когда уйдет лукашенко и что будет если он останется
Агония режима Лукашенко продлится год: когда и почему он уйдет
Политологи Андрей Суздальцев и Валерий Соловей спрогнозировали развитие белорусского кризиса
Светлана Тихановская не будет участвовать в акциях протеста, объявили представители ее команды. Вместо этого кандидат в президенты, считающий себя победителем выборов, подала жалобу в белорусский Центризбирком. Есть мнение, что на этом кризис и закончился: протесты, возможно, продлятся еще какое-то время, но вскоре пойдут на убыль и затихнут. И все в Белоруссии вернется на круги своя. Насколько верна такая точка зрения?
Фото: Лилия Шарловская
Андрей Суздальцев, доцент факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ:
Вот вчера в Минске вышло 100 тысяч человек, при том что никакой информации не было. И ведь их так и не разогнали! Не смогли! Люди сами потом разошлись. Были моменты, удивительные для меня. Я 30 лет занимаюсь этой страной, хорошо ее знаю, но я впервые увидел, как люди атакуют ОМОН.
Народ в бешенстве. Это что-то невообразимое: в 30 городах страны натуральное восстание, в пяти городах ОМОН побросал щиты и убежал. 9 августа в 6 часов вечера в турецком Бодруме приземлился самолет, который вывез семью Лукашенко. Детей, внуков. Это же не просто так. Лукашенко безумно боится.
Конечно, если мы продолжим поддерживать его своими ресурсами, агония может затянуться. В ином случае все это продлится недолго. Полгода-год. Сейчас он опирается только на штыки, он обязан властью силовикам. Практически это хунта.
Валерий Соловей, политолог:
Лукашенко просил дать ему год на подготовку к уходу. Затем он уйдет. Как зовут человека, которому он передаст власть, я не знаю. Но, по мнению участников конфликта, это должен быть человек, абсолютно приемлемый для белорусского общества и приемлемый для Запада.
Немаловажную роль сыграла позиция Китая: в мягкой, но убедительной манере Си Цзиньпин попросил Москву не осуществлять аннексию Белоруссии. А гарантией неаннексии является как раз сохранение на некоторое время фигуры Лукашенко.
Тихановская действует в рамках этих договоренностей. Не хочу сказать, что она является совсем уж московской марионеткой, но она связана с Москвой. Это не является особым секретом.
Могут учесть, если оно сможет навязать свою повестку. Но пока что Тихановская отказывается выступать его легитимным представителем, и я не думаю, что появятся другие кандидаты.
Какое будущее ждет Лукашенко
После дикого поступка, совершенного 23 мая, Белоруссия попала под такое внешнее управление, которое «последний диктатор Европы» и представить себе не мог.
Эйфория, которую испытал Александр Лукашенко после «блестящей», как он вероятно вначале думал, операции с принудительной посадкой в минском аэропорту пассажирского лайнера Ryanair, летевшего из одной страны ЕС в другую, арест по ее результатам двух возлюбленных — белорусского оппозиционера Романа Протасевича и его российской подруги Софии Сапеги — этих новых Ромео и Джульетты, настолько затмила разум белорусского диктатора, что вначале он, похоже, даже не понял, как «попал».
Заметим, что перечисленные санкции ЕС в отношении Белоруссии — это, вероятно, только начало. По словам верховного представителя Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Жозепа Борреля, следующим ударом может стать запрет на поставки в Европу важной статьи белорусского экспорта — калийных удобрений, а также отказ от белорусского транзита российского газа
Не заставили себя ждать и американцы. Пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки сказала, что вскоре «Соединенные Штаты вновь введут полные блокирующие санкции в отношении девяти белорусских государственных предприятий, ранее получивших льготы по ряду генеральных лицензий министерства финансов». Помимо этого, планируется приостановить и воздушное сообщение между США и Белоруссией. После всего этого до «батьки», по всей видимости, стало доходить в какой угол он себя загнал…
После дикого поступка, совершенного им 23 мая, Лукашенко и Белоруссия, как государство, попали под такое «внешнее управление», которое «последний диктатор Европы» еще недавно и в страшном сне представить себе не мог. Но именно в тот момент, когда истребитель принуждал пассажирский самолет ирландской авиакомпании к посадке в Минске, начался обратный отсчет нынешней белорусской государственности. Причем назад этот процесс отыграть скорее всего уже не получится. Теперь только вперед — в объятия «большого брата»…
Собственно, в эти самые объятия «батька» и бросился, отправившись через пять дней после воздушного инцидента в белорусском небе в Сочи на встречу с Владимиром Путиным. Последний, конечно, специально подчеркнул, что она не была экстраординарной, а, напротив, планировалась давно, однако судя по всему, эти переговоры двух автократов стали историческими. Не случайно пресс-служба Кремля поначалу даже не могла толком сказать, о чем шел разговор, длившийся, между прочим, более пяти часов. Не смогли придумать ничего иного, как сообщить чрезвычайно содержательную новость о том, что президентам не удалось в тот день искупаться…
Между тем, зная известную способность Путина использовать любую ошибку и даже малейшую оплошность оппонентов и «друзей» в свою пользу, с достаточно высокой долей вероятности можно предположить, о чем был этот разговор и как теперь будет идти «более тесная интеграция» России и Белоруссии.
