клас прозябшая неоранный что значит
Почему мы не понимаем тексты богослужения и что с этим делать?
Юлия Данилова, главный редактор портала «Милосердие.ру» специально для «Правмира»
Недавно я провела эксперимент в одной православной редакции: попросила сотрудников перевести или хотя бы приблизительно пересказать фразу из молитвы к Богородице, которую все православные читают довольно часто — в правиле ко причащению: «клас прозябшая неоранный и спасительный миру».
У большинства реакция была такой: «Я не знаю, как это перевести. Я не понимаю».
— Ну, «клас» — это что? — спрашиваю.
Один сотрудник сказал, что клас — это, может, какой-то разряд. Ответило более или менее правильно двое из десяти. Один — потому что любит разбираться в церковнославянских текстах со словарем. Плюс читал из богословия что-то. Другой, молодой парень, сказал следующее: «Я много думаю о том, что значат эти слова, иногда задумываюсь, пытаюсь вникнуть в это». Как-то разбирается. Один, филолог, отказался ответить сперва, а потом сосредоточился и перевел. А остальные… И это не бабушки, не колхозники, а люди с филологическим образованием, люди, работающие со словом. Что же тогда понимают другие прихожане, не филологи?
О проблеме понимания богослужения мы беседуем со специалистами по церковнославянскому, сотрудниками Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН Александром Кравецким и Александрой Плетневой.
Понимание перестает быть ценностью
— Как понять, насколько велик масштаб проблемы? Насколько сейчас прихожанину непонятны тексты богослужения?
Александра Плетнева: Я думаю, что очень непонятны. Особенно все, что касается поэтической составляющей богослужебного текста. В том примере, который вы приводите, конечно, метафора понятна, но вообще в наших богослужебных текстах сложной метафорики очень много и кроме грамматических форм надо понимать еще этот достаточно сложный поэтический язык. Это отдельная проблема.
Было бы хорошо, чтобы кто-то составил грамотный опросник, опросил прихожан и результаты этого исследования опубликовал. Но пока этого никто не сделал.
Александр Кравецкий: Немедленно встает другой вопрос: насколько эта история вообще про язык? Насколько люди, о которых вы говорите, верующие и воцерковленные, у кого эти тексты на слуху, хотят это понимать?
— Да, когда я проводила свой микротест, я стала допытываться, как же так, почему же вы не хотите даже попробовать понять, что конкретно тут сказано? И услышала: «Ты знаешь, я вообще не стремлюсь к тому, чтобы всё понимать. Ты мне сейчас объяснила, что клас — это колос, прозябшая — это произрастившая, Богородица… Неоранный — это непосаженый, под который никто ничего не пахал… Что речь идет о Христе, родившемся от Богородицы… Но мне как-то не стало от этого лучше. Мне это не надо понимать». Если честно, я была шокирована этим ответом.
Так нужно ли верующим понимание текста службы или нет? Текстов же огромное количество — тех, что читаются и поются на богослужении. Их можно рассматривать как один большой текст или много разных текстов, достаточно сложных, объемных и протяженных по времени. Произнесение этих текстов, перемежаемое короткими молитвенными формулами (как «Господи помилуй», которые понимают все и о которых нет никакого спора), занимает много времени. Нужно ли это в существующем сейчас виде, и кому? Я сейчас максимально заостряю проблему.
Александр Кравецкий: Сознание современного человека устроено так, что он и не стремится к пониманию текстов. Вот скажем, публикуется текст на Facebook, у него есть заголовок. Народ спорит, ругается, обсуждая в основном этот заголовок. Текст вообще про другое, но его никто не читает. А ведь написано все по-русски, а не по-церковнославянски, так что больших проблем с пониманием здесь нет. Стремительно наступает цивилизация, для которой во всем, что длиннее заголовка, «многабукаф».
— А раньше было не так? Была потребность в понимании длинных текстов?
Александра Плетнева: Было линейное чтение, человек читал слово за словом, выстраивался некоторый нарратив, повествование. А теперь нет. Скорость, с которой мы получаем информацию из внешнего мира, делает понимание непозволительной роскошью. Мир требует быстрых реакций, а понимание — процесс небыстрый.
Александр Кравецкий: Человек воспринимает текст как клип, вычленяет некоторые фрагменты. «Господи помилуй», например — понятно.
-То есть маленького кусочка текста достаточно, чтобы получить какую-то пищу для ума и души, а всё остальное как бы мимо. Так? Вы связываете отсутствие потребности в понимании с тем, что сейчас такое клиповое время, но с другой стороны, те кто запинались на «я крокодила пред тобою» (знаете этот анекдот?), у них тот же самый эффект был гораздо раньше, чем появился Facebook.
Александр Кравецкий: Некоторое непонимание всегда было. Но оно было другим, потому что в Средние века человек знал наизусть большие фрагменты текста. Что он понимал — это уже вопрос другой, это мы уже никогда, видимо, не узнаем.
Я думаю, что не стоит ссылаться сейчас на Средневековье просто потому, что мы не знаем, что тогда понимали под пониманием. Для нас понимание — это значит, что мы можем перевести. Ваш тест с редакцией — как раз классический тест на понимание. Средневековому человеку, кажется, эта идея была чужда. Понимание скорее означало, что я могу это воспроизвести, чем что я могу это пересказать. Так на основании общих представлений о Средневековье считают филологи.
Александра Плетнева: Мне кажется, все же те примеры, что вы приводите, это не просто непонимание, это чуждость поэтике богослужебных текстов.
Если в каком-нибудь другом контексте посмотреть, когда нет такого нагромождения образов, а есть более понятный контекст, может, человек и скорее сообразит. А когда вот эта сложная конструкция, сложный метафорический образ, из многих составляющих, мне кажется, здесь такая стена просто для понимания.
— Когда думаешь о причинах непонимания богослужебного текста, видно, что тут несколько уровней. Самое простое — грамматика, незнакомые окончания, непонятные артикли, непонятно, что такое «иже». Это раз. Действительно, сложная поэтика, сложные метафоры, сравнения. Это два. Дальше — отсылки к Писанию. Когда в каноне Андрея Критского тебе говорят «в Сигор угонзай» — ты думаешь: это про что? И читаешь примечание мелким шрифтом по-русски, где описывается сюжет, который за этим стоит, потому что на память не помнишь.
Потом богословская сложность — ведь песнопения службы это короткие богословские формулы, касающиеся например сочетания природ во Христе. Получается парадокс: нам нужно уже довольно много знать из богословия, чтобы воспринять текст службы, который в свою очередь должен дать нам представление о богословском учении Церкви.
Есть еще просто незнакомая лексика, как «вран на нырище». Я вот всё время забываю, что за нырище, приходится гуглить. С враном легче, понятно, что вран — это ворон.
Есть еще такие не собственно языковые вещи, как восприятие со слуха нового текста, когда ты можешь что-то не разобрать. Плохая дикция и слышимость. Многие считают, что в этом причина, потому что в храме плохо слышно, неразборчиво или тихо читают.
Но какая из этих возможных причин непонимания главная?
Александр Кравецкий: Мне кажется, сейчас главная причина в том, что человек не очень хочется понимать. Ему неинтересно понимать. Если бы было интересно, если бы был стимул разбираться, ситуация была бы иной. При наличии интернета что-то посмотреть в словаре или найти толкование — это 15 минут. Если бы 20 лет назад мне сказали, что за 15 минут можно ответить для себя на все эти вопросы!
И такое ощущение, что чем дальше, тем это отсутствие интереса становится главнее.
— Люди так измельчали, поглупели?
Александра Плетнева: Они просто стали другими. Вот я читала со своими студентами «Грамматику» Смотрицкого, научный текст 17 века, который современному русскому читателю довольно непонятен. Например, потому, что там другие научные категории. Скажем, там русские гласные делятся на долгие и краткие. Я пытаюсь объяснить студентам, что так была устроена греческая грамматика, даже после того как эти долгие и краткие исчезли в реальности. И что представление о долгих и кратких гласных было основой стихосложения. Что это не просто некоторая абсурдная информация, а что у этой информации есть традиция и смысл. И что вообще-то именно «Грамматика» Смотрицкого подвигла Ломоносова отправиться в Москву, поэтому вот так взять и отмахнуться от этих рассуждений не удастся. Но они упорно считают, что это предельно глупый текст, и им не кажется, что стоит тратить усилия на его понимание.
