кино керосин о чем
С 9 по 16 июня в Сочи пройдет 30 Открытый российский кинофестиваль Кинотавр. Портал ПрофиСинема как многолетний информационный партнер фестиваля продолжает публикацию интервью с участниками конкурсной программы. Режиссёр Юсуп Разыков представит на Кинотавре свой фильм «Керосин», снятый без государственной поддержки. В интервью ПрофиСинема режиссёр рассказал о работе над картиной, о 83-летней дебютантке Елене Сусаниной, сыгравшей главную роль, и о том, верит ли он в вещие сны.
Александра Иванова:
Ваш предыдущий фильм «Турецкое седло» появился в первую очередь благодаря актёру Валерию Маслову. Два года назад в интервью ПрофиСинема вы сказали, что историю делали под него. Можно ли сказать, что ситуация повторилась снова, и фильм «Керосин» родился благодаря изумительной актрисе Елене Сусаниной?
Юсуп Разыков:
Да, это похожий случай. Елена Ивановна Сусанина во многом дооформила замысел, её героиня из, образно говоря, «мешка картошки» превратилась в духовный идеал, символ. Но самой истории много лет. Она, конечно, видоизменялась, но основной костяк сюжета оставался прежним. История про бабушку живёт со мной давно, ещё со времён учёбы во ВГИКе, я её частью подслушал, частью придумал. Был даже такой смешной случай. Мой оппонент на экзамене, драматург Александр Александров сказал «отдай мне эту историю, я из неё что угодно сделаю – пьесу, роман, сценарий». И я был готов её отдать, за «рюмку водки»… Но вмешался мой мастер, Валентин Константинович Черных, буквально запретил отдавать! Сказал, что она мне самому пригодится. Я много лет предлагал этот сюжет почти всем своим знакомым продюсерам, но никто за него не брался. Героине 83 года, кому это интересно?! А когда практически без бюджета был снят фильм «Турецкое седло», инвесторы поняли, что можно сделать приличное кино без серьёзных денег.
Елена Ивановна снималась у меня в «Турецком седле», играла в коротком эпизоде. Очень терпеливая и внимательная, было приятно с ней работать. Она актриса Академического театра драмы имени Ф. Волкова. Была на активной общественной работе, только два года назад оставила пост заведующего труппой. Когда рассказал ей про «Керосин», была впечатлена, история очень понравилась. Елена Ивановна – потрясающая актриса и замечательный человек. Ей пришлось нелегко, бюджета не было, она переодевалась в той же избе, где стояла камера, терпела и холод, и усталость. Но была в полном восторге от съёмок.
У Валерия Маслова жизнь стала другой после «Турецкого седла». Он ездил с картиной по фестивалям, и по России, и за рубеж. Актёра очень хорошо принимали зрители, а во время кинофестиваля в Онфлёре к нему даже женщины на улице кидались, говорили «можно мы вас поцелуем»! Так влюбились в это кино и в него. Валерий Сергеевич Маслов получил четыре приза за лучшую мужскую роль. Конечно, это изменило его жизнь. У него появился агент, актёр стал сниматься в сериалах. И студенты Ярославского театрального института, где Маслов преподаёт сцендвижение, стали к нему по другому относиться. Надеюсь, что подобные хорошие перемены после нашего фильма произойдут и в жизни Елены Сусаниной.
Александра Иванова:
Как складывался остальной актёрский состав?
Юсуп Разыков:
Это всё мой кастинг на ярославском «поле». Актрису Инну Степанову, которая сыграла дочь героини, заметил уже давно. Мне очень нравится её нервное, неспокойное лицо. Снял её уже и в «Танце с саблями» в роли балетмейстера Нины Анисимовой. Мой постоянный актёр Иван Рыжиков сыграл нефтяного магната, очень важный образ, такой Иван-дурак. В фильме много непрофессиональных актёров. Внучку героини, например, сыграла дочка одного из продюсеров. Случайно увидел её курсы английского, как она там пела, такой неуклюжий 12-летний подросток. Валерия Маслова я сразу решил снимать в роли умершего мужа героини, который является к ней с того света. Мне был важен этот образ. При жизни он сломал ей ногу, сделал инвалидом, сейчас даёт указания оттуда. Но так проявляется его опека. Ведь получается, что именно это в определённом смысле и спасает бабушку.
