косово поле что это такое
Сербская Голгофа. Битва на Косовом поле, 1389 (8 фото)
В истории Сербии, пожалуй, нет события более героического и более окутанного мифами, чем битва на Косовом поле. В середине XIV века Сербская держава претендовала на византийское наследство, а теперь сербы были вынуждены бороться за свою независимость на ближних рубежах, пытаясь отразить вторжение турецкого султана Мурада, который был скорее готов дать себя заколоть, чем отступить, ведь натиск осман на Балканы только начинался и султан был голоден до новых завоеваний. Сербский князь Лазарь тоже был не робкого десятка и отказывался преклонить голову перед “сарацином” – такой головы и лишиться не жалко. О гибели сербской государственности, о том, как народная молва оборачивает события до неузнаваемости и о том, почему Видовдан такой важный для каждого серба день
Стефан IV Душан и его империя (пунктиром выделена территория современной Сербии).
С мечтой об империи
В середине XIV века Сербия была настоящей региональной сверхдержавой, занимая обширные территории на Балканах и в Подунавье и даже угрожая независимости некогда могущественной Византийской империи, вассалами которой сербские государи были на протяжении всего XII века. Но обо всём по порядку.
Основатель сербской династии Неманичей, великий жупан Рашки (область в восточной Сербии) Стефан Неманя сумел в конце XII века добиться независимости от Византии, объединив под своей властью сербские территории на Балканах. При преемниках Стефана I Сербия добилась статуса королевства (первым королём Сербии в 1217 году стал сын Немани Стефан II Первовенчанный), автокефалии Церкви (1219) и продолжила расширять свою территорию за счёт византийских владений и менее расторопных соседей.
В правление Стефана IV Душана (1331−1355) Сербская держава достигает своего наивысшего расцвета. Душан стремился объединить под своей властью южнославянские и византийские земли, претендуя на наследие Восточной империи, чьё могущество давно кануло в лету. В 1346 году он короновался как царь сербов и греков, основанного им Греко-Сербского царства. Это был период наивысшего расцвета сербской государственности: в стране распространилась византийская культура, были кодифицированы законы, чеканилась серебряная монета, основывались новые города и монастыри, была основана сербская патриархия, а к слову царя прислушивались други и недруги.
После неожиданной смерти Душана Сильного в 1355 году, его империя стала стремительно распадаться. Страну раздирали междоусобицы, греческие окраины быстро отделились от славянского центра. Очень скоро на месте единой державы оказалось множество мелких владений — даже сама Сербия была поделена между кланами влиятельных феодалов. А на разделённую сербскую державу уже обратил свой взор куда как более могущественный правитель, чем византийский император, кичившийся своей славной историей, но сохранявший лишь тень былой силы, или венгерский король, с которым успешно воевал почивший Душан. На богатые земли Фракии, Греции и Сербии алчно взирал турецкий владыка Мурад I.
Приемник Душана Великого — Стефан Урош V тщетно пытался сохранить империю отца. Бесконечные интриги вельмож (и даже собственной матери), неудачные войны с претендентами и стремительное продвижение турок на Балканы поставили крест на идее единого греко-сербского царства. Осенью 1371 года владетели приграничных к османским территориям княжеств Вукашин, добившийся титула короля и ставший соправителем Уроша V, и Углеша Мрняевичи были разгромлены турками в битве на реке Марице недалеко от Адрианополя. В том же 1371 году умер не оставив наследников Стефан V — единственный, кто мог хотя бы формально сплотить воедино сербскую державу. Для Сербии наступали мрачные времена.
После победы на Марице османы заняли Македонию и часть Сербии, приведя под свою руку местных владетелей. Очередь оставалась за северными землями бывшей Сербской державы, государи которой вместо консолидации перед лицом могучего врага продолжали воевать друг с другом. Вскоре самой заметной фигурой здесь стал сербский князь Лазарь Хребелянович.
В течение 1370-х князю удалось победить или примириться с наиболее влиятельными соперниками, существенно расширив зону своего влияния, в том числе захватив богатые месторождения серебра — Рудник и Ново Брдо (в балканских рудниках добывали до 1/3 всего золота и серебра Европы). Впрочем, о восстановлении империи Душана мечтать не приходилось — под контролем Лазаря находилась едва ли четверть от прежней греко-сербской державы, далеко не все даже собственно сербские области признавали верховенство князя.
Карта Балкан в 1370-х. Сербия показана единой, однако в действительности она была разделена на 5 крупных владений.
С другой стороны, самую активную поддержку Лазарю оказывала сербская церковь, ведь благодаря его стараниям византийский патриарх снял анафему, наложенную на Сербию после провозглашения сербского митрополита патриархом, и даже согласился признать сербский патриархат. Неудивительно, что именно в князе Лазаре балканские народы видели того, кто может противостоять турецкой экспансии на полуострове и остановить полчища грозного Мурада. Столица Лазаря город Крушевац стал центром сплочения антиосманских сил. Предстояла решительная схватка.
