кастомная мебель что это
Кастомизация: как бренды персонализируют товары
Современный покупатель привередлив. Чем больше выбор — тем сложнее его сделать: всего много, но все не то. Ответом на капризы рынка стала кастомизация — доработка массового товара под каждого покупателя
В прошлом весь рынок строился на индивидуальных отношениях: одежду шили у портных, мебель делали на заказ, и каждый предмет декора, будь то кресло или произведение искусства, придумывался и оговаривался отдельно. За это приходилось платить: товары стоили дорого и позволить их себе могли отнюдь не все. Промышленное производство исправило эту несправедливость — рынок вырос, и любой смог выбрать себе одежду, предметы интерьера и прочие бытовые радости. Впрочем, часто все было точь-в-точь как у соседа, но долгое время это никого не смущало.
Первый бунт против масс-маркета устроила молодежь 1950-х. Она переделывала под себя товары промышленного производства, придавая им характер и индивидуальность: джинсы варились и обрезались, автомобили тюнинговались, лонгборды раскрашивались. Впрочем, сперва это был исключительно hand-made.
Примерно к 1960-м рынок окончательно насытился и оказалось, что продать товар стало сложнее, чем его произвести. Промышленность начала поворачиваться «лицом к потребителю» (само слово «кастомизация» происходит от «customer» — покупатель). Пионером стало автомобилестроение. Классический пример, вошедший во все учебники по маркетингу, — бренд Mini, предлагающий покупателю самому собрать автомобиль Mini Cooper из миллиона опций. Это сродни творчеству. Каждый покупатель убежден: его машина уникальна, а продажи идут бодрее, ведь, увлекаясь, заказчик часто берет даже то, что ему не слишком нужно.
«В интернет-конструкторах заказчик „собирает“ товар мечты без продавца»
Вслед за автомобилестроением рынок предметов интерьера быстро подхватил тренд. Сегодня заказчик или дизайнер, по сути, сам конструирует необходимый предмет мебели из сотен вариантов. Диван? Какая у вас ширина, размер подушек? Обивка? Какое наполнение? Можем посоветовать более жесткие пружины или антиаллергенный наполнитель, а в подлокотник можно встроить столик или акустическую систему.
Такого рода конструирование получило название «массовой кастомизации», хотя у нас термин так и не прижился. Это удобный и для покупателя, и для производителя формат. Производитель может сократить издержки на создание большой линейки товаров, а покупатель получает если не уникальный предмет, то уж точно не такой, как у соседа, но по цене, не превышающей среднюю по рынку.
Создание собственной уникальной комбинации — всегда отдельное удовольствие. То, что это можно превратить в настоящий аттракцион, показала марка Vitra, которая прошлой осенью на три месяца открыла в Амстердаме и Цюрихе два временных магазина Pop-Up Store. Здесь покупатели могли поэкспериментировать со знаменитым пластиковым стулом Имсов, изучив все многообразие его конфигураций (а их более 100 000!), и тут же на основе предлагаемых вариантов ножек, обивки и цветовых решений собрать и заказать собственный вариант. В последние годы появляются интернет-конструкторы, где заказчик «собирает» товар мечты без участия продавца. На сайте Dell сегодня можно сложить компьютер идеальной комплектации, а у Nike ID — разработать собственный дизайн кроссовок. И подобные сервисы появляются чуть не каждую неделю и пользуются огромным успехом.
Что такое кастомизация. Объясняем простыми словами
Кастомизация (от англ. to costomize — «настроить») — это индивидуализация продукции под заказ конкретного потребителя при помощи конструктивных или дизайнерских изменений.
Проще говоря, это подход, который подразумевает изменение массового товара или услуги под запросы конкретного клиента. Причём речь идёт не только о дизайне одежды, обуви, аксессуаров, но и об интерфейсе и услугах приложений, социальных сетей, магазинов и т. д.
Бренды создают кастом-ателье либо добавляют специальный раздел на свои сайты. Например, бренды одежды и обуви предоставляют клиентам возможность создать собственный дизайн кроссовок или платьев, рестораны делают специальный конструктор для формирования заказа, мебельные магазины дают возможность изменить предмет интерьера на свой вкус — и т. д.
Примеры употребления на «Секрете»
«Чтобы начать прилично зарабатывать, нужно придумать дополнительные способы монетизации: внедрение, интеграция, кастомизация, техподдержка, аудит компании перед установкой продукта, «сращивание» продукта с внутренними системами заказчика, разработка мобильных приложений, импорт и миграция данных».
