажи, но только с любовью и мягко: «Я тебя чем-нибудь обидел?»
– Но вот тогда и молись так, чтобы твоя молитва преодолела то зло, которое невольно и неведомо для тебя тобой соделано. Лукавый же не в открытую действует. Он пользуется нашими слабостями. Надо сказать: «Какая же я грубая, неделикатная, если что-то такое сделала и даже не заметила, как человеку боль причинила. Господи, прости меня окаянную. Я виновата. Обидела человека так, что он со мной даже разговаривать не хочет. Что же я такое сделала? Господи, даруй ми зрети моя прегрешения».
– А если у человека изъян. Если он пьёт. Если он хам. Как с ним говорить?
– На такие вопросы трудно отвечать, потому что нужно смотреть на конкретную ситуацию. Но в качестве примера могу привести рассказ из книги «Отец Арсений» «Медсестра». Там, отвечая на вопрос, как же она такой хорошей выросла, сестричка объясняет, что такой её воспитала мачеха. У неё умерла мать, и эта осиротевшая девочка, мучила свою мачеху по первому разряду, просто издевалась, как только может 14-летний ребёнок. Но мачеха была очень глубокой, по-настоящему глубокой христианкой. Она молилась, трудно передать как. И своим смирением, пламенной молитвой и верой эта мачеха сумела переломить сердечко озлобившейся девочки.
Её родной папа раз в год крепко запивал, приводил товарищей, пьяная компания вваливалась в дом, и её родная мама, когда была жива, страшно пугалась, забивалась в угол, выслушивала упрёки и чуть ли не побои терпела. Девчонка со страхом ждала очередного папиного запоя (ещё до примирения с мачехой). И вот вваливается пьяный папочка с дружками и требует, чтобы жена на стол накрыла. А тихая и безответная мачеха вдруг хватает одного дружка, за порог вышвыривает, другого – туда же и дверь закрыла. Папенька: «Как, на моих дружков!» Чуть было её не ударил. Но она схватила, что попалось ей под руку и так его отметелила… И всё, вопрос был решён.
– В том-то и дело, что смирение – добродетель сверхъестественная. Господь сказал: «Я смирен». Кто-то из святых отцов сказал, что смирение – это одеяние Божества. Оно сверхъестественно. Смиренный человек — тот, который побеждает зло в самом его корне. И если ему для этого нужно применить физическую силу, значит, он её применит. Это вовсе не тюфячок-половичок, об который ножки можно вытирать: «Ах, я терплю, я такой смиренный». А внутри всё бурлит-кипит… Какое же это смирение? Это пассивность перед злом.
– Если близкий человек ведёт себя, мягко говоря, нехорошо по отношению к тебе, особенным раскаянием не страдает, не будет ли всепрощаемость ему же во вред?
– Будет. Будет, конечно. Но я только что привёл пример мачехи и девочки. У мачехи хватило духовной чистоты, чтобы понять как ей себя вести с этой девочкой. Потому что наверняка у неё руки неоднократно чесались, или хотелось папе рассказать… Но она поняла, что ребёнок себя так ведёт от какой-то дикой боли. Девочка лишилась матери! Поэтому встретила в штыки кроткую, смиренную, тихую, любящую мачеху. Мачеха среагировала не с обидой, не со злобой в ответ на эту страшную агрессию, которая на неё изливалась, а удивительно по-христиански, с одухотворённым смирением. Своей любовью, молитвой, терпением и смирением она смогла преодолеть тяжелейшее для этой девочки искушение.
Как простить обиду? О смирении
– А как понять, когда надо смиряться и промолчать, а когда…
– Можно ли идти к Причастию, если никак не можешь побороть боль?
– Бывают грехи, которые за один раз не преодолеешь и, конечно, в такой ситуации особая помощь Божия необходима. Поэтому нужно причащаться, нужно молиться, каяться, бороться со своим грехом. И понимать, что либо ты победишь в себе свой грех, напрягая все свои силы, либо грех без всяких усилий победит тебя.
– Что значит, победит тебя?