Начало войны. Лазарь собирает силы
Поводом к войне с султаном послужили взятие турками Софии и оккупация древнего сербского города Ниша. Тем более, что князь Лазарь с опаской смотрел на всё возрастающее влияние османов в регионе, как местные правители активно нанимаются к ним на службу, пополняя и без того многочисленное султанское войско. Стало понятно, что князю придётся или покориться Мураду, или пойти на него войной, ведь положение ухудшалось день ото дня. Сербский князь призвал соседей консолидировать усилия в борьбе с османами, однако, откликнулись далеко не все. Болгарский правитель попытался было соединиться с Лазарем, однако Мурад решительными действиями опередил его, разбил и заставил выйти из альянса. Сербскому князю приходилось рассчитывать лишь на местные силы. Летом 1389 года противники встретились на Косовом поле, неподалёку от Приштины. Кто же были эти противники?
Помимо собственно княжеских контингентов, помощь Лазарю оказал Твртко I — боснийский бан, короновавший себя королём Сербии и Боснии под именем Стефан (имя считалось королевским, и Твртко старался, таким образом, легитимизировать свою власть). Ещё одним государём, сражавшимся на стороне Лазаря, был Вук Бранкович, на территориях которого и произошло сражение. И хотя позднейшая сербская традиция представляет его как предателя благодаря которому Мураду удалось одержать верх, нет никаких оснований причислять его к перебежчикам или изменникам, тем более, что и после Косова поля он продолжил действовать против турок.
Войско сербов ограничивался лишь местными силами: ни венгры, ни болгары, ни другие европейцы не присоединились к войску князя Лазаря, вопреки утверждениям поздних турецких хроник, стремившихся преподнести Косовскую битву как победу над сонмом неверных и торжество ислама. Более того, венгерский король Сигизмунд сам собирался вторгнуться в Боснию летом 1389 года, намереваясь взять реванш у Твртко I за прошлые поражения.
Мурад и Лазарь Хребелянович
Султан Мурад также выступил против непокорных сербских князей не один, тем более что турки формально не имели общей границы территориями Лазаря или Вука Бранковича: между противниками лежала полоса вассальных турецких владений, образованных после побед Мурада над сербами и болгарами. К султану примкнули его сербские, балканские и греческие вассалы, в том числе албанцы, надолго ставшие верными слугами султана и опорой турок в регионе (впрочем, это больше относится к XVI веку, когда албанцы стали активно принимать ислам и пользовались всеми привилегиями наравне с турками). Определение состава противоборствующих армий представляет определённые трудности, так как в позднейших хрониках и летописях распространилось такое количество мифов, что «докопаться» до истины становится трудно.
Силы сторон. Мифы и реальность
Ещё плачевнее обстоит дело с определением численности контингентов, которые собрались на Косовом поле летом 1389 года. Средневековые источники пестрят громкими цифрами, которым, однако, не стоит доверять безоговорочно. Так участник Никопольского похода 1396 года, французский рыцарь Филипп Мессьер утверждал, что при Косовом поле пало не меньше 20 000 воинов, что вряд ли соответствует действительности. Для сравнения, в Никопольском сражении, куда как более представительном с точки зрения состава участников, в общей сложности принимало участие «всего лишь» 30 000 тысяч человек — цифра для Средних веков внушительная.
Турецкие и балканские воины. Конец XIV — начало XVвв.
Позднейшие хронисты пошли ещё дальше: в книгах появились сообщения о 100 000 сербов и 300 000 турок, собравшихся при Косовом поле. Размах больше соответствующий войнам Новейшего времени, чем неорганизованному, с точки зрения современных армий, Средневековью. Так описывает численность турецкой армии сербский фольклор: Если б стало наше войско солью, // Плов турецкий был бы недосолен. (из песни «Разговор Милоша Облича с Иваном Косанчичем»). Поэтично, но к реальности отношения не имеет.
На самом деле численность турецкой армии, вероятно, не превышала 15 тысяч, сербские владетели собрали около 10 тысяч воинов (цифры даются без учёта нестроевых и обозных слуг, число которых в XIV веке вполне могло превосходить число комбатантов).
Место сражения было выбрано не случайно: всхолмлённая равнина неподалёку от Приштины, ограниченная с флангов реками, позволяла несколько нивелировать численное превосходство турецкой армии, упреждая охват сербов с обеих сторон. Отсюда открывалась дорога на север, в земли князя Лазаря и к Дунаю и на восток, в земли Вука Бранковича, на Боснию и к берегам Адриатики.
Армии противников встретились 15 июня 1389 года — в день святого Вита или Видовдан, как его называют в Сербии. Мученик Вит один из самых почитаемых в Сербии святых, в этот день в 1389 году ему возносились молитвы о даровании сербам победы над неверными сарацинами. Что же случилось тем летним днём?