(Директор по маркетингу западного направления «Битрикс24» Дмитрий Давыдов — о правилах создания успешного IT-продукта.)
«В образовании наметился тренд на кастомизацию. Иначе говоря, на составление индивидуальной образовательной траектории. Для чего нужно много контента».
(Автор проекта «Лекториум» Яков Сомов — в подкасте «Рунетология».)
Ошибки в употреблении
Не стоит путать кастомизацию с персонализацией. Кастомизация предлагает клиенту самостоятельно создать продукт «под себя» с помощью бизнеса. А персонализация предполагает готовое предложение для клиента на основе информации о его предпочтениях.
В фэшн-индустрии тренд на кастомизацию не новость, а возвращение модной тенденции 1970-х годов, когда в Нью-Йорке молодёжь переделывала джинсовые куртки под себя. С тех пор стремление к уникальности в обществе только возросло, а тренд на кастомизацию приобрел глобальные масштабы.
Interior Elements: сделать бизнес на «вечной» мебели в эпоху «одноразовой»
Айтишник Сергей Петляков начал делать мебель, чтобы обставить свой дом, — а потом понял, что столы, стеллажи и тумбы из массива дуба ему милей, чем «одноразовый» мир IT. Вместе с партнером — тоже из IT — он открыл собственную мастерскую Interior Elements и полностью погрузился в производство кастомной мебели, но, доведя обороты до 2,7 млн рублей в год, оказался на перепутье. Работа над частными заказами мешала сосредоточиться на создании собственных интерьерных коллекций, нерешительность партнера — расширяться, а слишком сильная увлеченность делом — найти баланс между бизнесом и личной жизнью. Петляков рассказал Inc., как боязнь рисковать привела его к неопределенности в бизнес-планах, почему нельзя выбирать между успехом и отношениями и зачем ему саженцы дубов на балконе.
Первую тумбочку IT-менеджер Сергей Петляков сколотил еще в детстве — увидел, как делают книжный шкаф, впечатлился и на скопленные деньги купил материал и инструменты. Он вспомнил об этом опыте в конце 2000-х, когда, пройдя все круги ада ремонта в собственной квартире, отчаялся найти идеальную мебель и решил делать ее сам: арендовал небольшую мастерскую, купил оборудование и начал собирать шкафы и журнальные столики для друзей. Чуть позже к нему присоединился увлеченный дизайном айтишник Денис Фартушнов, с которым Петляков познакомился на IT-конференции в Дубае, — тот начал проводить время в мастерской и сначала обставил мебелью собственного изготовления свою квартиру, затем начал помогать с заказами Петлякову.
Сергей не предполагал, что изготовление мебели может приносить деньги: «Я понял, что работа в мастерской — это не на один раз, но о продажах не думал. Кто-то на лыжах несколько раз в год ездит кататься, а я трачу деньги на мастерскую». За 4 года он потратил на нее почти 1,2 млн рублей (чистая прибыль составила 50 тыс. рублей), но зарабатывать на предметах интерьера не пытался, продолжая работать в IT, — не был уверен, что на его изделия найдется стабильный спрос, и не хотел рисковать: сдерживали ипотека и маленький ребенок. Но заказов становилось все больше, и Петляков понял, что готов превратить хобби в бизнес: «Мне надоел и не нравится айтишный мир — в нем все одноразовое: телефоны, мебель… Я медленно принимаю решения, потому что ищу что-то «на века». Я даже мусорку домой выбирал долго — знал, что потом мне жаль будет с ней расставаться». В 2016 году Сергей и Денис ушли с работы и зарегистрировали ООО «Элементы интерьера».
К работе подошли со всей страстью: к предметам мебели относились как к живым (миссия компании — «создавать элементы интерьера… которые могут стать членами семьи»), использовали только натуральные материалы и планировали «восстанавливать» потребляемые ресурсы, — у себя на балконе Петляков проращивал желуди, рассчитывая позже высадить вокруг дома дубы. Даже на сайте завели раздел «Inspiration» с вдохновляющими цитатами и любимыми песнями и фильмами — чтобы «разбавить бизнесовую часть». Но вот в бизнес-процессах была полная неразбериха: вместо коллекций в выдержанном стиле — разномастные столы и тумбы; вместо планов по расширению — споры о допустимой степени риска. За 2016 год партнеры выполнили 115 заказов; за 2017 — 142. А затем в компании наступил кризис.