– Значит, ты потеряешь этого человека, совсем с ним общаться не сможешь. Раз у тебя на душе грех, ты будешь и поступать греховно, будет мстительность, злопамятность, обидчивость. Будешь копить обиды, искать и видеть там, где их нет, всё истолковывать в дурном смысле. Это приведёт к деградации духовной. Но причащаться нужно только при условии, что ты от души молишься и от души каешься. Пусть ты этим грехом обуреваем, но ты с ним борешься. Бывают грехи, которые быстро не преодолеваются, с ними нужно бороться постоянно, только следить, чтобы не расслабиться, не устать и не потерять надежды, что с Божьей помощью ты их победишь. Тогда, конечно, просто необходимо причащаться.
Господь нам посылает такие испытания, чтобы мы учились с грехами бороться. О каких-то давних грехах мы забыли, даже про них и не думаем, но мы же грешные всё равно, вот Господь нам и посылает нынешний видимый грех, чтобы мы его ощущали и преодолели. Но поскольку человек – существо целостное, если он побеждает этот грех, то побеждает и другие. Человек грешный, а Господь милостивый. Ты просишь прощения за один грех – Господь может тебе и другие простить. Но нельзя относиться к причастию, как к какому-то лекарственному средству: принял таблетку – у тебя голова прошла. Между прочим, если голова в данный момент перестала болеть, это не значит, что болезнь прошла. А здесь речь идёт о том, чтобы исцелиться полностью, чтобы эта нравственная боль не возвращалась.
Как простить обиду? Читайте также
«Ты что, обиделся?» Откуда берутся обиды и как с ними справляться
Обижаться можно очень по-разному: мы имеем дело как минимум с несколькими видами обиды — и несколькими сценариями таких ситуаций.
Например, часть «обид» определенно связана с возникшей волной cancel culture — культуры отмены. Тут можно проводить параллели разной степени корректности с разными видами «охоты на ведьм», включая довольно жуткие, но хорошо знакомые всем примеры из прошлого столетия, однако итог почти всегда один: группа людей выбирает «обидеться», а затем и «дружить против» вполне конкретного человека. И внезапно его действия, поступки и слова больше не имеют ни презумпции невиновности, ни срока давности.
Еще один способ серьезно обидеться связан с ситуацией последних полутора лет. Мы живем в полностью изменившемся, тревожном и неопределенном мире; глобальная ситуация сильно окрашивается локальными: во многих странах идет резкая смена политической, экономической и социальной повестки, и это тоже не добавляет определенности. Мы оказываемся в состоянии хронического стресса, в котором возникает ситуация «переноса» объекта. Выражаясь бытовым языком, мы выбираем выместить нашу обиду на ком-то, кто удобно подвернулся под руку. Еще можно (см. выше) объединиться в стаю единомышленников, чтобы уж точно растоптать жертву. Удобно? Удобно. Негуманно? Абсолютно бесчеловечно.
Третий вид обид хорошо знаком именно российскому читателю: «я против системы». Он связан с двумя соприкасающимися обстоятельствами. Во-первых, конфликт с системой понятен почти каждому жителю Советского Союза, а впоследствии и России, дискурс «маленький человек против государства» — наше общее место.
Во-вторых, он связан еще и с тем, что вертикальная, директивная власть на протяжении десятилетий размывала наши личные границы. Скажем, на контрасте с жителями многих других стран, имеющими очень четкие личные границы, мы не всегда отдаем себе отчет, где заканчиваемся мы и начинается наш партнер, наш ребенок, наши родители, наши соседи, улица, район, город, страна и т. д. Все немного размыто — и в этой размытости посягательство даже на какие-то очень далекие части «себя» может быть обидным. Кажется, именно этот вид обиды пережили те, кто оскорбился на «Большую глину № 4» Урса Фишера: «нас, как всегда, не спросили» и поставили неожиданно выглядящий памятник на видное место набережной.
Наконец, мы можем иметь дело с «обычной», личной обидой на другого человека, которая, конечно же, в публичном поле легко дорастает до перечисленных ранее форм — и тут самое время поговорить о том, как же обида работает.
Мы не всегда отдаем себе отчет, где заканчиваемся мы и начинается наш партнер, наш ребенок, наши родители, наши соседи, улица, район, город, страна и т. д.