Косово поле это тот характерный пример сражения, более интересного своим влиянием на умы современников и потомков, чем вкладом в историю военного искусства. О ходе самого сражения судить трудно, так как за 600 лет оно обросло самыми невиданными легендами. Можно сказать, что сражение было упорным, ведь не зря в народном фольклоре поётся о «трехдневной битве». Думается, что сначала сомкнутые ряды сербских всадников столкнулись с турецким авангардом, традиционно состоявшим из застрельщиков и лёгкой конницы, который они легко разбили, однако, как только Лазарь и его соратники вступили в бой с сипахами (тяжёлой турецкой кавалерией) дело приобрело скверный оборот.
Предполагаемая схема сражения
Какое-то время сербы бились так отчаянно, что горстка смельчаков врубилась в стан врага и сумела добраться до самого султана. В письме флорентинцев, написанному вскоре после Косовской битвы, Тврко Боснийскому упоминаются 12 знатных мужей, поклявшихся пробиться к лагерю Мурада, и один из них, кто «вонзил меч в горло и поясницу» сарацина. Последующая сербская традиция сохранила предание о Милоше Обличе, который под видом перебежчика прошёл в турецкий лагерь и заколол султана во время аудиенции. Образ Милоша является одним из самых героизированных в сербской истории.
Существует множество картин, миниатюр и гравюр, посвящённых Косову полю. Это, например, часть миниатюры из Лицевого Летописного Свода Ивана Грозного (1560−70гг.)
После сражения турки отступили с поля боя и покинули Сербию, что дало право хронистам объявить сербов победителями, ведь согласно воззрениям Средних веков кто отступает, тот и проиграл. Скорее всего возвращение османов на свои территории было вызвано смертью султана. Наследовавший трон Баязид (будущий победитель крестоносцев при Никополе в 1396) не рискнул продолжать поход и вернулся в столицу, так как едва весть о смерти Мурада разнеслась по округе, как нарождающуюся империю стали сотрясать волнения и бунты. Баязиду было не до Сербии. По крайней мере пока.
Но если сербам и можно «засчитать» тактическую победу (пусть и пиррову), то стратегические последствия битвы были совсем не в их пользу. Земли Лазаря, самого сильного сербского князя, остались без правителя, так как его сын Стефан был ещё слишком молод (ему едва исполнилось 12 лет). Управление делами пришлось взять на себя Милице — вдове Лазаря. Она заключила с Баязидом мир, признав турецкий сюзеренитет. Отныне Сербия была обязана платить дань и выставлять войско на помощь султану. Чтобы скрепить мир, за Баязида была выдана младшая дочь Лазаря Мильева. Союзник Лазаря Вук Бранкович (оклеветанный последующими сербскими авторами и вошедший в историю Сербии как предатель) продолжал войну с султаном до 1391 года, но и он был вынужден покориться.
Так, на долгие 500 лет, прервалась история независимой Сербии. Стефан Лазаревич стал преданным слугой султана, помогая ему во время бесконечных походов и сражений, разделив радость победы при Никополе и горечь поражения при Анкаре (турки были разгромлены Тамерланом, а Баязид скончался в плену). Спустя полвека Сербия окончательно перестанет существовать как государство, а её территория будет поделена между более удачливыми соседями. Большая часть страны надолго останется под турецким владычеством, которое закончится лишь после русско-турецкой войны 1877−78 годов, по итогам которой Сербия (хотя бы частично) была освобождена и получила независимость.
Лазарь Хребелянович стал одним из самых почитаемых персонажей сербской истории, символом борьбы за её независимость и решимости умереть, но не пасть ниц перед могучим врагом. Князь Лазарь был сразу же причислен к лику святых и перезахоронен в Раванице, где его тело пребывает и поныне. События Косова поля стали сюжетом для множества народных легенд и песен, которые сочинялись сербами, едва успело закончиться сражение. Битва стала символом твёрдости сербского духа и, одновременно с этим, гибели государственности, о возрождении которой мечтали многие поколения сербских интеллектуалов и простых крестьян.
Церковь Вознесения в Раванице, где покоится тело князя Лазаря.
Интересно, что, несмотря на всё то значение, которое придавали этому сражению сербские интеллектуалы (а может и благодаря этому) даже сам исход битвы не определён до конца. Источники, написанные по горячим следам, сообщают нам о победе сербов, тогда как позднейшие труды говорят о поражении войска Лазаря и утрате Сербией независимости.
Народная память исказила, приукрасила, а порой и изменила до неузнаваемости реальные события. Так, в фольклорной истории смешались повествования о Косовской битве 1389 года и сражении 1448 года, произошедшего неподалёку от Косова, а ход сражения оброс многочисленными параллелями с Евангелием. Последний пир князя Лазаря, например, сравнивается с Тайной Вечерей, а предательство Вуки Бранковича, вряд ли имевшее место в реальности, отсылает к предательству Иуды Искариота.
