кооперационная модель государственно конфессиональных отношений предполагает что
Классификация
Более современным вариантом классификации государственно конфессиональных отношений является теоретическая система Мирошниковой, которая выделяет 3 основные модели государственно-конфессиональных отношений вне теократических гос-ах.
1) Идентификационная модель – модель государственной церкви – Дания, Англия, Греция, Норвегия
2) Сепарационная модель – отделительная модель религии от гос-ва – США, Франция
3) Кооперационная модель – модель нейтралитета и сотрудничества, действующая в Германии, Испании, Италии, Люксембурге, Австрии, Бельгии, Португалии.
4 классификация:
Логинов видоизменяет классификацию Мирошниковой и сводит ее к двум принципиально различным моделям – сепарационной и кооперационной.
Основание классификации – принятый тип правового регулирования.
Для сепарационной модели характерен универсальный тип правового регулирования, не допускающий различий в правовом статусе деноминации.
К сепарационной модели, по мнению Логинова, относятся такие традиционно светские гос-ва, как Франция и США.
Кооперационная модель – дифференцированный тип регулирования, предполагающий «государство оставляет за собой право дифференцированного отношения к различным конфессиональным сообществам, наделяемым разным объемом полномочий».
Кооперационную модель Логинов подразделяет на 3 подмоделей:
1) государственного статуса одной церкви – Греция, Англия, Норвегия, Ирландия, Исландия
2)консенсуальных отношений конфессий с гос-ом – Испания, Италия, Польша, Беларусь, Грузия
3) законодательное выделение признанных (традиционных) конфессий – Россия, Бельгия, Болгария, Литва, Армения.
Правовые формы отношений Советского государства и Русской Православной Церкви
Модели государственно-конфессиональных отношений: зарубежный опыт правового регулирования
В условиях секуляризации государственной жизни, проявляющейся в ее десакрализации и рационализации, связь государства и религиозных институтов продолжает сохраняться. Принцип свободы совести отображен в таких международно-правовых документах, как Всеобщая декларация прав человека, принятая Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., Декларация об устранении всех форм нетерпимости и дискриминации в связи с религией и убеждениями, принятая Ассамблеей ООН 25 ноября 1981 г., и др.
Либеральное понимание религиозной свободы явилось итогом длительной эволюции государственно-правовых установлений стран, довольно долго сохранявших в своем законодательстве те или иные вероисповедные ограничения. Они были обусловлены пониманием национальных интересов в конкретный исторический период, соблюдением баланса между национальными интересами и правами человека. В Великобритании Акт о терпимости 1689 г., вводивший принцип непреследования за религиозные взгляды, относился лишь к протестантским деноминациям, исповедовавшим веру в Святую Троицу. Католики подвергались вероисповедным и гражданско-правовым ограничениям до 1832 г. Только с 1974 г. представители католического вероисповедания получили формальное право занимать высшие государственные посты, включая лорд-канцлера. Вероисповедные ограничения Конституции Норвегии 1814 г. отменялись в течение более ста лет. В 1845 г. был снят запрет на сектантство, благодаря которому признавалось право на существование протестантов, не принадлежащих к Евангелическо-лютеранской церкви. В 1851 г. отменили запрет на проживание в Норвегии иудеев, в 1878 г. сняли требование обязательной принадлежности государственных служащих к лютеранскому вероисповеданию, а в 1897 г. разрешили существование католических монашеских орденов (за исключением иезуитов, получивших это право только в 1956 г.). В Испании вероисповедные ограничения с испанцев-некатоликов были сняты только после смерти генерала Франко в 1975 г.
Различные классификационные подходы к проблемам взаимоотношений государства и религиозных объединений. В разных государствах мира религиозные организации имеют различный социальный и юридический статус, что актуализирует изучение зарубежного опыта государственно-конфессиональных правоотношений. В зависимости от историко-правовых условий взаимодействие государства и институциональных вероисповеданий может принимать различные формы, при этом складываются различные типы правового регулирования статуса религиозных объединений и модели государственно-конфессиональных правоотношений. Существуют разные классификационные подходы к проблемам взаимоотношений государства и религиозных объединений.
Одна из классификаций государств в зависимости от характера государственно-конфессиональных отношений подразумевает дихотомическое деление на конфессиональные и светские государства по признаку наличия или отсутствия принципа отделения религии от государства. Монография Н.В. Володиной «Правовые системы государственно-конфессиональных отношений» (М., 2009) построена на основе этой классификации. В работе выделена следующая типология государственно-конфессиональных отношений.
I. Теологическая система государственно-конфессиональных отношений:
1) христианско-государственная правовая система;
2) исламская государственно-правовая модель;
3) иудейская государственно-правовая система;
4) государственно-конфессиональные отношения стран Дальнего Востока и Азии в буддийско-конфуцианском мире;
5) государственно-правовая система в странах распространения индуизма.
II. Секулярная система государственно-конфессиональных отношений. 2 Володина Н.В. Правовые системы государственно-конфессиональных отношений: Монография. М., 2009. С. 36.
Основным недостатком большинства современных классификаций государственно-конфессиональных отношений является смешение понятий «система государственно-конфессиональных отношений», «модель взаимоотношений государства с религиозными организациями», «правовой статус религиозных объединений», что требует выработки единого категориального аппарата в данной сфере. Часто выделенные типы отношений государства и религиозных объединений имеют несколько расплывчатые отличительные признаки в связи с отсутствием четко сформулированных критериев деления.
Соотношение типов правового регулирования статуса религиозных объединений и модели государственно-конфессиональных отношений. Наиболее предпочтительным критерием для типологии государственно-конфессиональных отношений, на наш взгляд, является определение юридического статуса религиозных объединений, влияние конфессиональной принадлежности на предоставление национальным законодательством тех или иных прав и обязанностей религиозным организациям.
И.А. Куницын выделяет три типа правового регулирования статуса религиозных объединений:
А.В. Логинов связывает дифференцированный тип правового регулирования с кооперационной моделью государственно-конфессиональных отношений, а универсальный тин — с сепарационной моделью, что способствует определенной унификации религиоведческо-юридической терминологии. В международно-правовой практике широко представлены и промежуточные модели отношений государства и конфессий.
Моноконфессиональный тип правового регулирования свойственен теократическим государствам, где официально господствует одна религия. Он характеризуется совмещением государственных структур со структурами религиозных объединений. Формирование подобного статуса происходит в силу исторически сложившегося отсутствия других религиозных течений на территории того или иного государства или вследствие соответствующей государственной идеологии, основанной на религиозных ценностях. Ватикан представляет собой государственно-подобное религиозное образование такого рода. Однако, учитывая условия глобализации и экстерриториального характера вероисповеданий, трудно себе представить государство, население которого исповедует только одну религию. Российское общество исторически является поликонфессиональным и полимировоззренческим.
Дифференцированный тип правового регулирования предполагает наделение конфессий различным объемом прав и обязанностей в зависимости от их роли в истории государства, несмотря на законодательное признание религиозных прав и свобод. В рамках дифференцированного тина правового регулирования статуса религиозных объединений исследователи называют: государственное религиозное объединение, консенсуальный статус (основанный на соглашении, конкордате с государством) и статус официально признанных (традиционных) религиозных объединений.
1. Государственный статус религиозного объединения предполагает особый характер государственно-конфессиональных связей, среди особых полномочий религиозного объединения могут быть:
В свою очередь, государство оставляет за собой право вмешиваться во внутриконфессиональную жизнь. Остальные религиозные организации в условиях государственной церкви, как правило, имеют ограниченный юридический статус, обладают минимальным набором прав, гарантированных международными стандартами. Статусом государственной религии обладают англиканская церковь в Великобритании, Евангелическо-лютеранская церковь в Дании и Исландии, Православная церковь в Греции. Более чем в 30 странах мира государственной религией признан ислам (Иран, Ливия, Судан, Иордания, Египет, ОАЭ и др.).