фото Анны Гальпериной
Я пыталась им объяснить, что времена бывают разные, бывают разные подходы ко всему, что даже они о множестве вещей думают не так, как думают их родители. Но эта идея вызывает у них отторжение! И не просто потому, что они молодые и глупые. Мне кажется, что это как-то связано с количеством информации, которое в принципе может усвоить человек. Сейчас происходит невероятное перенасыщение информацией.
Александр Кравецкий: И поэтому любая информация становится куда менее ценной. В нашей юности нужно было приложить немало усилий, чтобы найти источники, чтобы найти словари и разобраться со смыслом текста. Это было трудно — добыть это знание — и поэтому интересно. А теперь эта информация неценная.
Переводы на листочках, электронные шпаргалки и другие подсказки для понимания
— И что же в такой ситуации делать с проблемой непонятности богослужения?
Александр Кравецкий: Здесь, мне кажется, возможны два взаимоисключающих ответа. Один вариант — ответ католиков: редуцирование богослужения до некоего сухого остатка, сильное упрощение. Но это будет означать народный бунт. Это мы уже при патриархе Никоне проходили. Потому что у нас в народе распространено такое отношение: пусть слова будут непонятные, но пусть они все будут на месте.
Второй ответ — всё-таки исходить из того, что есть некоторая часть прихожан, которым сложные тексты интересны. И для них ничего не нужно сильно менять, а нужно готовить хорошие комментарии, хорошие разъяснения и надеяться на то, что эти пытливые люди будут их читать. Но каков процент этих людей?
— Почему вы исключаете такой путь, как перевод на русский богослужения во всей его сложности?
Александр Кравецкий: Если бы я отвечал 10 лет назад, то я сказал бы, что русский перевод богослужебного текста сам по себе мало что прояснил бы — именно потому, что у этого текста сложная поэтика и русский текст всё равно нуждался бы в большом объяснении. Так бы я ответил 10 лет назад.
Александр Кравецкий: Сейчас стало еще сложнее. 10 лет назад не было сомнения, что если переводить, то переводить на язык русской классической литературы: высокий классический русский. Сейчас в этом есть некоторые сомнения: этот язык тоже перестал быть понятным. Я вижу по своим внукам: наши дети сказки Пушкина слушали с удовольствием, внучка уже не понимает. Просто не понимает многих слов, хотя выросла в той же семье, в той же среде. Языковая ситуация изменилась радикально. А что будет еще через 10 лет? Ответа у нас нет.
Александра Плетнева: Мне кажется, что нужны переводы на листочках, которые раздавались бы в храме: изменяемые песнопения, минейные тексты дня. Чтобы те, кто хочет понимать, получили это. В конце концов, настоятель знает, в каком объеме у него служба служится, он знает, какие материалы к ней надо напечатать.
А в идеале должен быть некий электронный корпус русских текстов, параллельных церковнославянскому, из которого люди могли бы сами себе нужное вытаскивать. Почти в каждом храме есть интернет. В деревнях сложнее, но в городах — да. Всегда можно в том объеме, в котором изволит настоятель, это сделать. На воскресные дни, на праздники подготовить эти листочки с нужными фрагментами.
Революция погубила работу по разъяснению богослужения
— Вы изучали переводческую практику конца XIХ — начала XXвеков, в частности, книжную справу митрополита Сергия (Страгородского), у вас была монография об этом. Ряд епископов пытались тогда решить эти проблемы, но потом наступила революция, и все сломалось. Насколько тогдашнее понимание проблемы перекликается с тем, с чем мы сталкиваемся сегодня?
Александр Кравецкий: Было два разных явления. Были собственно переводы для подготовки примерно таких листочков, о которых мы говорили. И был опыт комиссии тогдашнего архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского), будущего патриарха, по исправлению, упрощению славянского текста богослужебных книг. Это разные сюжеты.
Александра Плетнева: В конце XIX-начале ХХ века отчетливо встала как раз проблема понятности, и один из путей, по которому пошли синодальные структуры, это исправление богослужебных книг в сторону понятности. Они заменяли непонятную, неблагозвучную лексику, ложных друзей переводчика и немножко меняли синтаксис. В результате текст становится более понятным. Успели так поправить Триоди, начали исправлять Октоих, успели даже напечатать корректурные экземпляры, которые мы пока не можем найти, хотя ищем уже много лет.
Александр Кравецкий: Исправленные триоди были напечатаны (даже двумя изданиями — в большом и малом формате), но до храмов эти книги почти не дошли. Был указ Синода, запрещающий продавать исправленные книги до того, как кончится предыдущий тираж. Идея была, чтобы на одном прилавке не было разных редакций. В итоге продано было очень мало: тиражи придерживались, пока не кончатся предыдущие. Замечу, что все это происходило в обстановке тайны, чтобы не спровоцировать волнения, подобные старообрядческим. Было две-три рецензии на перевод в каких-то провинциальных изданиях, а в остальном — полное молчание. А тут революция. И после революции никаких достоверных сведений об этом исправлении богослужебных книг просто не было. Были только какие-то слухи. В основном старшее поколение рассказывало анекдоты про то, как два хора почему-то поют разные тексты.
— Но ведь остались экземпляры исправленных книг?
Александр Кравецкий: Осталось несколько экземпляров. При этом, когда я начал этим заниматься, лет 20 назад пришел в библиотеку Издательского отдела и сказал, что мне нужна исправленная редакция Триоди, мне ответили, что таких нет. Когда в библиотеке все-таки нашелся экземпляр, библиотекарь был сильно удивлен: он не знал о его существовании. Какая-то более или менее достоверная информация об этих переводах появилась только в постсоветское время. Про этот опыт даже сложно говорить, состоялся он или нет. Он прервался. Была идея (жалко, что ее отвергли) переиздать исправленные Триоди с комментариями, просто чтобы посмотреть, что же это было. Решает ли это современную проблему или нет? Легче новые тексты для восприятия или нет?
— А каким это делалось составом, сколь долго, какими силами?
Александр Кравецкий: Комиссия еп. Сергия начала свою работу в 1907 году. В 1912 году была напечатана исправленная Постная Триодь, в 1913 году — Цветная Триодь. Комиссию консультировало множество специалистов очень высокой квалификации. После Триоди исправили Октоих, затем должны были править Минеи. И если в Триоди они боролись с чрезмерно греческим синтаксисом, то в Минее пытались бороться, наоборот, с русизмами, пытаясь сделать некий усредненный стиль.
Александра Плетнева: В конце XIXвека в обиход вошло большое количество служб русским святым, которые служились местно до этого. Они издавались отдельными брошюрками и были очень своеобразны по языку. Это были не переведенные с греческого, а написанные сразу на некоем русском изводе церковнославянского тексты (я считаю, что это как раз тот вариант церковнославянского, который понятен и сейчас). Эти тексты принято ругать за примитивность, за народность, за отсутствие двойственного числа и прочие вещи, но вот для слуха прихожанина они являются абсолютно понятными. Я проверяла на студентах, это они понимают. И тропы там попроще, и синтаксис там близкий к русскому, нет конструкций греческих по происхождению.
Они простые и состоят из некоторого набора общих мест, но эти общие места так скреплены между собой, что оказывается всё понятно.
Александр Кравецкий: Такая шаблонность является и достоинством, и недостатком. Общие места — это недостаток для эстета и достоинство для человека, который пытается понять на слух.
Александра Плетнева: Так вот если в Триоди справщики владыки Сергия вычеркивали греческие обороты, меняли местами слова, заменяли непонятную нам лексику на нейтральную, то здесь они делали обратные вещи, они немного славянизировали эти службы.
Александр Кравецкий: Они пытались сделать средний стиль. Хороша эта идея или плоха? Надо думать. Этот опыт не имел результата из-за революции.