Память о события конца XIV века живёт в сербах и по сей день. О том, что значило и значит Косово поле для простого серба красноречиво говорит следующий небольшой эпизод. Когда во время Второй Балканской войны в 1912 году сербы заняли Косово, то солдаты, по сообщению иностранных наблюдателей приходили на Косово поле «падали на колени и целовали землю».
Празднование годовщины Косовской битвы. Флагом Сербии и изображением князя Лазаря украшен Газиместан — турецкий мемориал, воздвигнутый на месте, где по преданию был убит султан Мурад.
С другой стороны тот миф, которым окружены события 1389 года, сыграл с сербами злую шутку. Во время распада Югославии образ бесчеловечного врага в лице турок был спроецирован на мусульманское население Косова, Боснии и Албании. Мусульмане отвечали тем же, ведь у них есть свой «Косовский миф». Война мифов переросла в войну настоящую, с реальными жертвами, беженцами и гуманитарными катастрофами. Поучительна и сама судьба Косова поля, которое не меньше других пострадало в годы войны — монастырь, построенный на месте сражения был разрушен, а память о павших осквернена. Сейчас предпринимаются попытки дать непредвзятый и взвешенный анализ тем событиям, абстрагируясь от национальных интересов и героической традиции. Остаётся надеяться, что учёным удастся сформировать более объективный взгляд, на события 600-летней давности.
Косово Поле
Ко́сово по́ле (серб. «Поле чёрных дроздов») — местность на юге Сербии, в автономной области Косово.
Известно как место двух крупнейших битв в истории борьбы балканских славян с турками.
Содержание
Битва 1389 года
Вышеизложенное является «официальной» версией произошедших событий. На проверку выходит так, что очень много неясностей еще предстоит прояснить по поводу битвы на Косовом поле. Существует письмо, черновик которого хранится в Архиве Флоренции (Signori. Cartiggio. Missive. Registri. I Cancell. vol. 22. f. 137): писано во Флоренции дня ХХ месяца октября, индикта ХIII, MCCCLXXXIX. Это письмо было написано спустя несколько месяцев после битвы общиной Флоренции, в котором она поздравила короля Боснии Стефана Твртка с великой победой над турками. Выдержка из письма:
«Королю Боснии Стефану Твртке I Пресветлый и Христианнейший из Правителей!
Мы получили весть о преславной победе, которую Вашей Светлости подарила несказанная милость Всемогущего и Вечного Бога, с высот надзирающего за стадом своим, о победе, которой веселятся слова письма Вашего, так же и мы, счастливые в душе, вместе с Вашим Величеством безмерно радуемся. Радуемся, несмотря на то, что мы, во всем преданные Вам, уже давно узнали, и по слухам и по многим донесениям, что Вашему Величеству с небес послано торжество победителя, и нам тоже хорошо известно, что пятнадцатого дня минувшего месяца июня в ужасном кровопролитии повержены высокомерная безоглядность и оголтелая гордыня Амурата, поклонника Мухаммедова, который, насильно стремясь захватить власть над царством Фряжским, задумал стереть с лица земли свет христианский и воспоминание об имени Спасителя нашего (а если б мог, то вычеркнул бы его и из книги живых) и который, дерзко посягнув на границы царства нашего, погиб на земле, что зовется Полем Косовым.
… Блаженно поле такой битвы, ибо и спустя много веков оно будет хранить прах погибших как память победы. Блаженно и Королевство Боснийское, которому выпало биться в таком славном бою и одержать такую великую победу по милости Божией. Блажен и день тот, памяти честной и велегласной блаженному Витту Пресвятому мученику, в который и ниспослано было свыше побороть жестокого душмана. Блаженна троекратно и четверократно блаженна та дюжина рыцарей, что пробилась меж отрядами конницы неприятеля и мечами прорубила себе дорогу сквозь ограждение из верблюдов, цепями скованных, и в безудержном натиске прорвалась к шатру Амуратову. Блажен более всех и тот из них, кто умертвил воеводу такого войска мечом, неустрашимо вонзенным в горло и в пах»
Эта первая битва и сейчас играет значительную роль в сербском фольклоре, Лазарь и Милош Обилич почитаются как святые православной церковью.
Битва 1448 года
В 1448 году оттоманский султан Мурад II подавлял албанское сопротивление, которым командовал ныне национальный герой Албании Скандербег. На помощь ему привёл свои войска регент Венгерского королевства Янош Хуньяди. В бою на Косовом Поле 17-20 октября 1448 года он потерпел сокрушительное поражение от значительно превосходящих турецких сил.