2. Для консенсуального правового статуса религиозных объединений характерно то, что объем прав и обязанностей той или иной конфессии зависит от достигнутого между ее руководством и государством консенсуса, подтверждаемого соглашением или конкордатом, в рамках действующей конституции. Необходимыми условиями являются: наличие волеизъявления религиозной структуры и достаточной социальной базы к сравнению с другими конфессиями по числу последователей, высокая степень доверия населения.
Особенностью договорной системы правового регулирования в религиозной сфере является то, что заключение государством соглашения с одной конфессиональной структурой не препятствует заключению аналогичного договора с другой, в том числе представляющей религиозное меньшинство страны. Такая практика позволяет учесть особенности и потребности разных деноминаций, уточнить их правовой статус в соответствии с реальным общественным положением и влиянием того или иного вероисповедания. Испанский Закон «О религиозной свободе» предусматривает сотрудничество с религиозными общинами, «получившими явное укоренение в Испании» и внесенными в «реестр религиозных сообществ» страны. В 1992 г. были законодательно утверждены соглашения с тремя религиозными объединениями такого рода: Федерацией евангельских общин, Федерацией израильских (иудейских) общин и Исламской комиссией.
Особый характер имеет консенсуальный правовой статус религиозных объединений в Германии. Договорные отношения между церковными общинами и государством предполагали статьи Веймарской конституции 1919 г., вошедшие в состав действующей Конституции ФРГ 1949 г. Однако реальная практика договорных отношений осуществляется главным образом на уровне отдельных земель и местных администраций. В рамках провозглашенного вероисповедного и мировоззренческого нейтралитета германское законодательство предусматривает:
Различия в официальном статусе подразумевают разный объем предоставляемых прав, в том числе права на государственное финансирование, возможность преподавания религиозных дисциплин в государственных школах и осуществления религиозной деятельности в армии и др.
3. Правовое закрепление статуса официально признанных (традиционных) вероисповеданий свидетельствует о признании государством их исключительной роли в прошлом и настоящем, особой ценности данной религиозной культуры как неотъемлемой составной части национального культурного наследия. В этой связи религиозные организации наделяются дополнительными правами. В ряде стран законодательные акты детально оговаривают правовые последствия выделения традиционных вероисповеданий, связанные с порядком приобретения соответствующими религиозными объединениями прав юридического лица, с участием в социальном служении, культурной и образовательной деятельности, с получением материальной помощи и предоставлением налоговых льгот.
Вслед за ст. 43 Конституции Литовской Республики 1992 г. Закон Литовской Республики «О религиозных общинах и сообществах» от 4 октября 1995 г. в ст. 5 указывает: «Государство признает девять традиционно существующих в Литве религиозных общин и сообществ, представляющих собой часть исторического, духовного и социального наследия Литвы: католиков латинского обряда, католиков греческого обряда, евангелистов-лютеран, евангелистов-реформатов, ортодоксов (православных), старообрядцев, иудеев, мусульман-суннитов и караимов». Религиозные сообщества могут обращаться относительно государственного признания спустя не менее 25 лет после их первичной регистрации в Литве. В случае если просьба не удовлетворяется, повторно обращаться разрешается спустя 10 лет со дня неудовлетворения прошения».
Религиозные организации, признанные традиционными, имеют право запрашивать государственные субсидии для строительства и реставрации церковных зданий, предоставление эфира электронными СМИ, назначать армейских и тюремных капелланов.
Универсальный тип правового регулирования, лежащий в основе сепарационной модели государственно-конфессиональных отношений, декларирует полное устранение государства из религиозной сферы.
При этом религиозные объединения независимо от их качественных (особенности вероучения, историческая роль) и количественных (число приверженцев) характеристик наделяются равными правами и обязанностями. Государственные органы стремятся к полному невмешательству в их внутреннее управление, в том числе в финансовую деятельность, направленную на удовлетворение религиозных нужд. Религиозные объединения не выполняют функций государственных органов, а их вероисповедная принадлежность не может служить основанием для материальной и иной поддержки со стороны государства.
Наиболее последовательно сепарационная модель государственно-вероисповедных отношений реализована в законодательстве и правоприменительной практике США, а на европейском континенте — во Франции, ее формирование в каждой из этих стран шло особым историческим путем.
США изначально складывались как поликонфессиональное государство. Большая часть первых европейских переселенцев принадлежала к радикальным протестантским течениям, отличавшимся крайней вероисповедной нетерпимостью. Согласно Первой поправке Конституции США, принятой 15 декабря 1791 г., Конгресс не должен издавать законы, устанавливающие какую-либо религию или запрещающие ее свободное исповедание. Введение Первой поправки предполагало не столько исключение введения какого-либо государственного вероисповедания на федеральном уровне, сколько невмешательство федеральных властей в право учреждать официальные церкви на уровне штатов: до 1830 г. статусом официального вероисповедания обладала, в частности, Унитарианская церковь в штате Массачусетс. Лишь в 1947 г. Верховный суд США распространил действие Первой поправки на законодательную деятельность штатов. Идея религиозной свободы в условиях нараставшего конфессионального и этнического плюрализма в колониях Нового Света служила цели объединения и независимости от Англии.
Религиозные объединения в США рассматриваются и регистрируются и качестве некоммерческих корпораций (non-profit corporations) согласно правовым актам того или иного штата. Для получения налоговых льгот они предоставляют полную информацию в соответствии со специальной формой, разработанной Службой налогов и сборов Министерства финансов США.
Во Франции сепарационная модель государственно-вероисповедных отношений в значительной мере сложилась в результате антицерковной борьбы, начало которой положила Великая французская революция 1789-1794 гг. Государственная католическая церковь просуществовала до принятия Закона от 9 декабря 1905 г. «Об отделении церкви от государства», положения которого впоследствии приобрели конституционный характер. Конституция Пятой республики 1958 г. в ст. 2 подтвердила светский характер государства, продекларировав религиозную свободу. Согласно Закону об отделении церкви от государства 1905 г. Французская республика не признает и не субсидирует никакой церкви и не оплачивает ее служителей. При этом в бюджетах государства и местных коллективов могут быть сохранены расходы на духовную службу, призванные обеспечить свободу религиозных отправлений в публичных учреждениях — школах, приютах, тюрьмах и т.д.
Сепарационная модель декларирует осуществление либерального стандарта религиозной свободы. Однако реальные преимущества зачастую получают те структуры, которые располагают наибольшими финансовыми и организационными возможностями. Традиционные религии, как правило, теряют конкурентоспособность под давлением неорелигиозных течений. Государство, провозгласившее религиозную индифферентность, в результате нередко оказывается во власти идеологем, приобретающих квазирелигиозный характер, выпадая из русла цивилизационного развития, теряя или распыляя национальную идею. Безразличие со стороны государства ко всем религиям может привести к серьезным коллизиям.
В конституционном государстве общество деидеологизировано, однако это не означает, что оно не исповедует никаких идей и взглядов. Ему чужд лишь идеологический монополизм. По утверждению О.Е. Кутафина, положения ст. 13 Конституции РФ, гласящие, что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», сформулированы не вполне корректно, поскольку у государства не может не быть общенациональной идеи, вокруг которой должно было бы консолидироваться все общество. Процесс деидеологизации нельзя понимать упрощенно. Стремление освободиться от идеологии религиозной или светской есть тоже идеология, и она может привести к отрицательным последствиям — разобщенности и даже конфронтации людей, их борьбе между собой. Государственная идеология должна быть определенным консенсусом различных видов мировоззрений, существующих в обществе.
Объективная оценка реализации права на свободу совести должна базироваться на многофакторном анализе, учитывающем и особенности общества, и правовой статус религиозных объединений, и меру личных прав и свобод, закрепленную в законодательстве, а не ограничиваться каким-то одним показателем. Построение системы взаимоотношений государства и религиозных объединений с учетом мирового и отечественного историко-правового опыта дает возможность выявить общее и особенное в религиозной сфере, выработать способы и средства разрешения сложных проблем, связанных с реализацией оптимальной национальной концепции религиозной безопасности, применить опыт разрешения правовых коллизий в конфессиональной сфере.
