княжеский постриг что это
Княжеский постриг что это
Не в силе Бог, а в правде!
За последние десятилетия в нашей стране увидело свет немало книг, посвященных великому князю Александру Ярославичу Невскому. В том числе и в молодогвардейской серии «Жизнь замечательных людей», где еще в 70-е годы прошлого столетия была опубликована одна из лучших биографий великого князя, принадлежащая перу замечательного исследователя средневековой Руси Владимира Терентьевича Пашуто. Но и до, и после книги Пашуто историки, писатели, публицисты вновь и вновь обращались к личности Александра Невского и к проводимой им политике, пытаясь найти в ней ответы на многие вопросы, актуальные для нашей страны и по сей день. И это закономерно, ибо великий князь Александр Ярославич, вне всяких сомнений, одна из ключевых фигур нашей истории, а время его правления зримо отделяет историю древней, домонгольской Руси от истории Руси Московской. И очень многие черты политической жизни нашего государства, многие особенности политики московских великих князей, а затем и царей были заложены именно в княжение их великого предка.
Казалось бы, об Александре Невском написано всё. Историкам и биографам остается спорить лишь об отдельных нюансах в его биографии, о том или ином освещении давно установленных фактов, извлеченных из давно опубликованных и подвергнутых тщательному изучению источников — летописей, житий, княжеских договоров, западноевропейских хроник, записок иностранных дипломатов и путешественников. Но вот перед нами книга, в которой многие известные факты изложены по-новому, а иные из них и вовсе неизвестны исследователям жизни Александра Невского и Руси его времени. Автор книги, предлагаемой вниманию читателя, — известный петербургский ученый Юрий Константинович Бегунов, действительный член нескольких академий наук — Петровской, Международной Славянской и Русской, профессор политологии, доктор филологических наук России и Болгарии, почетный доктор Великотырновского университета имени святых Кирилла и Мефодия, член Русского Исторического общества и Ассоциации болгаристов СНГ. Его имя прекрасно известно специалистам по истории древнерусской литературы; сюжетами, связанными с именем Александра Невского, автор занимается вот уже более полувека, а его монография, основанная на кандидатской диссертации, — «„Слово о погибели Рускыя земли“ — памятник русской литературы XIII века» (1965), — в которой исследована рукописная традиция Жития святого Александра Невского и реконструирован первоначальный текст этого выдающегося памятника русской агиографии, до сих пор служит основой для большинства исследований как самого произведения, так и обстоятельств жизни его главного героя — святого и благоверного великого князя Александра Ярославича. В дальнейшем Ю. К. Бегунов опубликовал несколько десятков статей, посвященных Житию Александра Невского, биографии князя, его изображению в русской литературе и искусстве XIII–XIX веков[1]. При его участии были организованы и проведены конференции, посвященные Александру Невскому, — международная, проходившая в Санкт-Петербурге и приуроченная к 750-летию Невской битвы и Году Александра Невского (1990), и научно-практические, состоявшиеся в городе Колпине (1989, 1994, 1999). В отличие от прежних биографов Александра Невского, автор книги сумел привлечь многие новые источники, остающиеся до сих пор вне поля зрения историков. В первую очередь, это различные редакции Жития святого и благоверного великого князя Александра Ярославича, которые составлялись на протяжении XIII–XVIII веков (по данным автора, их число перевалило за 20); церковная Служба святому князю в редакциях XVI–XVII веков; написанное в XVI веке «Исповедание веры святого Александра Невского»; «Ростовский летописец» А. Я. Артынова (XIX век). При описании монголо-татарского нашествия на Русь и мер, принятых Александром Невским для отведения угрозы от Новгорода, автор привлек практически неизвестный даже специалистам так называемый «Свод булгарских летописей» (XVII век), сохранивший в том числе и летопись знаменитого татарского (точнее, булгарского) полководца XIII века Гази-Бараджа Бурундая, одного из самых заметных участников похода татар на Русь и последующего утверждения власти Орды над Русью.
