консервативный иудаизм что это
Консервативный Иудаизм
Поделитесь этой страницей со своими друзьями и близкими:
Течение консервативного иудаизма возник в середине XIX века в Европе (главным образом в Германии) и США. Под девизом «традиция и постепенные перемены» консерваторы фактически перестали признавать Устную Тору и отказались от следования еврейскому закону (алахе).
Оглавление
Идеологи консервативного иудаизма [↑]
Истоки консервативного иудаизма — это школы европейской аскалы, но сформировался он как типичный продукт американского общества и условий.
Одним из идеологов консервативного иудаизма в США стал Айзек Лисер (1806—68). Крупные центры консервативного иудаизма сложились в Филадельфии, Нью-Йорке и Балтиморе. Вокруг этих общин сформировалась группа неортодоксальных евреев, объединенных несогласием с реформизмом, который слишком кардинально порвал с еврейской традицией.
Распространение этого движения в США связано с именем Саббато Мораиса, основавшем в Нью-Йорке в 1886 году Еврейскую теологическую семинарию. Мораис и его соратники, бывшие выходцами из Западной Европы, получили университетское образование и были чужды восточноевропейскому традиционному мировоззрению. Они надеялись, что всесторонне образованные англоговорящие раввины окажут положительное влияние на иммигрантов и их детей. Они были убеждены в том, что традиционная еврейская жизнь европейского образца не укоренится в Америке, поэтому необходима перемена.
Эта школа получила поддержку таких лидеров, как Александр Когут, Маркус Ястров и Беньямин Сцольд. Все они не соблюдали еврейские традиции.
Основатели семинарии определили свою позицию как традиционную в духе западного еврейства, а не как ортодоксальную (в понимании восточноевропейских евреев). В 1901 году союз выпускников ЕТС образовал ядро организации, получившей название Американское раввинское собрание. Со временем оно объединило всех «раввинов» консервативного иудаизма и стало называться Раввинское собрание, международная ассоциация консервативных раввинов.
Возглавить семинарию пригласили из Кембриджского университета профессора Соломона Шехтера, который превратил ее в престижную организацию с одной из крупнейших в мире библиотек по иудаике.
В Израиле первые общины консервативного иудаизма начали организовываться в начале 1960-х гг., главным образом выходцами из США, к которым постепенно стали присоединяться уроженцы Израиля. В 1978 г. было создано всеизраильское движение традиционного иудаизма, которое на иврите получило название יַהֲדוּת מָסָרְתִּית, яадут масортит. На Святой Земле консерваторы не прижились, и традиционно находятся в меньшинстве. Те израильтяне, которые причисляют себя к «масоратим», не образуют собственных общин, а примыкают к ортодоксальным или «дати-леуми» общинам.
Суть движения [↑]
Соломон Шехтер популяризировал теорию «исторической школы», согласно которой иудаизм — творение человека, а не Вс-вышнего, меняющееся согласно воле и нуждам евреев в различных обстоятельствах. Так он порвал с традиционной еврейской верой в то, что Тора и алаха даны Свыше, и поставил консервативный иудаизм на скользкий путь сохранения еврейских идеалов, традиций и действий, отрицая при этом их Б-жественное происхождение.
Представители течения приветствовали приобщение евреев к европейской культуре в рамках секуляризированного общества, понимая, что это неизбежно ведет к изменениям в религиозной жизни. Основатели консервативного иудаизма провозглашали, что они не отвергают новшеств при условии, что те не касаются основных принципов религии, как, например, сохранение иврита в молитве, соблюдение кашрута и субботы.
По сути же, к середине XX века в консервативных синагогах женщины и мужчины стали сидеть вместе, потом были внесены изменения в формулу ктубы, позволяющие осуществить с разрешения религиозного суда развод, несмотря на несогласие мужа. Дальше — больше: появилось разрешение на использование микрофонов и поездки в автомобиле в шаббат, субботние молитвы стали сопровождаться органной музыкой. В некоторых конгрегациях стало признаваться право женщин служить хазаном и получать звание раввина.
А в 2006 году, несмотря на четкий и недвусмысленный запрет Торы на сожительство мужчин «И с мужчиной не ложись, как ложатся с женщиной: мерзость это» (Ваикра 18,22), высший религиозный законодательный орган консервативного иудаизма проголосовал за заключение однополых союзов и за то, чтобы разрешить гомосексуалам посвящение в сан раввина.
