крапивин что почитать взрослому
5 романов Владислава Крапивина об отношениях взрослых и детей
Приблизительное время чтения: 7 мин.
Известный советский и российский детский писатель Владислав Крапивин скончался во вторник 1 сентября на 82-м году жизни.
Традиционно его творчество ассоциируется с парусами, шпагами, мальчишеской дружбой. Но, кроме того, в его книгах тревожно и настойчиво звучит тема взаимоотношений детей и взрослых — на всех социальных уровнях. Дети и родители, ученики и учителя, члены ребячьего коллектива (фехтовального или парусного клуба, самодеятельного театра и пр.) — и их взрослый руководитель… И отношения эти, как и жизни, непросты и драматичны.
Заметим, что книги, о которых пойдет речь ниже, написаны в советское время и многие бытовые реалии могут быть непонятны современному ребенку. Поэтому родителям стоило бы читать их вместе с детьми и объяснять такие места. Эти пояснения могут быть полезными не только для расширения кругозора ребенка, но и для поддержания формата доверительного общения с ним.
«Мальчик со шпагой»
В этой трилогии обозначены основные векторы взаимодействия взрослых и детей, которые будут возникать в каждой новой книге Крапивина. Старший друг, надежный и мудрый (журналист Алексей Борисович, руководитель фехтовального отряда «Эспада» Олег). Учителя, требующие от школьников безусловного подчинения. Жестокий родитель, воспитывающий ребенка с помощью ремня (отец Стасика Грачева)… Общение с каждым из них для главного героя, 12-летнего Сергея Каховского, — это школа взросления. Есть там еще один персонаж — дальний родственник Сергея дядя Витя, с чьей ханжеской, шкурной, потребительской философией Сережа вступает в открытое противостояние. И, как заведено в крапивинских книгах, побеждает.
«Трое с площади Карронад»
Эта повесть наполнена не только чудесными картинами летнего Севастополя и психологически точными описаниями перипетий взаимоотношений друзей-мальчишек. В ней Крапивин коснулся темы, о которую боятся обжечься детские писатели: что чувствует ребенок, чья молодая и красивая мама, овдовев, вновь собирается замуж. А избранник ее воспринимает будущего пасынка как конкурента и начинает его люто ненавидеть. «Ты мне жизнь изломал, змееныш. На кой черт ты появился? Мне свой сын был нужен, а не такая пиявка…» Нет, пятиклассник Славка Семибратов не провоцировал претендента на руку и сердце матери, а был терпелив и вежлив… до того момента, когда было задето его человеческое достоинство. И тогда конфликт доходит до точки кипения. И как бы критика 80-х ни ахала о «вызывающем поведении этих крапивинских мальчиков, которые не уважают авторитет старших», читатели и тогда, и сегодня солидарны с героем, давшим отпор психопату и негодяю.
«Журавленок и молнии»
Этот роман весь — о трудных отношениях отцов и детей.
Несколько семей, и в каждой проблемы. Отец Горьки-Горислава — старшина милиции, воспитывающий сына с холодным ожесточением, причем исключительно ремнем. Отец Иринки и мама Валерика выпивают, а заложниками «зеленого змия» становятся дети.
Даже в благополучной семье Журки разражается конфликт между отцом и сыном. Поначалу там все вполне идиллично. до тех пор, пока Журавин-старший, чтобы поправить материальное положение семьи, не сдал в комиссионку старинную книгу, которая дорога Журке как память о дедушке. Крапивин глубоко и точно показывает, что бывает, когда происходит нарушение границ личности и пренебрежение интересами ближних.
Сын в сердцах называет отца вором. Отец порет сына. Тот уходит из дома. Крапивин, который априори на стороне своих юных героев, здесь максимально объективен: и у отца есть своя правда. И взрослый имеет у него право на выражение эмоций и чаяний, его поступки анализируются писателем досконально и с долей сочувствия.
Его реплики: «Вы особые! Тонкая кость, нежное воспитание! А я бык, дубина неотесанная! Знай свой баранку…», «где, мол, ему, необразованному шоферу, до мамы с ее художественными вкусами» — свидетельство глубоко затаенного комплекса неполноценности. И хотя он любит сына, но частенько подшучивает над его утонченностью и мечтательностью. А Журка при всей своей «солнечности», подчеркнутой уже при первом появлении его на страницах романа — не избавлен от гордыни, эгоизма и мстительного упрямства, что проявилось в его отношениях с отцом, который всячески пытался загладить вину, а сын не желал простить его.