В связи с этим можно предположить, что перевод второй его части белорусским друзьям 2 июня 2021, то есть всего через неделю после акта воздушного пиратства в белорусском небе, был вызван международной реакцией на него и, соответственно, носил экстраординарный характер поддержки стратегического партнера.
Однако повторим, никаких иллюзий насчет бескорыстия Кремля быть не должно. Во-первых, этот кредит и так изначально нужно было погашать с процентами, во-вторых, смотри выше… За каждый скормленный белорусскому диктатору витамин, от него потребуется множество мелких и не только мелких, а и весьма серьезных услуг. О том, в чем они могут заключаться, и поговорим.
Например, после встречи с Путиным Лукашенко также сообщил, что его кремлевский «брат» обещал «подумать» насчет цен на российские нефть и газ. Однако белорусский диктатор может успокаивать себя как угодно, но за поблажки на цены на энергоносители ему придется дорого заплатить. Прежде всего, сдачей суверенитета своей страны Москве.
В нынешних условиях, как представляется, возможны два варианта поглощения Россией Белоруссии. Первый (как мне кажется, более вероятный на сегодняшний день) с формальным сохранением государственной независимости республики. При нем внешне она останется почти такой же, как сейчас. Лукашенко при этом даже может сохранить свой нынешний пост и продолжать изображать из себя полновластного хозяина Синеокой. Прецеденты такого «суверенитета» в составе нынешней Российской Федерации уже есть. И это не только Чечня Рамзана Кадырова. Например, почти 20 лет при губернаторе Амане Тулееве таким же «султанатом» в составе РФ был Кузбасс.
Единственное, что изменится при таком варианте присоединения Белоруссии, это, как было отмечено, что наиболее привлекательные ее активы в виде двух нефтеперерабатывающих заводов, мирового лидера по производству удобрений «Беларуськалия» или тех же БелАза и Минского тракторного заводов, перекочуют в руки представителей российского капитала.
Это что касается экономики. Об изменениях политической сферы республики при этом варианте «тесной интеграции» было уже сказано. Их, во всяком случае внешне, почти не будет заметно — все тот же Лукашенко на минском троне. Однако в Белоруссии в этом случае будет создана российская военная база, и возможно не одна, а западную границу общего «союзного государства» белорусы будут охранять вместе со своими российскими коллегами.
Второй вариант поглощения Белоруссии может быть более заметным. Его задействуют если «батька» вдруг снова вздумает взбрыкнуть и опять начать играть в суверена. В этом случае, для начала ему могут предложить какую-нибудь синекуру в Москве, но главой республики он уже не будет. Во всем остальном все будет, как и при первом варианте «интеграции» — потеря экономического и военного суверенитета. Этот путь для честолюбивого Лукашенко, который, к тому же как и его российский коллега, никому кроме себя не доверяет, будет наиболее болезненен, а потому наименее вероятен.
Кремль же сейчас не спешит. Он долго ждал и дождался наконец того момента, когда мимо него проплывет политический труп главного союзника России (оказывается, иногда это не чуть не хуже, чем труп врага). У Путина сегодня и без Лукашенко дел хватает. На повестке дня у него встреча с Байденом, затем подготовка и проведение выборов в Госдуму. От Лукашенко сейчас потребуют исполнения всяких «мелких услуг», вроде признания Крыма российским, например. То, что он это сделает, можно уже почти не сомневаться, поскольку вновь метнуться к западным «партнерам» ему уже не удастся — не примут.