Реформисты и консерваторы [↑]
Слово «консерватор» предполагает традиционность и нежелание перемен, а вместе тем, консервативный иудаизм — это женщины-раввины, использование электричества в субботу и однополые союзы. Какая же здесь может быть традиционность? Ответ прост: консервативный иудаизм в США возник как реакция на реформизм, по сравнению с которым он и считался консервативным. Почти полный отказ от иудаизма как религии, проповедуемый реформистами, был неприемлем для некоторых евреев, которые, тем не менее, не хотели следовать традиции полностью.
Реформисты отрицают одну из основ иудаизма — традицию Устной Торы и основанные на ней принципы алахи (в том числе, кодекс законов «Шульхан Арух», который соблюдается всеми религиозными евреями во всем мире). Реформисты ввели молитвы на немецком языке, которые распевались под органную музыку, выступали за «перенос» празднования субботы на воскресенье, заимствовали у христиан многие элементы свадебного ритуала. В итоге таких реформ большой процент реформистов и их последователей отошли от соблюдения кашрута, Субботы и ассимилировались.
Реформисты неустанно подчеркивали свое сходство с неевреями. Они настолько преуспели в этом, что уже вскоре их последователи не замечали никаких различий. В последнее время даже лидеры реформистского иудаизма обеспокоены мощной тенденцией к ассимиляции, смешанным бракам и вероотступничеству.
Захария Френкель, который тоже был «просвещенным» (консервативный иудаизм называет его своим духовным отцом), комментировал, что «реформистское общество нельзя считать еврейским; оно принадлежит к иудаизму как ко всякой другой религии».
Однако, по приведенным выше примерам искажения иудаизма, мы видим, что консервативный иудаизм, хотя формально и выступает за чуть более строгое соблюдение еврейских законов и постепенное внесение некоторых реформ, во многом стоит на той же платформе, что и реформистский, и близок ему по духу.
Существует среди консерваторов еще одно ответвление — реконструктивизм, утверждающий, что иудаизм скорее цивилизация и культура, нежели религия.
Иудаизм ли это? [↑]
По результатам опроса, проведенного в 2013 году американским исследовательским институтом Pew, где отдельная глава посвящена соблюдению элементарных заповедей иудаизма, среди консерваторов свечи зажигают 34%, кошерное едят 31%, в брак с неевреями вступает 27%. И самое главное: в Творца как в универсальную силу верят только 41% консерваторов.
Эти цифры лишь подтверждают тот факт, который очевиден и без цифр. Консервативный, реформистский и любой другой неортодоксальный иудаизм можно называть иудаизмом исключительно в кавычках.
Ортодоксальный иудаизм твердо верит, что Тора была передана Б-гом непосредственно Моше Рабейну. Следовательно, ее законы универсальны и не могут быть изменены по прихоти человека. Он также верит, что Машиах это человек, который вернет евреев в Эрец Исраэль, и что праведники получат награду в Грядущем Мире.
Все попытки реформировать иудаизм обречены на неудачу. Можно придумать свою религию, но не получится забрать чужую вывеску. Тора ясно дает понять, что в ней не предвидится изменений, и уж точно — в том, что написано прямым текстом в Пятикнижии. Это — одна из тринадцати Основ Веры, сформулированных Рамбамом, — «что Тора никогда не будет заменена ничем другим».
Все так называемые «течения», отрицающие наши Принципы Веры (реформисты, консерваторы и прочие), не могут быть признаны течениями внутри иудаизма, а скорее — сектами.
Консервативные гиюры [↑]
В свете сказанного, становится понятным, почему гиюры, которые проводят реформисты и консерваторы, недействительны. Консервативные суды отличаются от реформистских лишь тем, что в дополнение к обрезанию требуют от прозелитов погружения в микву. В остальном между консервативными и реформистскими гиюрами разницы нет.
Как те, так и другие отрицают Б-жественное происхождение заповедей и Б-жественный источник самого процесса принятия еврейства (Хазон Иш, Нида 119). А учитель не может передать идеи, которые он лично отрицает. Консерваторы (так же, как и реформисты) ошибочно полагают, что исполнение законов Торы — не более, чем принятая в данной культуре форма поведения, которая может меняться с течением времени. Суды, в которых придерживаются подобных убеждений, не могут считаться авторитетными, а гиюры таких судов — кошерными.