Александра Иванова:
Немаловажную роль в картине играет музыка, она создаёт нужную атмосферу, настраивает на правильный лад. Расскажите, пожалуйста, что это за композиции?
Юсуп Разыков:
С музыкой мы мучились целый год, пока не остановились на Сергее Николаевиче Старостине, это этно-джаз. Он выдающийся человек, стопроцентный гений. Сергей Николаевич очень интересно среагировал на кино. Сказал «надо же, чтобы самый русский фильм в России снял узбек».
Александра Иванова:
Идея поделить фильм на главы появилась сразу?
Юсуп Разыков:
Нет. Показал фильм друзьям и почувствовал, что они не очень «догоняют» сюжетную линию. Когда сказал, что хочу разбить его на главы, все эту идею поддержали. Сделал это даже не для того, чтобы стало понятней, а просто мне показалось, что мы делаем сказку. Там везде есть аллюзии с легендами, мифами, этот поросёнок, три богатыря, враги, которые выходят из леса, Иван-дурак, живая вода, мёртвая. А сказка хороша, когда есть какие-то направляющие вещи. Не очень люблю направления, не нравится даже, когда пишут курсивом, чтобы обратить моё внимание. Но в данном случае идея с разделением на главы показалась мне забавной и гармоничной. Думаю, что ритмически всё сделано правильно.
Александра Иванова:
Как вы определите жанр своей картины? Это драма, притча, какой-то былинный сказ?
Юсуп Разыков:
Затруднительный вопрос…. Это и индустриальная сказка, и магическая драма. Сказочность здесь обязательно должна учитываться. Было это или нет, никто не поймёт. Если с самого начала ощутил сочувствие к этой женщине, то уже веришь всему, что с ней происходит. Даже если она это выдумала. Эта и гигантская бочка с керосином, свинья-медалистка, курица, которая приносит ей яйца с того света, муж за забором, который дозором ходит вокруг избы.
Александра Иванова:
Фильм, при всей внешней, кажущейся простоте, имеет много слоёв, смыслов и подтекстов. А вы готовы к тому, что каждый зритель будет прочитывать эту историю по-своему?
Александра Иванова:
Где проходили съёмки? Дом героини – это настоящая изба, или выстроенная декорация?
Юсуп Разыков:
Настоящая, конечно. Во-первых, у нас не было денег на декорацию. А во-вторых, мы искали дом, близкий к Ярославлю, чтобы не возить актрису далеко. Наш звукорежиссёр живёт в таком же старом доме, и мы у него записывали шумы для фильма. Как дом скрипит от ветра, как гудит, когда тает снег и почва меняется. Рядом с этим домом стояло кафе, которое называлось «СССР». Замазали эту надпись, потому что иначе это бы была совсем не моя тема. Публицистическими пощёчинами я не занимаюсь, мне интересней совсем другое, вызывать «милость к падшим», что называется.
Александра Иванова:
Большую роль в фильме играют сны, героине постоянно приходит во сне покойный муж и даёт ей задания. Как вы сами к ним относитесь? Случалось ли, что именно во сне к вам приходило решение какой-либо проблемы, или же вы получали предостережения, советы? Верите в вещие сны?
Юсуп Разыков:
Расскажу про свой недавний сон. Это было накануне Страстной пятницы. Я человек неверующий, но очень уважающий всё это как культурное явление. И вот вижу такой сон. Лечу на каком-то самолёте, который не имеет ничего, кроме пола. Стоят кресла, и мы в открытом небе. Поворачиваю голову и среди туч вижу стопу младенца. Потом она вдруг меняется и превращается в руку, в ней какая-то цепочка. И вот что там внизу цепочки, я не успел рассмотреть. Не могу утверждать, что это крест. Очень красивый был сон, видел всё так явственно. А вообще я сны не запоминаю и сказать, что верю в вещие сны, и они мне что-то предсказывают, не могу, система не выработалась.
Александра Иванова:
Как обстоят дела с вашей картиной «Танец с саблями»?