Многоопытный Лукашенко 26 лет, словно колобок из русской сказки, катался между Россией и Евросоюзом, припевая «я от бабушки ушел, я от дедушки ушел». И, вроде бы, мог продолжать так еще очень долго. Почему он теперь совершил столь роковую и для себя, и для его страны ошибку, можно только гадать. Моя версия состоит в том, что люди нередко, особенно к старости, становятся жертвами не самых лучших черт своего характера. В данном случае диктатора подвела мелочная мстительность, желание надолго упечь за решетку всех, кто хоть как-то угрожал его власти. Овчинка в лице Протасевича и Сапеги точно выделки не стоила, но сделанного не воротишь…
Разговоры о том, что к операции по «приземлению» самолета Ryanair в Минске причастны не только белорусские, но и российские спецслужбы, особого значения в контексте всей этой истории не имеют. Если россияне в ней участвовали (что не исключено), значит Лукашенко просто развели как мальчика, сыграв на его мелочности и мстительности, а заодно расставив ему такие капканы, из которых ему теперь не вылезти. В любом случае ответственность за этот акт международного воздушного пиратства все равно на нем.
Однако главное в этой истории в том, что обратно повернуть ее колесо, как представляется, уже невозможно. Когда суверенитет страны висит на одном единственном человеке — это всегда чревато его потерей…
Политолог рассказал, что ждет Лукашенко после отставки
Продолжение: Соратница Тихановской о награждении силовиков: Оскорбление всему белорусскому народу
Оппозиция требует отставки Александра Лукашенко и проведения новых выборов, а его соперница Светлана Тихановская объявила о готовности стать национальным лидером. Однако уступать протестующим глава государства не собирается.
ПО ТЕМЕ
Эксперт: Лукашенко попытается расколоть оппозицию, признав Крым российским
Сюжеты Президентские выборы в Белоруссии
Александр Григорьевич Лукашенко президент Белоруссии
В Белоруссии возможен мирный вариант передачи власти, считает политолог Богдан Безпалько. Впрочем, даже в этом случае судьба Александра Лукашенко незавидна, полагает эксперт.
Безпалько не исключил суда над политиком после его отставки. Президенту грозят обвинения по нескольким статьям Уголовного кодекса, включая убийство.
У оппозиции нет единого мнения по поводу будущего Лукашенко. Покинувший страну в канун президентских выборов Валерий Цепкало, которого Центризбирком не допустил до голосования, объявил о подготовке судебного процесса над президентом. В то же время соперники белорусского лидера готовы обсуждать гарантии его неприкосновенности в случае отставки.
Фото: Валерий Шарифулин/ТАСС
Политический кризис в Белоруссии начался 9 августа. Центризбирком объявил о победе Лукашенко с результатом 80%. После этого на улицах и площадях в Минске и других городах начались акции протеста. Спустя неделю к митингующим присоединились рабочие крупнейших предприятий страны.
На Западе назвали выборы несвободными и недемократическими. Оппозиция сформировала координационный совет для мирной смены власти. Александр Лукашенко заявил, что новых выборов не допустит и от президентского кресла не откажется.
Если Лукашенко уйдёт
Президент Александр Лукашенко сумел полностью сохранить суверенитет Белоруссии после распада СССР, создав нечто вроде европейской Северной Кореи. С его падением не станет и этой независимости.
Белорусский лидер Александр Лукашенко, прозванный последним диктатором Европы, возможно, приближается к финалу своего правления, которое длилось непрерывно с 1994 года. Пока что, несмотря на гигантские оппозиционные митинги и забастовки на предприятиях, Лукашенко держится непреклонно — похоже, не намерен уходить и готов драться до конца, — но, учитывая масштабы протестов, его уход кажется почти неизбежным. Если у него и остаётся надежда, то на Москву, которая могла бы поддержать его осыпающуюся власть военной силой и деньгами.
Благодаря его жёсткому правлению страна избежала судьбы таких бывших соседей по СССР, как Украина, Молдавия и Грузия, которые лишились кусков своей территории и столкнулись с затяжными периодами хаоса и войны.