Консервативный иудаизм
Содержание
Возникновение
Возникло в середине 19 в. в Европе (главным образом в Германии) и США на почве политических, социальных и духовных перемен, связанных с эмансипацией. Первоначально называлось «историческим иудаизмом» или «исторической позитивной школой». Эти названия закрепились за течением в Европе; в США же в начале 20 в. оно стало называться консервативным иудаизмом.
Основатели течения
Идеологами консервативного иудаизма в Европе были З. Франкель и Г. Грец, выступавшие за синтез традиции с постепенными реформами, органически не чуждыми основам Галахи и иудаизму в целом. З. Франкель считал иудаизм живым и динамичным организмом, способным приспосабливаться к изменениям, происходящим в окружающем мире, хотя сама суть его вечна и неизменна, а Г. Грец видел в иудаизме политико-религиозное единство Учения, народа и Земли Израиля, которым определяется историческая исключительность еврейства.
Представители течения приветствовали приобщение евреев к европейской культуре в рамках секуляризированного общества, понимая, что это неизбежно ведет к изменениям в религиозной жизни. Этот процесс объяснялся ими на примере всей еврейской истории, в основе которой лежит тенденция приспособления религиозных законов к жизненным нуждам. Основатели консервативного иудаизма не отвергали новшеств при условии, что они не касались основных принципов религии, как, например, сохранение иврита в литургии, соблюдение кашрутa и субботы.
Айзек Лисер
Одним из идеологов консервативного иудаизма в США стал Айзек Лисер (1806–68). Эмигрировав в 1824 г. из Германии, где получил религиозное и светское образование, Лисер с 1829 г. по 1850 г. был хазан ом сефардской общины Филадельфии «Микве Исраэль». Там он впервые ввел проповедь на английском языке и сокращения в отдельных молитвах, оставаясь при этом верным основам традиционной литургии. Попытка Лисера сотрудничать с представителями реформизма в иудаизме в целях объединения еврейских американских религиозных общин под общим руководством не увенчались успехом. Еврейские общины США формировались по образцу децентрализованных американских протестантских конгрегаций, что обеспечивало свободу действия отдельным общинам.
Несмотря на то, что большинство раввинов, иммигрировавших в США в середине 19 в., принадлежали к реформистскому течению (в 1880 г. лишь 12 из 200 американских синагог не были реформистскими), крупные центры консервативного иудаизма сложились в Филадельфии, Нью-Йорке и Балтиморе. В 1867 г. Лисер основал раввинскую школу «Маймонидиз колледж», которая выпустила первых четырех подготовленных в США раввинов (просуществовала до 1873 г.).
История
Сефардские общины Филадельфии во главе с Сабато Морайсом (1823–97) и Нью-Йорка во главе с Хаимом (Хенри) Перейрой Мендесом (1852–1937) были характерными представителями консервативного иудаизма. Вокруг этих общин сформировалась группа неортодоксальных евреев, которых объединяло несогласие с реформизмом. Консервативный иудаизм в США стал, по сути, реакцией не на ортодоксию, а на реформизм, по сравнению с которым он и считался консервативным. Окончательный разрыв консервативного иудаизма с реформизмом произошел в 1885 г. в связи с Конференцией реформистских раввинов в Питсбурге, на которой была выдвинута радикальная платформа, допускавшая несоблюдение кашрута и других предписаний еврейской религии.
После разрыва С. Морайс при содействии Х. Перейры Мендеса, Х. И. Кохута и других в 1886 г. основал Еврейскую теологическую семинарию (ЕТС) для воспитания раввинов в духе «исторического иудаизма». Основатели семинарии были выходцами из Западной Европы, получившими образование в ее университетах, тогда как большинство еврейских эмигрантов 80-х гг. 19 в. происходили из Восточной Европы, где религиозная жизнь сохраняла строго ортодоксальный характер. Руководители консервативного иудаизма стремились укрепить связь с ортодоксальными раввинами, и попытки Х. Перейры Мендеса и С. Адлера создать ассоциацию ортодоксальных синагог США вначале, казалось бы, увенчались успехом (Мендес в 1898 г. даже был избран ее президентом), но уже на 3-м съезде произошел раскол из-за отказа ортодоксов признать раввинский авторитет выпускников ЕТС.
