кириенко что сделал в 1998
Как Сергей Кириенко устроил дефолт 1998 года и почему от него пострадали все кроме банкиров
Ельцин и Кириенко, 1998 год
Ныне Сергей Владиленович Кириенко большая «шишка» в политических верхах. Но много лет назад это был обычный парень из профессорской семьи, родившийся в Сухуми, получивший образование в городе Горьком (Нижнем Новгороде), где ему посчастливилось познакомиться с Борисом Немцовым. Именно благодаря этой встрече Кириенко совершил головокружительный взлёт на политический Олимп и продемонстрировал выдающиеся качества борца за процветание частных банков России. Однако начнём по порядку.
Нижегородский бизнесмен
В 1990-е годы Кириенко сделал замечательную карьеру в сфере предпринимательства, финансов и бизнеса Нижегородской области. От генерального директора АО «Концерн АМК» (нам совершенно не известного) он вырос до президента нефтяной компании «НОРСИ-ОЙЛ».
Без преувеличения можно сказать, что звезда Кириенко была не самой тусклой на региональном бизнес-небосклоне. Но юноше хотелось большего. И ему помог стартовать в большую политику его друг Немцов.
В 1997 году Немцов привёл своего нижегородского протеже к Черномырдину и рекомендовал взять его на пост замминистра топлива и энергетики. Черномырдину Сергей Владиленович не понравился, но неугомонный Немцов настоял, и Кириенко получил важное кресло в не самом важном министерстве. Черномырдин не догадывался, что берёт на работу своего скорого преемника. Да а Кириенко этого тоже не знал. Он радовался переезду в Москву и обживал кабинет в Белом доме.
Политики большого масштаба
Кто виноват и что делать?
На этом фоне Ельцин отправил правительство Черномырдина в отставку, а 23 марта 1998 года назначил на его место Кириенко. Ельцин выбрал молодого худенького провинциала, видимо, потому, что у него не было, как тогда говорили, «президентских амбиций». В мемуарах же он писал (пером Валентина Юмашева), что на посту председателя правительства ему требовался молодой, энергичный и твёрдый политик.
Я доверяю вам действовать!
Два варианта и оба ни к черту
Когда Кириенко въехал в Белый дом председателем правительства, он с удивлением обнаружил, что доходы государства на мели и долги выплачивать практически нечем. Такая новость повергла его в изумление. Он, видимо, не знал, что предыдущее правительство постоянно влезало в кредиты. Ещё деньги занимали и за границей, а внутри страны продавали ГКО. Теперь, с падением цен на нефть и азиатским кризисом вся эта лавочка закрылась.
Кириенко решил провести девальвацию и снизить обменный курс рубля. Подешевевшими деньгами легче будет расплачиваться по огромному внутреннему долгу. Однако из-за этого пострадали бы коммерческие банки, которые тоже брали валюту за рубежом. Как пишет Л. Млечин, «девальвация лишила бы их возможности расплатиться. На дешевые рубли они бы не купили достаточного количества долларов, которыми надо возвращать долг».
«В начале августа 1998 года из-за падения цен на российские валютные бумаги банки оказались на грани банкротства. Частные банки и фирмы не могли вернуть кредиты, взятые в твердой валюте. Валютные запасы таяли на глазах. Четырнадцатого августа, в пятницу, российский валютный рынок практически прекратил существование».
Кириенко в 1990-е годы
17 августа 1998 года или ход конем по голове
В таких условиях можно было поступить двояко: мобилизовать все резервы, включить печатный станок и расплатиться с владельцами ГКО, то есть гражданами, которым государство обещало оплачивать покупку своих ценных бумаг, или провести девальвацию рубля и отказаться платить по долгам. Вопрос стоял, кому помочь? Выбор был, без сомнения, трудным.
17 августа 1998 года был объявлен технический дефолт по основным видам государственных долговых обязательств. Одновременно правительство отказалось от стабильного курса рубля по отношению к доллару, ранее искусственно поддерживаемого и завышенного биржевыми интервенциями Центробанка России.
Страна ударилась в панику
Дефолт повлёк за собой спад производства и сокращение доходов населения. Сотни тысяч человек потеряли работу, резко выросла инфляция, упал обменный курса рубля.
Со временем стало ясно, что у решения Кириенко были и положительные моменты: началось масштабное импортозамещение, увеличилась конкурентоспособности отечественного производства.