Издатели книги, несомненно, отдают себе отчет в том, что эти памятники имеют позднее — как правило, даже очень позднее — происхождение, а потому степень их достоверности не может не вызывать серьезных сомнений. Наверное, кое-кто из специалистов, исследователей Древней Руси, с пренебрежением отнесется к подобным источникам, напрочь отвергнув их показания. Однако едва ли такой подход можно признать правильным. Во всяком случае, нам показалось, что читателю будет полезно и небезынтересно познакомиться с новой, насыщенной новыми, зачастую неожиданными фактами биографией одного из крупнейших деятелей средневековой России.
В заключение скажем особо о структуре книги. Значительную ее часть составляют документальные приложения — тексты двух редакций Жития святого Александра Невского, церковной Службы и другие материалы. Мы уже говорили о том, что автор книги, проф. Ю. К. Бегунов, известен прежде всего как исследователь агиографических сочинений, посвященных святому князю. А потому собранные им материалы представляют немалый интерес и немалую — в том числе и чисто научную — ценность. Все переводы древнерусских памятников на современный русский язык выполнены Ю. К. Бегуновым.
ВЫБОР АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО
Александр Невский — ключевая фигура русской истории: победитель шведских и немецких рыцарей, остановивший крестовый поход на Русь, строитель Русского национального государства с городом Владимиром как центром, оберегатель Русской вольницы — Новгорода Великого и Пскова, заступник Русского народа от ордынских нашествий, создатель династии московских великих князей и т. п.
Про таких говорят: герой с тысячью лиц, человек многих достоинств и добродетелей, отмеченный Богом. Неудивительно, что Русская Православная Церковь причислила его к лику святых: вначале — местно в Рождественском монастыре во Владимире, где он был похоронен как схимник Алексий (1263), с написанием в его честь благочестивого Жития (1280-е годы); затем — также местно — с открытием мощей святым митрополитом Киприаном (1381), с написанием «Чуда о Доньской победе», еще позже — соборно — с общерусской канонизацией в Москве в 1547 году, с написанием владимирскими иноками «Слова похвального благоверному великому князю Александру, иже Невский именуется, новому чюдотворцу, в нем же и о чюдесех его споведася».
В дальнейшем, на протяжении веков, святого князя Александра Невского прославляли как «Второго Константина» и «Нового Владимира»; ему посвящали храмы, изографы писали иконы. Из-под пера древних книжников явился идеальный образ князя-святого, сына благочестивых и благородных родителей, потомков Владимира Мономаха.
Вся короткая многострадальная жизнь князя Александра — всего 43 года! — пример беззаветного служения Отечеству. С его именем связана Русская идея мира, свободы и справедливости. Говорят, что героями становятся по воле Божьей. Святой Александр Невский и был таким героем, у которого нельзя отделить героическое от человеческого, ангельское подобие от человеческого служения миру, небесное от земного, вечное от временного.
Историки, с легкой руки Г. В. Вернадского, говорят о двух подвигах Невского: во-первых, о подвиге земном, воинском, так как князь и его сподвижники спасли Русскую землю от иноземного порабощения, и, во-вторых, о подвиге духовном, так как земной воитель, ведомый Святой Софией и Святой Троицей, отстоял родную землю, народ и веру православную: не согласился на унию с Римской католической церковью, стойко защищал христиан от «поганых», установивших жесточайшее иго на Руси.
Правители Древней Руси. Александр Невский1249-1263
Александр Ярославич Невский (в монашестве Алексий; ок. 13 мая 1221 года, Переславль-Залесский — 14 ноября 1263 года, Городец) — князь новгородский (1236—1240, 1241—1252 и 1257—1259), великий князь киевский (1249—1263), великий князь владимирский (1252—1263), полководец, святой Русской православной церкви.
Александр был вторым сыном переяславского князя (позже великого князя киевского и владимирского) Ярослава Всеволодовича и Ростиславы (Феодосии) Мстиславны, торопецкой княжны, дочери князя новгородского и галицкого Мстислава Удатного.
В детстве Александр принял так называемый «княжеский постриг» — рыцарский обряд перехода княжича из детства в отрочество, совершённый в Преображенском соборе Переяславля-Залесского епископом суздальским Симоном. В присутствии двора и горожан его препоясали мечом и посадили на коня. О княжеском постриге Александра, совершённым над ним в 1223 году.