В этом романе Крапивин лишь обозначает проблему: «Откуда берутся такие отцы?» Чтобы ответить на него, надо писать еще один роман — о семьях, в которых эти отцы выросли, о семейных сценариях и поведенческих программах, которые закладывают в детей вольно или невольно родители. И о том, как цепочка унижений, шантажа того, кто слабее, транслируется из поколения в поколение…
Учителя в романе разные. Добрые и понимающие, как литераторша Вероника Григорьевна или первая учительница Журки Лидия Сергеевна. И другие, олицетворяющие репрессивную машину отечественной школы прошлого века. Это завуч Виктор Борисович («К доске, вот сюда! Чтобы все видели паршивцев, которым не место в советской школе!»). Это другой завуч, по внеклассной работе, Алла Геннадьевна, которая использует печально памятную идеологическую риторику: «Тебя вышибут из пионеров. — За что?! — крикнул Журка. — Что я сделал? Воровал или хулиганил? Или предал кого-нибудь. Отряд не даст! А без отряда нельзя! — Отряд проголосует, как нужно… — А я галстук не отдам. Зубами вцеплюсь. — Цепляйся, цепляйся. Доцепляешься… до колонии…» Но воплощение цинизма и холодной жестокости — директриса Нина Семеновна, транслирующая установки определенной части педагогической общественности: «Если мы его сейчас не сломаем, что будет потом? В шестом классе, в седьмом, в восьмом? То, что он делает, — неподчинение. Для школы это хуже хулиганства и воровства».
Для Крапивина это вообще очень важная тема. В советское время его традиционно обвиняли в очернении светлого образа учителя, в подрыве авторитета педагогов. Но такой взгляд слишком поверхностный. На самом деле Крапивин воюет не с «плохими учителями», а с той педагогической идеологией, олицетворением которой и оказываются его отрицательные герои-учителя. Суть этой идеологии (которая возникла задолго до советской власти и вполне себе жива до сих пор) — что задача педагогики состоит в изготовлении взаимозаменяемых винтиков для государственного механизма. Этой идеологии Крапивин противопоставляет обычную человечность, уважение к детям, чувство человеческого достоинства. И таких учителей в его книгах тоже немало, просто на фоне монструозных педагогов они менее заметны.
«Острова и капитаны»
В следующем большом произведении Крапивина — трилогии «Острова и капитаны» — поиски причин разрушительных отношений между родителями и детьми становятся подробнее и скрупулезнее. Почему хороший мальчишка Егор Петров становится одним из лидеров криминальной компании и издевается над теми, кто слабее? Откуда в нем «съеженная душа звереныша»? Потому что с десяти лет его регулярно порол отчим (которого он считал родным отцом) — не в гневе, а холодно, расчетливо, методично. И парнишка решает «за свое унижение расплачиваться унижением других».
Но в прозе Крапивина неизменно злыдням-взрослым противопоставлены взрослые — друзья ребят. Как Михаил Гаймуратов, милиционер, работающий в детском приемнике-распределителе, душой болеющий за беспризорников. Или Толик Нечаев, родной отец Егора…
«Голубятня на желтой поляне»
Этот роман в трех частях — о том, как сквозь пространства и времена два человека, отец и сын, пробиваются навстречу друг другу. Два одиноких человека, никогда не видевших друг друга, но шестым каким-то чувством угадывающих один другого в фантастическом сплетении времен, планет, городов. Это, может быть, наиболее мощное и знаковое произведение Крапивина, потому что в самые глухие времена застоя в нем внятно и чеканно прозвучала характеристика всей советской системы: жизнь под гнетом Тех, Которые Велят. И герои «Голубятни» восстают против такой жизни — и побеждают, хотя и.дорогой ценой. Челябинская писательница Тамара Михеева рассказывала, что в детстве переписала всю трилогию от руки в библиотеке, чтобы всегда иметь под рукой. Такой — настольной — книгой была «Голубятня» и для людей того времени.
А вообще, все книги Крапивина — призыв к юному читателю сохранять свое достоинство и не изменять голосу совести. Даже под давлением старших быть верным себе. Как в завещании дедушки внуку в романе «Журавленок и молнии».
«Самое трудное знаешь что? Когда ты считаешь, что надо делать одно, а тебе говорят: делай другое. И говорят хором, говорят самые справедливые слова, и ты сам уже начинаешь думать: а ведь, наверно, они и в самом деле правы. Может случиться, что правы. Но если будет в тебе хоть капелька сомнения, если в самой-самой глубине души осталась крошка уверенности, что прав ты, а не они, — делай по-своему. Не оправдывай себя чужими правильными словами».