Представим ситуацию, что молодой человек Андрей договорился о свидании с девушкой Дашей, с которой уже месяц встречается: Андрей испытывает к Даше симпатию и чувствует, что ей он тоже нравится. В очередной раз они запланировали свидание, Андрей нашел время в своем плотном трудовом графике и даже перенес пару рабочих встреч, но… девушка не пришла, с опозданием написав, что у нее заболел кот и ей пришлось поехать с ним в ветеринарку. Андрей обиделся на Дашу: он мнет в руках телефон и порывается то ли написать ей гадость, то ли заблокировать ее контакт. Какие чувства он в этот момент испытывает и что ему во всей этой ситуации делать?
Обида — переживание комплексное; у Андрея были ожидания, связанные с Дашей, и, что важно, Даша для него уже стала значимым человеком. Ожидания не оправдались; возможно, Андрей думает, что дело не в коте. И тогда, с одной стороны, Андрей злится и ждет, что Даша попросит у него прощения хотя бы за позднее предупреждение, а с другой — юноша может испытывать стыд, потому что ему кажется, что девушка дала ему сигнал, что он как будто бы не очень классный, не очень важный в ее жизни — уж точно не важнее кота. Андрей уязвлен. Что же ему делать? Уж точно не писать Даше гадости и не добавлять в черный список, правда?
Андрею стоит допустить, что Даша не хотела его обидеть, и признать, что, если он обиделся, значит, девушка стала для него значимой. И это нормально. Да, молодой человек перед ней уязвим и рискует узнать, что дело и правда может быть не в коте, но иногда этого достаточно, чтобы перестать обижаться и поговорить. Если люди дороги друг другу, им легче извиниться, сказать: «Я сожалею» — независимо от реальности вины.
Наконец, если Андрею и это не поможет, ему стоит задуматься, зачем он продолжает обижаться на Дашу. Обида может быть удобной — например, если Даша почувствует себя виноватой, то Андрей может получить особенно нежное ее внимание к себе в следующий раз. Или же вместо свидания Андрей может почувствовать себя вправе встретиться с друзьями, к которым без обиды на Дашу он бы и не поехал. Иногда обида — это еще особый способ остаться в отношениях. Выразить открыто свой гнев как будто нельзя, а уйти Андрей не хочет или не может.
Если подытожить, обида возникает там, где нельзя прямо выразить злость: мы уязвлены каким-то значимым для нас человеком, а таким людям злость выразить сложно. Обида может быть очень информативной: если к ней присмотреться, можно обнаружить свои ожидания, свою уязвимость, то, чего от другого стоит ждать и не ждать. А еще — понять, чем обида вам удобна, и задаться вопросом, почему не получается то же самое без нее.
В общем, мы имеем дело с целым набором социально-психологических явлений и даже под бытовой «обидой» часто понимаем довольно сложный комплекс переживаний. Главное, нужно помнить: если обида занимает большое место в вашей жизни, пожалуйста, обратитесь за психологической помощью к специалистам.
Планету охватило новое поветрие: как будто бы стало модно обижаться всем и на все. Вот только несколько обидок последнего времени, которые для примера вспомнила редакция:
Главное про обиды в вопросах и ответах
Люди действительно стали более обидчивыми, или они начали выносить обиду в публичное поле?
Люди одновременно и остаются теми же, и меняются вместе с обществом и средой. Мы живем в мире социальных медиа, где личная повестка становится общественной, и любые мнения высказываются публично и могут кого-то задеть. Если говорить про поколенческую тенденцию, то кажется, что молодые люди, с одной стороны, стали свободнее, и стремятся быть такими, какие есть, иметь место, быть признанными в обществе. При этом граница между «я могу заявить о себе» и «что могут сказать мне» как будто еще не ясна, и тогда для обиды остается много пространства.
То есть это какая-то поколенческая штука?