Interior Elements в цифрах
Источник: данные компании, Контур.Фокус
млн рублей — выручка за 2016 год.
тыс. рублей — чистая прибыль за 2016 год.
— средняя наценка на одно изделие.
тыс. рублей — зарплаты основателей.
тыс. рублей в месяц — стоимость аренды.
Сделай сам
Найти мастерскую Петлякову помогли коллеги — комнату площадью 20 кв.м он снял за 30 тыс. рублей в месяц. На верстак, фрезер, циркулярную пилу, ручной инструмент потратил 115 тыс. Первое изделие — дубовый шкаф для прихожей — изготовил для знакомых, которые оплатили материал (15 тыс. рублей). Конструкцию он подсмотрел в мебельных магазинах, 3D-модель спроектировал в программе для автоматизированного проектирования SolidWorks, которую освоил по видео-урокам и инструкциям в интернете, — сейчас на это ушел бы час, но тогда проектирование заняло 4 дня. Еще 2,5 недели — изготовление: тонкости работы с деревом Петляков изучал по специальным книгам и журналам. «В советское время очень популярно было делать все своими руками, потому что ничего нельзя было купить, — говорит он. — Сейчас купить можно все и никто ничего не делает руками, но в США многие работают в гаражах или мастерских и сами делают себе мебель».
Поставщиков древесины (как и продавцов оборудования) искал, руководствуясь двумя критериями: чтобы работали по выходным и не слишком далеко от его дома, чтобы можно было проверить условия хранения материала. Заказчики чаще всего выбирают дуб — он достаточно плотный и относительно недорогой (1 кубометр стоит от 35 тыс. до 90 тыс. рублей).
До 15% заказов приходит через сарафанное радио — люди покупают мебель для себя, в подарок, или — реже — дизайнеры интерьеров ищут обстановку для своих проектов. Собственный сайт, который Петляков делает сам «в режиме хобби», и соцсети приносят по 5% лидов. Основной канал продаж (75%) — маркетплейс «Ярмарка мастеров», где Петляков зарегистрировался в 2014 году. Самый крупный заказ, пришедший оттуда, — набор мебели для загородного дома за 1,4 млн рублей, выполненный в 2016 году.
Тогда стало ясно, что продукция найдет своего покупателя и бизнес нужно расширять. Петляков и Фартушнов арендовали дополнительные помещения в мастерской (площадь увеличилась в 4 раза, плата — в 10 раз), наняли столяра и купили за 285 тыс. рублей форматно-раскроечный станок Robland. Всю прибыль (небольшую: на ФОТ уходила четверть всей выручки, на аренду — около 20%, на мелочи вроде интернета и телефона около 5%, и почти половина — на материалы) партнеры вкладывали в бизнес, сами жили на кредитные карты, сбережения и зарплаты в 20 тыс. рублей. И понимали, что для настоящего роста необходимо навести порядок в ассортименте, расходах и процессах.
Минимум рисков, максимум неопределенности
Во-первых, нужно было закупить дополнительное оборудование. Калибровальный станок позволил бы сократить время шлифовки деталей в 5-6 раз — но для его покупки требовалось около 300 тыс. рублей, а без него производительность труда оставалась низкой.
Время отнимали и заказы, для которых предприниматели не умели устанавливать справедливую цену. Предмет из линейки, представленной на сайте, можно изготовить в среднем за 5 дней, но заказчики часто приходят с собственными проектами — в этом случае сроки изготовления бывает трудно определить заранее (они могут доходить до месяца). Однажды Interior Elements не успели привезти клиентам кастомный стол к Новому году. Заказ был сложным и необычным: обожженное дерево со всех сторон залито в эпоксидную смолу, отполированную до зеркального блеска. Смолу сначала долго искали, потом кропотливо полировали, не смогли точно оценить сроки — пришлось «откупаться» скидками в 10-15%.
руководитель отдела маркетинга мебельного направления Торгово-промышленной группы Тайпит (бренд офисной мебели Chairman):
С точки зрения экономики и бизнеса единого рынка мебели нет — есть разные рынки (кухонной, домашней, офисной мебели) со своими правилами и тенденциями. Самый широкий — 75 млрд рублей в год — это рынок домашней мебели.