Основатели семинарии теперь определили свою позицию как традиционную в духе западного еврейства, а не как ортодоксальную (в понимании восточноевропейских евреев). Превратившись из мировоззрения в религиозное течение, консервативный иудаизм создал свои учреждения. В 1901 г. союз выпускников ЕТС образовал ядро организации, получившей в 1920 г. название Американское раввинское собрание. С 1929 г. оно объединило всех раввинов консервативного иудаизма и с 1962 г. стало называться Раввинское собрание, международная ассоциация консервативных раввинов.
В 1902 г. ЕТС была реорганизована и получила академический статус. Во главе ее стал Ш. Шехтер. В 1913 г. по его инициативе была создана Объединенная синагога Америки, являющаяся организацией консервативных общин. К этому времени уже была проведена реформа синагогальных установлений в этих общинах: было отменено разделение интерьера синагог на мужскую и женскую части, введено сопровождение молитвы органной музыкой и т. п. Ш. Шехтер противился твердой фиксации реформ, считая, что изменения должны происходить естественно, а не приниматься неким «синодом».
После смерти Ш. Шехтера (1915) до 1940 г. президентом ЕТС был С. Адлер. Духовным руководителем консервативного иудаизма в этот период стал Л. Гинцберг, представитель умеренных взглядов. Более радикальную позицию занимал М. М. Каплан, взгляды которого наложили отпечаток как на философию, так и на формирование учреждений консервативного иудаизма.
1930–40-е гг. ознаменовались борьбой молодых руководителей Американского раввинского собрания за внесение изменений в установленные Галахой нормы. Так, в 1936 г. было предложено внести изменение в формулу ктубы с тем, чтобы агуна могла получить признаваемый раввинскими инстанциями развод. Это предложение натолкнулось на сильное сопротивление ортодоксов и не было осуществлено. Попытки ясно определить религиозное мировоззрение и практику консервативного иудаизма, как четко отличающиеся от присущих ортодоксальному еврейству, наталкивались и продолжают наталкиваться на сопротивление представителей ЕТС и других раввинов консервативного иудаизма новшествам, которые привели бы к резким различиям между консервативным иудаизмом и ортодоксией. Так, с 1970-х гг. некоторые круги консервативного иудаизма ведут борьбу за право женщин получать звание раввина (право служить хазаном уже признано в некоторых конгрегациях), а в 2006 году Высший религиозный законодательный орган консервативного иудаизма проголосовал за то, чтобы разрешить гомосексуалистам посвящение в сан раввина и заключение однополых союзов. [1]
Вместе с тем, наблюдается снижение влияния ЕТС на развитие консервативного иудаизма и усиление радикальных тенденций, проявившееся в постановлении правового комитета Раввинского собрания внести изменения в формулу ктуббы, позволяющие осуществить с разрешения религиозного суда развод, несмотря на несогласие мужа (1952), а также в отмене запретов ездить в субботу в синагогу и пользоваться микрофоном во время субботней службы (1960).
Положение после Второй мировой войны
Консервативный иудаизм охватывает наиболее значительную часть евреев США, принадлежащих к религиозным конгрегациям. В 1950 г. почти половина американских евреев принадлежала к консервативному иудаизму. В последующие годы наметился отход молодого поколения от религии, что привело к снижению приверженцев консервативного иудаизма в США до 40% (350 тыс. семей, 1,5 млн. человек) к 1970 г. В 1986 г. консервативный иудаизм насчитывал в США около 850 конгрегаций.
С 1950-х гг. консервативный иудаизм активно занялся созданием воскресных школ и развитием десятков общеобразовательных школ консервативного течения. В 1970-х гг. отношения между консервативным иудаизмом, реформизмом и ортодоксией обострились в связи с требованием последней изменить Закон о возвращении таким образом, чтобы только обращение в иудаизм (гиюр), произведенное в рамках ортодоксальной синагоги, считалось законным. В последние годы в консервативном иудаизме наметились две противоположные тенденции: сближение с реформистским течением и борьба с гегемонией ортодоксии в Израиле, с одной стороны, и, с другой — сближение с ортодоксией.