Важно не забывать, что последние полтора года мы живем в изменившемся мире. Это отдельная тема, но старый мир определенности для нас во многом потерян. При этом невозможно все время осознавать тревогу, потерю, страх и беспомощность — и с начала пандемии она то уходит в фон, то возвращается, уже в каком-то новом виде. Скажем так, мы живем в хроническом стрессе. И реагируем «бей, беги или замри». Бежать как-то особенно не получается — весь мир переживает одну и ту же тревожную нестабильность. И, если ты не замираешь, остается реакция «бей». Люди ссорятся, нападают друг на друга, защищаются. В целом, уже не так важно становится, на что обиделись — на маски, на прививки, или на что-то еще — дефицита в новостях у нас нет.
Старшим поколениям тяжелее всех: они много пережили и много неопределенности прошли; информационное поле подогревает их ощущение, что на привычный мир нападают, он рушится. И это больно.
Окей, а как устроена обида?
Обида связывается с ощущением несправедливости. При этом тот, кто обидел — должен быть значимым, действие — достаточно внезапным, ожидания — обмануты. Обида сохраняется, пока мы ждем от человека (на его месте может быть и общество), чтобы он признал, что сделал что-то не так и извинился. Обида — это эмоциональный коктейль злости, которую невозможно выразить, уязвленности, даже стыда — тот, кто нас обидел, как бы намекает, что с нами можно не считаться. И вот тут нам хочется восстановить свою значимость с тем, чтобы другой почувствовал себя виноватым. Напрямую отомстить или отойти не получается.
Ну, а если я на кого-то обижаюсь, что мне делать с моей обидой? Обидно же!
Как и в примере с Андреем, представьте, что другой не хотел вас обидеть специально. Отметьте, что это значимый для вас человек. Если вы действительно дороги друг другу, вам легче будет извиниться и простить.
Попробуйте допустить, что ваши несбывшиеся ожидания — только ваши. Другой мог быть не в курсе этих ожиданий и чувств. Если это близкий, спросите у него, знал ли он о них?
Если продолжаете обижаться — подумайте, а зачем это вам? Возможно, одна эта мысль резко снизит остроту вашего чувства.
Кроме того, обида может дать вам информацию, а чего не стоит ждать от обидчика? И если вы раз за разом продолжаете ждать от этого человека несбыточного и обижаться, здесь тоже появляется хорошее поле для самоисследования — а что дает эта обида вам? Может быть, обижаться — единственный для вас способ получить внимание обидчика, или поддержку тех, кому вы на него пожалуетесь.
А если я обижен на кого-то большого, с кем так просто не поговоришь — на Собянина, на Фишера, на московские власти, на коронавирус — тут-то как быть? Мэр на меня не реагирует, коронавирус — тоже.
И снова — допустите, что вас не хотели обидеть. Обычно этому «большому» или все равно на вас, или они делают то, что укладывается в их собственные представления о нужности, красоте и т.д. — и эти представления не совпадают с вашими. Может быть, вам удастся увидеть ситуацию по-другому?
Большое на то и большое, что в общении с ним часто чувствуешь себя беспомощным, маленьким и слабым. С чем-то из «большого общественного» при этом можно бороться — не ждать, когда это сделает кто-то за вас. Но где-то приходится смиряться со своей беспомощностью и переключаться на то, что вы реально можете сделать.
Если вы ловите себя на том, что вините все вокруг, попадаете в это эмоционально, вам кажется, что над вами издеваются, — остановитесь, посмотрите — а что с вами в этот момент происходит?
Возможно, вам очень тревожно. Например, невозможно злиться на вирус, а вот на власть, которая принимает решения о локдауне или вакцинации — можно. Разделите с кем-нибудь свою тревогу, попросите поддержки, подумайте, что можете сделать для себя. Самые простые вещи — самые действенные. Гулять, есть, спать, обнимать других людей. Позаботьтесь о тех, кто рядом.
И если вам кажется важным бороться — делайте то, что по силам. Но не зависайте в этой борьбе все время, выходите из постоянного потока негативной информации.
Возможно, что-то происходит или не происходит в вашей собственной жизни, в ней есть неудовлетворенность, которая выражается в обиде на большое общественное?
Если это так, стоит обратиться от общественного к частному. К жизни, в которой есть ответственный — вы. Тогда выходит, что нет виноватых, и именно вы в силах сделать так, чтобы в вашей жизни появлялись любовь, справедливость, смысл, удовлетворение и признание.
А если обижаются на меня?