Кастомную мебель можно разделить на два сегмента — дизайнерскую и изготавливаемую на заказ. Второй сегмент достаточно большой — 10-15% рынка: в нем работают не только небольшие мастерские, но и крупные фабрики.
Стандартная наценка продавцов — 55-70%. Магазины типа Hoff хотят и 80% — а магазину в регионе достаточно и 40%.
«Кастомные заказы подразумевают неопределенность, невозможность точно спланировать сроки производства. Кому-то это нравится, мне — нет. А одна из глобальных целей всей этой затеи — делать то, что нравится!», — объясняет Петляков. Кастомные заказы привели к тому, что в портфолио компании оказалось множество разрозненных предметов — но не было цельной коллекции. А без нее не получилось даже принять участие в профессиональной выставке WOOD WORKS (организаторы позиционируют ее как площадку для продвижения молодых мастерских кастомной мебели; в 2016 году, по их данным, выставку посетили более 10 тыс. человек) в октябре 2017 года — нечего было демонстрировать на стенде и печатать в рекламных материалах.
Хорошая коллекция из 10-20 предметов позволила бы Interior Elements выйти в ретейл (а значит — привлечь новых клиентов и повысить узнаваемость бренда) и расширить продажи через существующие каналы, считает Петляков. Но коллекции нужна качественная визуализация — фото в разных ракурсах и в интерьере, 3D-модель в формате 360°; по расчетам Петлякова, на это нужно около 300 тыс. рублей. Требовались дополнительные деньги, но Фартушнов не хотел брать кредит, а Петлякову не хватало терпения копить: «Позиция Дениса была «минимум рисков». Лучше вообще без рисков — по чуть-чуть развиваться на заработанные деньги. Он говорил: «А вдруг мы привлечем деньги у банка, а у нас не будет заказов?». Я считал, что не получится без рисков — без кредитов или краудфандинга». «Начинать бизнес одному тяжело — все ложится на твои плечи. Но начинать его с партнером — тоже риск. В нашем случае это абсолютная противоположность характеров и подходов к работе», — признается Фартушнов.
Найти путь развития, который устраивал бы обоих и давал надежду на процветание бизнеса, не удавалось, поэтому в середине 2017 года Сергей Петляков решил вернуться к наемной работе и сказал об этом партнеру. Денис Фартушнов предложил продать компанию, но эта идея Петлякову категорически не понравилась — и после ухода партнера он передумал искать работу и решил полностью посвятить свое время мастерской. Договорились, что Петляков выплатит Фартушнову половину прибыли, которую компания получила после его вступления в дело (по данным сервиса Контур.Фокус, Денис Фартушнов остается совладельцем компании). Так как свободных денег не было, пришлось продать «главный» станок — тот самый Robland.
Планы на века
«Я остался один и решил делать все по-своему», — говорит Сергей Петляков. Пока он пытался сделать бизнес на своем увлечении, распалась его семья (и появилась новая), ростки дубов на балконе завяли, а сам он понял, что, возможно, совершил ошибку, полностью отдавшись работе: «Жизнь не состоит из одного только дела, в ней должно быть еще здоровье и семья. Я не сразу понял, что для успеха нужен баланс всех этих трех областей. Чертовски трудно создать что-то в одиночку». Но теперь он точно знает, чего хочет от Interior Elements, — «развивать коллекции, а не делать индивидуальные заказы, когда человек с картинкой приходит», — и для этого привлечь финансирование через краудфандинг (лотами могут быть скидки на продукцию Interior Elements или торцевые разделочные доски).
Деньги — по расчетам Петлякова, ему нужно около 900 тыс. рублей, — пойдут на создание коллекции из 10 предметов и открытие шоу-рума (в прошлом году он и Фартушнов вели переговоры об открытии в ЖК Vnukovo Tennis Country Club, но из-за отсутствия коллекции так ни о чем и не договорились). Сейчас роль шоу-рума играет мастерская в складском комплексе в промзоне между автобусным парком и заводом ЖБИ, но предприниматель надеется за 3-4 месяца найти помещение получше недалеко от метро (на аренду 20-30 кв.м он готов тратить до 70 тыс. рублей в месяц).