В каком-то смысле лукашенковская Белоруссия — это европейская Северная Корея, относительно небольшая и бедная страна, но при этом полностью суверенное государство, построенное с нуля в трудном геополитическом окружении. Уберите династию Ким — и, скорее всего, Северная Корея рухнет. Уничтожьте режим Лукашенко — и Белоруссия в лучшем случае останется с чисто номинальным суверенитетом, как большинство европейских государств, которые де-юре суверенны, а де-факто представляют собой чуть больше, чем автономные провинции империи, управление которой осуществляется из Вашингтона, Брюсселя и Лондона — реальных центров власти. В мире наберётся лишь горстка стран, которые обладают фактическим, а не титулярным суверенитетом. Преимущественно это великие державы, такие как США, Россия и Китай, но есть и страны меньшего размера вроде Израиля, Ирана и Северной Кореи. Место в этом клубе нашлось и для Белоруссии — благодаря дипломатической изворотливости, меркантилистской экономической политике и железному кулаку Александра Лукашенко. Более четверти века он успешно противостоял попыткам как Запада, так и Москвы «интегрировать» Белоруссию, что по сути означало бы утрату страной независимости. Проблема, конечно, в том, что персоналистский режим Лукашенко от белорусского государства неотделим. Они — единый организм, спроектированный и выращенный одним и тем же человеком.
Вероятнее всего, что после заката лукашенковского режима Белоруссию поглотит «Европа», где Варшава будет выступать для Минска в роли старшего брата и опекуна. Менее вероятно ей будет попасть в сферу влияния путинской России, чему Лукашенко всегда сопротивлялся, хотя и постоянно апеллировал к «братским» связям с Москвой. Русский остаётся в Белоруссии преобладающим языком (на нём обращаются к нации и Лукашенко, и лидер оппозиции Светлана Тихановская), но импульс будет идти на сближение с Европой и отдаление от России. Базовая причина проста: уровень жизни по ту сторону границ — западной и восточной (в Польше и Смоленской области) — белорусам известен, и сравнение — не в пользу России.
Когда в 1994 году белорусы избрали Александра Лукашенко президентом, они сделали выбор, возможность отменить который появилась у них только в 2020-м. Если они распрощаются с Лукашенко, демонтируют его государство и присоединятся к Европе, они — хорошо это или плохо — сделают выбор, который им, возможно, уже никогда не удастся изменить.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
Как Александр Лукашенко стал диктатором и что его ждет дальше
В Белоруссии продолжаются протесты против результатов выборов президента страны. Накануне было объявлено о победе Александра Лукашенко, но оппозиция считает результаты сфальсифицированными. По мнению участников протестов, страну по итогам голосования должна была возглавить Светлана Тихановская, которая сейчас находится в Литве. Znak.com поговорил с заслуженным учителем России, преподавателем истории московской гимназии № 1567 Тамарой Эйдельман о том, как Александр Лукашенко попал в список мировых диктаторов и что его ждет дальше.
«Лукашенко некуда отступать»
— Выборы президента Белоруссии, ночь после этих выборов наверняка войдут в историю. Как вам кажется, Александр Лукашенко сделал на своем посту достаточно, чтобы его включили в список мировых диктаторов?
— Для этого не нужна была эта ночь, после этой ночи [Александр Лукашенко] попадет в список преступников. А в [список] диктаторов он попал, когда он начал менять Конституцию, законы, подминать под себя оппозицию, когда «обнулился». Так что он давным-давно диктатор. Не сегодня он им стал и не вчера. Поэтому против него и выступает 80% населения по опросам.
— Вы имеете в виду опросы, проведенные штабом Тихановской?
— Ночью после выборов в нескольких городах Белоруссии, в том числе в столице республики, происходили жесткие столкновения между протестующими и силовиками. Судя по опубликованным фотографиям, многие получили серьезные травмы, сообщалось даже об одном погибшем. Но Александр Лукашенко заявил, что «выборы прошли как праздник». Как вы можете объяснить такое поведение главы республики?
— Во-первых, невероятным цинизмом, это совершенно ясно. Когда такое происходит в твоей стране, надо быть невероятным циником, плевать своему народу в лицо, чтобы такое говорить. Дело в другом — [Лукашенко] некуда отступать. У него два пути: уйти или утопить страну в крови.