Зависит от того, кто обижается, и что вы хотите с этим сделать. Если в том, что на вас обиделись, есть ваша конкретная вина, попробуйте признать ее, особенно если вы любите обидевшегося — всегда можно извиниться и поговорить с ним. Но в целом — невозможно сделать так, чтобы никто на вас не обижался, оставьте другим право на их переживания. Если с кем-то вы всегда чувствуете себя виноватым, возможно, это — деструктивные отношения. Опять же, это — не повод в ответ обвинить того, кто обижается, но повод попробовать разобраться в этой ситуации вместе с психологом.
А как тактично поговорить с очень обидчивым другом? Он постоянно на меня обижается, и мне сложновато?
Если человек вам дорог и обижается на вас — это значит, что вы для него значимы. Если вы не обижаете его специально, посмотрите, что с вами происходит, когда друг обижается? Вы чувствуете себя виноватым? Ответственным за его настроение? Обижаетесь в ответ? Или, может, злитесь? Отмечать и осознавать это важно, чтобы не проваливаться в хроническую вину, чтобы понять, хотите ли вы вообще что-то делать в этой ситуации, хотите ли вы поговорить с этим другом и выразить ваши чувства?
Как это сделать? Например, так: «Слушай, я в растерянности, мне сложно, когда ты обижаешься. Я не хотел тебя ранить». Воздержитесь от того, чтобы обвинять в ответ. И, возможно, вам удастся поговорить, и этот разговор выведет вас из этой ситуации. Иногда достаточно сказать, что человек важен для вас, вам жаль, если вы чем-то задели его.
Помните, что люди иногда становятся обидчивыми в состоянии хронического стресса, на фоне каких-то событий, усталости, депрессии. И если вы можете дать поддержку своему другу — дайте. Но иногда обидчивость — это просто особенность характера и поведения, и с этим вашему другу придется разбираться самому. Оставьте ему такое право.
Все вокруг обижаются на что-то общественное, и я как будто невольно вовлекаюсь в это. Как мне на такое реагировать?
Мы — социальные существа, и эмоционально подключаемся к тому, что происходит вокруг. Мы можем сочувствовать страдающим и обиженным, наше чувство справедливости могут задеть внешние обстоятельства, наконец, мы можем чувствовать себя беспомощными перед большими процессами и людьми.
Еще мы можем подключиться через стыд и вину: не принимая участия в защите обиженных, мы можем чувствовать себя виноватыми в бездействии. По-хорошему, это избыточный стресс, которого и в частной жизни достаточно. Если вам тяжело, стоит минимизировать информационный поток, отписаться от особо эмоциональных людей, если их публичные высказывания в соцсетях вас «заводят». Делайте посильное для себя в общественном поле, если это для вас важно, но не забывайте про свою жизнь, делайте то, что у вас получается, и там, где вы можете увидеть результат. Не получается на работе — делайте это в спорте или в хобби. Это важно. Позаботьтесь о близких, попросите поддержку у них, обнимите близкого человека. В конечном счете мы не можем все контролировать и во всем участвовать — важно понимать это и беречь себя.
Как правильно «обижаться» и высказывать свои чувства?
Если в вашу сторону нет явного оскорбления, всегда допускайте, что вас не хотели обидеть. Иногда, когда эмоции захлестнули, важно отойти в сторону, успокоиться, понять, что с вами происходит, и попробовать встать на место другого человека. Здорово, если вы можете найти в себе силы сказать: «слушай, то, что ты говоришь, задевает меня, мне обидно». Вы можете прояснить, что другой имел в виду.
При этом может так случиться, что человек не хочет и не может вам дать то, чего вы ожидаете. Если вы остаетесь в отношениях, где вы хронически обижаетесь, скорее всего, вы предпочитаете оставаться в некой иллюзии, это может быть вашим паттерном в отношениях, обычно — отыгрыванием некоего детско-родительского сценария. Если вы так больше не хотите — это хороший повод, чтобы обратиться за помощью к психологу.
Спасибо, но все ваши советы что-то не помогают…
Если вас что-то или кто-то постоянно задевает, и это заметно мешает вам жить — это, опять же, хороший запрос на работу вместе со специалистом.