Из словаря Брокгауза и Ефрона
Косово поле — представляет большой параллелограмм, лежащий между Македонией и Боснией; на севере его омывает река Ситница, на юге — Неродимка. На юго-востоке окружено высоким хребтом Любетином, на севере-западе — Рогозном; котлообразные углубления, болота. Прежде Косово Поле поле слыло плодородным, теперь это пустырь, поросший мелким кустарником и лесом; обработаны лишь ближайшие окрестности городов и деревень.
На Косовом Поле не раз сталкивались войска из северо-западных областей Задунайского полуострова с войсками из его юго-восточных областей:
Косово: мученичество или самоубийство?
Статья владыки Артемия Рашско-Призренского и Косовско-Метохийского написана в 1992 году. Но и по прошествии более чем 15 лет она сохраняет свою актуальность, потому что сегодня сербский народ вновь стоит перед выбором своего пути. Нам же, со стороны смотрящим на трагедию Сербии, у которой отняли Косово, эта статья поможет острее почувствовать всю боль и горечь сербского народа, для которого «косовский вопрос» это не только вопрос о территориальной целостности государства.
Хотя уже три года минуло со дня празднования 600-летней годовщины Косовской битвы, тем не менее к теме Косова не лишним будет вернуться вновь. Тем более что за эти три года многое изменилось, многие надежды наши не оправдались, многие обещания вновь оказались всего лишь нарядной ложью. Пусть же эта статья, пусть и по прошествии трех лет, станет малой свечой, зажженной перед святым косовским жертвенником, и еще одним лучиком света в мрачном тоннеле, по которому в очередной раз несется поезд нашей истории.
О Косове много писалось и говорилось еще в годы подготовки к юбилею. Не было такой газеты или журнала, светского или церковного, где бы не затрагивалась эта тема. Не было собрания или торжества, на котором бы не шла речь о Косове. Вышло в свет немало публикаций – и научных, и популярных, – приуроченных к знаменательной дате. Весь сербский народ так или иначе оказался включенным в празднование: кто-то – непосредственным присутствием в Грачанице и у Газиместана в этот шестисотый Видов день, в Книне и в Далматинском Косове, в Кнежине, Дрваре или в других местах, где торжественно и многолюдно отмечалось это событие, кто-то – чтением статей и книг, посвященных юбилею, а кто-то следил за перечисленными мероприятиями через средства массовой информации – по радио и телевидению. [1] Словом, трудно найти серба, где бы он ни жил, чьи мысли и чувства в тот год не устремлялись бы к Косову.
Смело можно сказать, что тогда сербы второй раз за свою историю пребывали в согласии и единстве: первый раз это было на Видов день 1389 года, а второй раз – в тот шестисотый Видов день. [2]
Впрочем, и в тот первый Видов день, хотя все сербы и были на Косовом поле, но не у всех были одни и те же помыслы, одно и то же предназначение. Точно так же и в этот Видов день (равно как и в целом на протяжении всей нашей истории), хотя все думали и говорили о Косове, но видели и переживали Косово различно.
Косово с самого начала и по сегодняшний день у сербского народа является «камнем преткновения и скалой искушения». Оно – судьбоносный водораздел в нашей истории. События нашей истории делятся на то, что было «до Косова» и «после Косова» точно так же, как события мировой истории делятся на эры до Христа и после Христа.
Со времен той знаменательной битвы люди разделились на два лагеря: одни считают Косово поражением, другие – победой. Одни – событием, вследствие которого мы попали в мрачное пятивековое турецкое рабство, другие – событием, благодаря которому мы выдержали и пережили это рабство. Одни – «гробницей», в коей «все наши надежды погребены», другие – источником всех самых возвышенных побуждений и устремлений нашего народа. Наконец, одни Косово видят местом, на котором целый народ совершил массовое самоубийство, другие – жертвенником, на котором целый народ принес себя в жертву Царствия ради Небесного и таким образом стал мученическим народом.
Насколько «душа больши eсть пищи, и тело одежди» (Мф. 6: 25), настолько же отношение к Косову этих вторых возвышеннее отношения к нему первых. На князя Лазаря и его войско шесть сотен лет изливается благословение целого народа, а на Вука Бранковича и его сторонников пало народное проклятие. Пример князя Лазаря побуждает нас гордиться и вдохновляться теми же идеалами, за которые он мученически пострадал, а пример Вука вызывает чувство стыда за то, что и в нашей семье не без такого урода.
Все это будет намного яснее, если святого князя Лазаря и его витязей рассматривать в свете Христова Евангелия, сравнивая их с мучениками Церкви Христовой первых трех веков христианства. Тема Косова освещалась в разных аспектах, однако в таком, как нам кажется, недостаточно.
Жизнь князя Лазаря во многом похожа на жития величайших святых Божиих. Из жизнеописаний князя и сложенных в его честь богослужебных песнопений мы знаем, что он был «благ, кроток, украшен незлобивостью, истиной и правдой». Был он «око слепым, нога хромым, опора старым». Как говорит его современник патриарх Даниил III, он был «с детства многими добрыми делами украшен и, всеми добродетелями обладая, являл себя благородным, многомудрым и мужественным». Он был справедливым и мудрым властителем, нежным и чадолюбивым отцом, благородным и верным супругом. На всех жизненных поприщах он жил и поступал по-евангельски.