Он мечтает организовать работу мебельной мастерской так, чтобы полгода проводить с семьей (и надеется, что в этом поможет искусственный интеллект), но полностью отказываться от дела не планирует: «Я не люблю расставаться с вещами и с людьми. Я долго выбираю их — так, чтобы любые отношения были «на века». Это касается всего: я хочу делать долговечную мебель, работая на своей земле в собственном (не арендованном!) здании. И хочу, чтобы мастерская перешла к сыну».
Адаптируй это: тренд на кастомизацию в интерьерном дизайне
Кажется, пользователи еще никогда не были требовательны так, как сегодня. Общий тренд на персонализацию сказывается на всем: нас больше не устраивают предметы серийного производства, мы хотим чего-то уникального. И пока мелкие мастерские делают мебель «с нуля», крупные фабрики обращаются к кастомизации.
Кастомизация – это адаптация чего-то серийного под нужды конкретного человека. В отличие от персонализации, когда продукт изначально делают «на заказ», кастомизация – куда более удобный для производителя процесс: можно придумать только один шкаф, но заложить в него возможность поменять что-то (например, цвет или размер) под определенный запрос. У покупателя это рождает все то же чувство, будто предмет сделали специально для него, только стоит это куда дешевле. Новая вещь – это всегда эмоция, и кастомизированный продукт удваивает эту эмоцию, прибавляя к радости от покупки ощущение сопричастности и удовлетворение от проделанной работы.
Массовая кастомизация началась с адаптации продуктов не под человека, а под целый сегмент рынка. Например, компания LG делает для Саудовской Аравии технику, покрытую золотом, а микроволновки оснащает функцией шашлычницы, а для Индии, где большая часть населения вегетарианцы, они придумали холодильники с огромными емкостями под овощи и фрукты. Но кастомизация это не всегда история про удобство. Сегодня, когда все подчинено тренду на индивидуализацию, мы хотим получить предмет, который сможет выразить нашу сущность и скажет окружающим, насколько мы неординарны. Подгонкой мебели под конкретный размер никого не удивишь – сегодня фабрики могут изменить не только длину стола или ширину шкафа, но даже размеры кресел и диванов, причем не только в длину или высоту, но и в глубину. Но и это еще не все: помимо нестандартного размера выбрать теперь можно еще и оригинальный дизайн. Типичный пример: стандартный диван, обитый тканью по вашему выбору, в том числе, вашим собственным текстилем – такую услугу предлагают многие европейские фабрики.
Активный инструмент кастомизации – новые технологии. Интерактивные обои, которые «расцветают» узорами по щелчку пальцев, позволяют не только подстроить интерьер под себя, но и менять его при первом желании. Одежду из специального полиуретана с эффектом ЖК-экрана делают уже сегодня, и не исключено, что когда-то ту же технологию будут использовать при создании мягкой мебели – обивка кресла сможет реагировать на эмоциональное состояние человека и транслировать любые принты. Вопрос только в том, как быстро пользователи устанут от бесконечного набора вариантов.
Ручное производство в этом контексте, напротив, гарантирует вещь уникальную, но существующую не в моменте, а вне времени. Когда все поставлено на поток, нам нужна вещь, которая представляет собой некоторую историческую ценность. К тому же, исследования подтверждают: большинство людей по природе своей консерваторы, и даже если дать нам возможность выбрать что угодно, мы в большинстве случаев все равно обратимся к классике. Так, для ковра, который должен был украсить роскошный дом под Москвой российский дизайнер выбрал узоры, характерные для версальского стиля. Разработанный на базе фабрики Thibault Van Renne ковер полностью выполнен из натурального шелка с использованием нитей 45 цветов и имеет огромный размер – 8,5 х 5,5 м (46,75 кв. м). На изготовление ковра ушло два года, но результат превзошел все ожидания.
Ковер French Savonnerie, разработанный Тибо Ван Ренне по заказу российского дизайнера, фото: Thibault Van Renne.
Кастомизация стала сервисом, который отличает самые передовые компании. Сегодня это не только реальное преимущество для клиента, но и возможность для бренда выделиться на фоне конкурентов. Так, если заказчику ковровой мануфактуры Thibault Van Renne нужен ковер чуть большего или меньшего размера, особенного цвета, с увеличенным или уменьшенным масштабом рисунка, ему обязательно пойдут навстречу. Наладить производство ковров, адаптированных под конкретные требования (даже если их делают вручную), сложнее, чем сделать типовой продукт, но результат стоит того, – уверены представители бренда, – в итоге покупатель получит по-настоящему уникальное произведение искусства. Как и кастомизация вообще, адаптация дизайна – инструмент особенно полезный для дизайнера. Грамотно подобранный ковер может стать главным акцентом в интерьере.