— А как тогда, на границе XIX и XX веков, обнаружился вопрос о непонятности? Кем он поднимался? Были газетные дискуссии?
Александра Плетнева: Да, газетные дискуссии были большие. Это связано с общим тогдашним течением русской истории. Встал вопрос о том, кто такой мирянин, что он делает в церкви?
Александр Кравецкий: Активную дискуссию начали в 1905 году, а переводы для мирян шли где-то с 80-х годов XIX века, но опять же, чуть раньше было «хождение в народ», Земские реформы, идея просвещения народа во всех слоях общества. Здесь церковная проповедь с некоторым опозданием, следовала за общедемократической пропагандой.
— Есть такой штамп, что перевод на русский связан с обновленчеством. Сразу обычно лепят клеймо «обновленцы» к тем, кто переводит сегодня на русский.
Александр Кравецкий: Это связано в сознании наших современников, но не связано в истории. Откуда в сознании появилась связь? Обновленчество было чисто церковно-политическим течением. Группа священников при поддержке светских властей захватила власть. В какой-то момент, не сразу, обновленцы начинают заниматься переводами, уже ближе к закату течения, когда уже умер патриарх Тихон, уже какие-то были шаги митр. Сергия в попытке помириться с властью. И у обновленцев вопрос: а чем мы тогда отличаемся от «тихоновцев»? И где-то уже на излете движения начинает работать обновленческая переводческая комиссия, но результатов ее работы практически нет. Издана была лишь литургия Антонина Грановского, но это особая история, он и внутри обновленцев был маргиналом, в общем-то. А священник Василий Адаменко, критикуемый обновленческими лидерами за свои переводы, после возвращения в патриаршью Церковь получил от митрополита Сергия разрешение служить по своим переводам.
— А почему это так склеилось в сознании людей?
Александра Плетнева: Потому что обновленцы это громко декларировали. Ну, они много чего декларировали. В частности, идею, что богослужение обращено к молящимся. И что обновление нужно ради мирян, весь комплекс, который они предлагали, включая и выборы священников…
Сами проблемы, которые затрагивали обновленцы, были реальными и они и сейчас никуда не делись. Другое дело, что они были разыграны обновленцами как политическая карта и все обновление свелось к борьбе за власть.
Александр Кравецкий: При этом и в православных братствах 20-х годов, и в церковном подполье, совсем не обновленческом, какие-то опыты переводов были, но об этом мало известно. Об опытах перевода в Петербурге есть упоминание в следственных делах новомучеников. То есть размышления на эту тему были тогда у всех, просто обновленцы громко произносили лозунги на эту тему.
— Время от времени приходится встречаться с современными переводами богослужебных текстов на русский. Меня всегда удивляет в ряде переводов стремление истребить буквально все славянизмы в тексте. Мне кажется, именно это в новых переводах отталкивает критиков. Каким должен быть перевод, чтобы он был принят церковным сознанием?
Александра Плетнева: Я считаю, что правильный путь не перевод, а адаптация славянского языка в духе служб русским святым. Как бы перевод на простой церковнославянский. Можно и окончания русифицировать, но общий славянский строй оставить, исключив оттуда сложные слова.
Мне вообще кажется, что церковнославянский язык крайне полезно учить юношеству даже не с целью, чтобы они понимали службу, а чтобы было объемное ощущение родного языка. А немножко почитать этих славянских текстов — это крайне полезная вещь. И Пушкин будет тогда понятнее, и классические тексты будут понятнее. Будет понятно, что язык не плоский.
А среди критериев удачности перевода очень важен эстетический. Понятность понятностью, но люди хотят, чтобы текст был красивым. Это всё-таки поэзия. Не должно быть сведено просто к плоской информации.
Клас прозябший неоранный. о. Андрей Ткачев Какой смысл этих слов?
Здравствуйте, братья и сестры! Нина спрашивает: «В последовании к Святому Причастию, Песнь первая: «Класс прозябший неоранный и спасительный миру». Как это понимать, ведь это слова к Богородице?»
Клас – это колос. Редуцируются некоторые гласные звуки в церков.
Здравствуйте, братья и сестры! Нина спрашивает: «В последовании к Святому Причастию, Песнь первая: «Класс прозябший неоранный и спасительный миру». Как это понимать, ведь это слова к Богородице?»
Клас – это колос. Редуцируются некоторые гласные звуки в церковнославянском языке, т.е. не дерево, а древо, не голова, а глава. Так же здесь не колос, а клас. Клас неоранный – это непаханный. Из земли, которая не пахана, вырос, прозяб колос. Это значит «клас прозябший неоранный и спасительный миру». Т.е. Матерь Божья уподобляется земле, непаханной и несеянной, поскольку женщина похожа на землю, но земля девственная не знает плуга и не рождает культурный злак. А женщина, знающая мужа, она вспахана плугом, она нарушает свою девственность, и она засеевается семенем, и потом из нее растет то, что человек посеял. А Матерь Божья произрастила из себя Хлеб Жизни, Иисуса, колос. А сама осталась землей несеянной и неоранной. Вот это и означает «Клас прозябший неоранный и спасительный миру, сподоби мя Сей ядуща спастися». Очевидно, таких вопросов будет еще очень много, вы не стесняйтесь, задавайте их, потому что хочется, чтобы вы понимали, что вы читаете. Легко сказать человеку: «Читай каноны», и гораздо сложнее объяснить ему, что он читает. Это поэтический язык, причем архаичный. «Ты земля непаханная и несеянная, но из Тебя произрос Колос, который питает всех людей». Вот такой смысл этих слов.
Глава XII. Последование ко святому причащению Божественного и животворящего пречистого тела Христова и крови Его
Моли́твами святы́х оте́ц на́ших, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, поми́луй нас. Ами́нь. Царю́ небе́сный: Трисвято́е. Пресвята́я Тро́ице: О́тче наш: Го́споди поми́луй, 12. Прииди́те поклони́мся: трижды. И псалом 50.
Канон, гл. 2
| Ирмос: Гряди́те, лю́дие, пои́м песнь Христу Бо́гу, разде́льшему мо́ре, и наста́вльшему лю́ди, я́же изведе́ из рабо́ты еги́петския, я́ко просла́вися. | Приходите люди, воспоем песнь Христу Богу, разделившему море и проведшему народ, освобожденный Им от рабства египетского; ибо Он прославился. |
| Хлеб живота́ ве́чнующаго да будет ми Те́ло Твое́ Свято́е, благоутро́бне Го́споди, и честна́я Кровь, и недуг многообра́зных исцеле́ние. | Хлебом дающим» жизнь вечную, и в исцеление от многих различных болезней да будет мне, милосердный Господи, Тело Твое святое и драгоценная Кровь Твоя. |
| Оскверне́н де́лы безме́стными окая́нный, Твоего́ Пречи́стаго Те́ла и Боже́ственныя Кро́ве недосто́ин есмь, Христе́, причаще́ния, его́же мя сподо́би. | Оскверненный делами непристойными, я, несчастный, недостоин, Христе, причащения Твоего пречистого Тела и божественной Крови: сподоби меня его. |
| Богородичен: Земле́ блага́я, благослове́нная Богоневе́сто, клас прозя́бшая неора́нный и спаси́тельный ми́ру, сподо́би мя, сей яду́ща, спасти́ся. | Благословенная Богоневеста, земля плодородная, произведшая невозделанный и спасительный миру Колос! Сподоби меня спастись, принимая Его в пищу. |
Ирмос: На ка́мени мя ве́ры утверди́в, разшири́л еси́ уста́ моя́ на враги́ моя́. Возвесели́ бо ся дух мой, внегда́ пе́ти: несть свят, я́коже Бог наш, и несть пра́веден па́че Тебе́, Го́споди.