Специалисты программы OEF проанализировали множество статистических данных о диктаторах, правивших начиная с 50-х годов XX века, и выяснили, что по итогам выборов со своих постов уходят лишь 12% диктаторов. И Лукашенко явно не входит в эти 12%.
Чаще всего уходят военные — как, например, Аугусто Пиночет: ушел, оставил за собой власть. А Александру Григорьевичу куда уходить? В его совхоз? Куда деваться? Ему или в Гаагу, или он будет держаться за власть.
Только моего совета ему не хватало, конечно, но, вообще, договорился бы и выговорил себе гарантии. Но на это ему мозгов не хватает.
— С кем бы, как вам кажется, стоило бы договариваться Лукашенко?
— С оппозицией. Договорился бы, что уходит, но ему взамен дают гарантии неприкосновенности. И сидел бы себе, мемуары бы писал.
— С диктаторской точки зрения, Лукашенко ночью после выборов повел себя правильно? Опыт истории показывает, что те диктаторы, кто соглашался на переговоры, лишались своей власти, а то и жизни. С другой стороны, есть пример румынского лидера Николае Чаушеску, который не шел на переговоры, а в итоге после митинга, где, как ожидалось, будут его сторонники, был вынужден бежать, а потом все равно был казнен.
— Не надо было диктатором становиться, как мне представляется. Хотя мне сложно рассуждать: с позиции диктатора, единственная возможность была хоть как-то выпутаться из сложившейся ситуации — пойти на переговоры, пойти на уступки, договориться об условиях своего ухода, остаться председателем какого-нибудь совета. Тем более, есть в Белоруссии люди, которые безусловно Лукашенко все еще уважают.
Он сейчас идет ва-банк, потому что боится, как и все диктаторы. А какие варианты? Или бежать из страны, или заливать все кровью. Договариваться, наверное, уже поздновато, потому что кровь уже пролилась. Это надо было делать до выборов.
А вчера надо было хотя бы не позориться и не говорить, что у него 80%. Многие же резонно пишут: сказал бы он, что у него 55%, может, этому бы и поверили. А Лукашенко народу в морду плюет нарочно. У него, кстати, всегда такое было — показать «да плевал я на вас!», «я вам сейчас покажу!»
Хотя после Крыма (событий 2014 года, когда полуостров вошел в состав России. — Прим. ред.) казалось, что Лукашенко стал больше думать о своем имидже международном, более умеренно себя вести. Но сейчас видно, как он вцепился во власть зубами. Ни к чему хорошему такие варианты не приводят. Видали много раз. Пусть он вспомнит [Муаммара] Каддафи.
«Чем больше людей выходит, тем больше шанс, что полиция и армия перейдет на сторону выступивших»
— Это же их опора! Диктаторы должны на кого-то опираться. С одной стороны, есть образ — «меня любит народ», вот Лукашенко — батька, он народный президент. Латиноамериканский политолог Гильермо О’Доннелл говорил, что все диктаторы очень любят апеллировать к народу, потому что это дает им мандат. То есть не партия, не парламент, а народ, народ любит, и поэтому все можно. Но потом это начинает шататься. И что остается? Остается сила, спецслужбы. И, конечно, диктатор должен повышать им зарплату, выдавать квартиры, как нашим омоновцам. Говорят, в Белоруссии офицерам конверты с зарплатами выдавали. Могу вполне этому поверить. Поэтому и надо сказать, какие они (силовики. — Прим. ред.) молодцы, они тоже в этом нуждаются. Не думаю, что так просто: идти и избивать людей. Силовикам тоже нужно какое-то оправдание. А вот президент похвалил — какие молодцы.
— Примеры некоторых революций показывают, что в какой-то момент силовики переходят на сторону народа, переставая выполнять приказы диктатора. В какой момент это происходит и почему в Белоруссии силовики сейчас на стороне власти?
— Мы же видели ночью (после выборов. — Прим. ред.), что в некоторых городах омоновцы отступили. Смотрите, войска выполняют приказ, они все ходят под военным трибуналом; чтобы не выполнить приказ, нужен очень большой стимул. Стимулов может быть два. Первый — когда силовиков тоже уже все так достало, что они больше не могут (поэтому власть их и подкупает). Второй — как было в Петрограде в 1917 году. Тогда столько людей вышли на улицы! И солдаты понимали, почему люди выходят. И вот тогда весь петроградский гарнизон поддержал восставших. Все. Что бы царь ни думал по этому поводу, противостоять он уже не мог. Чем больше людей выходит, тем больше шанс, что полиция и армия перейдет на сторону выступивших.