Структура
Консервативный иудаизм опирается на три основные учреждения:
В 1957 г. по инициативе Объединенной синагоги Америки был создан Всемирный совет синагог, объединяющий под своим руководством общины и синагоги консервативного иудаизма во всем мире. Основным печатным органом консервативного иудаизма является журнал «Консерватив джудаизм» (с 1945 г.; выходит четыре раза в год). Многие руководители консервативного иудаизма активно участвуют в сионистском движении, а Всемирный совет синагог в 1947 г. официально вступил в Еврейское агентство. В 1978 г. в США была создана сионистская организация консервативного иудаизма — Мерказ.
Основные принципы Консервативного иудаизма
Консервативный иудаизм в Израиле
Первые общины консервативного иудаизма начали организовываться в начале 1960-х гг., главным образом выходцами из США, к которым постепенно стали присоединяться уроженцы Израиля. В 1978 г. было создано всеизраильское движение традиционного иудаизма «hа-Тнуа ле-яхадут масортит», в котором представлены Объединенная синагога в Израиле и израильский филиал Раввинского собрания. В 1982 г. в Израиле существовало 35 общин консервативного иудаизма (девять в Иерусалиме). С 1953 г. в Иерусалиме действует филиал ЕТС «Неве-Шехтер». Объединенная синагога Америки открыла в Иерусалиме центр «Бет Атид», включающий синагогу, молодежную гостиницу и общинный центр.
Консервативный иудаизм что это
На фоне изложенного выше становится понятна главная особенность консервативного иудаизма. Это течение с самого начала исходило из необходимости рассматривать религиозные, этнокультурные и национально-исторические параметры еврейского существования как единое целое. Крупнейший еврейский историк XIX века Герман Грец, которого, наряду с Захарией Френкелем, следует считать основоположником нового идейного направления (историко-критической школы) в Германии, всегда настаивал, что Тора Израиля, Народ Израиля и Земля Израиля могут быть постигнуты только в их нерасторжимом единстве.
В дальнейшем эта идея получила развитие в трудах Соломона Шехтера, который, собственно и создал в конце XIX века Консервативный иудаизм как отдельное идейное и организационное направление, отличаемое и отличающее себя как от реформистов, так и от ортодоксов. Центральной теологической категорией для Соломона Шехтера стал כלל ישראל – Община Израиля. Эта Община существует не только как совокупность всех евреев-современников. Это нечто большее – это совокупность всех поколений Израиля, это некий мост во времени, перекинутый из древнейшего прошлого в отдалённое будущее.
По поводу вечности Израиля С. Шехтер писал: «Цунц никогда не извинялся за существование Израиля. Он полагал, что обособленность Израиля, который составляет единое целое, как в национальном, так и в религиозном плане, это несомненный исторический факт, и нечего за него извиняться. Израиль вправе как оглядываться далеко назад на свои великие достижения, так и вынашивать надежды на своё славное будущее, надежды жить своей собственной жизнью, думать свои собственные думы и ревниво хранить свою уникальность, как национальную, так и религиозную, посредством символов и церемоний и посредством своего святого языка». Из этого отрывка ясно, что сама идея разделить «национальное» Израиля и «религиозное» иудаизма совершенно чужда Соломону Шехтеру.
Но ещё важнее, что этот идеальный синтез «национального» и «религиозного», не достигнутый ни одним из исторических народов и ни одной из исторических цивилизаций, может быть осмыслен и пережит только как историческая проекция глубочайшего метаисторического единства между Народом Израиля и Богом Израиля. «Израиль столь же вечен, сколь и универсален, это скала, на которой построено мироздание. Подобно скале, вздымающейся среди моря, Кнессет Исраэль возвышается среди истории, отражая все посягательства и все соблазны, ибо «великие воды не могут загасить любовь» между Богом и Кнессет Исраэль».
Однако и этой несокрушимой скале грозят ныне новые опасности – Галут неизбежно чреват ассимиляцией и постепенной утратой тех бесценных духовных ценностей, которые наши предки хранили и передавали тысячелетиями. Полное и гармоничное единение Всевышнего и Избранного народа возможно только тогда, когда в его существование войдёт «третий ингредиент», Страна Израиля. Вот как об этом пишет сам С. Шехтер: «Возрождение национального сознания Израиля и возрождение религии Израиля или, короче говоря, возрождение иудаизма, неразделимы.