Упоминания в летописи.
Согласно Новгородской первой летописи, в 1228 году Александр вместе со старшим братом Фёдором были оставлены отцом, вместе с переяславским войском, собиравшимся летом в поход на Ригу, в Новгороде под присмотром боярина Фёдора Даниловича и тиуна Якима, но во время голода, наступившего зимой этого года, Фёдор Данилович и тиун Яким, не дождавшись ответа Ярослава о просьбе новгородцев об отмене забожничья, в феврале 1229 года сбежали с малолетними княжичами из города, опасаясь расправы восставших новгородцев. В 1230 году, когда Новгородская республика призвала князя Ярослава, он, побыв две недели в Новгороде, посадил на княжение Фёдора и Александра[6], однако три года спустя, в тринадцатилетнем возрасте, Фёдор умер.
В ноябре 1232 года престарелый римский папа Григорий IX провозгласил крестовый поход против финских язычников и русских, и конфликт закончился победой новгородцев на Омовже под предводительством Ярослава, отца Александра (1234).
В 1236 году после успешного киевского похода Ярослав уехал из Новгорода княжить в Киев (оттуда в 1238 году — во Владимир). С этого времени началась самостоятельная деятельность Александра. В 1238 году, во время монгольского нашествия на Северо-Восточную Русь, Юрий Всеволодович Владимирский ожидал полки братьев Ярослава и Святослава, но сведения об участии новгородцев в битве на Сити отсутствуют. Затем монголы взяли Торжок после двухнедельной осады и не пошли в Новгород.
В 1239 году, по окончании войны с литовцами за Смоленск, Александр построил ряд укреплений на юго-западе от Новгорода по реке Шелони и женился на дочери Брячислава Полоцкого княжне Александре. Свадьба прошла в Торопце в храме св. Георгия. Уже в 1240 году в Новгороде родился первенец княжича, названный Василием.
Политика в отношении западных соседей.
Основные статьи: Невская битва, Ледовое побоище и Литовский поход Александра Невского.
Ещё в 1236—1237 годах соседи Новгородской земли враждовали друг с другом (200 псковских воинов участвовали в неудачном походе Ордена меченосцев против Литвы[6], закончившемся битвой при Сауле и вхождением остатков ордена меченосцев в состав Тевтонского ордена), но уже в декабре 1237 года папа Григорий IX провозгласил второй крестовый поход в Финляндию, а в июне 1238 года датский король Вальдемар II и магистр объединённого ордена Герман фон Балк договорились о разделе Эстляндии и совместных военных действиях в Прибалтике.
В промежутке между концом 1237 и апрелем 1239 г. Ливонский орден снарядил посольство в Новгород во главе с рыцарем Андреасом фон Вельвеном (в Житии Александра Невского Андреас назван Андреяшем). Предполагается, что посольство должно было представить Орден в качестве новых соседей и одновременно узнать, не собираются ли новгородцы поддержать восставших эстов, как это случилось в 1223—1224 годах. Возможно, ливонцы могли просить князя Александра о совместных действиях против литвы, которая досаждала новгородским землям не меньше, чем Ордену.
Ничто не предвещало конфликта, однако слухи о разорении Батыем русских земель дали рыцарству надежду на относительно лёгкую победу, что вызвало новые посягательства на новгородские земли.
«Бой Александра Невского с ярлом Биргером» (картина А. Кившенко).
В июле 1240 года шведский флот (руководство походом русские источники приписывают ярлу Биргеру; в шведских источниках упоминания о битве отсутствуют, ярлом в тот момент являлся Ульф Фасе, а не Биргер; Биргер командовал крестовым походом в Финляндию в 1249 году), вместе с которым было несколько епископов, вошёл в Неву, планируя овладеть Ладогой. Александр, узнав об их прибытии от местных старейшин, без запроса помощи из Владимира и даже без полного сбора ополчения, со своей дружиной и успевшими собраться отрядами новгородцев и ладожан атаковал шведский лагерь у устья Ижоры и одержал блестящую победу (15 июля).