Постскриптум
Но Кириенко не дождался этих новостей на своём посту. 21 августа 1988 года Государственная дума единодушно выразила недоверие правительству и потребовали его отставки. Воскресным днём 23 августа Ельцин уволил Кириенко с поста председателя российского правительства. Но осадок, как говорится, остался, и долго еще в народе называли Сергея Владиленовича «киндер-сюрпризом».
Кириенко что сделал в 1998
Константин Милый запись закреплена
Как Сергей Кириенко устроил дефолт 1998 года и почему от него пострадали все кроме банкиров
Ныне Сергей Владиленович Кириенко большая «шишка» в политических верхах. Но много лет назад это был обычный парень из профессорской семьи, родившийся в Сухуми, получивший образование в городе Горьком (Нижнем Новгороде), где ему посчастливилось познакомиться с Борисом Немцовым. Именно благодаря этой встрече Кириенко совершил головокружительный взлёт на политический Олимп и продемонстрировал выдающиеся качества борца за процветание частных банков России. Однако начнём по порядку.
Ельцин и Кириенко, 1998 год
Нижегородский бизнесмен
В 1990-е годы Кириенко сделал замечательную карьеру в сфере предпринимательства, финансов и бизнеса Нижегородской области. От генерального директора АО «Концерн АМК» (нам совершенно не известного) он вырос до президента нефтяной компании «НОРСИ-ОЙЛ».
Без преувеличения можно сказать, что звезда Кириенко была не самой тусклой на региональном бизнес-небосклоне. Но юноше хотелось большего. И ему помог стартовать в большую политику его друг Немцов.
В 1997 году Немцов привёл своего нижегородского протеже к Черномырдину и рекомендовал взять его на пост замминистра топлива и энергетики. Черномырдину Сергей Владиленович не понравился, но неугомонный Немцов настоял, и Кириенко получил важное кресло в не самом важном министерстве. Черномырдин не догадывался, что берёт на работу своего скорого преемника. Да а Кириенко этого тоже не знал. Он радовался переезду в Москву и обживал кабинет в Белом доме.
На этом фоне Ельцин отправил правительство Черномырдина в отставку, а 23 марта 1998 года назначил на его место Кириенко. Ельцин выбрал молодого худенького провинциала, видимо, потому, что у него не было, как тогда говорили, «президентских амбиций». В мемуарах же он писал (пером Валентина Юмашева), что на посту председателя правительства ему требовался молодой, энергичный и твёрдый политик.
Я доверяю вам действовать!
Два варианта и оба ни к черту
Когда Кириенко въехал в Белый дом председателем правительства, он с удивлением обнаружил, что доходы государства на мели и долги выплачивать практически нечем. Такая новость повергла его в изумление. Он, видимо, не знал, что предыдущее правительство постоянно влезало в кредиты. Ещё деньги занимали и за границей, а внутри страны продавали ГКО. Теперь, с падением цен на нефть и азиатским кризисом вся эта лавочка закрылась.
Кириенко решил провести девальвацию и снизить обменный курс рубля. Подешевевшими деньгами легче будет расплачиваться по огромному внутреннему долгу. Однако из-за этого пострадали бы коммерческие банки, которые тоже брали валюту за рубежом. Как пишет Л. Млечин, «девальвация лишила бы их возможности расплатиться. На дешевые рубли они бы не купили достаточного количества долларов, которыми надо возвращать долг».
«В начале августа 1998 года из-за падения цен на российские валютные бумаги банки оказались на грани банкротства. Частные банки и фирмы не могли вернуть кредиты, взятые в твердой валюте. Валютные запасы таяли на глазах. Четырнадцатого августа, в пятницу, российский валютный рынок практически прекратил существование».
Кириенко в 1990-е годы
17 августа 1998 года или ход конем по голове
В таких условиях можно было поступить двояко: мобилизовать все резервы, включить печатный станок и расплатиться с владельцами ГКО, то есть гражданами, которым государство обещало оплачивать покупку своих ценных бумаг, или провести девальвацию рубля и отказаться платить по долгам. Вопрос стоял, кому помочь? Выбор был, без сомнения, трудным.
Дефолт повлёк за собой спад производства и сокращение доходов населения. Сотни тысяч человек потеряли работу, резко выросла инфляция, упал обменный курса рубля.
Со временем стало ясно, что у решения Кириенко были и положительные моменты: началось масштабное импортозамещение, увеличилась конкурентоспособности отечественного производства.