Одинаково заботился он и о государстве, и о Церкви. Первое стремился он укрепить и защитить от внешних врагов и внутренних раздоров, а вторую – украсить и возвысить как достойную невесту Христову. С этой целью он мирил могущественных вельмож и заключал союзы с соседними правителями; воздвигал многие великолепные задушбины – церкви и монастыри, по примеру славных предшественников, святых Неманичей, и обеспечивал их всем необходимым для несения святой и возвышенной миссии в народе. Особенно он был сострадателен, милостив и внимателен к монахам, и в частности, к синаитам, которые бежали со святой горы и с Востока под натиском безбожных измаильтян и находили убежище в свободной Лазаревой Сербии.
Одним словом, он в своей жизни всецело исполнил Евангелие Христово. Так что нет ничего удивительного в том, что в момент принятия судьбоносного решения он более возлюбил Царствие Небесное. Ибо только тот, кто может жить Царствия ради Небесного, может и умереть за Царствие Небесное.
В греческом языке одно и то же слово используется для обозначения и мученика и свидетеля ( m ά r t u V ), и мученичества и свидетельства ( m a r t ύ r i o n ), ибо нет ни лучшего, ни более надежного свидетеля, чем тот, который свое свидетельство (здесь: исповедание Господа Христа) запечатлел и подтвердил пролитием своей крови и самопожертвованием. Достаточно раскрыть на любой странице жития святых и убедиться, что мученичества всегда были публичны: на судилищах, в амфитеатрах, на площадях, где всегда присутствовали огромные массы народа, как раз и случалось это, и многие, видя доблестное перенесение мучений отдельными мучениками, и сами, уверовав во Христа, открыто исповедовали Его истинным Богом и за свое исповедание платили жизнью.
Точно так же и святой князь Лазарь и все его войско открыто, на глазах всего света, на широком Косовом поле, принесли себя в жертву, сложив свои головы за крест честной и Того, Кто на кресте распят.
Из этого следует вторая особенность каждого мученика, а именно: для того чтобы некто удостоился этого дара (мученического венца), ему необходимо претерпеть страдания за правую и истинную веру, то есть необходимо, чтобы он принадлежал телу Христову – Церкви. Есть люди, которые жертвуют жизнью и кровь свою проливают, руководствуясь различными другими мотивами и целями (идеологическими, партийными, государственными), однако их нельзя назвать мучениками, ибо, как часто повторял авва Иустин Челийский, «Богу не нужны несвятые мученики». Они могут называться героями, витязями, храбрецами, но не мучениками. [9]
Что же касается святого князя Лазаря, он был, несомненно, всю свою жизнь верным чадом Православной Церкви, что подтвердил и накануне самой Косовской битвы, причастившись вместе со всем своим войском пречистых таин Христовых и таким образом подготовившись к переходу из земного в Небесное Царство.
Это недвусмысленно свидетельствует о том, что основная черта всякого мученика – сознательнои добровольнопринести себя в жертву Христа ради, ибо только сознательная и добровольная жертва имеет вечную, неизмеримую ценность. Каждый из них мог избежать страдания и смерти, если бы отрекся от Христа и поклонился идолам (к чему обычно принуждали мучеников), но тогда он бы уже звался не мучеником, а отступником или предателем.
На Косовом поле мы найдем и тех, и других. Хотя все пришли на Косово сознательно и добровольно
За честной крест кровь пролить, сражаясь,
И за веру с братьями погибнуть,
однако не все до конца были тверды в этом решении. В то время как князь Лазарь и его войско пребыли верными своему обету и предназначению и все,
Как один, на Косове остались,
Вук Бранкович со своими приспешниками изменил и себе, и князю. Тем самым он лишил себя звания мученика и заслужил имя «предателя».
«Иначе с Косовом, – продолжает святой владыка, – здесь полное единство мотива и цели борьбы и полная решимость умереть. Борьба ведется за Царствиe Небесное, а не за державу, народ, князя или что-нибудь еще земное и преходящее. Борьба идет за крест честной, символ Царства Христова. И достойный князь, и воеводы великие и малые, и все их полки выступили на Косово с твердой решимостью пожертвовать своей жизнью за Царство Небесное, за честной крест и Христову веру и за благое имя Иисуса.
Если Царством ты пленен Небесным,
Храм на поле Косовом воздвигни;
Не клади же мрамор в основанье:
Вместо камня – шелк и багряницу;
В этом храме причастишь ты войско.
Знай, что войско все твое поляжет,
С ним и сам ты, государь, погибнешь…
Князь пленился Царствием Небесным,
А земное царствие оставил.