Юсуп Разыков:
Она завершена. Насколько я знаю, идут переговоры о зарубежных продажах и об участии в международных кинофестивалях. Релиз намечен на июль – август.
Александра Иванова:
А что можете сказать по поводу проката «Керосина», уже есть что-то конкретное?
Юсуп Разыков:
Отправили ссылки двум компаниям, находимся в режиме ожидания. Верю, что эту картину будут показывать, по крайней мере, телеканалы. Мне кажется, тут может произойти единение со зрителем даже без глубинных копаний. Если после просмотра люди вспомнят о своей маме и захотят сделать для неё что-то доброе, это уже будет успехом нашего скромного фильма.
Александра Иванова:
Как прошёл прокат «Турецкого седла», довольны ли вы результатом?
Юсуп Разыков:
Был прокат по России, и даже с приличным количеством копий. И до сих пор картина каждый месяц приносит деньги, пусть и небольшие, но всё же. На IVI она крутится, где-то ещё. Если так будет продолжаться, то она отобьёт все деньги, которые в неё были вложены. Почти половину мы уже отбили.
Александра Иванова:
С каким настроением, чувствами и эмоциями едете на Кинотавр?
Юсуп Разыков:
С огромным желанием и радостью. Кинотавр мне очень близок. Когда я туда не еду, уже начинаю дёргаться. Не потому что у меня картины нет, а из-за атмосферы, которая необходима. Читаешь у друзей в фейсбуке «чемодан собран, я на Кинотавр», и уже бьётся сердце.
Кинотавру хочется пожелать, чтобы не иссякал поток авторов. Новые лица, которые открыл фестиваль за последние десять лет – это потрясающе. Саша Велединский, Лариса Садилова, Василий Сигарев, Нигина Сайфуллаева, Алексей Чупов с Натальей Меркуловой, многие другие. Эти режиссёры повысили планку современного интеллектуального кино. И конечно мне очень приятно показывать там свои экзерсисы. По счастью получается делать это стабильно, с разницей в два – три года. Там были и «Гастарбайтер», и «Стыд», и «Турецкое седло» и вот сейчас «Керосин», моя четвёртая картина на Кинотавре. Надеюсь, что через два года привезу новый фильм.
«Керосин»: страшные сказки русского мира
На «Кинотавре» показали «Керосин» Юсупа Разыкова. Алексей Филиппов находит в фильме мотивы Хамдамова, Васнецова и русских сказок.
Рядом с перечеркнутым указателем «Порожки» стоит обветшалая изба, где проживает одинокая старушка (Елена Сусанина, актриса Ярославского драмтеатра). Вся ее компания — курица, призрак покойного мужа (Валерий Маслов) да телевизор, круглосуточно отчитывающийся о нефти и встречах ОПЕК. Электричество поступает из соседнего магазина, который скоро закроется: вся прибыль — от колбасы и водки, которые покупают шальные дальнобойщики, заезжающие к старушке отдохнуть от дороги и обменяться байками. Например, про огненную воду: однажды грузовик с керосином перевернулся, горючее вытекло в реку, и все вспыхнуло («Вода, а горит!»). Когда продуктовая лавочка закроется, пенсионерка останется без электричества — наедине со своими снами и русской хтонью: все вокруг начнут умирать, старого-доброго керосина днем с огнем не найдешь, а покойный супруг, регулярно ее колотивший, является в полуночных видениях и дает какие-то странные указания. Например, купить поросенка взамен убиенной дальнобоем курицы.
Новый фильм Юсупа Разыкова, который в позапрошлом году приезжал в Сочи с драмеди «Турецкое седло», — как и дом главной героини, находится на границе — между светом и тенью; сказкой, сновидением и жуткой явью, которую в отечественном кино наградили неблагозвучным ярлыком «чернуха». «Керосин» ловко маневрирует между ощущением реальности без прикрас, жутковатым народным напевом и сном о чем-то большем. Этот неуловимый зазор — между тем, что происходит на самом деле, приглушенными кошмарами русского мира и призраками старушечьего мировосприятия — и сообщает картине как подобие интриги, так и легкий экзистенциальный тремор. Всплывающие между сценами названия глав («Иван-дурак», «Живая вода», «Мертвая вода») одновременно дают ключ к ленте, но и сбивают с толку: сказочные мотивы здесь повсюду, но работают периодически от противного. Картина Васнецова «Богатыри» (1898) предвещает явление не добрых молодцев, а совсем наоборот. «Демон сидящий» (1890) Врубеля, напротив, метит единственную удачную для старушки встречу — с нефтяным олигархом (Иван Рыжиков), который отнесется к ней по-человечески (и даже напоит кофе).