Постскриптум
Но Кириенко не дождался этих новостей на своём посту. 21 августа 1988 года Государственная дума единодушно выразила недоверие правительству и потребовали его отставки. Воскресным днём 23 августа Ельцин уволил Кириенко с поста председателя российского правительства. Но осадок, как говорится, остался, и долго еще в народе называли Сергея Владиленовича «киндер-сюрпризом».
Экономический дефолт 1998 года 20 лет спустя. Автор дефолта Сергей Кириенко
Это мы объявили дефолт. Двадцать лет спустя. Часть 1
Сотни банков в одночасье разорились, сотни тысяч людей потеряли свои вклады, а курс доллара к рублю за короткое время вырос более чем втрое. Однако экономика страны от дефолта во многом даже выиграла.
Есть специалисты, и их совсем немало, которые уверены, что произошло это именно благодаря дефолту. Но ведь благодарить за нынешнее, пусть весьма относительное экономическое благополучие, надо совсем не тех, кто объявил дефолт, а тех, кто оперативно и весьма профессионально ликвидировал его последствия.
Виктор Степанович Черномырдин после дефолта ненадолго вернулся в кресло премьера
Банк России всё же пытался избежать резкой девальвации национальной валюты. Стоит напомнить, что курс рубля упал в три-четыре раза отнюдь не сразу, в отличие от осени 2014 года, рубль дешевел достаточно плавно.
Впрочем, приобрести валюту осенью 98-го по приемлемому курсу мало кому удавалось, банки задирали маржу так, что попросту распугивали покупателей. И всё же отметки в 20 рублей доллар достиг только к Новому году. И лишь весной 99-го долларовый курс был уже 23-24 рубля. 
1998 год вообще оказался для российской экономики, и особенно для финансового сектора, едва ли не самым сложным за все годы после реформ. И о том, что страну ждут серьёзные потрясения, пытались предупреждать очень многие. И в первую очередь, как ни странно, не специалисты, а немногочисленные тогда ещё деловые печатные СМИ, в том числе и официальные.
Особой прозорливостью отличилась правительственная «Российская газета», в ведомственных приложениях которой («Бизнес в России» и «Экономический союз») уже с февраля буквально били в набат. Главный редактор Анатолий Юрков за это получил жёсткий нагоняй от самого президента Ельцина, причём сделано это было с подачи Минфина, где издание прямо назвали «антиправительственной правительственной газетой».
Удивляться этому не стоит. Пресса тогда ещё реально дышала воздухом свободы. И именно в феврале 98-го, когда совет директоров Банка России поднял ставку рефинансирования до рекордных 42 процентов годовых, журналисты «РГ» назвали пирамидой систему реализации государственных ценных бумаг.
Пирамида ГКО и ОФЗ, государственных казначейских обязательств и облигаций федерального займа, только начинала раскручиваться, когда иностранные инвесторы стали эти ценные бумаги сбрасывать.
Ответом и стало повышение банковской ставки, а параллельно с этим и выплат по ГКО и ОФЗ. В условиях почти застывшей промышленности и чудовищного кризиса неплатежей игры в финансовую стабильность с почти фиксированным курсом доллара в 6 рублей оказались очень опасными.
Уже через пару недель в том же правительственном официозе специалисты высказали крамольную мысль, что при завышенной доходности ценных бумаг «не будет удивительным, если окажется, что суммарный интерес западных банков по ГКО вообще превышает эмиссию российских гособлигаций». Идея небезызвестного Джорджа Сороса «скупить Россию на корню» тут просматривается сразу, не правда ли?
Примерно в те же дни в кресло премьера пересаживается 36-летний министр топлива и энергетики Сергей Кириенко, и первым подарком ему от журналистов идёт публикация официального доклада Межведомственной комиссии о плачевном состоянии российских финансов: «Неплатежи: и штык не колет, и пуля не берёт!»
Проходит ещё два относительно спокойных месяца, и всё та же «Российская газета» позволила себе масштабно процитировать того же Джорджа Сороса. Выступая в библиотеке Конгресса США, тот отметил, что «Москва действительно хочет предотвратить девальвацию», но прямо оценил ситуацию в России как критическую.