Захват ливонцами Пскова.
Уже в августе наступление с юго-запада начал Ливонский орден при участии русского князя Ярослава Владимировича, претендовавшего на псковский престол[8]. Немцы взяли Изборск, разбив 800 подошедших ему на помощь псковичей, и осадили Псков, ворота которого открыли их сторонники из псковских бояр.
Эти события не помешали новгородцам выгнать зимой 1240/1241 годов Александра в Переяславль-Залесский, и только когда немцы захватили землю вожан и Копорье, приблизившись к Новгороду на расстояние 30 вёрст, новгородцы обратились к Ярославу за князем. Он попытался оставить старшего сына при себе, послав к ним Андрея, но они настояли на кандидатуре Александра. В 1241 году Александр явился в Новгород и очистил его область от врагов, а в 1242 году, дождавшись владимирскую помощь во главе с Андреем, взял Псков (погибло 70 рыцарей).
Великое княжение (1252—1263).
См. также: Неврюева рать.
Есть сведения о двух посланиях папы римского Иннокентия IV Александру Невскому. В первом папа предлагает Александру последовать примеру отца, согласившегося (папа ссылался на Плано Карпини, в трудах которого данное известие отсутствует) перед смертью подчиниться римскому престолу, а также предлагает координацию действий с тевтонцами в случае нападения татар на Русь. Во втором послании папа упоминает о согласии Александра присоединиться к Римской церкви: «Ты со всяким рвением испросил, чтобы тебя приобщили как члена к единой главе церкви через истинное послушание» и построить католический храм в Пскове, а также просит принять его посла — архиепископа Прусского[11]. В 1251 году к Александру Невскому в Новгород приехали два кардинала с буллой. Почти одновременно во Владимире Андрея Ярославича с Устиньей Даниловной венчал митрополит Кирилл — сподвижник Даниила Галицкого, которому папа предлагал королевскую корону ещё в 1246—1247 годах. В том же году литовский князь Миндовг принял католическую веру, тем самым обезопасив свои земли от тевтонцев. По рассказу летописца, Невский, посоветовавшись с мудрыми людьми, изложил всю историю Руси и в заключение сказал: «си вся съведаем добре, а от вас учения не принимаем».
Примерно в 1251 году Александр Невский заключил договор с норвежским королём Хаконом IV Старым об урегулировании пограничных споров и разграничений в сборе дани с огромной территории, на которой проживали карелы и саамы. В 1254 году свет увидела «Разграничительная грамота», которая стала результатом сближения Норвегии и Руси.
В 1251 году при участии войск Золотой Орды победу в борьбе за верховную власть в Монгольской империи одержал союзник Батыя хан Мунке, и в следующем году Александр вновь приехал в Орду. Одновременно против Андрея были двинуты войска под предводительством Неврюя. Андрей, в союзе с братом Ярославом Тверским выступил против них, но был разбит и через Новгород бежал в Швецию, Ярослав закрепился во Пскове. Это была первая попытка открытого противодействия монголо-татарам в Северо-Восточной Руси. После бегства Андрея великое княжение владимирское перешло к Александру. Возможно, как считает ряд исследователей, это свидетельствует о том, что Александр во время своей поездки в Орду способствовал организации карательного похода против своего брата, но прямых доказательств в пользу данного вывода нет. В том же году из монгольского плена был отпущен в Рязань захваченный в 1237 году раненым князь Олег Ингваревич Красный.
За вокняжением Александра во Владимире последовала новая война с западными соседями. В 1253 году, вскоре после начала великого княжения Александра, его старший сын Василий с новгородцами был вынужден отражать литовцев от Торопца, в том же году псковичи отбили тевтонское вторжение, затем вместе с новгородцами и карелами вторглись в Прибалтику и разбили тевтонцев на их земле, после чего был заключён мир на всей земле новгородской и псковской. В 1256 году на Нарову пришли шведы, емь, сумь и начали ставить город (вероятно речь идёт о уже заложенной в 1223 году крепости Нарва). Новгородцы просили помощи у Александра, который и провёл с суздальскими и новгородскими полками удачный поход на емь. В 1258 году литовцы вторглись в Смоленское княжество и подступали к Торжку.