Опыт правового регулирования государственно-конфессиональных отношений свидетельствует о том, что отделение религии от государства не может носить абсолютный характер, так как религия посредством формируемых ею аксиологических ориентиров выступает в качестве важнейшего системообразующего фактора. Вероисповедания вследствие их догматических и культовых особенностей, в зависимости от социальной среды обладают неодинаковым потенциалом социального воздействия.
Новая модель государственно-конфессиональных отношений в России современности
Вы будете перенаправлены на Автор24
Модель государственно-конфессиональных отношений – это система взаимодействия государственной власти и религии, выступающей в качестве неотъемлемого элемента жизнедеятельности общества, и способной оказывать существенное влияние на социальные процессы и системы в обществе.
Сущность государственно-конфессиональных отношений в современной России
Правовую основу формирования новой модели государственно-конфессиональных отношений в современной России составляет российская Конституция. В российской Конституции регулирование государственно-конфессиональных отношений осуществляют две статьи – 13 и 14. Статья 13 Конституции запрещает деятельность всех общественных объединений, если она направляется на изменение конституционного строя страны или нарушение целостности страны, подрыв ее безопасности, разжигание розни насильственным образом, в том числе в религиозной сфере. Статья 14 российской Конституции признает Россию светским государством, что означает невозможность установления какой-либо религии как обязательной или государственной. Все религиозные объединения находятся в равном положении перед законодательством страны и в отделении от государства.
При этом специалисты отмечают, что термин светское государство имеет многозначное значение в настоящее время.
В соответствии с указанными статьями Конституции Россия могла бы формировать жесткую модель взаимодействия государства и религии, полностью исключив это взаимодействие. Однако российская Конституция не определяет конкретную форму государственно-конфессиональных отношений, она лишь устанавливает их главные характеристики: недопустимость прямого смешения религиозной и государственной составляющие, недопустимость реализации избирательного отношения государственной власти по отношению к представителям населения в соответствии с их принадлежностью к различным религиозным объединениям.
Характеристика моделей государственно-конфессиональных отношений
В качестве основных моделей государственно-конфессиональных отношений на современном этапе государственного развития можно обозначить следующие модели:
Готовые работы на аналогичную тему
Характерные черты государственно-конфессиональных отношений в современной России
Несмотря на отделении церкви от государственной власти в России в настоящее время высшими должностными лицами государственного управления активно пропагандируется приверженность православной церкви. Однако главой государства отдается дань уважения и другим религиям, имеющим значимое распространение на территории страны. При этом приверженность главы государства к конкретной религии оказывает влияние на общество и создает возможности для ограничений в отношении других религий. Нормативно-правовое регулирование данной сферы отношений в обществе встало на путь защиты прав и интересов людей, исповедующих те или иные религии. В частности, это касается положения относительно оскорбления религиозных чувств верующих людей. В современной России шутки или иные посягательства на чувства религиозных людей подвергаются общественному осуждению, могут преследоваться по закону.
При этом государство не допускает возможность дискриминации по религиозному признаку при приеме на работу, получении государственных услуг или в иных сферах человеческой жизнедеятельности. Однако, безусловно, в практической реализации этого принципа на сегодняшний день существуют некоторые проблемы.
Глава 1. Основы теории государственно-конфессиональных отношений
Правовые основы деятельности религиозных объединений в Российской Федерации
 |
| Шахов М.О. Правовые основы деятельности религиозных объединений в Российской Федерации. — 2-е изд., доп. — М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2013. — 528 с. ISBN 978-5-7533-0739-2 |
Вышло в свет второе издание книги профессора Михаила Олеговича Шахова «Правовые основы деятельности религиозных объединений в Российской Федерации». Книга, написанная известным специалистом в области государственно-конфессиональных отношений, представляет систематизированный обзор российского законодательства, регулирующего деятельность приходов, епархий и всех иных видов религиозных объединений. Она написана на высоком научном уровне, но в то же время языком, понятным и доступным не только специалистам, но и всем интересующимся этой проблематикой.
Первое издание, опубликованное в 2011 г., было полностью распродано менее чем за год. Второе издание существенно переработано и дополнено автором, объем книги увеличился в 1,5 раза.
Книга М.О. Шахова будет интересна для учащихся духовных семинарий и академий, полезна в практической деятельности священнослужителей, церковных старост и сотрудников религиозных организаций. Автор полагает, что церковный пастырь должен, не заменяя профессионального юриста, ориентироваться в правовых проблемах, с которыми сталкивается приход. Исходя из этого, он представил в книге набор базовых сведений о правовом регулировании деятельности религиозных организаций.
Содержание книги в полном объеме включает материалы, необходимые для изучения учебной дисциплины «Государственное законодательство о религии» государственного образовательного стандарта «Теология». Она подготовлена на основании курсов лекций, в течение многих лет читаемых автором в Сретенской духовной семинарии и в других высших учебных заведениях.
Книга также адресована государственным служащим, ведущим работу с религиозными объединениями, студентам и аспирантам, изучающим юриспруденцию, теологию, религиоведение. Она допущена к распространению Издательским Советом Русской Православной Церкви. Предисловие к книге написал зам. председателя Комитета Государственной Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций, Президент Межпарламентской Ассамблеи Православия С.А. Попов.
 |
| Скачать главу в PDF-формате |
Портал Православие.Ru начинает публикацию всей книги на своих страницах. Ниже представлены предисловие к ней, введение и первая глава — «Основы теории государственно-конфессиональных отношений».
Современная Россия является государством, в котором всем и каждому обеспечена свобода совести, свобода вероисповедания. За годы существования Российской Федерации как независимого демократического государства религиозные объединения стали важнейшей частью гражданского общества. Диалогу с ними органы государственной власти, в том числе Государственная Дума, придают первостепенное значение. Религиозные организации, и в первую очередь принадлежащие к традиционным для нашей страны конфессиям, прилагают все усилия для поддержания стабильности и согласия в обществе, для обеспечения гармоничного сосуществования граждан с различными убеждениями. Они всемерно содействуют межконфессиональному и межнациональному миру и взаимопониманию, активно участвуют в жизни и созидательной деятельности российского общества. Социальное служение, осуществляемое многими религиозными организациями, позволяет с полным основанием назвать их социально ориентированными организациями.
Важнейшим условием обеспечения свободы совести, оптимизации государственно-конфессиональных отношений, профилактики правонарушений является повышение уровня правовой грамотности и правовой культуры в обществе. Это условие может быть выполнено посредством организации соответствующих образовательных программ, а также путем широкого распространения необходимой литературы. Хорошо известно, что в настоящее время имеется острый дефицит таких книг, немногочисленные и малотиражные издания быстро становятся недоступными широкому кругу тех, кто имеет в них настоятельную потребность.
Книга профессора М. О. Шахова охватывает все аспекты правового регулирования деятельности религиозных объединений — от фундаментальных принципов и конституционно-правовых основ государственно-конфессиональных отношений до конкретных вопросов гражданского, налогового, трудового и иных отраслей права. Это издание будет несомненно интересно и для государственных служащих, ведущих работу с религиозными объединениями, и для участников и руководителей религиозных объединений, и для всех граждан нашей страны, соприкасающихся с проблемами религиозной жизни.