И не только Лазарь. С таким же виденьем небесной реальности и таким же осознанием предстоящей смерти отправляются на Косово поле и братья царицы Милицы – девять Юговичей. Каждый из них – без особой братской нежности – отвечает плачущей сестре, которая, с дозволения князя, «чтоб изъять ей из-под клятвы брата», просит их всех по очереди, чтобы хоть один остался с нею в Крушеваце:
Не вернулся б и тогда к тебе я,
Если б царь мне подарил Крушевац.
Ведь, сестра, на Косово иду я
За честной крест кровь пролить в сраженье
И за веру с братьями погибнуть.
Чтоб погибнуть за Христову веру.
Итак, в сознании или подсознании целого народа звучала одна таинственная нота: что на Косове Христос раздает мученические венцы славы, что нужно добыть эти венцы, что одно царство теряется, а другое обретается и что пробил судьбоносный час пожертвовать всем ради креста честного. С этой нотой в душе сербские воины совершили и все предсмертные приготовления. Простились с домашними, причастились на Косове поле и пошли под крестоносными хоругвями на крест в день святого Вита и святого Амоса – крестной славы благоверного князя.
И погиб там государь князь Лазарь,
И все войско сербское погибло,
Полегло их семьдесят семь тысяч.
Все же были святы, благородны.
Святой владыка Николай ищет параллель Косову у других народов, прежде всего у православных греков, и не находит. Вот почему далее он смело утверждает:
И позднее, при всяком удобном случае, в пламенных и громогласных проповедях отца Иустина постоянно звучала тема Косовского Евангелия, которое он сжал в одно единственное изречение: «За Христа – всё, Христа – ни за что!» Напоенный этим Косовским Евангелием, наш народ во все времена приносил на алтарь небесной правды лучшее, что у него было. Каждое поколение сербское отдавало не только «десятину», но зачастую и треть, и даже половину себя на косовский жертвенник. И так – с того первого Видова дня и по сегодняшний день.
Как мученики в жизни, а особенно в смерти, отличаются от остальных людей – героев и смельчаков, так и после смерти между ними остаются различия. В мученике еще при жизни обитает Дух Святой, Который, собственно, и дает ему силы для жертвенной смерти и Который придает телу мученика исключительную ценность – превращает его в святые мощи. На мощах и крови мучеников утверждена Церковь Христова на земле. Она собирает и хранит их как свое величайшее бесценное сокровище и воздает им литургическое молитвенное почитание. Потому и святой князь Лазарь при жизни приобретал святые мощи по всему Востоку и приносил их в свою Сербию, дабы тем упрочить ее духовное основание. А после мученической кончины своей на Косовом поле он добавил в ризницу Церкви Христовой еще один вклад – свое святое тело, которое Церковь бережно хранит вот уже целых шесть столетий. Трогательно внимание Сербской Церкви и сербского народа к Косовскому мученику. Хотя и сами они многое претерпевают от исторических бурь и катаклизмов, однако никогда не расстаются с его мощами, но носят и переносят их с Косова поля через Раваницу до Сент-Андреи, сремских монастырей и престольного Белграда и вновь в Раваницу. [16] Особенно трогательно было перенесение святых мощей, длившееся с Видова дня 1988 года до 9 сентября 1989 года, когда они вернулись в предивную задушбину князя – монастырь Раваницу близ Чуприи и упокоились там. Во время этого шествия честной князь словно совершал некий смотр своему народу, порой радуясь, а порой и рыдая, ибо не везде и не всегда находил он нас такими, какими желал бы видеть. Часто мы представали перед ним «худшими, нежели до Косова», – с нашим неверием, отсутствием согласия и небрежением о тех вечных ценностях, за которые он мученически пострадал. Но, повторяя путь на свое и наше Косово, дабы встретить там шестисотый Видов день, святой князь изливал из своих святых мощей небесный мир и благодать на своих потомков, пробуждал спящие души и совесть своего народа, не как некогда – листом книги белой, но теперь лично, дабы сербы вернулись к себе, и к Косову, и к Косовскому завету, и к Косовскому Евангелию.
Так крестоносное войско на Косове спасло душу и сохранило тело. А изменники сначала погубили душу на Косове, чтобы после Косова и тела их пропали. Неизвестно, где могила Вука Бранковича, равно как и могилы позднейших предателей, бывших в нашей мученической истории.