Наверное, дело в том, что никакой культурологической игры или даже противопоставления между этими мирами нет. «Керосин», как «Мешок без дна» Хамдамова, другая былина о единой (в каждый момент истории) России, существует в пространстве естественных архетипов. Героиня Елены Сусаниной завораживает зрителя не меньше, чем пламя керосиновой лампы, скудный местный трафик, довольная морда свиньи или сказочно-реальный лес (такой же, только совсем уж васнецовский, был в «Человеке, который удивил всех» — еще одной новой русской сказке). В ней сочетаются черты хрестоматийной некрасовской русской бабы, сказочной Бабы Яги (нога, может, не костяная, но старушка хромает) и наконец, простой пенсионерки, которая встречает закат жизни в нищете и одиночестве, но в невероятной благости и с сердечным воспоминанием о не самом, видать, добром муже.
Рецензия на фильм Керосин от Евгений Нефёдов
Мне посчастливилось посмотреть фильм на одном из сеансов, устроенных для начинающих профессионалов киноиндустрии, на котором присутствовал сам режиссёр-кинодраматург, с удовольствием поделившийся опытом с будущими (потенциальными) коллегами. Это было сильно позже премьерного показа в рамках конкурса «Кинотавра» в июне 2019-го, однако задолго до выдвижения картины на премию «Ника» в трёх номинациях: за лучший сценарий, музыку композитора Сергея Старостина и главную женскую роль. Конечно, не в последнюю очередь аудиторию интересовали финансово-производственные вопросы, и мастер с готовностью делился накопленным опытом. «Керосин» стал уже второй за последнее время его авторской проблемной драмой (после тоже глубокомысленного «Турецкого седла» /2017/), снятой на весьма скромные средства – порядка двух миллионов рублей – и в кратчайшие сроки, в перерыве между более солидными кино- и телевизионными работами. Такими, как музыкально-биографический «Танец с саблями» /2019/ (чей выпуск в прокат, кстати, тоже изрядно задержался) и сериалы «Расплата», «Исчезнувшая», «Ищейка 3». Избранная тактика себя, судя по всему, оправдывает, и особенно трогательно прозвучало выступление артиста Алексея Гуськова, произнёсшего немало тёплых слов в адрес Юсупа Сулеймановича, которого считает самобытным и талантливым художником. Подобно тому, как роль Ильича, продолжающего после выхода в отставку по привычке вести слежку за случайными прохожими, придала мощный импульс карьере Валерия Маслова (1), хочется верить, что партия старухи Павлы поможет замечательной, хотя и малоизвестной, актрисе Елене Сусаниной в дальнейшней творческой реализации. Не только на театральных подмостках, но и на экране, благо история киноискусства знает аналогичные примеры (Пегги Эшкрофт, Джессика Тэнди). Впрочем, отличия от ситуации с «Турецким седлом» всё-таки существенные. Замысел «Керосина» вынашивался автором очень долго, по меньшей мере – с момента окончания обучения во ВГИКе в раннеперестроечные времена. Это тоже – не столь уж редкий случай (вспомним хотя бы Александра Велединского с недавней постановкой под названием «В Кейптаунском порту» /2019/). И ведь нельзя исключать, что в этом есть своя польза. Помимо накопления чисто житейского опыта немаловажно то обстоятельство, что история как таковая, пусть формально не привязанная к конкретному периоду, зазвучала специфически именно в текущих социально-экономических условиях. В условиях тотальной нелюбви, если воспользоваться очень точным диагнозом, поставленным Андреем Звягинцевым. Разыков поделился не менее полезными и меткими наблюдениями как за отдельными людьми, так и за обществом в целом, от незримого (иногда – и весьма очевидного) влияния которого не избавлен решительно никто. Даже такие люди, как пенсионерка Павла, чьё одиночество лишь изредка скрашивают визиты взрослой дочери, настойчиво зовущей мать перебраться в город. Бабушка упорно не желает покидать дом, даже рискуя остаться совсем без общения – хотя бы с такими личностями, как владельцы придорожного магазинчика, решившиеся-таки свернуть свой, с позволения сказать, бизнес и отправиться на поиски лучшей доли… Между прочим, если загодя не ознакомиться с послужным списком актрисы (кстати, стоически переносившей на съёмках тяготы и лишения), немудрено принять её за начинающую исполнительницу – и поразиться прозорливости и терпению режиссёра! Знатоки классического кинематографа сразу же обратят внимание на перекличку с незабываемым «Девичьим источником» /1960/, на которую, говоря по совести, постановщик указал прямо. Но ведь и Ингмар Бергман вдохновлялся народной балладой, а в задачи нашего соотечественника (да, соотечественника, хоть и родившегося в столице Узбекской ССР) отнюдь не входила грубая, конъюнктурная адаптация классики, как поступил американец Уэс Крэйвен. В отличие от «Последнего дома слева» /1972/, не говоря уже о римейке, в пику даже глубокочтимому шведскому мэтру, он сознательно оставляет душераздирающее зверство за кадром – довольствуется туманным намёком (несколькими мелкими деталями в сцене в автобусе, позволяющими смутно догадаться о намерениях молодых подонков). Зрителю предстоит вместе с главной героиней, так и не дождавшейся приезда ненаглядной внучки, сделать страшное открытие. И тогда её свирепый, хотя и совершаемый с поразительным хладнокровием (внутренней собранностью бабушка не уступит и хоффмановскому математику Дэвиду Самнеру в «Соломенных псах» /1971/!), поступок уже не вызовет удивления или порицания. С другой стороны – говорить о восхищении тут тоже не с руки… Не знаю, ставил ли Юсуп Разыков перед собой глобальные художественные задачи, но образ страны, нарисованный на кинополотне, представляется пугающе аутентичным (в отличие, кстати, от образа СССР периода Великой Отечественной войны в «Танце с саблями», явно несвободного от набивших оскомину стереотипов). Совершенно не смущает, что в глухомани волею судьбы вдруг оказывается эксцентричный олигарх, помогающий несчастной бабульке со стратегически важным ресурсом – керосином. И поведение провинциальных предпринимателей, по большому счёту – старающихся банально выжить, но в глубине-то души догадывающихся, что занимаются совсем не тем, чем по-хорошему следовало бы, может показаться странным только со стороны. Только тем, кто ежедневно не сталкивается с российскими реалиями, противоречивыми вплоть до парадоксов и даже нонсенса. Всё это было бы смешно, если б абсурд периодически не приобретал крайние, кровавые формы – не сопровождался вспышками насилия, бессмысленного и беспощадного. Само преступление, быть может, и оказалось результатом драматического стечения обстоятельств, но логика последовавших событий – в своём роде железная. Упомянутые выше эпитеты (бессмысленный и беспощадный) всплывают в памяти неспроста, и именно в том контексте, на который опирался Александр Сергеевич Пушкин. Если вдуматься, у Юсупа Разыкова речь идёт о типичном русском бунте (вот и Александр Прошкин недаром, помнится, так назвал свою экранизацию произведений писателя), пусть по внешним масштабам и несравнимом с пугачёвским восстанием – несопоставимом даже с какими-нибудь «белоленточными» волнениями на Болотной площади. Это не месть, как у Квентина Тарантино, не самозащита, не жест отчаяния – это единоличный вызов установленному порядку: себе, обществу, мирозданию, наконец, Всевышнему. Персональный протест против вселенского хаоса, маскирующегося под гармонию. В данном отношении режиссёр следует намеченной Бергманом линии, но преломляет ситуацию, исходя из иной, русской культурной традиции (с поправкой на текущие – капиталистические – условия бытования). «Керосин» не претендует на «официальную» принадлежность к артхаусу, оставаясь в рамках привычного повествовательного кинематографа, пусть и несколько необычен по форме. Однако во внешне незатейливой истории режиссёру-сценаристу удалось затронуть по-настоящему важные темы – важные и с точки зрения текущего момента, и с позиций вечности. Такие картины, быть может, не обладают высоким коммерческим потенциалом, но значимы в эстетическом и историческом отношениях. По ним когда-нибудь будут изучать, как (а также чем и… во имя чего) жила Россия. _______ 1 – Он точно не пожалел, что выступил инициатором проекта, выслушав немало похвал за свою игру на множестве отечественных и зарубежных кинофестивалей.