Первый заместитель Председателя Комитета Государственной Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций, Президент Межпарламентской Ассамблеи Православия С. А. Попов
События последних десятилетий коренным образом изменили характер государственно-конфессиональных отношений в нашей стране. Они стали существенной частью отношений государства с формирующимся гражданским обществом. Религиозные объединения получили возможность широкого участия в общественной жизни. По данным Министерства юстиции Российской Федерации, по состоянию на 1 октября 2012 г. в нашей стране действует 25 226 зарегистрированных религиозных организаций, относящихся к 65 конфессиям. Среди них 14 277 — религиозная организация Русской Православной Церкви. Верующие составляют значительную часть населения, религиозные организации обладают значительным авторитетом и принимают активное участие в решении социальных проблем. Следует также отметить, что отношения государства и религиозных объединений являются общественно значимой сферой, которая во многом определяет состояние межконфессиональных и межнациональных отношений и таким образом влияет на психологический климат в обществе и общественно-политическую ситуацию в стране в целом. Тесно взаимосвязаны такие явления, как рост национального самосознания и конфессиональная самоидентификация граждан.
В современной России решается задача построения правового государства. Применительно к нашей теме это означает, что государственно-конфессиональные отношения должны строиться на основе строгого и неукоснительного соблюдения законодательства всеми субъектами отношений. Однако это не исключает возможности работы над совершенствованием законодательства (восполнение пробелов в праве, замена в установленном порядке устаревших норм на более соответствующие реальным общественным потребностям). Несколько раз вносились поправки в действующий Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997 г.), в иные нормативные правовые акты, регулирующие государственно-конфессиональные отношения. В ноябре 2010 г. был принят Федеральный закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности», в стадии подготовки находится ряд иных законопроектов.
Действующее законодательство предоставило религиозным организациям право осуществлять самый широкий спектр видов деятельности — благотворительную, культурнопросветительную, образовательную, издательскую, предпринимательскую. Религиозные организации владеют, пользуются и распоряжаются имуществом, вступают в договорные отношения. При осуществлении своей деятельности они обязаны соблюдать и исполнять требования законодательства.
В советское время законодательство СССР о религиозных культах было недоступно для всеобщего сведения. Священнослужители и руководители религиозных организаций должны были довольствоваться указаниями и разъяснениями властей о том, что им дозволено, а что запрещено, и не могли в полной мере отстаивать свои права. В Российской Федерации законодательство о свободе совести и о религиозных объединениях доступно для изучения каждому.
Знание установленных законодательством правил, в соответствии с которыми должна жить каждая религиозная организация, необходимо для того, чтобы наиболее полно и эффективно реализовать ее права и возможности, уметь защищать ее интересы, избегать правонарушений. Государственным служащим, работникам государственных учреждений и организаций, равно как и сотрудникам негосударственных структур, всем гражданам, вступающим во взаимоотношения с религиозными объединениями, реализующим личное право на свободу совести, необходимо хорошо представлять действующие нормы российского законодательства в данной сфере.
Рассматриваемые в предлагаемой читателю книге проблемы имеют интердисциплинарный характер, находятся на стыке правовой и религиоведческой науки. Они не могут разрешаться исключительно в рамках правоведения, в отрыве от изучения специфики религиозных субъектов права, отличающей их от иных участников правоотношений. В то же время религиоведение не может плодотворно изучать проблемы религии и общества, исключив из своего предмета правовые аспекты. Разумное расширение предмета науки отнюдь не «размывает» его, а значительно обогащает и укрепляет.
Содержание настоящей книги в полном объеме включает материалы, необходимые для изучения учебной дисциплины «Государственное законодательство о религии» государственного образовательного стандарта «Теология».
Данная книга подготовлена на основании курсов лекций, в течение многих лет читавшихся автором в Сретенской духовной семинарии, в Российской академии государственной службы (с 2010 г. — Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации), в Российском государственном торгово-экономическом университете и в других высших учебных заведениях. Она может быть использована в качестве учебного пособия слушателями духовных образовательных учреждений, студентами, обучающимися по специальности «Теология», «Религиоведение». Она также адресована священнослужителям, государственным служащим, ведущим работу с религиозными объединениями, сотрудникам религиозных организаций.
Первое издание настоящей книги было выпущено издательством Сретенского монастыря весной 2011 г. Второе издание существенно дополнено, переработано и исправлено автором с учетом последних изменений в российском законодательстве.
ГЛАВА 1.
Основы теории государственно-конфессиональных отношений
В настоящей книге рассматривается правовое регулирование деятельности религиозных объединений в современной России, а также раскрывается основное содержание государственно-конфессиональных отношений и государственной вероисповедной политики. Помимо этого в книге произведен анализ исторического пути, пройденного российским государством в последние десятилетия, освещена современная религиозная ситуация в России, обсуждаются проблемы совершенствования и практического применения действующего законодательства.
Проблематика правового регулирования отношений государства и религиозных объединений в отечественной научной литературе еще недостаточно полно разработана. Однако следует назвать ряд современных монографий и учебных пособий, посвященных проблемам законодательства о свободе совести и о религиозных объединениях: Вероисповедная политика Российского государства: Учебное пособие/ Отв. ред. М. О. Шахов. М., 2003; Володина Н. В. Правовые системы государственно-конфессиональных отношений. М., 2009; Залужный А. Г. Право. Религия. Закон. M., 2008; Куницын И. А. Правовой статус религиозных объединений в России: исторический опыт, особенности и актуальные проблемы. М., 2000; Научно-практический комментарий к Федеральному закону «О свободе совести и о религиозных объединениях» (постатейный) / Авт. колл.: Шахов М. О., ин. Ксения (Чернега О. А.), Ряховский В. В. и др. М.: Славянский правовой центр, 2011; Погасий А. К. Религия и право. Учебное пособие. Казань, 2007; Понкин И. В. Светскость государства. М., 2004; Пчелинцев А. В. Свобода вероисповедания и деятельность религиозных объединений в Российской Федерации. Конституционно-правовые основы. М., 2012.
Самое полное систематизированное собрание нормативных правовых актов и судебных решений представлено в сборнике документов: Религиозные объединения. Свобода совести и вероисповедания. Нормативные акты. Судебная практика. Заключения экспертов / Сост. А. В. Пчелинцев, В. В. Ряховский, С. В. Чугунов; под общ. ред. А. В. Пчелинцева. 3-е изд., испр. и доп. М., 2009. Большое количество полезной аналитической и практической информации содержится в журнале «Религия и право». В фундаментальной работе протоиерея Владислава Цыпина «Каноническое право» (М., 2009) содержится раздел «Церковь и государство», в рамках которого рассмотрен правовой статус Русской Православной Церкви в современном Российском государстве.
Содержание настоящей книги можно условно разделить на три части. В первой части рассматриваются основы теории государственно-конфессиональных отношений, дается характеристика основным этапам становления взаимоотношений российского государства с религиозными объединениями в новейшее время. Вторая часть освещает правовые основы отношений государства и религиозных объединений в Российской Федерации. Третья, наиболее объемная часть отведена правовому регулированию конкретных видов деятельности религиозных объединений и основным областям их взаимодействия с государственными структурами.
С древнейших времен религия и право выступали в качестве важнейших социальных регуляторов. Религиозные нормы, как и нормы законодательства, определяли, что люди обязаны делать в тех или иных ситуациях, что запрещается и что разрешается делать в тех или иных обстоятельствах, какое наказание должно постигнуть нарушителей норм.
Можно выделить три аспекта взаимоотношений религии и права: 1) сакрализация норм законодательства; 2) церковное (каноническое) право и 3) правовое регулирование в сфере свободы совести, свободы вероисповедания и деятельности религиозных организаций.
Уже в древнейших государствах устанавливаемые нормы права получали религиозную санкцию: они рассматривались как непосредственно установленные божеством или основанные на религиозных канонах и текстах священных книг. В мифах излагалась история дарования людям законов, которые рассматривались как часть божественного мироустройства. Помимо этого, религия выполняла функцию легитимации политической власти, освящала ее действия и исходившие от нее распоряжения и законы. В Древнем Израиле Ветхий Завет рассматривался как основной источник норм права, регулировавших все аспекты жизни, определявший меру наказания за нарушения.