— Лукашенко уже, правда, поспешил заявить местным СМИ, что якобы никто из ОМОНа не складывал щиты.
«Если сопротивление затягивается, становится слишком долгим, оно начинает пробуксовывать»
— Как вам кажется, каковы будут следующие действия Лукашенко? Стоит ли ожидать жестких реформ, репрессий?
— Если он уже не пошел на переговоры, значит, ему остались только кровь, уголовные дела, аресты, разгон демонстраций.
— На ваш взгляд, возможен ли на постсоветском пространстве свой вариант «арабской весны»?
— «Арабская весна» все-таки очень не похожа на нас, потому что там важную роль сыграло мусульманское движение. То есть все началось как борьба за свободы, и все возликовали, а потом вдруг оказалось, что в Египте «братья-мусульмане» победили, потом в Сирии началось, потом в Ливии. И, как оказалось, либеральные силы были весьма слабы. Боюсь, что «арабская весна» в данном случае не столько про свержение диктаторов, сколько про то, как вырываются на волю самые разные силы, причем не обязательно демократические. И вот это у нас запросто может быть. Украина, кстати, показала, что свержение диктатора возможно, хоть там и не все гладко. Так что все возможно.
— Исходя из исторического опыта, можно ли говорить, что для свержения власти в стране, которой руководит один человек несколько десятилетий, необходим целый набор условий? Вы могли бы назвать такие условия?
— Нужен достаточно большой общественный подъем, то есть чтобы это была не группка маленькая, правозащитников или кого-то еще. Необходимо действительно большое общественное движение. Это первое. Второе — если сопротивление затягивается, становится слишком долгим, оно начинает пробуксовывать. Поэтому важно, чтобы в первые месяцы, может, год, что-то существенное произошло.
Естественно мы не говорим о переворотах, которые может совершить небольшая группа военных. Если мы говорим о реальных переменах, то это должна быть реальная активность населения, она должна быть такой, чтобы на сторону протестующих перешли силовые структуры.
«Для Лукашенко страшно быть даже не убитым, а свергнутым»
— Когда Лукашенко только приходил к власти, он говорил, что его главная цель — «отвести государство и народ от пропасти». Почему мировые лидеры, которые находятся у власти десятилетиями, чаще всего прибегают к таким абстрактным формулировкам, которые при желании можно использовать при малейшем кризисе внутри страны?
— Если бы [лидеры] говорили: «Вот у меня есть программа, в экономической сфере мы сделаем то и то, а в социальной — вот это», то это были бы другие лидеры. Во-первых, Лукашенко не способен разработать такую программу. А потом — это ведь то, с чем лидер обращался бы к разуму, то есть это был бы рациональный призыв.
Любой диктатор в большей или меньшей степени апеллирует к иррациональному, ему важно показать себя спасителем. От чего? Да, от всего, и даже от жидо-масонского заговора, ЦРУ и коммунистов! Главное — напугать! А когда человек напуган, то он уже не рассуждает: «А что-то программа у лидера не та. А где вообще его программа?» Человек идет за спасителем.
— Этим же можно объяснить то, почему мировые лидеры, удерживающие власть в своих руках десятилетиями, так любят проводить референдумы о доверии и почему им так важно всегда апеллировать к народной любви?
— Конечно! И референдум, а еще лучше всенародное голосование, которое не связано тесными рамками демократической процедуры, просто проявление народной любви, которая сметает все на своем пути. Это та же апелляция к иррациональному, то, на чем выезжают все диктаторы.
— Многие известные диктаторы во время свержения власти в их странах подвергались казни. Можно ли страхом быть казненным или просто убитым объяснить попытку того же Лукашенко удержаться на посту президента? Или в его конкретном случае вы могли бы назвать другие причины?
— В данном случае для Лукашенко страшно быть даже не убитым, а свергнутым. Для него это унижение, потеря власти. А если его будут судить? Конечно, боится. И от страха все и совершает. С другой стороны, он, может, убежден в собственном величии.