Когда Израиль находит самого себя, он находит своего Бога. Когда Израиль теряет себя или начинает действовать самодеструктивно, он наверняка теряет своего Бога. Избранность Израиля, нерушимость Божественного Завета с Израилем, бессмертие Израиля как нации, и конечное возрождение Израиля в Палестине, где народ будет жить святой жизнью на Святой Земле, со всеми далеко идущими последствиями для преобразования человечества и установления Царства Божьего на Земле нераздельны в еврейской душе. Это общий идеал и общие идеи, которые пронизывают всю еврейскую литературу на протяжении четырёх тысяч лет, включая большую часть её эллинистического корпуса».
Эта цитата крайне важна ещё и потому, что даёт ответ на сложнейший вопрос, неизбежно возникающий сегодня перед любым идейным направлением иудаизма, да и вообще перед любым евреем. Речь идёт о соотношении партикулярного и универсального в еврейском сознании и в еврейском существовании. Все разногласия и споры, на протяжении тысячелетий потрясавшие еврейский народ, делавшие на протяжении большей части его исторического существования невозможным достижение вожделенного единства, в значительной мере были спорами именно по этому вопросу. Не случайно С. Шехтер отдельно оговаривает место эллинистической литературы в еврейской мысли. Именно эллинистический иудаизм наиболее явно и последовательно выразил, в своё время, универсалистскую тенденцию, в то время как современный ему иудаизм Мишны и Талмуда в Эрец Исраэль всё более замыкался в партикуляризме. Перевод Торы на греческий стал высшим и глубоко символичным проявлением эллинистического универсализма, не только изменив духовный облик всей Западной цивилизации, но и указав с трагической неизбежностью место в этой цивилизации народу Израиля.
Из сказанного выше достаточно ясно, каков был выбор в этом вопросе двух конкурентных течений иудаизма в XIX веке в Германии. Реформисты уверенно высказывались за универсальные ценности иудаизма, ставящие его в ряд с другими монотеистическими религиями, и приносили в жертву всё, в чём видели проявление еврейского партикуляризма. Ортодоксы, напротив, главный смысл своей религиозной догматики и главную цель своей устрожающей галахической практики видели именно в том, чтобы отгородить Израиль от всех других народов невидимой стеной, которая должна была бы, в принципе, заменить исчезнувшие стены гетто. Они стремились искоренить в еврейском сознании идею родовой общности евреев и всего человечества, а в еврейском существовании сделать невозможным контакты с соседями и их неизбежный результат – ассимиляцию.
Прекрасно отдавая себе отчёт в той угрозе, которую представляет для еврейского народа ассимиляция, С. Шехтер понимал, что подлинное решение этой проблемы возможно только на пути возвращения Народа в Страну Израиля. Только там Израиль обретёт полную меру своей универсальности и сможет повлиять, в конечном счёте, на преобразование всего человечества. Но только там Израиль обретёт и полную меру своей партикулярности, станет народом по-настоящему отдельным и независимым, причём это эпохальное перерождение затронет весь народ, всех евреев без исключения. Только в Стране Израиля понятие כלל ישראל Община Израиля наполнится конкретным общественно-политическим и духовно-религиозным содержанием. «Сионизм прямо заявляет миру, что иудаизм стремится к сохранению своей жизни, а не к её утрате. Это должна быть истинная и здоровая жизнь, со своей собственной политикой и, в полной мере, со своей собственной религией». Понятно, что только суверенный народ может иметь собственную политику. Но почему собственная, в полной мере, религия возможна только в Эрец Исраэль?