Во многих религиях конфессиональная жизнь регулируется сводом норм религиозного или церковного (канонического) права. Каноническое право государственной Церкви (религии) может быть возведено в ранг системы обязательных норм поведения для всех граждан. Так, например, в мусульманских странах не имеется четкого разграничения между светским и религиозным правом. Шариат является основой правовой системы в исламском государстве, а мусульманское право (фикх) составляет неотъемлемую часть шариата. В царской России исполнение канонических норм Синодальной Церкви обеспечивалось государством и им же в некоторых случаях налагались санкции за нарушение церковных правил.
В светских государствах нормы религиозного права относятся к числу внутренних установлений религиозных организаций. Государство уважает такие внутренние установления в случае, если они не противоречат нормам светского законодательства, но не обеспечивает их реализацию и не устанавливает санкций за их нарушение. К числу норм религиозного права относятся, например, правила назначения (возведения в сан) служителей культа и основания для их смещения, правила совершения религиозных таинств и обрядов, различные запреты и ограничения для последователей данной конфессии и т. п.
Светское законодательство регулирует отношения, связанные с реализацией прав человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания, а также правовое положение религиозных объединений. В нормах международного права, в международных договорах определены гарантии свободы совести, мысли и религии (религиозной свободы) и основания для ограничения свободы проявлять свои верования или убеждения. В большинстве государств мира свобода совести входит в перечень основных прав и свобод, защищаемых нормами их конституций (в России это ст. 28 Конституции РФ).
Законодательство определяет порядок создания религиозных объединений, получения ими статуса юридического лица, устанавливает правила для осуществления их деятельности. При этом право некоторых стран регламентирует некоторые аспекты религиозной, в т. ч. богослужебной деятельности (например, в Великобритании — назначение архиепископа Кентерберийского, утверждение книги молитв государственной Церкви и т. п.). В государствах светского типа регламентируется порядок осуществления только тех видов религиозной деятельности, которые имеют общественный характер: проведение публичных мероприятий, создание религиозных образовательных учреждений и т. п.). Законодательство определяет порядок предоставления религиозным организациям имущества культового назначения и земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, строительства культовых зданий, осуществления религиозными организациями благотворительной, культурно-просветительской, издательской и иной деятельности.
В соответствии с положениями ст. 12 Конституции РФ, органыместного самоуправления, не входящие в систему органов государственной власти, надлежит считать третьей, самостоятельной стороной отношений между властью и религиозными объединениями. Действующим законодательством на них возложен ряд функций по взаимодействию с религиозными объединениями. В том числе, религиозные группы, имеющие намерение преобразоваться в религиозную организацию, должны уведомлять органы местного самоуправления о начале своей деятельности. Однако в получившей распространение терминологии существование этого третьего субъекта отношений «власть — религиозные объединения», как правило, не находит специального отражения.
Отношения государства с религиозными объединениями сегодня обозначаются различными терминами, далеко не все из которых могут быть признаны вполне корректными и достаточно универсальными. Наиболее употребительными являются термины: «государственно-церковные отношения»; «государственнорелигиозные отношения»; «государственно-конфессиональные отношения»; «отношения государства и религиозных организаций (объединений)».
Государственно-церковные отношения (в православной литературе употребляется также обратная формулировка — церковногосударственные отношения) — привычное, часто употребляемое, в том числе в официальных документах, понятие. Однако это выражение некорректно употреблять применительно к религиозным объединениям мусульман, буддистов, иудеев, последователей других религий, в вероучениях которых нет понятия «Церковь». Термин «Церковь» в данном словосочетании многозначен, расплывчат и может восприниматься разными людьми и представителями разных государственных и конфессиональных структур в различных смыслах: как религиозный институт (в социологическом или правовом смысле), как синоним религиозной организации (объединения), как организованная религия, конфессия, имеющая свою внутреннюю структуру, а также как самоназвание централизованных христианских религиозных организаций.
Понятие государственно-религиозные отношения, встречаемое у некоторых авторов как замена понятия государственноцерковные отношения мы считаем неудовлетворительным, некорректным из-за разнородности, разнопорядковости упоминаемых в нем субъектов отношений. Государство вступает в отношения не с религией как с мировоззрением, учением, а с религиозными объединениями, организованными обществами верующих людей.
Понятие государственно-конфессиональные отношения представляется более корректным. Его недостатком можно считать лишь то, что понятие «конфессия» не определено в законодательстве и может трактоваться как «вероучение», «вероисповедание» или же как совокупность религиозных объединений одного вероучения.
Наиболее адекватно отражающим суть дела представляется понятие отношения государства и религиозных объединений. Эта формулировка включает в себя юридически определенные термины и адекватно именует субъекты отношений. Однако для краткости в дальнейшем нами используется также и термин «государственно-конфессиональные отношения».
Предметом отношений между современным российским государством и религиозными объединениями являются:
Субъектами отношений государства и религиозных объединений выступают:
Уровни отношений государства и религиозных объединений в Российской Федерации:
На каждом из уровней в качестве субъектов отношений выступают соответствующие органы, учреждения и организации государства и религиозных объединений. Например, централизованная религиозная организация общероссийского масштаба заключает соглашение о сотрудничестве с федеральным министерством, епархия Русской Православной Церкви — с администрацией субъекта Федерации.
В случаях, когда решение того или иного вопроса, связанного с деятельностью религиозного объединения, находится в компетенции федерального органа или органа власти субъекта Федерации, возникают прямые межуровневые отношения. Например, в случае, если местная религиозная организация желает получить в безвозмездное пользование культовое здание, являющееся памятником истории и культуры общероссийского значения и находящееся в федеральной собственности, оно направляет соответствующее обращение для рассмотрения в уполномоченный федеральный орган исполнительной власти.
Религиозные объединения на законных основаниях осуществляют кроме богослужебной и иной религиозной деятельности самый широкий спектр видов деятельности. Ввиду этого органы государственной власти и религиозные объединения вступают во взаимодействие практически во всех областях жизни общества.
Среди наиболее важных сфер (областей) отношений государства и религиозных объединений: правовая (законотворчество [3] и правоприменение), экономическая, социальной защиты, здравоохранения, культуры, образования, экологии, охраны общественного порядка, а также отношения с Вооруженными Силами и другими силовыми структурами государства, пенитенциарными учреждениями и т. д.
Сотрудничество органов, учреждений и организаций государства и религиозных объединений может осуществляться в формах: диалога, совместных мероприятий, предусмотренных соответствующими соглашениями и договорами.
Отношения государства с религиозными объединениями характеризуются участием в них множества субъектов, обладающих возможностью самостоятельно и независимо определять свою социальную позицию. Например, одни религиозные объединения в соответствии со своими вероучительными установками стремятся проявлять социальную активность, сотрудничать с государством и обществом, другие, напротив, пытаются максимально обособиться от мира, от всех, кто не разделяет их религиозных убеждений. Свобода, которой обладают в рамках закона субъекты государственно-конфессиональных отношений, предопределяет то, что государство не может управлять этими отношениями в одностороннем порядке. Государство как субъект отношений с религиозными объединениями обладает возможностью реализовывать свою вероисповедную политику, оказывая тем самым существенное влияние на эти отношения в целом.
В самом общем виде по характеру отношений с религиозными объединениями государства подразделяются на государства конфессионального типа и государства светского типа.
Понятие «государство светского типа» шире по содержанию, чем понятие «светское государство». В целом ряде стран (США, ФРГ, Португалия), где реализован принцип отделения религиозных организаций от государства, где обеспечена реальная свобода совести и свобода вероисповедания, светскость не включена в перечень конституционных характеристик (признаков) государства, они не именуются светскими. В то же время в светской Турции около 80 000 мусульманских имамов, муфтиев и проповедников имеют статус государственных служащих, обязательным является изучение религиозной культуры и этики в государственных школах (то и другое — в целях государственного контроля за религиозной ситуацией, сдерживания деятельности мусульманских радикалов, противников светскости государства). В светской Франции государство и коммуны как собственники несут расходы по содержанию, ремонту и реставрации свыше 30 000 католических (и только католических) культовых зданий, государство финансирует деятельность капелланских служб нескольких конфессий в армии. Таким образом, не существует универсальной, международно унифицированной и неизменной «формулы светскости», точного и постоянного набора свойств и признаков светскости государства.