Впрочем, как видно, в качестве противовеса официоз опубликовал уже в следующем выпуске интервью с заместителем министра финансов Олегом Вьюгиным. Он достаточно уверенно сказал, что Минфин не видит оснований для девальвации рубля. Наконец, всего за 10 дней до «критического дня» обозреватель «Российской газеты» Александр Величенков лихо сравнил строителей пирамиды ГКО-ОФЗ с любителями азартных игр, назвав свой экономический обзор «Сыграем в бридж по-крупному».
17 августа и сыграли. А ведь из официоза всеми силами пытались привлечь внимание наших финансовых рулевых к тому факту, что «ситуация, когда котировки на рынке ГКО-ОФЗ выше ставки ЦБР, затянулась недопустимо».
И всё же не так страшен оказался дефолт, как его малюют. «Девальвация управляема, когда ею управляют». Это снова цитата из «Российской газеты». Не станем отрицать, и другие СМИ предупреждали, но именно официоз в правительстве тогда хотя бы читать были просто обязаны.
Характерно, что после дефолта деловые СМИ практически сразу отказались от критики, следуя принципу, что после драки кулаками не машут. В публикациях преобладали рецепты того, как же справиться с последствиями крушения национальных финансов. Помогало это, конечно, плохо, но после назначения премьером Евгения Максимовича Примакова появилось что-то вроде уверенности. Выкарабкаемся!
Особенно после того, как новый премьер развернул свой самолёт над Атлантикой, по сути, отказавшись от американской помощи. А ещё вдохновила неприкрытая брань целого ряд либеральных, хотя тоже «деловых», изданий по этому поводу. Числящийся лидером среди деловых СМИ «Коммерсантъ» вообще утверждал, что разворот премьера обошёлся стране аж в 150 миллиардов долларов.
И ведь выкарабкались! Да, за счёт разорения сотен тысяч соотечественников, за счёт беспрецедентного снижения уровня жизни и падения зарплат и пенсий ниже плинтуса, за счёт краха почти всех крупных банков, за счёт жесточайших мер бюджетной экономии наконец. Но ведь всё это было уже после дефолта.
Решение о дефолте принималось, конечно же, не только Борисом Ельциным и Сергеем Кириенко, но подписи ставили они
Название, согласитесь, в самую пору для участников какого-нибудь XXXIII или XXIV съезда КПСС, но зато каково содержание!
Правительство Российской Федерации, возглавляемое Сергеем Кириенко, объявило о:
— расширении валютного коридора (что само по себе вовсе не страшно);
— отказе от погашения на договорных условиях краткосрочных государственных облигаций (а вот это уже серьёзно, если учесть, что именно в ГКО вместе с ОФЗ успело уйти уже больше половины госдолга);
— трёхмесячном моратории (отсрочке выплат) по частным (банковским и фирменным) долгам иностранным кредиторам.
Практически мгновенно в прессе прозвучало и страшное слово «дефолт». О нём твердили ещё с весны, от него пытались предостерегать, нам прописывали разного рода рецепты. Среди них особенно популярен был почему-то аргентинский, как оказалось впоследствии, совершенно непригодный.
Ну а самого молодого премьера не без оснований называли чуть ли не могильщиком российской экономики. Сегодня последователи покойного Егора Гайдара готовы назвать Кириенко её же, экономики, спасителем, продолжая талдычить о том, что дефолт оказал оздоровительный эффект для недореформированной экономики.
Да, отдадим должное смелости экс-премьера, который вместе с его партнёром из Центробанка Сергеем Дубининым провел «вскрытие нарыва». Но ведь их для того и назначали. Мы же будем и дальше отстаивать авторское право в реанимации экономики России за Евгением Примаковым, Юрием Маслюковым и Виктором Геращенко.
Евгений Примаков, Юрий Маслюков, Виктор Геращенко
А ведь на путь к дефолту страна встала сразу по объявлении гайдаровской шоковой терапии. Цены в стране, как известно, были отпущены в начале 1992 года. Но ведь сделать это надо было или раньше, или же позже. Либо тогда, когда и у людей, и у государства на руках ещё были кое-какие советские запасы, хотя бы в Госрезерве, и предприятия ещё не замерли, либо тогда, когда появилось чем наполнить прилавки за счёт импорта в обмен на нефть и газ.