| Сле́зныя ми пода́ждь, Христе́, ка́пли, скве́рну се́рдца моего́ очища́ющия: я́ко да благо́ю со́вестию очище́н, ве́рою прихожду и стра́хом, Влады́ко, ко причаще́нию Боже́ственных даро́в Твои́х. | Дай мне, Христе, капли слез, очищающие нечистоту сердца моего, чтобы, добросовестно очищенным, с верою и страхом, Владыка, я приступил к причащению божественных Даров Твоих. |
| Во оставле́ние да бу́дет ми прегреше́ний пречи́стое Те́ло Твое́, и Боже́ственная Кровь, Ду́ха же Свята́го обще́ние, и в жизнь ве́чную, Человеколю́бче, и страсте́й и скорбе́й отчужде́ние. | Человеколюбец! Да будет мне пречистое Тело Твое и божественная Кровь в прощение прегрешений, в общение с Духом Святым и в жизнь вечную, от страданий же и скорбей – в освобождение. |
| Богородичен: Хле́ба живо́тнаго Трапе́за Пресвята́я, свы́ше ми́лости ра́ди сше́дшаго, и ми́рови но́вый живо́т даю́щаго, и мене́ ны́не сподо́би, недосто́йнаго, со стра́хом вкуси́ти сего́, и жи́ву бы́ти. | Пресвятая трапеза Хлеба жизни, свыше по милосердию сошедшего и миру новую жизнь дающего, удостой и меня, недостойного, со страхом вкусить Его и быть живым. |
| Ирмос: Прише́л еси́ от Де́вы, не хода́тай, ни А́нгел, но Сам, Го́споди, вопло́щся, и спасл еси́ всего́ мя человеќа. Тем зову Ти: сла́ва си́ле Твое́й, Го́споди. | Ты пришел от Девы не посол, ни вестник, но Сам Господь во плоти, и спас всего меня, человека. Поэтому я взываю к Тебе: слава могуществу Твоему, Господи! |
| Восхоте́л еси́, нас ра́ди вопло́щся, Многоми́лостиве, закла́н бы́ти я́ко овча́, грех ра́ди челове́ческих; те́мже молю́ Тя: и моя́ очи́сти 401 согреше́ния. | Многомилостивый! Воплотившись ради нас, Ты восхотел быть заклан, как овца, за грехи человеческие. Поэтому я молю Тебя: загладь и мои согрешения. |
Исцели́ души́ моея́ я́звы, Го́споди, и всего́ освяти́, и сподо́би, Влады́ко, я́ко да причащу́ся та́йныя Твоея́ Боже́ственныя ве́чери, окая́нный.
Ирмос: Све́та пода́телю и веко́в Тво́рче, Го́споди, во све́те Твои́х повеле́ний наста́ви нас: ра́зве [кроме] бо Тебе́ ино́го бо́га не зна́ем.
| Ирмос: В бе́здне грехо́вней валя́яся, неизсле́дную милосе́рдия Твоего́ призыва́ю бе́здну: от тли, Бо́же, мя возведи́. | Вращаясь в бездне грехов, я призываю непостижимую бездну милосердия Твоего: от погибели, Боже, спаси меня! |
| Ум, душу и се́рдце освяти́, Спа́се, и те́ло мое́, и сподо́би неосужде́нно, Влады́ко, к стра́шным Та́йнам приступи́ти. | Ум, душу и сердце освяти, Спаситель, а также и тело мое, и сподобь, Владыка, приступить, не подвергаясь осуждению, к страшным Тайнам. |
| Да бых устрани́лся от страсте́й, и Твоея́ благода́ти име́л бы приложе́ние, живота́ же утвержде́ние, причаще́нием Святы́х, Христе́, Та́ин Твои́х. | Да освобожусь я от страданий и да получу умножение благодати Твоей и укрепление жизни через причащение святых, Христе, Таин Твоих. |
Богородичен: Бо́жие, Бо́же, Сло́во Свято́е, всего́ мя освяти́, ны́не приходя́щаго к Боже́ственным Твои́м Та́йнам, Святы́я Ма́тере Твоея́ мольба́ми.
Ирмос: Те́лу злато́му прему́дрыя де́ти не послужи́ша, и в пла́мень са́ми поидо́ша, и бо́ги их обруга́ша [осмеяли], среди́ пла́мене возопи́ша, и ороси́ я́ А́нгел: услы́шася уже́ уст ва́ших моли́тва.
Ирмос: В пещь о́гненную ко отроко́м евре́йским снизше́дшаго, и пла́мень в ро́су прело́жшаго Бо́га, по́йте дела́ [Его творения] я́ко Го́спода, и превозноси́те во вся ве́ки.
| Небе́сных, и стра́шных, и Святы́х Твои́х, Христе́, ны́не Та́ин, и Боже́ственныя Твоея́ и та́йныя ве́чери о́бщника бы́ти и мене́ сподо́би, отча́яннаго, Бо́же Спа́се мой. | Христе! Сподоби ныне и меня, погибающего, сделаться участником небесных, страшных и святых Твоих Таин и Твоей божественной тайной вечери, Боже, Спаситель мой! |
| Под Твое́ прибе́г благоутро́бие, Бла́же, со стра́хом зову́ Ти: во мне пребуди, Спа́се, и аз, я́коже рекл еси́, в Тебе́; се бо дерза́я на ми́лость Твою́, ям Те́ло Твое́, и пию́ Кровь Твою́. | Прибегнув под Твое милосердие, Милостивый, я со страхом взываю к Тебе: пребудь во мне, Спаситель, и я в Тебе да пребуду, как Ты сказал; ибо вот, уповая на Твою милость, я ем Твое тело и пью кровь Твою. |
| Трепе́щу, прие́мля огнь, да не опалю́ся я́ко воск и я́ко трава́. О́ле стра́шнаго та́инства! О́ле благоутро́бия Бо́жия! Ка́ко Боже́ственнаго Те́ла и Кро́ве, бре́ние, причаща́юся и нетле́нен 409 сотворя́юся? | Я трепещу, принимая огонь, чтобы не сгореть, как воск и как трава. О страшное таинство! О милосердие Божие! Как я, прах, причащаюсь божественного тела и крови и становлюсь бессмертным? |
| Ирмос: Безнача́льна Роди́теля Сын, Бог и Госпо́дь, вопло́щся от Де́вы нам яви́ся, омраче́нная просвети́ти, собра́ти расточе́нная: тем всепе́тую Богоро́дицу велича́ем. | Сын не имеющего начала Родителя, Бог и Господь, воплотившись от Девы, явился нам, чтобы просветить находящихся во тьме, собрать рассеянных. Поэтому мы достойную всеобщего воспевания Богородицу и прославляем. |
| Христо́с есть, вкуси́те и ви́дите: Госпо́дь нас ра́ди, по нам бо дре́вле бы́вый, еди́ною Себе́ прине́с, я́ко приноше́ние Отцу́ Своему́, при́сно закала́ется, освяща́яй причаща́ющияся. | Он благ! Вкусите и убедитесь: Господь, ради нас некогда уподобившийся нам и единожды принесший Себя в жертву Отцу Своему, с тех пор постоянно закалается, освящая причащающихся. |
| Душе́ю и те́лом да освящу́ся, Влады́ко, да просвещу́ся, да спасу́ся, да бу́ду дом Тво́й причаще́нием Свяще́нных Та́ин, живу́щаго Тя име́я в себе́ со Отце́м и Духом, Благоде́телю Многоми́лостиве. | Владыка! Причащением священных Таин да освящусь я душою и телом, да просвещусь, да спасусь, да сделаюсь домом Твоим, имея Тебя, Благодетель многомилостивый, живущим во мне с Отцом и Духом. |
| Я́коже огнь да бу́дет ми и я́ко свет, Те́ло Твое́ и Кровь, Спа́се мой, пречестна́я, опаля́я грехо́вное вещество́, сжига́я же страсте́й те́рние, и всего́ мя просвеща́я, покланя́тися Бо́жеству Твоему. | Да будет мне, Спаситель мой, Тело Твое и Кровь драгоценнейшая огнем, жгущим лес греха и сжигающим терния страстей, светом, всего меня просвещающим на поклонение Божеству Твоему. |
| Богородичен: Бог воплоти́ся от чи́стых крове́й Твои́х; те́мже вся́кий род пое́т Тя, Влады́чице, у́мная же мно́жества сла́вят, я́ко Тобо́ю я́ве узре́ша все́ми Влады́чествующаго, осуществова́вшагося челове́чеством. | Бог воплотился от чистой крови Твоей. Поэтому все народы воспевают Тебя, Владычица, и сонмы духов славят, так как через Тебя они ясно увидели Владыку вселенной в человеческом естестве. |
Затем: Досто́йно есть: Трисвято́е. Пресвята́я Тро́ице: По О́тче наш: Тропа́рь пра́здника.