В 1255 году новгородцы изгнали от себя старшего сына Александра Василия и призвали Ярослава Ярославича из Пскова. Невский же заставил их снова принять Василия, а неугодного ему посадника Онанью, поборника новгородской вольности, заменил услужливым Михалкой Степаничем. В 1257 году монгольская перепись прошла во Владимирской, Муромской и Рязанской землях, но была сорвана в Новгороде, который не был разорён в ходе нашествия. Большие люди, с посадником Михалкой, уговаривали новгородцев покориться воле хана, но меньшие и слышать о том не хотели. Михалко был убит. Князь Василий, разделяя чувства меньших, но не желая ссориться с отцом, ушёл во Псков. В Новгород явился сам Александр Невский с татарскими послами, сослал сына в Суздальскую землю, советчиков его схватил и наказал («овому носа урезаша, а иному очи выимаша») и посадил князем к ним второго своего сына, семилетнего Дмитрия. В 1258 году Александр ездил в Орду «чтить» ханского наместника Улавчия, а в 1259 году, угрожая татарским погромом, добился от новгородцев согласия на перепись и дань («тамги и десятины»). В 1260 году хан Берке ввязался в войну против Хулагу, что угрожало Руси вовлечением в конфликт между монгольскими государствами.
Принявший в 1253 году королевскую корону Даниил Галицкий своими силами (без союзников из Северо-Восточной Руси, без католизации подвластных земель и без сил крестоносцев) смог нанести ордынцам поражение, но вскоре под угрозой вторжения Орды в 1259 году подчинился и вынужден был срыть все построенные им новые крепости. Литовцы были отбиты от Луцка, после чего последовали ордынские походы на Литву и Польшу, поход Миндовга на Ливонию 1260 года и заключение между Великим княжеством Литовским и Новгородом в 1261 году союза. В 1262 году новгородские, тверские, полоцкие и союзные литовские полки под номинальным началом 12-летнего новгородского князя Дмитрия Александровича предприняли поход в Ливонию и осадили город Юрьев, сожгли посад, но города не взяли.
Прозвище «Невский».
Александр Ярославич получил прозвище «Невский» по названию битвы и реки. Впервые оно прозвучало во внелетописной статье под названием «А се князи русьстии» XV века, ранний вариант которой находится в Комиссионном списке Новгородской первой летописи младшего извода. В том же источнике князь также называется «Храбрым», что свидетельствует о том, по мнению А. В. Сиренова, что данное Александру Ярославичу автором внелетописной статьи прозвище имело неустойчивый характер.
Само прозвище «Невский» можно встретить и применительно к сыновьям Александра Ярославича, которые по своему малолетству не принимали участие в Невской битве. В повести «О зачале царствующего града Москвы», находящегося в «Хронографе Дорофея Монемвасийского» конца XVII века, говорится: «Лето 6889-го октября в 29 день в Володимере граде по державе князя Владимера державствовал князь Андрей Александрович Невский, а во граде Суздале державствовал князь Данил Александрович Невский». Таким образом прозвище «Невский» объясняется происхождением от владений землями возле реки Невы.
В 1262 году в ходе антиордынского восстания во Владимире, Суздале, Ростове, Переславле, Ярославле и других городах были перебиты татарские откупщики дани, а хан Берке потребовал произвести военный набор среди жителей Руси, поскольку возникла угроза его владениям со стороны ильхана Ирана Хулагу. Александр Невский отправился в Орду, чтобы попытаться отговорить хана от этого требования. Сама поездка великого князя владимирского затянулась фактически на год. В Орде Александр заболел, хотя ему удалось успокоить хана Берке. Уже будучи больным, он выехал на Русь.
Приняв схиму под именем Алексия, он скончался 14 ноября 1263 года(есть две версии о месте смерти — в Городце Волжском или в Городце Мещёрском).
«Соблюдение Русской земли, — писал историк Сергей Соловьёв, — от беды на востоке, знаменитые подвиги за веру и землю на западе доставили Александру славную память на Руси и сделали его самым видным историческим лицом в древней истории от Мономаха до Донского».