Ковер Тибо Ван Ренне с эффектом трехмерного изображения, перенесенного с фотографии Аннеке Коппенса, фото: Thibault Van Renne.
Перенести на ковер можно даже фотографию. Инновация Тибо Ван Ренне — ковер в реалистической манере, основой и вдохновением для которого стал снимок уличного фотографа Аннеке Коппенса. Эффект объемного, трехмерного восприятия достигается за счет особого узора, который ткут вручную. Актуальный дизайн и традиционные технологии качества позволяют создать вещь по-настоящему уникальную и неповторимую.
Безусловно, кастомизация – это почти всегда дополнительное время на создание предмета, поэтому прибегают к ней, как правило, только когда дело касается первоклассных предметов, которые невозможно заменить ничем иным.
Ковер Thibault Van Renne «Большой барьерный риф», разработанный вместе с американской студией дизайна Brown Davis, фото: Thibault Van Renne.
Дизайнеры о преимуществах кастомизации
АНАСТАСИЯ ТУГАНОВА дизайнер интерьера, сооснователь Studio 25 Мы не раз прибегали к кастомизации в своих проектах. Чаще всего речь шла о светильниках. Для меня очень важен контроль на всех этапах проекта, особенно на стадии комплектации, поэтому, безусловно, отношения с фабрикой должны быть доверительными. Самый яркий пример у меня был с американскими светильниками. Мы строили большой дом в стиле американской классики и выбрали для гостинной одну фабрику.
Площадь гостиной – около 100 кв. м, и светильников там предполагалось много, настольные светильники, бра и торшеры, и нам приходилось смешивать коллекции. Покоя не давала люстра – никакая не подходила по размерам. Подобрать светильник другой фабрики было невозможно, и мы решили запросить люстру по эскизам нашей студии. Это была увеличенная копия одной из моделей фабрики. Со стороны фабрики нам предоставили всю информацию:, чертежи, 3D-модель, расчет весовой нагрузки, поэтому я точно знала, что именно приедет к нам из Америки. Безусловно, крайне важно иметь доверие с фабрикой – чтобы не ждать «кота в мешке».
ОЛЬГА ШАПОВАЛОВА дизайнер интерьера Я часто обращаюсь к услугам кастомизации. Обычно речь идет об обивке мягкой мебели: мы заказывает ткань на фабрике и отправляем ее изготовителю мебели. Как правило, это не сильно сказывается ни на сроках производства, ни на его стоимости, да и результат получает прогнозируемый. Другое дело – корпусная мебель. С ней дело обстоит сложнее, потому что обычно фабрики менее охотно идут на частичное изменение, адаптацию своей продукции. Но иногда все-таки соглашаются: мы, например, добавляли в шкаф ящики для украшений. Такие небольшие изменения обычно обходятся без сюрпризов. Я думаю, проблемы могут возникнуть, если, например, существенно менять масштаб изделия. В этом случае, конечно, необходимо полностью доверять производителю.
Если вам нравится шкаф, но он, например, не подходит по размеру, почти всегда можно подобрать ему адекватный аналог – количество вариантов огромное. Но иногда заказчик влюбляется в конкретный предмет и ни в какую не хочет его менять: тогда имеет смысл переплатить, но получить желаемое. В этом случае, конечно, кастомизация очень кстати.
АНТОН ФРУКТОВ дизайнер интерьера, сооснователь Design3 Наша студия время от времени прибегает к заказу видоизмененных элементов интерьера. Кастомизация нужна, когда клиент настаивает на каком-то нестандартном решении или модульный размер фабричного продукта расходится с размерами ниши, в которую его планируют поместить. Изменения могут быть как глобальными, например, добавить встроенный латунный плинтус к настенным панелям или подогнать размер дивана, так и незначительными, например, добавить замок на отдельный ящик стола.
Многие фабрики предлагают услуги кастомизации, но не все делают это хорошо. Мы всегда ориентируемся на опыт поставщиков и обязательно спрашиваем про то, какие нестандартные заказы уже были реализованы на этой фабрике. Только после этого мы принимаем окончательное решение и расставляем приоритеты и необходимость такого заказа.