Если же праздника нет, то:
| Поми́луй нас, Го́споди, поми́луй нас; вся́каго бо отве́та недоуме́юще, сию́ Ти моли́тву я́ко Влады́це, гре́шнии прино́сим: поми́луй нас. | Помилуй нас, Господи, помилуй нас! Не находя себе никакого оправдания, мы, грешные, приносим Тебе, как Владыке, эту молитву: помилуй нас! |
| Слава: Го́споди, поми́луй нас, на Тя бо упова́хом; не прогне́вайся на ны зело́, ниже́ помяни́ беззако́ний на́ших, но при́зри и ны́не я́ко Благоутро́бен, и изба́ви ны от враг на́ших; Ты бо еси́ Бог наш, и мы лю́дие Твои́, вси дела́ руку Твое́ю, и и́мя Твое́ призыва́ем. | Господи! помилуй нас, ибо мы на Тебя надеемся. Не прогневайся на нас сильно и не вспомни беззаконий наших; но склони на нас взор Твой и ныне, так как Ты милосерд, и избавь нас от врагов наших; ибо Ты – Бог наш и мы – Твои люди, все – творения рук Твоих и имя Твое призываем. |
| И ныне: Милосе́рдия две́ри отве́рзи нам, благослове́нная Богоро́дице, наде́ющиися на Тя да не поги́бнем, но да изба́вимся Тобо́ю от бед: Ты бо еси́ спасе́ние ро́да христиа́нскаго. | Открой нам, благословенная Богородица, двери к милосердию Божию, чтобы мы, на Тебя надеющиеся, не погибли, но избавились бы через Тебя от бед: ведь Ты – спасение рода христианского. |
Го́споди поми́луй, 40.
| И моли́тва вели́каго повече́рия: Нескве́рная, Небла́зная, Нетле́нная, Пречи́стая, Чи́стая Де́во, Богоневе́сто Влады́чице, я́же Бо́га Сло́ва челове́ком пресла́вным Твои́м Рождество́м соедини́вшая, и отри́нувшееся естество́ ро́да на́шего небе́сным совоку́пльшая: я́же ненаде́жных еди́на Наде́жда, и бори́мых по́моще, гото́вое заступле́ние к Тебе́ притека́ющих, и всех христиа́н прибе́жище. Не гнуша́йся мене́ гре́шнаго, скве́рнаго, скве́рными по́мыслы, и словесы́, и дея́ньми всего́ себе́ непотре́бна сотво́рша, и ра́зумом ле́ности сласте́й жития́ раба́ бы́вша; но я́ко человеколюби́ваго Бо́га Ма́ти, человеколю́бне умилосе́рдися о мне гре́шнем и блу́днем, и приими́ мое́, е́же от скве́рных усте́н приноси́мое Тебе́ моле́ние, и Твоего́ Сы́на, и на́шего Влады́ку и Го́спода, ма́тернее Твое́ дерзнове́ние употребля́ющи, моли́, да отве́рзет и мне человеколю́бныя утро́бы Своея́ бла́гости, и презре́в моя́ безчи́сленная прегреше́ния, обрати́т мя к покая́нию, и Свои́х за́поведей де́лателя иску́сна яви́т мя. И предста́ни мне при́сно, я́ко ми́лостивая, и милосе́рдая, и благолюби́вая, в настоя́щем у́бо житии́ те́плая Предста́тельнице и Помо́щнице, сопроти́вных наше́ствия отгоня́ющи, и ко спасе́нию наставля́ющи мя: и во вре́мя исхо́да моего́ окая́нную мою́ ду́шу соблюда́ющи, и те́мныя зра́ки лука́вых бесо́в дале́че от нея́ отгоня́ющи: в стра́шный же день суда́ ве́чныя мя избавля́ющи му́ки, и неизрече́нныя сла́вы Твоего́ Сы́на и Бо́га на́шего насле́дника мя показу́ющи. Ю́же и да улучу́, Влады́чице моя́, Пресвята́я Богоро́дице, Твои́м хода́тайством и заступле́нием, благода́тию и человеколю́бием Единоро́днаго Сы́на Твоего́, Го́спода и Бо́га и Спа́са на́шего Иису́са Христа́. Ему́же подоба́ет вся́кая сла́ва, честь и поклоне́ние, со Безнача́льным Его́ Отце́м, и Пресвяты́м, и Благи́м, и Животворя́щим Его́ Ду́хом, ныне и при́сно, и во ве́ки веко́в, ами́нь. | Чуждая скверны, совершенная, невинная, непорочная, чистая Дева, Богоневеста-Владычица, чудесным от Тебя рождением с людьми Бога-Слово соединившая и возстановившая связь с небесами отвергнутого естества рода нашего, единая надежда утративших надежду и помощь подвергающихся напастям, готовая Заступница к Тебе прибегающих и всех христиан прибежище! Не гнушайся меня, грешника, оскверненного, сделавшего всего себя негодным гнусными мыслями, словами и делами и обратившегося чувством в раба легкомысленных житейских наслаждений Но, как Матерь человеколюбивого Бога, человеколюбиво умилосердись надо мною, грешным и потерянным, и прими от меня молитву приносимую Тебе из нечистых уст. Сына же Твоего, а нашего Владыку и Господа, с материнской смелостью моли, чтобы Он открыл и мне человеколюбивые недра Своей благости и, не взирая на мои безчисленные прегрешения, обратил меня к покаянию и соделал верным исполнителем заповедей Своих. И будь при мне всегда милостивою, сострадательною и любящею делать добро, – в настоящей жизни горячею Заступницею и Помощницею, ограждающею от нападений врагов, и ведущею меня ко спасению, а в час исхода моего – заботливою о несчастной душе моей и далеко от нее отгоняющею темные лица хитрых бесов; в страшный же день суда – избавляющею меня от вечного мучения и соделывающею наследником таинственной славы Сына Твоего и Бога нашего. И да получу я ее, Владычица моя, через Твое ходатайство и заступничество по благости и человеколюбию Единородного Сына Твоего, Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа. Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с безначальным Его Отцом и пресвятым, благим и подающим жизнь Его Духом, теперь, всегда и в веки вечные. Аминь. |
Воу́трии же, по обы́чнем после́довании часо́в, хотя́й причасти́теся твори́т стих нача́льный:
Моли́твами святы́х оте́ц на́ших, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, поми́луй нас. Ами́нь. Та́же: Царю́ Небе́сный: Трисвято́е: Пресвята́я Тро́ице: О́тче наш: Го́споди поми́луй, 12. Прииди́те, поклони́мся: три́жды. И настоя́щыя псалмы́:
| Госпо́дь пасе́т мя, и ничто́же мя лиши́т. На ме́сте зла́чне, та́мо всели́ мя: на воде́ поко́йне воспита́ мя. Ду́шу мою́ обрати́, наста́ви мя на стези́ пра́вды, и́мене ра́ди Своего́. А́ще бо и пойду́ посреде́ се́ни сме́ртныя, не убою́ся зла, я́ко Ты со мно́ю еси́: жезл Твой и па́лица Твоя́, та мя уте́шиста. Угото́вал еси́ предо мно́ю трапе́зу, сопроти́в стужа́ющим мне: ума́стил еси́ еле́ом главу́ мою́, и ча́ша Твоя́ упоява́ющи мя я́ко держа́вна. И ми́лость Твоя́ пожене́т мя вся дни живота́ моего́, и е́же всели́ти ми ся в дом Госпо́день, в долготу́ дний. | Господь – Пастырь мой, и я ни в чем не буду нуждаться: Он поселил меня на злачных пажитях и воспитал меня при водах тихих; обратил душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду и долиною мрачной смерти, не убоюсь зла, потому что Ты со мною; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня. Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих, умастил елеем голову мою; лучшая чаша Твоя напояет меня. И милость Твоя будет сопровождать меня во все дни жизни моей, и я поселюсь в доме Господнем на долгие дни. |
| Госпо́дня земля́, и исполне́ние ея́, вселе́нная, и вси живу́щии на ней. Той на моря́х основа́л ю́ есть, и на река́х угото́вал ю́ есть. Кто взы́дет на го́ру Госпо́дню; или́ кто ста́нет на ме́сте святе́м Его́; Непови́нен рука́ма, и чист се́рдцем, и́же не прия́т всу́е ду́шу свою́, и не кля́тся ле́стию и́скреннему своему́. Сей прии́мет благослове́ние от Го́спода, и ми́лостыню от Бо́га Спа́са своего́. Сей род и́щущих Го́спода, и́щущих лице́ Бо́га Иа́ковля. Возми́те врата́ кня́зи ва́ша, и возми́теся врата́ ве́чная: и вни́дет Царь сла́вы. Кто есть сей Царь сла́вы; Госпо́дь кре́пок и си́лен, Госпо́дь си́лен в бра́ни. Возми́те врата́ кня́зи ва́ша, и возми́теся врата́ ве́чная: и вни́дет Царь сла́вы. Кто есть сей Царь сла́вы; Госпо́дь сил, Той есть Царь сла́вы. | Господня земля и все что наполняет ее, – вселенная и все живущие в ней. Он основал ее на морях, и на реках утвердил ее. Кто взойдет на гору Господню или кто станет на святом месте Его? Тот, у кого руки неповинны и сердце чисто, кто не клялся душою своею напрасно и не божился ложно ближнему своему, тот получит благословение от Господа и милость от Бога, Спасителя своего. Таков род ищущих Господа, ищущих лица Бога Иаковлева! Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдет Царь славы! Кто сей Царь славы? – Господь крепкий и сильный, Господь, сильный в брани. Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечныя, и войдет Царь славы! Кто сей Царь славы? Господь сил, Он – Царь славы. |
Слава, и ныне: Аллилуиа, трижды. Поклоны три.