Тут мы возвращаемся к тому центральному вопросу, на который, так или иначе, претендуют ответить все три течения в иудаизме: каково должно быть взаимоотношение между традицией и обновлением, каковы цели и пути обновления традиции, кто и как правомочен обновлять. Для С. Шехтера очевидно, что и в этом вопросе решающая роль принадлежит Общине Израиля. Только она является тем высшим авторитетом, которому принадлежит последнее слово. «Это живой организм не может быть представлен ни той или иной частью народа, ни тем или иным коллективным духовным пастырем, ни коллективным Раввинатом, но только Общиной Израиля, воплощённой во Всеобщей Синагоге». Но реально функционировать, влиять на судьбы народа такая Община и такая Всеобщая Синагога смогут, только вновь объединившись как общественный организм и вновь ощутив, с очевидностью, общность своей исторической судьбы. Именно в этом смысле только в Эрец Исраэль религия Израиля обретает полную меру своей уникальности, перестаёт быть вольным или невольным подобием и слепком религии других народов. Сегодня мы неизмеримо ближе к этому состоянию, чем во времена Соломона Шехтера, но и сегодня Община Израиля, как единое целое, остаётся для нас идеалом, к которому мы продолжаем стремиться.
Ещё один важный вопрос – отношение к научной библеистике, возможность и допустимость свободного научного исследования в иудаизме. «Второисайя, например, это факт, не менее фактически достоверно, что Шломо едва ли отвечает за скепсис Коэлета, а Давид не является автором всех Тхилим. Вопрос ныне ставится не как в старой школе, т.е. не о том, ошибается ли традиция в том или ином аспекте, а о том, содержит ли она вообще элементы истины. Например, имеет ли Моше, если такой человек когда-либо вообще существовал, какое-то отношение к собранию книг, известному как Тора Моше? Существование царя Давида пока не оспаривается Вопрос в том, написал ли он, или, принимая во внимание особую религиозную ситуацию того времени, мог ли он, или хотя бы его современники, или их преемники в течение следующих четырёх веков, написать хотя бы один гимн из того собрания, которое приписывает ему традиция? Ответы, которые даёт современная школа на эти вопросы, по большей части отрицательны. Но весьма сомнительно, в состоянии ли реконструкция израильской истории, также как и новые гипотезы об авторстве документов, включённых в ТАНАХ, достичь той степени достоверности, которая позволила бы учителю сообщать эти выводы аудитории без всяких оговорок».
С.Шехтер понимал, что невозможно в открытой, свободной атмосфере научного поиска раз и навсегда провести какую-то границу, за которой критический разум умолкает и склоняется перед авторитетом традиции. Но столь же ясно он видел и обратную сторону медали: любой научный вывод, особенно в текстуальном анализе, достаточно условен, завтра это вывод может быть опровергнут новым прочтением этого же текста, новой методикой лингвистического и системного анализа. Пока речь идёт об «игре в бисер» в кругу посвящённых – невелика беда. Но если один из таких «посвящённых» входит в аудиторию, облечённый авторитетом рава и преподавателя, он каждый раз должен заново решать сложнейшие вопросы не только дидактического, но и духовно-нравственного плана. Готовых ответов на эти вопросы нет. Место, время, общая атмосфера в аудитории сильно влияют на эти ответы. Но задавать такие вопросы преподаватель обязан. В этом смысле он кардинально отличается от преподавателя физики или математики.
И ещё один вопрос, на который С. Шехтер тоже готов был ясно ответить, в отличие от многих своих соратников и последователей, вопрос о «догматах веры». «Некоторые догматы, которыми обладает иудаизм, такие, как существование Бога, Провидение, Воздаяние, Наказание – без них невозможно представить ни одну религию откровения – вряд ли могут быть названы Кредо, в современном понимании этого слова, которое предполагает нечто внешнее и чуждое собственному разуму человека, принятое только под влиянием внешнего авторитета». Действительно, перечисленные идеи рождаются в душе каждого человека, как только он начинает задумываться о смысле жизни, о причинах зла и несчастий в мире, как только мироздание перестаёт быть для него Хаосом случайностей и обретает умопостигаемую законосообразность Космоса.
Очень по-разному, на разных «понятийных», «философских» и «вероисповедных» языках выражают люди эти идеи. Но только тот, кто никогда не поднимал глаз к звёздному небу и не задумывался о природе человеческой нравственности (таких, правда, хватает!!), может с уверенностью сказать, что они ему совершенно чужды. В этом смысле перечисленные основы являются основами человеческого разума и совести, а не чем-то внешним, выученным по Катехизису, отрапортованным на экзамене (или на экзамене спрошенным) и отложенным в долгий ящик памяти. Это – часть нашей жизни, нашего самосознания и «самокопания». И именно поэтому не стоит продолжать этот список дальше (а труды РАМБАМА С.Шехтер знал не хуже нас, грешных).