Керосин, 2019
Овдовевшая пенсионерка Павла живет одна в небольшом деревенском доме, построенном прямо у трассы. В свободное время Павла смотрит новости о внешней политике России и нянчит курицу, которая заменяет ей домашнее животное. Муж же постоянно снится ей по ночам – строгий и холодный.
Однако у тихой с виду старушки есть любопытное хобби: согласно заветам мужа, бывшего дальнобойщика, она принимает у себя дома проезжающих мимо дальнобойщиков, так как в округе совсем нет мест общественного питания, а работягам нужно где-то есть. Павла наливает заезжим водителям рюмку водки, ставит закуску, а потом долго слушает их байки, столь же выдуманные, сколь и правдивые.
Из-за временного закрытия кинотеатров, вызванного эпидемией коронавируса, фильм лишился кинопроката и вышел сразу в онлайн кинотеатрах.
Режиссер фильма Юсуп Разыков называет его жанр “индустриальной сказкой” и “магической драмой”.
Историю, легшую в основу сюжета фильма, Разыков придумал еще во время учебы во ВГИКе. Однажды на экзамене по драматургии он чуть не продал ее экзаменатору за рюмку водки, но вмешался мастер Разыкова, Валентин Черных, сказав, что однажды она пригодится ему самому. Так и получилось. Образ Павлы в основном списан с белорусской крестьянки, в беседах с которой режиссеру довелось провести несколько дней. Окончательную огранку персонажу придала исполнительница ее роли, Елена Сусанина.
Фильм снимался в умирающей деревне Порожки Ярославской области. По словам Разыкова, пройдясь по магазинам, съемочная группа действительно не смогла отыскать ни в одном из них керосин, что перекликается с сюжетом фильма. Дом главной героини, в котором происходит основное действие фильма, тоже настоящий. В таком же доме жил звукорежиссер фильма, и в нем съемочная группа записывала фоновые шумы, позже накладывая их на основное изображение на стадии монтажа.
Это дебютная роль в кино 83-летней актрисы Академического театра драмы им. Волкова Елены Сусаниной. Старейшая участница театра, в свои 85 лет она еще находилась на общественной работе и выполняла роль заведующего труппой. Узнав о сюжете фильма, Сусанина очень заинтересовалась и вскоре приступила к работе. Другие ведущие роли исполнили постоянные актеры Юсупа Разыкова, Инна Степанова и Иван Рыжиков, а в ролях второго плана были заняты в основном непрофессионалы. Например, внучку главной героини сыграла дочь одного из продюсеров фильма.
Фильм поделен на главы, каждая из которых отсылает к какой-либо русской народной сказке. Глав ровно семь, что не только придает фильму магическую составляющую, но и уточняет драматургический темпоритм произведения, поскольку и содержательно в каждой главе присутствуют архетипические персонажи из русского фольклора.
Написал музыку к фильму и исполнил песни композитор Сергей Старостин. Он придумал для фильма сложную систему песен-зонгов наподобие тех, что использовались в эпическом театре Бертольда Брехта. А основной саундтрек написан в жанре этно-джаз, что подчеркивает фольклорный характер фильма. Поначалу Старостин отказывался от участия в проекте, поскольку никогда раньше не писал музыку для кино. Однако, увидев отснятый материал, композитор пришел в восхищение и написал весь саундтрек чуть ли не за ночь. «Надо же, самый русский фильм в России снял узбек», – восхищался позже Старостин.
Фильм снят без привлечения государственных денег, исключительно на средства спонсоров.