И следующие тропари, гл. 8:
| Беззако́ния моя́ пре́зри, Го́споди, от Де́вы рожде́йся, и се́рдце мое́ очи́сти, храм то творя́ Пречи́стому Твоему́ Те́лу и Кро́ви, ниже́ отри́ни мене́ от Твоего́ лица́, без числа́ име́яй ве́лию ми́лость. | Беззакония мои оставь без внимания, Господи, от Девы родившийся, и сердце мое очисти, делая его храмом пречистому Твоему Телу и Крови. И не отринь меня от Твоего лица, Имеющий бесконечно великое милосердие! |
| Сла́ва: Во прича́стие святы́нь Твои́х ка́ко дерзну́ недосто́йный? А́ще бо дерзну́ к Тебе́ приступи́ти с досто́йными, хито́н мя облича́ет, я́ко несть вече́рний, и осужде́ние исхода́тайствую 410 многогре́шной души́ мое́й. Очи́сти, Го́споди, скве́рну души́ моея́, и спаси́ мя, я́ко Человеколю́бец. | Как дерзну я, недостойный, на причащение святынь Твоих? Если я отважусь приступить к Тебе с достойными, то одежда обличить меня, ибо она не такая, в какой идут на Вечерю, и я причиню осуждение многогрешной душе моей. Очисти, Господи, скверну души моей и спаси меня, как Человеколюбец. |
| И ны́не: Мно́гая мно́жества мои́х, Богоро́дице, прегреше́ний, к Тебе́ прибего́х, Чи́стая, спасе́ния тре́буя: посети́ немощству́ющую мою́ ду́шу, и моли́ Сы́на Твоего́ и Бо́га на́шего, да́ти ми оставле́ние, я́же соде́ях лю́тых, Еди́на Благослове́нная. | Велико множество моих прегрешений, Богородица! Я прибег к Тебе, чистая, с молитвою о спасении. Склони, единая Благословенная, взор на мою болеющую душу и моли Сына Твоего и Бога нашего простить мне худые дела, которые я совершил. |
В святую же и великую Четыредесятницу произноси тропарь, гл. 8:
| Егда́ сла́внии ученицы́ на умове́нии ве́чери просвеща́хуся, тогда́ Иу́да злочести́вый сребролю́бием неду́говав омрача́шеся, и беззако́нным судия́м Тебе́ пра́веднаго Судию́ предае́т. Виждь, име́ний рачи́телю, сих ра́ди удавле́ние употреби́вша: бежи́ несы́тыя души́, Учи́телю такова́я дерзну́вшая. И́же о всех благи́й Го́споди, сла́ва Тебе́. | Когда славные ученики просвещались на Вечери при умовении, тогда нечестивый Иуда, одержимый сребролюбием, омрачился: – Тебя; праведного Судию, он предает судьям беззаконным. Собиратель богатств, смотри на удавившегося из-за них! Избегай жадности: вот что жадный дерзнул сделать с Учителем. Господи, всех превосходящий милостью, слава Тебе! |
Го́споди, поми́луй, 40, и поклоны, сколько хочешь.
Затем следующие стихи:
Хотя́ я́сти, челове́че, Те́ло Влады́чне,
Стра́хом приступи́, да не опали́шися: огнь бо есть.
Боже́ственную же пия́ Кровь ко обще́нию,
Пе́рвее примири́ся тя опеча́лившим.
Та́же [после этого] дерза́я, та́инственное бра́шно [пищу] яждь.