Отсутствие государственной или обязательной религии, принцип отделения религиозных объединений от государства; принцип равенства религиозных объединений перед законом — те признаки, в отсутствие которых государство невозможно считать государством светского типа. Но их наличие не влечет автоматического признания (провозглашения) государства светским.
Для классификации типов государственно-конфессиональных отношений все государства, где обеспечена свобода совести и отсутствует государственная (обязательная) религия, можно отнести к «светскому типу». (И США — «государство светского типа», и Франция — «государство светского типа», принципиальных правовых отличий наличие/отсутствие в конституции страны принципа светскости не привносит). Но с конституционно-правовой точки зрения следует различать немногочисленные страны, конституции которых формально провозглашают государство светским и значительно более многочисленные государства «светского типа».
Отделение религиозных объединений от государства — это самостоятельный и более распространенный в конституционном законодательстве многих стран мира фундаментальный принцип государственно-конфессиональных отношений, чем принцип светскости.
Сравнительно-правовой анализ реализации принципа отделения религиозных объединений от государства в различных странах мира позволяет выделить следующие наиболее характерные черты:
— отсутствие государственной или обязательной для всех граждан религии или идеологии и воздействия со стороны государства на граждан с целью формирования у них какого-либо отношения к религии или идеологии;
— светский характер государственной и муниципальной системы образования;
— неучастие религиозных объединений в деятельности органов государственной власти и управления, отсутствие у религиозных объединений властных полномочий;
— отсутствие государственного финансирования деятельности религиозных объединений, служители культов не получают заработную плату от государства [4] ;
— государство не вмешивается в организацию религиозной жизни в соответствии с религиозными нормами, в назначение и смещение служителей культов, руководителей и персонала религиозных организации.
В зависимости от национальной специфики государственноконфессиональных отношений указанный набор основных признаков отделения религиозных объединений от государства может изменяться.
Отделение религиозных объединений от государства не является ни непременным условием, ни гарантией обеспечения свободы совести и свободы вероисповедания. С одной стороны, в ряде государств — участников Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод имеется государственная (но не «обязательная») религия (церковь), но одновременно обеспечена свобода совести для граждан с любыми религиозными или атеистическими убеждениями, отсутствует дискриминация по религиозному признаку. С другой стороны, провозглашенный в СССР принцип отделения религиозных объединений от государства не обеспечивал свободу вероисповедания для советских граждан в условиях атеистической политики государства.
Особое место занимают в этой классификации страны с существенной, как правило, долей католического населения, в которых церковь и государство традиционно были тесно связаны (Италия, Испания, Ирландия, Польша и т. д.). Однако их нельзя ни относить к теократиям, ни уподоблять странам с национальными государственными церквами, ввиду того что высший руководящий центр католицизма не подчинен властям этих государств. Правовое положение Католической Церкви в этих странах определяется условиями специальных договоров — конкордатов. Отличительной особенностью конкордатных государственноконфессиональных отношений является то, что Святой Престол является самостоятельным государством, полноправным субъектом международных отношений. Поэтому конкордат (договор) о статусе Католической Церкви, заключаемый между Святым Престолом и конкретным государством, — это международный договор двух государств. Сходный договор между каким-либо государством и религиозной организацией другого вероисповедания, например Православной Церковью, мусульманской религиозной организацией и др., будет иметь внутригосударственный характер, или представлять собой договор между государством и иностранной религиозной организацией. Такие договора не являются межгосударственными.
 |
Условия конкордатов могли ставить Католическую Церковь в исключительное положение (так, например, Латеранские соглашения 1929 г. устанавливали, что католическая религия является единственной религией Итальянского государства). Государства с привилегированным положением Католической Церкви относятся к конфессиональному типу. Однако такие отношения все более уходят в прошлое. Во второй половине ХХ века статус Католической церкви во многих государствах был изменен, в том числе путем заключения новых конкордатов, существенно уменьшивших привилегии Церкви. В результате складывающийся тип государственно-конфессиональных отношений в соответствующих странах приближается к светскому типу социального партнерства. Таким образом, в конкордатных отношениях со Святым Престолом могут находиться государства как конфессионального, так и светского типа.
Известный современный специалист по каноническому праву протоиерей В. Цыпин полагает, что «симфония могла возникнуть лишь… в государстве православном. Причем, если в государстве, где Православная Церковь имеет официальный статус, связанный с особыми привилегиями, существуют такие религиозные меньшинства, права которых вследствие этой привилегии ущемлены, то трудно говорить о том, что церковно-государственные отношения урегулированы идеальным образом. Поэтому, очевидно, лишь монорелигиозное, моноконфессиональное православное государство может без ущерба для справедливости и общего блага своих граждан строить отношения с Церковью на основании симфонии». [8]
В Византийской империи и в России допетровского времени идеальная модель симфонии получила далеко не совершенное воплощение. А императорская Россия с ее синодальной системой уже явно не соответствовала принципу симфонических государственно-церковных отношений.
В государстве светского типа религиозные объединения отделены от него. Среди вариантов государственно-конфессиональных отношений в светском государстве можно выделить типы:
— сегрегационный. Этот тип характерен для атеистического государства. Принцип отделения религиозных объединений от государства может, как это имело место в СССР, сопровождаться формальным декларированием свободы совести. Однако при сегрегационном варианте отношений государство рассматривает религию как отрицательное социальное явление и стремится максимально ограничить роль религии в жизни общества. Один из авторитетных исследователей принципа светскости И. В. Понкин полагает, что государства, имеющие официальную антирелигиозную идеологию, вообще нельзя относить к светскому типу по причине отсутствия идеологической нейтральности таких государств. Показательно, что СССР никогда не именовал себя светским государством;
— сепарационный тип предполагает нейтральность государства в отношении религии, взаимное невмешательство государства и религиозных объединений в деятельность друг друга (при условии соблюдения последними норм законодательства). В качестве примеров сепарационного типа можно привести государственно-конфессиональные отношения во Франции, а также в США. (В последнем случае, несмотря на присутствие элементов христианской символики в деятельности государства, в США, в соответствии с Первой поправкой к Конституции, никогда не было государственной религии и государство не поддерживает какую-либо религию). Для отношений сепарационного типа не свойственно сотрудничество государства и религиозных объединений в социальной сфере. По словам Т. Рамбо, «во Франции сотрудничество существует, однако оно непрямое, косвенное, по той причине, что оно слишком часто воспринимается как нарушение принципа отделения» [9] ;
Вероисповедная политика государства. Отношения государства с религиозными объединениями характеризуются участием в них множества субъектов, обладающих возможностью самостоятельно и независимо определять свою социальную позицию. Например, одни религиозные объединения в соответствии со своими вероучительными установками стремятся проявлять социальную активность, сотрудничать с государством и обществом, другие, напротив, пытаются максимально обособиться от мира, от всех, кто не разделяет их религиозных убеждений. Свобода, которой обладают в рамках закона субъекты государственно-конфессиональных отношений, предопределяет то, что государство не может управлять этими отношениями в одностороннем порядке. Государство как субъект отношений с религиозными объединениями обладает возможностью реализовывать свою вероисповедную политику, оказывая тем самым существенное влияние на эти отношения в целом.
Под вероисповедной политикой государства понимается деятельность институтов государства, в которой объектом политического воздействия является религиозная составляющая общественной жизни. В государствах светского типа объектом вероисповедной политики государства является не вся религиозная жизнь, а лишь те ее стороны, которые связаны с какимилибо аспектами политики самого государства. В государствах конфессионального типа частью вероисповедной политики может быть контроль органов власти за соблюдением гражданами религиозных правил поведения, норм благочестия, участие государственных инстанций в процессе назначения и отрешения от должности священнослужителей, наличие ограничений свободы деятельности и даже преследования лиц и религиозных объединений, не принадлежащих к господствующей религии.