Самый неподходящий момент был выбран словно нарочно, в результате чего получили полный крах в финансах и гиперинфляцию, от которых только к тому же 1998 году и стали приходить в себя. Да так, что рубль «стабилизировали» на той самой курсовой отметке чуть выше 6 рублей за доллар. Нефть помогла…
Однако весной 98-го нефть снова стал стремительно дешеветь, а Россия уже успела под экспорт нефти долгов наделать, и, что характерно, в основном за рубежом. Покрывать их стали за счёт заимствования внутри страны, что в то время обходилось намного дешевле. Именно на этой базе и стала расти пирамида ГКО-ОФЗ.
Нельзя забывать, что на олигархов, у которых государство в основном и одалживалось, можно было ведь и надавить. Напомнив при случае о коммунистической угрозе или же о необходимости быть благодарными за залоговую приватизацию. Однако, когда нефтяной подпитки практически не стало, внутренние заимствования тоже стали дорожать.
Это мы объявили дефолт. Двадцать лет спустя. Часть 2
И надавить на олигархов никто даже не попытался. У них просто решили одалживаться. На самых льготных для них, олигархов, условиях.
В Россию тогда гнали только потребительские товары, причем, как правило, не самого высокого качества. Оборонка, а также ещё целый ряд отраслей, на которых держалась, пусть со скрипом, экономика СССР, стагнировали, проедая, а фактически разворовывая накопленный в прошлом ресурс материально-технических средств или сырья.
Даже ликёроводочная промышленность, традиционный источник немалых средств для бюджета, пользуясь ситуацией, почти наполовину ушла в тень, продолжая подкармливать директоров и мафию, но отнюдь не страну.
Не оставались обделёнными даже армия и оборонная промышленность, непонятно только, как же они с такими тратами оказались в том состоянии, которое имело место к концу 90-х?
Дорожку к дефолту для страны помогала прокладывать и инфляция, мастерски скрываемая властями, ради чего жертвовались валютные резервы и брались практически невозвратные долги. Но достаточно вспомнить хотя бы остроту тогдашнего политического противостояния, чтобы понять: иного тогдашним «рулевым» просто было не дано.
И та, и другая почти ничего в итоге не дали государственной казне, зато вывели из-под контроля, из-под управления и даже из-под государева кошелька целые отрасли экономики, причём отрасли самые прибыльные. Правительство прикормило олигархов, которых мы ещё вспомним тут поимённо, само же оказалось в роли того сапожника, что без сапог.
Теперь о собственно дефолте. По всем параметрам, или же законам экономики, которые имеют особенность не срабатывать в самый неподходящий момент, российский бюджет должен был рухнуть ещё весной 1998 года. Как раз тогда, когда на исполнительную власть поставили Сергея Кириенко.
И возможно, было бы даже лучше, если бы молодой Сергей Владиленович сразу объявил что-то вроде дефолта. На практике все меры, принимаемые новыми министрами, только усугубляли ситуацию.
Нельзя не признать, что у тех, кто сегодня призывает к уголовной ответственности за события августа 98-го для Сергея Кириенко и возглавлявшего тогда Центробанк Сергея Дубинина, есть к тому немалые основания.
Впрочем, тогда надо спросить и с Бориса Ельцина, и с «могучей кучки» олигархов, начиная с Бориса Березовского (ныне покойного) и Михаила Ходорковского (отсидевшего совсем за другое).
А также с пропавшего в никуда Владимира Гусинского и со здравствующего Виталия Малкина, который ныне заседает в Совете Федерации.
И с уже покойного Владимира Виноградова, с «оставшихся при своих» Владимира Потанина, Михаила Фридмана или Петра Авена, с нынешнего грузинского премьера Бедзины (он же Борис) Иванишвили, и кончая примкнувшими к ним Олегом Дерипаской и Романом Абрамовичем.
Их тогда так и называли: семибанкирщина
Правда, по доброй воле уже мало кто давал, так как никто уже не верил в реальность возврата. Дальше тянуть было уже нельзя, и 17 августа был использован чуть ли не последний шанс что-то сделать, не особо советуясь с президентом и его окружением.
А банки… что банки? Многие из них, хотя и не без проблем, ушли под банкротство, отнюдь не всегда грозящее реальными потерями владельцами и топ-менеджменту. А некоторые благополучно увели «чистые активы» в новые структуры или в оффшоры, бросив на волю вкладчиков то, что останется.
Итог известен: масса скандалов и настоящих трагедий, сотни тысяч разорившихся людей, и… всплывающие тут и там бывшие великие банкиры. Кстати, и «великий» тогдашний глава ЦБ РФ Сергей Дубинин, как и его тёзка-премьер Кириенко, тоже ведь всплыл: теперь он председатель наблюдательного совета ВТБ.