Пре́жде прича́стия стра́шныя же́ртвы,
Животворя́щаго Те́ла Влады́чня,
Сим помоли́ся о́бразом со тре́петом:
Молитва первая, св. Василия Великого
Молитва вторая, св. отца нашего Иоанна Златоустого
Молитва третья, Симеона Метафраста
Молитва четвертая, того же святого
Молитва пятая, св. Иоанна Дамаскина
| Влады́ко Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же наш, еди́не име́яй власть челове́ком оставля́ти грехи́, я́ко благ и Человеколю́бец пре́зри моя́ вся в ве́дении и не в ве́дении прегреше́ния, и сподо́би мя неосужде́нно причасти́тися Боже́ственных, и пресла́вных, и пречи́стых, и животворя́щих Твои́х Та́ин, не в тя́жесть, ни в му́ку, ни в приложе́ние грехо́в, но во очище́ние, и освяще́ние, и обруче́ние бу́дущаго живота́ и Ца́рствия, в сте́ну и по́мощь, и в возраже́ние сопроти́вных, во истребле́ние мно́гих мои́х согреше́ний. Ты бо еси́ Бог ми́лости, и щедро́т, и человеколю́бия, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, со Отце́м и Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь. | Владыка, Господи, Иисусе Христе, Боже наш, единый имеющий власть прощать людям грехи! Как милосердный и Человеколюбец, пренебреги всеми моими прегрешениями, совершенными как сознательно, так и бессознательно, и сподобь меня, не подвергаясь осуждению, причаститься божественных, славных, пречистых и животворящих Твоих Таин, не в отягчение, ни в муку, ни в умножение грехов, но в очищение, освящение, в залог будущей жизни и Царства, в защиту, помощь и отгнание врагов, в истребление многих моих согрешений. Ибо Ты – Бог милостивый, сострадательный и человеколюбивый, и Тебе мы воссылаем славу, с Отцом и Святым Духом, ныне, всегда и в веки вечные. Аминь. |
Молитва шестая, св. Василия Великого
| Вем, Го́споди, я́ко недосто́йне причаща́юся пречи́стаго Твоего́ Те́ла и честны́я Твоея́ Кро́ве, и пови́нен есмь, и суд себе́ ям и пию́, не разсужда́я 423 Те́ла и Кро́ве Тебе́, Христа́ и Бо́га моего́, но на щедро́ты Твоя́ дерза́я, прихожду́ к Тебе́, ре́кшему: яды́й Мою́ Плоть и пия́й Мою́ Кровь, во Мне пребыва́ет, и Аз в нем. Умилосе́рдися у́бо, Го́споди, и не обличи́ мя, гре́шнаго, но сотвори́ со мно́ю по ми́лости Твое́й; и да бу́дут ми свята́я сия́ во исцеле́ние, и очище́ние, и просвеще́ние, и сохране́ние, и спасе́ние, и во освяще́ние души́ и те́ла; во отгна́ние вся́каго мечта́ния, и лука́ваго дея́ния, и де́йства диа́вольскаго, мы́сленне во удесе́х мои́х де́йствуемаго, в дерзнове́ние и любо́вь, я́же к Тебе́; во исправле́ние жития́ и утвержде́ние, в возраще́ние доброде́тели и соверше́нства, во исполне́ние за́поведей, в Ду́ха Свята́го обще́ние, в напу́тие живота́ ве́чнаго, во отве́т благоприя́тен на Стра́шнем Суди́щи Твое́м: не в суд или́ во осужде́ние. | Знаю, Господи, что я недостойно причащаюсь пречистого Твоего Тела и драгоценной Крови Твоей, и виновен, и ем и пью себе осуждение, не различая Тела и Крови Твоей, Христа и Бога моего. Но я, на сострадание Твое уповая, прихожу к Тебе, сказавшему: «ядущий Мою плоть и пьющий Мою кровь во Мне пребывает и Я в нем». Умилосердись же, Господи, и не обличи меня, грешника, но поступи со мною по милости Твоей. И да будет мне Святыня эта в исцеление, очищение, просвещение, сохранение и спасение, и в освящение души и тела; в отгнание всякаго видения, дурного деяния и диавольского воздействия, проявляемого через помыслы в членах моих; в дерзновение перед Тобою и любовь к Тебе, в исправление и защиту жизни, в возрастание добродетели и совершенства, в исполнение заповедей, в общение со Святым Духом, в напутствие в жизнь вечную, в благоприемлемый ответ на страшном суде Твоем, – не в осуждение или в наказание. |
Молитва седьмая, Симеона, Нового Богослова
Молитва восьмая, св. Иоанна Златоустого
Бо́же, осла́би, оста́ви, прости́ ми согреше́ния моя́, ели́ка Ти согреши́х, а́ще сло́вом, а́ще де́лом, а́ще помышле́нием, во́лею или нево́лею, ра́зумом или неразу́мием, вся ми прости́ я́ко благ и Человеколю́бец, и моли́твами Пречи́стыя Твоея́ Ма́тере, у́мных Твои́х служи́телей и святы́х сил, и всех святы́х, от ве́ка Тебе́ благоугоди́вших, неосужде́нно благоволи́ прия́ти ми свято́е и Пречи́стое Твое́ Те́ло и Честну́ю Кровь, во исцеле́ние души́ же и те́ла, и во очище́ние лука́вых мои́х помышле́ний. Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, со Отце́м и Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Молитва девятая, его же
Молитва десятая, его же
Молитва одиннадцатая, св. Иоанна Дамаскина
| Пред две́рьми хра́ма Твоего́ предстою́ и лю́тых помышле́ний не отступа́ю; но Ты, Христе́ Бо́же, мытаря́ оправди́вый, и ханане́ю поми́ловавый, и разбо́йнику рая́ две́ри отве́рзый, отве́рзи ми утро́бы человеколю́бия Твоего́ и приими́ мя, приходя́ща и прикаса́ющася Тебе́, я́ко блудни́цу и кровоточи́вую: о́ва у́бо кра́я ри́зы Твоея́ косну́вшися, удо́бь исцеле́ние прия́т, о́ва же пречи́стеи Твои́ но́зе удержа́вши, разреше́ние грехо́в понесе́. Аз же, окая́нный, все Твое́ Те́ло дерза́я восприя́ти, да не опале́н бу́ду; но приими́ мя, я́коже о́ныя, и просвети́ моя́ душе́вныя чу́вства, попаля́я моя́ грехо́вныя вины́, моли́твами безсе́менно Ро́ждшия Тя и небе́сных сил; я́ко благослове́н еси́ во ве́ки веко́в. Ами́нь. | Перед дверьми храма Твоего стою я, и все-таки не оставляю дурных мыслей. Но Ты, Христе Боже, мытаря оправдавший и хананеянку помиловавший и разбойнику двери рая открывший, открой мне человеколюбивое сердце Твое и прими меня, приходящего и прикасающегося к Тебе, как Ты принял блудницу и кровоточивую: ибо одна, коснувшись края одежды Твоей, сразу получила исцеление; другая, обняв Твои пречистые ноги, унесла с собою прощение грехов. И я, несчастный, решаясь принять все Твое Тело, да не сгорю; но прими меня, как Ты принял тех женщин, и просвети чувства души моей, сжигая мои греховные вины, по молитвам безсеменно Тебя Родившей и небесных Сил. Ибо благословен Ты в веки вечные. Аминь. |
Молитва двенадцатая, св. Иоанна Златоустого
| Ве́рую, Го́споди, и испове́дую, я́ко Ты еси́ вои́стинну Христо́с, Сын Бо́га жива́го, прише́дый в мир гре́шныя спасти́, от ни́хже пе́рвый есмь аз. Еще́ ве́рую, я́ко сие́ есть са́мое пречи́стое Те́ло Твое́, и сия́ есть са́мая честна́я Кровь Твоя́. Молю́ся у́бо Тебе́: поми́луй мя и прости́ ми прегреше́ния моя́, во́льная и нево́льная, я́же сло́вом, я́же де́лом, я́же ве́дением и неве́дением, и сподо́би мя неосужде́нно причастити́ся пречи́стых Твои́х Та́инств, во оставле́ние грехо́в и в жизнь ве́чную. Ами́нь. | Верую, Господи, и открыто признаю, что Ты действительно Христос, Сын Бога живого, пришедший в мир, чтобы спасти грешников, из которых первый – я. Еще верую, что это есть само пречистое Тело Твое и это есть сама драгоценная Кровь Твоя. Поэтому я прошу Тебя: помилуй меня и прости мне грехи мои, вольные и невольные, которые я совершил словом или делом, сознательно или по неведению; и удостой меня, не навлекая на себя осуждения, причаститься пречистых Твоих Таин для получения прощения грехов и жизни вечной. Аминь. |
Приступая же к Причащению, произноси про себя следующие стихи Метафраста:
| Се приступа́ю к Боже́ственному Причаще́нию. Соде́телю, да не опали́ши мя приобще́нием: Огнь бо еси́, недосто́йныя попаля́яй. Но у́бо очи́сти мя от вся́кия скве́рны. | Вот я приступаю к божественному Причащению. Создатель! не опали меня приобщением. Ибо Ты – огонь, сжигающий недостойных. Но очисти меня от всякой нечистоты. |
| Боготворя́щую Кровь ужасни́ся челове́че, зря, Огнь бо есть, недосто́йныя попаля́яй. Боже́ственное Те́ло и обожа́ет мя и пита́ет: Обожа́ет дух, ум же пита́ет стра́нно. | Человек, трепещи при виде божественной Крови! Она – огонь, сжигающий недостойных. Тело Божие обожествляет меня и питает, – обожествляет дух, непостижимо питает ум. |
| Услади́л мя еси́ любо́вию, Христе́, / и измени́л мя еси́ Боже́ственным Твои́м раче́нием; но попали́ огне́м невеще́ственным грехи́ моя́, и насы́титися е́же в Тебе́ наслажде́ния 439 сподо́би: да лику́я возвелича́ю, Бла́же, два прише́ствия Твоя́. | Во све́тлостех Святы́х Твои́х ка́ко вни́ду, недосто́йный? А́ще бо дерзну́ совни́ти в черто́г, оде́жда мя облича́ет, я́ко несть бра́чна, и свя́зан изве́ржен бу́ду от А́нгелов. Очи́сти, Го́споди, скве́рну души́ моея́, и спаси́ мя, я́ко Человеколю́бец. | Ты привлек меня, Христе, любовью и изменил меня святым к Тебе стремлением. Опали же огнем невещественным грехи мои и сподобь досыта насладиться Тобою, чтобы я ликуя прославлял два пришествия Твои. | В светлый сонм святых Твоих как войду я недостойный? Ведь, если я решусь войти с ними в чертог брачный, меня выдаст одежда, ибо она не такая, в какой ходят на брак, и я буду связан и изгнан Ангелами. Очисти, Господи, нечистоту души моей и спаси, как Человеколюбец. |
| Влады́ко Человеколю́бче, Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же мой, да не в суд ми бу́дут Свята́я сия, за е́же недосто́йну ми бы́ти: но во очище́ние и освяще́ние души́ же и те́ла, и во обруче́ние бу́дущия жи́зни и Ца́рствия. Мне же, еже прилепля́тися Бо́гу, бла́го есть, полага́ти во Го́споде упова́ние спасе́ния моего́. | Владыка-Человеколюбец, Господи, Иисусе Христе Боже мой, да будет мне сия Святыня не в обвинение за мое недостоинство, но в очищение и освящение души и тела и в залог будущих жизни и Царства. Мне же – благо прилепляться к Богу, полагать в Господе надежду на спасение мое. |
молю Тя, и моя очисти согрешения, ἱκετεύω Σε καὶ τὰ ἐμά ἐξαλεῖψει πλημμελήματα, т. е. молю Тебя изгладить (уничтожить, загладить) и мои согрешения (ср. Деян. 3:19 ).