Александра, дочь Брячислава Полоцкого;
Василий (до 1245—1271) — князь Новгородский;
Дмитрий (1250—1294) — князь Новгородский (1260—1263), князь Переяславский, Великий князь Владимирский в 1276—1281 и 1283—1293 годах;
Андрей (около 1255—1304) — князь Костромской (1276—1293, 1296—1304), великий князь Владимирский (1281—1284, 1292—1304), князь Новгородский (1281—1285, 1292—1304), князь Городецкий (1264—1304).
Даниил (1261—1303) — первый князь Московский (1263—1303).
Евдокия, ставшая женой Константина Ростиславича Смоленского.
Княжеский постриг что это
БЫТ И НРАВЫ ДРЕВНЕЙ РУСИ
МИРЫ ПОВСЕДНЕВНОСТИ XI–XIII вв
Памяти младшего Александра Долгова посвящается эта книга
Был ли средневековый человек похож на нас с вами, уважаемый читатель? Ответ на это вопрос может быть разным. «Конечно, да», — скажет физиолог или антрополог. Вид Homo sapiens сформировался много миллионов лет тому назад и с тех пор существенно не изменился, разве что люди стали немного выше ростом. Скелеты жителей Древнего Новгорода и современной Москвы ничем принципиально не различаются.
«Конечно, нет», — возразит ему историк. И у историка будут на это не менее существенные основания. Как отнесся бы наш современник к человеку, женившемуся в 15 лет на 8-летней девочке? Позвонил бы в милицию? Что сделал бы с человеком, который, заболев, стал проситься на лечение не в больницу, а в монастырь? Думаю, без звонка в психиатрическую лечебницу не обошлось бы. А как почувствовал бы себя житель мегаполиса XXI в., оказавшись в тесной курной избе, в которой не продохнуть от дыма? Стал бы звонить пожарным?
Современный человек верит в антибиотики, шарообразность Земли и всесилие науки. Средневековый жил в плоском прямоугольном мире, населенном помимо людей ангелами, могучими духами, псиглавцами, амазонками, колдунами, домовыми, русалками и лешими. Могут ли они быть совершенно одинаковыми? Конечно, нет. Между ними лежит целая пропасть культурных отличий, изучением которых занимается специальная отрасль исторической науки — социальная или культурная антропология.
Оглядываясь в прошлое, каждое поколение стремится разглядеть в жизни предков то, что волнует день сегодняшний. По тому, какая тема является ведущей в трудах историков, можно почти безошибочно установить насущные потребности их собственной эпохи. Периоды общественных потрясений порождают интерес к политико-социальной проблематике, периоды глобальных войн — к военной истории, усиление мощи государства закономерно вызывает интерес к его истокам.
Широкое распространение в мировой и отечественной исторической науке исследований, ориентированных в русле социальной антропологии, тоже не случайно. «Уменьшение мира», укрепление коммуникаций между частями земного шара, раскрытие границ, нарушение национальной замкнутости и необходимость адаптации в полиэтничной среде сделали науку о человеке во всех его социальных, биологических и культурных проявлениях особенно актуальной. В конечном итоге исследовательский взгляд, направленный в русло социально-и культурно-антропологической парадигмы, — это взгляд подготовленного и благожелательного путешественника, оказавшегося в чужой, незнакомой, но привлекательной и манящей стране. Узнать ее и попытаться как можно более полно и адекватно описать для своих оставшихся дома соотечественников — вот главная задача, стоящая перед учеными. Недаром антропология зарождалась и проходила период становления в дальних экспедициях по диковинным странам Африки и Океании. Путешественники открыли для европейской цивилизации полные своеобразия культуры коренных обитателей Южного и Западного полушарий. И только потом стало очевидно, что нуждающиеся в изучении культуры имеются и в Европе, только отделяет их от нас не пространство, а время. Оказалось, что древние и средневековые обитатели Франции, Англии, Германии, России подчас ничуть не более понятны их постиндустриальным потомкам, чем родовые сообщества тихоокеанских архипелагов.
Таким образом, была осознана необходимость использования методологического инструментария, выработанного в ходе изучения современного населения земного шара, для организации «антропологических путешествий» в прошлое.