Здесь мы касаемся глубинных, таинственных струн нашей темы, темы мучеников-победителей. Как можно считать мученика победителем, а мучителя – побежденным, если первым условием для того, чтобы кто-то стал мучеником, является лишение его жизни? Точный ответ на это кажущееся противоречие можно получить при ясном рассмотрении цели, которой руководствуется мученик и его мучитель. Всякий без исключения мученик имеет целью не спасение своей жизни (телесной), но свою веру в Господа Христа; и мучитель имеет целью не лишить мученика жизни, а принудить его – волей или неволей – отречься от Христа и поклониться идолам. Ни с одним мучеником мучители не преуспели в достижении этой цели и, чувствуя себя побежденными твердостью мучеников, из злобы и зависти лишали их жизни. А мученики, несмотря на то, что претерпевали страшные мучения (вспомним хотя бы Ясеновацких мучеников) и в конце концов лишались жизни, достигали своей цели и становились непобедимыми победителями, сохранив веру, и в добром исповедании ее переселялись к своему Господу в Царствие Небесное вечно жить и царствовать с Ним. За некоторыми мучениками – например, святым великомучеником Георгием – даже закрепились такие эпитеты как Победоносец. И каждый мученик без исключения мог бы с полным правом повторить слова святого апостола Павла: «Подвигомъ добрымъ подвизахся, теченiе скончахъ, веру соблюдохъ» (2 Тим. 4: 7).
И во всех других сферах обычной жизни победитель – это тот, кто достигает своей цели, а побежденный – тот, кто цель свою упускает и не может осуществить задуманное. Церковные службы мученикам представляют собой прекрасную мозаику чудесных и дивных примеров того, как мученики побеждали своих мучителей и радостно спешили в объятия живого Господа, дабы жить с Ним во веки веков; «Отче, ихже далъ eси мне, хощу, да идеже eсмь азъ, и тiи будутъ со мною (Ин. 17: 24).
Прославляя Видов день и Косовских мучеников во главе со святым князем Лазарем, мы выражаем свою любовь к нашим славным и святым предкам и таинственно присоединяемся к тем, которые возлюбили Царствие Небесное. Наши же святые предки, как, впрочем, и все остальные мученики и святые Божии, на нашу любовь отвечают своей любовью и становятся нашими заступниками и молитвенниками перед Престолом Всевышнего, дабы и мы удостоились оказаться там, где пребывают они – в Царствии Небесном. Эти взаимоотношения и духовное единение святых предков и верных потомков лучше всего изображены в богослужебных песнопениях и гимнах. Там, можно сказать, каждая песнь, каждая стихира заканчивается рефреном: «Молися о чтущих съ любовию всечестную память твою».
Богу, предкам мы вослед ходили,
Со святыми небо населили.
Перевела Александра Копанёва
[2] Видов день – по-сербски «Видовдан», 15/28 июня, день памяти святого Витта. В этот день в 1389 г. произошла Косовская битва. – Ред.
[4] Николай (Велимирович), святитель. Косово // Владика Николаj Велимировић. Српски завет на размеђи светова. Цетиње, 2001. С. 110.
[7] Бошко Югович – герой Косовской битвы.
[8] То есть Его ради. См.: Ин. 15: 20–21.
[9] Прп.Иустин Попович (1894-1979) – известный сербских богослов, духовик и подвизник. –Ред.
[10] Николай (Велимирович), святитель. Косово. С. 110.
[12] г. Крушевац – столица Сербии во времена князя Лазаря, построенная им в 1371 г. Первое письменное упоминание о Крушевце относится к 1387 г. После Косовской битвы Крушевац становится столицей вассальной Сербии. Городом управляла вдова Лазаря княгиня Милица и его сын деспот Стефан Лазаревич, который позднее перенес столицу в Белград. – Ред.
[13] Николай (Велимирович), святитель. С. 109–110.
[14] Комненић Милан. Обраћања. Ваљево, 1989. С. 67, 87.
[15] Jустин (Поповић). Косовска этика // Двери српске. 2004. Двоброj 3. С. 15.
[16] В 1390/1391 гг. тело вмч.Лазаря было перенесено из церкви в Приштине в монастырь Раваница. Из-за опасностей, исходивших от турецких завоевателей, сербы вынуждены были переносить мощи с собой все дальше на север. Так мощи св. Лазаря добрались через Белград до городка Сент-Андрея в Венгрии, а через несколько лет оказались в монастыре Врдник (Новая Раваница) на Фрушкой горе. Во время Второй мировой войны, из-за погромов, чинимых хорватскими усташами, мощи были перенесены в 1942 г. в кафедральный собор Белграда. Во время празднования 600-летия Косовской битвы в 1989 г. мощи были пронесены через многие сербские города, вновь побывали на Косовом поле, а затем были возвращены в монастырь Раваницу. – Ред.
[17] Николай (Велимирович), святитель. Косово. С. 110–111.
[19] Николай (Велимирович), святитель. С. 111.
[20] Ћирковић Сима. Шест стотина година доцниjе // Косовска народна читанка. 1989. Далматинско Косово. С. 11.
[23] Ясеновац и Ядовно – печально известные концентрационные лагеря смерти, созданные в годы Второй мировой войны хорватскими усташами. – Ред.
[24] Комненић Милан. Обраћања. С. 94.
Епископ Артемий (Радосавлевич) Рашско-Призренский и Косовско-Метохийский