бисера, μαργαρίτην. Μαργαρίτης – жемчуг, перл; в переносном значении вообще драгоценность.
Поэтому «не в суд и не в осуждение» имеет значение: не в осуждение и не в наказание (кару), а неосужденно – безнаказанно. В тексте, однако, мы не всегда держались этих выражений, щадя чувство тех, кто непременно желает держаться традиции, жертвуя ей смыслом.
и умножению добродетели божественнейшия, πρὸς ἀρετῆς θειοτέρας προκοπήν. Под θειοτέρα ἀρετή, по-видимому, разумеется высшее совершенство, быть может, специально благочестие, εὐσέβεια, каковое значение для ἀρετή весьма обычно.
причащение да будет ми свет(ом) и живот(ом) и безстрастие(м) и ходатайственно к преуспеянию. Очевидно, ходатайственно должно быть имен. сказуемым к подлежащему причащение, наряду с тремя предыдущими, и читаться по-греческими (как и читается) πρόξενος (сущ.), а не προξένως (нареч.). Πρόξενος здесь значить средство, орудие.
страстей, παθῶν, можно понимать и по-русски в значении страстей, особенно в виду безстрастия, которое имеется в предыдущем тропаре, и в смысле страданий. Ср.: страсти Христовы. Мы принимаем это слово во втором значении в виду того, что в нашем тропаре исчисляются бедствия, приходящие, так сказать, извне: враги, нужда, скорбь. К этому ряду более подходят страдания, нежели страсти, гнездящиеся в самом человеке.
нетленен сотворяюся, ἀφθαρτοποιοῦμαι. Здесь идеть речь не о физическом нетлении, которое даже святым не всегда и не в полной мере даётся, а о духовном бессмертии (ἀφθαρσία = ζωὴ αἰώνιος), которое, по словам Спасителя, имеет ядый Его Плоть и пияй Его Кровь.
осуждение исходатайствую, κατάκρισιν προξενήσω; προξενεῖν – добывать, доставлять. См. выше прим. 7.
в последние дни, ἐπ’ ἐσχάτων τῶν ἡμερῶν. Последние дни, последние времена суть выражения, означающие (о прошедшем) – наступление времени Нового Завета, пришествия Христова, а о будущем – последние времена мира перед Вторым пришествием Господним.
По-греч.: ἀπολέσθαι – чтобы погибло.
нетленных, ἀκηράτων. Это не нетленных, а без примеси, чистых, цельных, нетронутых, пребывающих в полном своем составе.
смирися, συμμετρίασον – соразмерь; (до смирения) – снизойди.
чревеса и утробы, τοὺς νεφροὺς καὶ τὰ σπλάγχνα; οἱ νεφροί – почки; τὰ σπλάγχνα – внутренние органы: сердце, печень и легкие; но сердце здесь упомянуто особо. Можно бы перевести почки и всё нутро, но это некрасиво, а поэтому, присоединяя почки к остальным σπλάγχνα, переводим: все внутренние органы.
нетленный, ἀκήρατος. См. выше прим. 16. Зд. цельный, т. е. не имеющий в Своем божественном Естестве никакого постороннего элемента, – в противоположность нашему «смешению».
смешение, φύραμα – смесь, месиво, то есть наша сложная природа.
ниже образов, ниже безстудия, τοὺς τρόπους; μηδὲ τήν ἀναισχυντίαν; τρόποι καὶ ἀναισχυντία. Здесь мольба ко Христу: не отвергни меня за проявления бесстыдного моего нрава, характера (hendiadys).
яже хощу; по-гречески: ἃ βεβούλευμαι = βουλεύματα, т. е. решения, мысли.
Струпы моя и язвы, τὰ τραύματά μου καὶ τοὺς μώλωπας, т. е. раны, язвы и рубцы (от ран уже зарубцевавшихся); но μώλωψ имеет также значение муки, страдания. К данному месту хорошо подходят оба последние значения. Мы не взяли ни одного из них, в целях сохранения большей близости перевода к церковнославянскому тексту.
истинно слово всяко. В греческом тексте не πᾶς (всякий), а πάντως – во всяком случае, совершенно. Мы отдали предпочтение слав, тексту, как дающему полный смысл.
боготворящих Твоих словес, τῶν θεοποιῶν Σου λόγων. Эти слова можно понимать так, что учение Христово усыновляет принявшего его Богу, делает сыном Божиим. Но возможно и другое толкование, – что здесь разумеются слова Спасителя: «Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает и Аз в нем». Эти слова, обещающие такое тесное соединение со Христом-Богом, могут быть названы обожествляющими, или обещающими обожествление.
милостью сострастия. В греческом тексте ἐλαίῳ συμπαθείας, т. е. елеем сострадания, что прекрасно подходит к дальнейшим: очищаешь и просветляешь. Мы не нашли необходимости отдать предпочтение греч. тексту.
независтно, ἀφθώνως; здесь обильно.
орошаемь неопально; по-гречески ἀφράστως – несказанно, таинственно. Очевидно, в рукописи переводчика на славянский стояло ошибочное ἀφλέκτως, заимствованное из последующего.
благодарными удесы моими, души и тела моего, εὐχαρίστοις μέλεσί μου τῆς ψυχής καὶ τῆς σαρκός μου, – мы перевели: «всею благодарною душою и телом». Но можно понимать это место и иначе, если τὰ μέλη взять в значении не члены (какие члены в душе?), а песни (ср. мелодия). В таком случае надо будет перевести: «благодарными песнями души и тела», т. е. всего существа моего.
познавша Царство Твое, ἐπιγνόντα τὴν βασιλείαν Σου – признавшего в Тебе Царское достоинство, Царя.
очисти, ἱλάσθητι – смилостивься.
грешному, τῷ ἁμαρτωλῷ – грешнику.
в помышлениях и мыслех и начинаниях, ἢ ἐνθυμήμασιν, ἢ διανοήμασι καὶ ἐπιτηδεύμασι; ἐνθύμημα – влечение (неясное), διανόημα – мысль, ἐπιτήδευμα – осмысленное стремление.
не, οὐ μή – отрицание более сильное, нежели простое не.
насытитися еже в Тебе наслаждения, ἐμπλησθῆναι τῆς ἐν Σοὶ τρυφῆς – наполниться заключающимся в Тебе наслаждением, т. е. досыта насладиться Тобою.
Источник: Молитвы и песнопения православного молитвослова (для мирян), с переводом на русский язык, объяснениями и примечаниями Николая Нахимова. Санкт-Петербург, Синодальная типография, 1912 г.
Вам может быть интересно:
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»