Быт и нравы, история ментальностей, структуры повседневности стали предметом работы историков с конца XIX в. Даже если ограничиться только учеными, занимавшимися изучением русского Средневековья, то список трудов будет достаточно внушительным. Работы отечественных «бытописателей», таких как И.Е. Забелин, Н.И. Костомаров, А.П. Щапов, Б.А. Романов, позволяют взглянуть в обыденную жизнь человека Древней Руси, представить ее себе во всем многообразии и полноте. Художница Е.Д. Поленова описала одну из лекций знаменитого историка В.О. Ключевского в своем дневнике: «Он читает теперь о Древнем Новгороде и прямо производит впечатление, будто это путешественник, который недавно побывал в XIII–XIV вв., приехал и под свежим впечатлением рассказывает все, что там делалось у него на глазах, и как живут там люди, и чем они интересуются, и чего добиваются, и какие они там… По сути, это настоящий образец исторической культурной антропологии.»
Традиции антропологического по духу изучения прошлого отечественной культуры в советское время были блестяще развиты в трудах представителей тартуско-московской семиотической школы (Ю.М. Аотман) и отечественной школы исторической социальной психологии (Б.Ф. Поршнев). Огромное влияние оказала французская «Школа Анналов» (Марк Блок, Люсьен Февр и др.), которая вывела исследования в этой области на новую теоретическую высоту и дала дополнительный импульс их развитию, в том числе и в России. На сегодняшний день работы французских исследователей продолжают оставаться классическим образцом и ориентиром в социально-антропологических исследованиях.
В СОВРЕМЕННОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКЕ «АНТРОПОЛОГИЧЕСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ В ПРОШЛОЕ» ПРОДОЛЖАЕТСЯ. ЗА ПОСЛЕДНИЕ ДЕСЯТИЛЕТИЯ ПОЯВИЛОСЬ НЕМАЛО ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ, ПОСВЯЩЕННЫХ ИСТОРИИ БЫТОВОЙ И СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПОВСЕДНЕВНОСТИ, НРАВАМ И ОБЫЧАЯМ, ЗНАКОВЫМ СИСТЕМАМ И МИРОВОЗЗРЕНИЮ ЧЕЛОВЕКА ДРЕВНЕЙ РУСИ. ПОЧТИ КАЖДЫЙ ГОД ВЫХОДИЛИ НОВЫЕ КНИГИ, В КОТОРЫХ ЭТИ ТЕМЫ ТАК ИЛИ ИНАЧЕ РАССМАТРИВАЛИСЬ, НАИБОЛЕЕ ЗАМЕТНЫМИ ИЗ НИХ СТАЛИ РАБОТЫ И.Я. ФРОЯНОВА, Н.Л. ПУШКАРЕВОЙ, М.Б. ПЛЮХАНОВОЙ, А.И. КЛИБАНОВА, А.Л. ЮРГАНОВА, И.Н. ДАНИЛЕВСКОГО И А.А. ГОРСКОГО.
И все же тема не только не исчерпана, но вполне допустимо утверждение, что отечественная наука находится лишь в самом начале пути. Жизнь в многообразии обыденных деталей неисчерпаема, и сколько бы «путешественники» ни писали заметок, каждый увидит и опишет что-то свое, что осталось незамеченным другими. И чем больше будет различных свидетельств, тем более объемную картину былого можно будет в конечном итоге составить. Главная ценность этих «путешествий» заключается в возможности живого, «соучастного» восприятия прошлого.
«Соучастное восприятие», составляющее, по мнению знаменитого американского ученого К. Гирца, самую суть социально-антропологического метода, должно позволить нам раскрыть культурный код и восстановить контекст, в рамках которого дикое для современного человека замужество восьмилетней девочки будет казаться вполне естественным, как оно казалось летописцу, описывавшему брак княжны Верхуславы Всеволодовны Суздальской, а странная доверчивость печенежских послов, обманутых детской хитростью белгородцев, изобразивших «кисельный колодец», будет понята не как наивность, а как проявление мистически ориентированного мировоззрения.