Вероисповедная политика государства определяется влиянием ряда факторов, среди которых: конфессиональная структура его населения, типы действующих на территории государства религиозных объединений (национальные или мировые религии), исторически сложившиеся традиции во взаимоотношениях государства и религиозных объединений, глубина процесса секуляризации в стране и др.
В наше время терминология в данной проблематике еще недостаточно унифицирована и наряду с термином «вероисповедная политика» применяются термины «религиозная» или «конфессиональная политика» и т. п.
Структурная модель вероисповедной политики — описание ее важнейших составных частей или структурных элементов и взаимосвязей между ними, которые в своей совокупности определяют общий облик, тип, характер политики.
Структурная модель государственной вероисповедной политики может быть представлена в виде совокупности четырех взаимосвязанных компонентов: ценностно-целевого, нормативного, институционального и функционального.
Ценностно-целевой компонент представляет собой совокупность идейно-мировоззренческих представлений о месте и роли религии и религиозных объединений в жизни страны, о свободе совести, которыми руководствуется государственная власть, определяя стратегические цели своей вероисповедной политики и пути их достижения. Доминирующие идеалы, духовные ценности определяют ответ на вопрос: чего власть стремится достичь своими действиями? В зависимости от ценностных установок, которые существенно различаются, например, в теократическом, атеистическом и в светском государстве, формируется представление о целях проводимой политики, о допустимых и недопустимых методах ее реализации. В современных демократических государствах, как правило, отсутствует официальная (государственная) идеология, однако это не означает отсутствия целей политики и непризнания никаких духовных ценностей.
Нормативный компонент включает в себя законодательство, регулирующее отношения в сфере свободы совести и свободы вероисповедания. Правовые нормы устанавливают, что обязаны делать органы власти в процессе реализации вероисповедной политики, что им делать запрещается и что они имеют право делать. Эти нормы определяют также запреты, предписания и пределы свободы деятельности для религиозных объединений и верующих граждан, соблюдение, исполнение и защиту которых обеспечивают органы власти.
Институциональный компонент — это органы государственной власти, реализующие вероисповедную политику. Эти органы создаются и наделяются конкретными полномочиями на основании правовых актов.
Функциональный компонент — это совокупность действий по реализации ГВП, совершаемых органами государственной власти. Часть из этих действий однозначно определена императивными нормами права, но в пределах полномочий, установленных диспозитивными нормами, органы власти могут избирать различные варианты законных действий, сообразуясь с общим направлением проводимой политики.
Компоненты структурной модели ГВП тесно взаимосвязаны, и существенные изменения в каждом из них не могут происходить изолированно и чаще всего (но не обязательно в каждом конкретном случае) влекут за собой изменения в остальных компонентах и в характере политики как системы в целом. Эти изменения, как правило, не синхронны, растянуты во времени. Например, вначале происходит осознание необходимости изменения законодательства или реформирования государственной машины и лишь по прошествии некоторого времени, в зависимости от эффективности механизма государства, осуществляются соответствующие перемены в нормативно-правовой базе, в системе органов власти.
Ценностно-целевой компонент модели является определяющим. Формирование остальных компонентов: нормативного, институционального и функционального — производится на основе идейно-мировоззренческих представлений, доминирующих во власти. Отметим, что в современных демократических государствах существуют развитые механизмы взаимодействия власти и общества, благодаря которым происходит согласование целей и идеалов различных социальных групп. В тоталитарных государствах власть навязывает обществу свою официальную идеологию и заставляет общество реализовывать поставленные ею цели.
Влияние идейно-мировоззренческих представлений на формирование и эволюцию системы права хорошо известно и находит выражение в различных формулировках (например: «Право есть воля господствующего класса, возведенная в закон»). Вся система социальных регуляторов, определяющая запреты, предписания и дозволения, основывается на представлениях о добре и зле, о том, какие социальные явления надлежит поддерживать, а какие изживать или видоизменять, приближая к некоторому идеалу.
Имеет место и обратное влияние нормативного компонента на ценностно-целевой. В состав последнего входит правосознание, предполагающее уважение к действующим правовым нормам, согласование выдвигаемых целей политики и методов их достижения с законодательством. В конкретных ситуациях руководители государства могут либо воздерживаться от выдвижения политических целей, противоречащих закону, либо обратиться к процедурам изменения норм закона. (Возможен и вариант конфликта между компонентами системы, когда власть, поставив противозаконные цели, для их реализации совершает (функциональный компонент) правонарушения. Но такое рассогласование компонентов системы означает ее нестабильность и может иметь только временный характер).
Институциональный компонент, как уже отмечалось, создается под воздействием нормативного, на основе правовых актов. Например, Комиссия по вопросам религиозных объединений при Правительстве РФ создана и осуществляет свою деятельность на основе постановлений Правительства РФ. В условиях разделения властей влияние институционального компонента на нормативный осуществляется прежде всего органами законодательной власти. (В свою очередь их правотворческая деятельность определена правовыми нормами Конституции). Органы исполнительной власти могут принимать участие в формировании нормативного компонента, издавая подзаконные нормативные акты.
Непосредственное воздействие ценностно-целевого компонента на институциональный невозможно, так как любые изменения в последнем совершаются посредством издания правовых актов. Такое воздействие опосредовано нормативным компонентом, но имеет ценностно-целевую мотивацию: например, ликвидация Совета по делам религий при Совете Министров СССР, осуществленная на основе норм Закона РСФСР «О свободе вероисповеданий» от 25.10.1990 г. во имя обеспечения тех представлений о свободе совести, которыми руководствовались в то время власть и значительная часть общества.
Прямое воздействие институционального компонента на ценностно-целевой ярко проявляется в случаях, когда в системе органов государственной власти создаются структуры, осуществляющие разработку и пропаганду официальной идеологии. В современной России, ввиду установленного статьей 13 Конституции РФ запрета, не существует государственной идеологии. В СССР эти функции выполнялись такими организациями, как Институт марксизма-ленинизма, Академия общественных наук.
Функциональный компонент (правоприменительные действия власти) формируется под влиянием всех трех других компонентов. Содержанием нормативного компонента предопределяются запреты на конкретные действия власти, обязательное исполнение возлагаемых на них обязанностей, пределы свободы усмотрения при принятии ими управленческих решений. В пределах своих полномочий государственные органы могут совершать (или не совершать) действия, дозволенные законодательством. В рамках закона выбор конкретного варианта дозволенных действий определяется ценностно-целевым компонентом (например, в современной России органы власти могут варьировать в зависимости от приоритетов ГВП формы и размеры поддержки, оказываемой ими религиозным организациям в осуществлении социально значимой деятельности). Институциональный компонент определяет фактическую возможность выполнения действий (при отсутствии нужных структур или недостатке квалифицированных кадров они становятся неэффективными или вовсе невозможными).
Конкретный пример может проиллюстрировать, как перемены в двух компонентах — ценностно-целевом и функциональном — радикально меняют облик всей модели вероисповедной политики. В период горбачевской «перестройки», к моменту празднования тысячелетия Крещения Руси (1988 г.), идеологические представления руководства КПСС претерпели видоизменение: вместо прежнего воинствующего атеизма возобладало представление о необходимости обеспечения реальной свободы совести, была признана выдающаяся роль Русской Православной Церкви в истории русской государственности и культуры. В соответствии с этим было ограничено действие атеистической пропаганды, а органы власти, обладавшие возможностями по своему произволу удовлетворять или отклонять прошения о регистрации новых религиозных общин, были ориентированы на смягчение подхода к рассмотрению заявлений. В результате число общин, зарегистрированных в СССР в 1988 г., выросло по сравнению с числом зарегистрированных в 1987 г. в десять раз (1070 и 104 соответственно). При этом нормативный и институциональный компоненты оставались неизменными до осени 1990 г., но общий облик вероисповедной политики страны, благодаря переменам в двух компонентах, радикально изменился, что, в конечном итоге, привело к трансформации двух других компонентов.