Двадцать лет спустя стало намного проще говорить о том, что дефолт оказался для российской экономики скорее полезным, чем вредным. Но даже если это так, то в проигрыше ведь оказались многие, точнее даже, подавляющее большинство из нас, да и государство-то выправилось прежде всего за счёт усилий населения и за счёт того, что население опять сумело стерпеть.
Тем не менее, для полноты анализа всё-таки перечислим преимущества, полученные отечественной экономикой в результате дефолта.
Итак, по следам августа 98-го цены внутри России повышались намного медленнее, чем рос курс доллара, и это помогло встать с колен целому ряду отечественных предприятий.
Такая тенденция сохранялась практически до осени 1999 года, когда на исполнительную власть последовательно назначили Степашина, а потом Путина. Но где же здесь заслуга авторов дефолта? Не правда ли, надо просто отдать должное тем, кто принял у них руль осенью 98-го!
Второе: многие предприятия, особенно из числа ориентированных на внутренний рынок, получили от дефолта прежде всего конкурентные преимущества. За счёт чего? А за счёт возможности держать цены намного ниже долларовых у импортёров. При этом, естественно, объёмы импорта в Россию заметно снизились.
Так было и в секторе товаров высокого качества, которые на достаточно длительное время выпали за рамки сферы реальной конкуренции с российскими товарами, и в секторе дешёвого ширпотреба, которому новая российская власть жёстко перекрыла каналы поставок в Россию. Времена засилья «челноков» к тому времени уже остались позади. Как видите, и здесь никакой заслуги творцов дефолта не наблюдается.
Здесь нельзя не вспомнить, что в какой-то мере фактором, сработавшим на ликвидацию последствий дефолта, стала даже активизация боевых действий в Чечне. Военный заказ, как бы там ни было, простимулировал сразу нескольких смежных отраслей экономики.
Как показано выше, были у дефолта позитивные последствия. Но если сопоставить их с негативом от дефолта, сравнение получается весьма грустным. Самое худшее то, что люди окончательно перестали верить в рубль, причём надолго. Сомневаюсь, что и сегодня хоть кто-нибудь в России твёрдо и безоговорочно верит в свою валюту. Ведь были потом и рубеж 2008-2009 годов с мягкой девальвацией, и крах рубля осенью 2014-го…
Не потому ли о конвертируемости рубля, пусть хотя на пространствах бывшего СССР или хотя бы Таможенного союза или ЕАЭС, до сих пор остаётся только мечтать? Вера во власть тоже была утрачена, правительство Примакова лишь чуть поправило дело, а о том, что было дальше, лучше промолчим.
Увы, но никто в России со времён дефолта не верит и в банки, и в нашу финансовую систему в целом. Хуже того, кажется, что до сих пор большинство населения вообще не верит в то, что в финансах страны когда-нибудь и что-нибудь реально наладится.
После 17 августа 1998 года России предлагалось уйти в «изоляционизм», чуть ли не строить железный занавес, рискуя нарваться на глобальный товарный голод. Но добиться оживления экономики, в определённой мере используя последствия дефолта, всё же удалось. Удалось правительству Евгения Примакова с первым заместителем по экономике Юрием Маслюковым и главой Центробанка Виктором Геращенко.
Удалось за счёт предельно жёсткой денежно-кредитной политики и глобальной расшивки неплатежей. За счёт мощных таможенных барьеров в виде запретительных пошлин на то, что могло производиться внутри России и широкого спектра мер экономического протекционизма. За счёт прямой поддержки социально важных отраслей и конкретных предприятий, наконец, за счёт жесточайшего контроля в сфере обращения валюты.
По поводу последнего нельзя не вспомнить ликвидированную спустя полтора года после дефолта Федеральную службу валютно-экспортного контроля, сумевшую, хотя бы на время, но почти полностью закрыть коридоры утечки валюты из страны.
Служба ВЭК, созданная по личной инициативе президента Ельцина и прямо подчинённая ему, координировала усилия сразу семи ведомств: Центробанка, Минфина, Минэкономики, Министерства внешних экономических связей, Таможенной и Налоговой служб, Федеральной службы по финансовым рынкам в сфере валютного контроля.
Черный август. Дефолт.
Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях, постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания». Все Конференции – открытые и совершенно безплатные. Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…