Фильм посвящён нашим матерям. Сказочный рассказ о силе простых людей, способности жить и выживать в сложнейших жизненных обстоятельствах, о любви, преданности и красоте.
Ярославль в кино: как снимали «Керосин»
ЯРНОВОСТИ продолжают рассказывать о фильмах, снятых в Ярославле и благодаря ярославцам.
Сегодня в кадре — «Керосин» (2019). Режиссер: Юсуп Разыков.
Обыкновенная российская история, в которой, казалось бы, все просто. Есть деревня, есть одинокая старушка, есть ее дочь, выскочившая второй раз замуж, внучка и одиночество в компании с нищетой.
Драма Юсупа Разыкова — острое социальное высказывание на вечную тему: кому на Руси жить? Слово «хорошо» в это предложение не вписывается. Это вопрос, который автор картины (он же режиссер) оставляет открытым.
Ярославская актриса Елена Сусанина, сыгравшая главную роль, в кино, можно сказать, дебютантка. У актрисы впервые большая работа на экране. В последние годы Елена Ивановна и на сцене театра Волкова появлялась редко. В околотеатральных кругах она больше известна как заведующая труппой Первого русского или «добрый эльф» Волковского (так актрису называет молодежь театра).
— Я написал «Керосин» целенаправленно под Сусанину. До этого я уже снимал ее в эпизоде одной из своих картин, — рассказывает режиссер фильма Юсуп Разыков — Она впечатлила меня. Это было стопроцентное понимание: Сусанина — то, что мне нужно! Великая интеллигентность, дисциплина и талант.
И это было стопроцентное режиссерское попадание в сердце зрителя и вместе с тем разрыв шаблонов. Мы так привыкли видеть на экране героев, которые еще «ого-го!». В «Керосине» героиня — старушка, которой уже за 80. Она, пожалуй, единственный персонаж, который проживает всю гамму человеческих чувств не по шаблону. Все на сдержанности. На скупом проявлении эмоций. Поэтому по ту сторону экрана зрительские эмоции начинают зашкаливать.
Сусанина работает одним из самых сложных актерских приемов: органическое молчание. Минимум текста, максимум действия. Про ее героиню все понятно без слов. Как это делает актриса? Ясно, наверное, только двум людям — ярко сложившемуся творческому тандему: Сусанина и Разыков.
«Керосин» стал событием этой карантинной весны. Широкая премьера состоялась в апреле в онлайн-кинотетарах. А вот первый показ картины прошел на «Кинотавре» в Сочи в июне прошлого года. Там фильм получил приз Гильдии киноведов России.
Можно ли считать фильм Разыкова фестивальным кино для понимающей публики? Казалось бы, да. Разыков ничего не говорит прямо, все его смыслы, мысли и сверхзадачи помещены в подтекст. Но здесь не увидишь символизма и прочей фантасмагории. Все просто, без излишеств, а порой и вовсе чересчур скромно. Но ярко, образно, с послевкусием. Вот такой кинематографический оксюморон. А ведь эта история вполне реальна.
— Когда я проходил студенческую практику, я жил в деревенском доме у старушки. С ней мы проводили за беседами много вечеров. Она рассказывала мне о муже, который ей снится и дает разные задания, — вспоминает Юсуп Разыков. — Поросенок был в ее рассказе, магазинчик этот был, ни цыплят, ни яиц, ни бензина не было — это пришлось додумывать.
Ярославская глубинка в ленте соседствует с ярославским же НПЗ. Блеск и нищета отечественной действительности. Фильм получился нашим, местным, родным. Здесь и актеры, которых можно встретить в троллейбусе по пути на работу, и московская трасса во всем ее великолепии, и деревушка неподалеку от города, которую режиссер назвал Порожки.
Критики уже проводили параллель между «Керосином» и «Карпом отмороженным». Но во второй картине героини все же живут в более барских условиях. Дом, в котором выживает бабушка Павла, даже домом не назовешь — хибара без света, воды и прочих благ цивилизации. Поэтому у бабушки есть одно утешение в жизни — сны, в которых ей является покойный муж. Героиня так и живет между двух миров — реальным и сказочным. Эти миры она пытается соединить, но ничего не выходит. И где ей комфортнее — так и остается загадкой.