Функциональный компонент не может непосредственно воздействовать на институциональный или нормативный компоненты. Однако результаты практических действий могут осознаваться властями как основания для корректировки своих ценностно-целевых установок, перемен в законодательстве и реорганизации институционального компонента. Например, длительное время старообрядчество воспринималось властями царской России как нелояльное им, оппозиционное и опасное для стабильности страны духовное движение. Это предопределяло создание дискриминационного законодательства, проведение систематических репрессивных мер против старообрядцев. Однако, хотя и с большим опозданием, к началу ХХ века власти на основе приобретенного опыта убедились, что старообрядцы — патриотически настроенные граждане, укрепляющие экономику страны, хранящие лучшие народные традиции, — не угроза, а опора стабильности в обществе. В результате вероисповедная политика по отношению к старообрядчеству существенно изменилась во всех компонентах.
Целостную картину конкретного наполнения каждого из четырех компонентов структурной модели и их взаимного влияния можно представить в коротких исторических примерах.
В Российской империи Синодальная Церковь рассматривалась как носительница единственного истинного вероучения, поддерживать которую является долгом государства. Другие религии представлялись в качестве заблуждений или ложных учений, к которым государство может проявлять ту или иную степень терпимости — в зависимости от их свойств, от поведения их последователей. Эта доминировавшая мировоззренческая установка предопределяла характер законодательства, которое предоставляло исключительные преимущества Синодальной Церкви и налагало различные ограничения на деятельность иных конфессий. Соответствующим образом была организована система органов власти, ведавших делами господствовавшей церкви (Святейший Синод) и других конфессий, вопросами деятельности которых в основном занимались органы Министерства внутренних дел. В практической деятельности властей могли применяться как гибкие, веротерпимые формы действий, например в отношениях с мусульманами, так и репрессивные, иногда неоправданно жестокие, интенсивность которых могла меняться под воздействием ценностно-целевого и нормативного компонентов. Например, в царствование Николая I, видевшего в старообрядчестве угрозу государству, были приняты дополнительные антистарообрядческие правовые акты и активизированы массовые преследования.
В Советском государстве религия рассматривалась как пережиток прошлого, которому предстоит отмереть в коммунистическом обществе. Законодательные нормы были ориентированы на максимальное ограничение деятельности религиозных объединений в обществе. Государственные органы по делам религий также были нацелены на обеспечение максимального надзора за жизнью религиозных объединений, на сдерживание их активности; они работали в тесном взаимодействии с органами государственной безопасности. Практическая деятельность органов власти и управления всех уровней за редкими исключениями может быть охарактеризована как более или менее интенсивное использование «административного ресурса» для проведения в жизнь атеистической идеологии. Характерным является также то, что на протяжении советской истории влияние нормативного компонента было относительно невелико. Во-первых, органы власти оставляли за собой возможность произвольного толкования советского законодательства о культах сообразно с политической целесообразностью; во?вторых, нормы законодательства могли игнорироваться, нарушаться властями; в?третьих, религиозные организации и верующие были фактически лишены возможности в судебном порядке защищаться от неправомерных действий властей. История Советского государства показывает также, что под влиянием ценностно-целевого компонента (в котором изменялась не официальная марксистско-ленинская доктрина, а политические цели вождей и взгляды на методы их достижения) видоизменялись все остальные компоненты структурной модели и сам тип ГВП.
Структурная модель государственной вероисповедной политики помогает понять внутреннюю природу формирования ГВП, объяснить, почему в конкретно-исторических условиях складывается тот или иной ее тип, анализировать динамику и тенденции ее видоизменения, прогнозировать, как изменение того или иного фактора, компонента может повлиять на общий облик исследуемого объекта. Применительно к историческим исследованиям структурная модель может использоваться для целей периодизации, в качестве критерия, позволяющего констатировать переход вероисповедной политики государства в качественно новое состояние (при существенном и длящемся изменении двух и более компонентов ее структурной модели).
В настоящее время, ввиду отсутствия официально принятой доктрины или концепции государственной вероисповедной политики, ее цели, принципы и методы могут по-разному формулироваться различными исследователями или политическими деятелями в зависимости от их собственной мировоззренческой позиции. Однозначно определенными компонентами вероисповедной политики современной России являются те положения, которые закреплены в действующем законодательстве, например принцип равенства религиозных объединений перед законом.
Определяющей целью вероисповедной политики Российской Федерации является создание условий, сочетающих обеспечение возможности наиболее полной реализации прав человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания с обеспечением консолидации и стабильности общества.
Достижение данной цели обеспечивается решением комплекса задач, в числе которых:
Политика государства в сфере свободы совести и вероисповеданий строится на следующих принципах:
Методы осуществления политики государства в сфере свободы совести и вероисповеданий:
[1] См.: Вероисповедная политика Российского государства / Отв. ред. М. О. Шахов. М., 2003. С. 9 и сл.
[2] Некоторые журналисты, однако, рассматривают государственно-конфессиональные отношения исключительно как двустороннее взаимодействие между органами государства и руководством религиозных объединений, из участия в котором якобы исключена основная масса верующих. Отсюда и эпатирующее название появившегося несколько лет назад сборника статей «Преодолевая государственно-конфессиональные отношения» (Под общ. ед. С. Н. Градировского. Н. Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии гос. службы, 2003), причем под этими отношениями авторами понималось нечто вроде сговора государственной и религиозной бюрократии. В реальности рядовые верующие, добровольно признающие духовную власть своих религиозных лидеров, ведут общение с государством не напрямую (что и технически невозможно в многомиллионной стране, в отличие от античного города-государства), а через посредство руководителей религиозных организаций. Это, разумеется, не исключает возможности индивидуального общения гражданина с органами власти по проблемам, связанным с его свободой совести и свободой вероисповедания.
[3] В соответствии с нормами действующего законодательства, органы законодательной власти приглашают религиозные организации участвовать в обсуждении законопроектов, учитывают высказываемые ими пожелания.
[4] В светских государствах может иметь место финансирование содержания и реставрации культовых зданий, признанных памятниками истории и культуры, предоставление религиозным организациям налоговых льгот, выплата государством заработной платы военному и тюремному духовенству (капелланам). В то же время государственная Англиканская Церковь не финансируется государством.
[5] Государственное вмешательство возможно в целях защиты религиозных чувств граждан от оскорбления.
[6] В русскоязычной литературе неточно используется название «Ватикан». Субъектом международного права, вступающим в дипломатические отношения, в том числе с Россией, заключающим конкордаты, является именно Святой Престол. См. Брольо М. Б., Мирабелли Ч.,Онида Ф. Религии и политические системы. Введение в сравнительное церковное право. М., 2008. С. 114–116; Saint-Siиge // Droit des religions/ sous la direction de Francis Messner. CNRS Editions. Paris, 2010. P. 633–635. Город-государство Ватикан также является субъектом международного права.
[7] Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. III, 4.М., 2001. С. 20.
[8] Цыпин В., протоиерей. Каноническое право. М., 2009. С. 771.
[9] Rambaud T. Le principe de la sйparation des cultes et de l’Etat en droit public compare. Paris, 2004. P. 16. Кроме того, во Франции культовые объединения не имеют права заниматься никакой деятельностью, кроме как связанной с отправлением религиозного культа, в том числе не могут вести благотворительную, культурно-просветительную и иные общественно полезную деятельность. Для этих видов деятельности должны создаваться отдельные юридические лица в других организационно-правовых формах. Всё это минимизирует возможности прямого «социального партнерства» государства и конфессий.
[10] См.: Мирошникова Е. М. Кооперационная модель государственно-церковных отношений: опыт и проблемы. М., 2007.
[11] См.: Причина и следствие // Новая философская энциклопедия. М.,2001. Т. 3. С. 353.
[12] Пугачев В. П., Соловьев А. И. Введение в политологию. М., 2003. С. 58–59.