Так книги Крапивина воспитывают в детях ответственность, широту взглядов и независимость.
Крапивин Владислав Петрович
Крапивин Владислав Петрович
Повесть «Сказки Севки Глущенко» – о ребятах послевоенной поры. Второкласснику Севке, маленькому сказочнику и поэту, все труднее и труднее бороться с бедами, отстаивая свою правду. Но если не сдаваться.
Крапивин Владислав Петрович
По жестоким и несправедливым правилам, действующим в государстве, Корнелий Глас должен быть казнен. В ожидании исполнения чудовищного приговора он знакомится с ребятами из тюремного интерната, которые.
Крапивин Владислав Петрович
Хорошо, когда в мире есть что-то светлое, чистое, справедливое. Хорошо, когда есть люди, для которых это важно. И самое главное, чтобы честность и справедливость не были напоказ, а шли из сердца.
Крапивин Владислав Петрович
Трилогия «Голубятня на желтой поляне» повествует о судьбе разведчика Дальнего космоса Ярослава Родина и его друзей, которые вступили в борьбу с цивилизацией паразитов – «Тех, которые велят».
Крапивин Владислав Петрович
В детстве хочется активно познавать мир, попадать в разные приключения, чтобы было весело, а иногда немного опасно. Хочется почувствовать себя взрослым, ответственным и серьёзным, но так, чтобы всё же.
Крапивин Владислав Петрович
Владислав Крапивин – известный писатель, автор замечательных книг «Оруженосец Кашка», «Мальчик со шпагой», «Мушкетер и фея», «Стража Лопухастых островов», «Колесо Перепелкина» и многих других.
Крапивин Владислав Петрович
Детство… Такое светлое и чистое время, когда нет никаких забот, когда все легко и понятно, когда не приходится вдумываться в подтексты фраз, а можно просто наслаждаться жизнью и приключениями. Об этом.
Шалимов Александр Иванович, Днепров Анатолий, Ариадна Громова, Зубков Борис Васильевич, Колупаев Виктор Дмитриевич, Невинский Виктор, Владимир Савченко и др.
Крапивин что почитать взрослому
Владислав Петрович Крапивин родился и вырос на берегах р.Туры в Тюмени. Выходец из педагогической семьи, он и сам одно время мечтал пойти в педагогический институт, но тяга к творческому самовыражению взяла верх. После окончания школы он поступил на факультет журналистики в Свердловский университет, и уже в студенческие годы стал сотрудничать в ряде местных периодических изданий. Но и любовь к миру детства не отпускала — примерно в то же время начинается его дружба с ребятами-подростками: совместные походы, занятия фехтованием наталкивают на идею создать детский клуб на основе самоорганизации. Так родился отряд «Каравелла», объединяющий всех, кто стремится жить насыщенной творческой жизнью (из рядов «Каравеллы» вышло немало известных сегодня деятелей науки и искусства, среди которых и детские писатели Н.Соломко, И.Тяглов).
Первые книги Крапивина («Рейс «Ориона», «Брат, которому семь») появились, когда писателю было всего 25 лет, но тем не менее они сразу были отмечены читателями и критиками. За ними последовали «Палочки для Васькиного барабана», «Звезды под дождем», «Оруженосец Кашка», «Всадники со станции Роса», «Мальчик со шпагой» и многие другие.
Отвечая на вопрос о том, почему он выбрал основным занятием в жизни именно детскую литературу, Крапивин неизменно отвечает — «Дети обычно скорее хотят стать взрослыми, а мне наоборот, хотелось, чтобы подольше было детство. Не хватало собственного детства из-за войны, наверное, поэтому и стал писать о ребятах и для ребят», и еще — «Мне всегда двенадцать лет».
До конца 70-х гг в творчестве Крапивина преобладала реалистическая линия: все его произведения этого времени по-своему продолжают гайдаровскую традицию романтического подхода к изображению мира детства. Барабаны, паруса, шпаги — неизменные атрибуты его книг, выросшие до уровня символа. Романтика — в крови крапивинских героев, которые умеют мечтать, ощущая зов дальних дорог и островов. В своих произведениях Крапивин создал легко узнаваемый образ подростка: его мальчишки — «мятежники, повстанцы, защитники, воины, романтики». Они отличаются нравственной чистотой, справедливостью, обостренным чувством собственного достоинства. Не менее важно, что они энергичны в утверждении своего взгляда на мир, жизненной позиции, способны на Поступок, мужественны и последовательны. Может быть, поэтому герои Крапивина часто «лезут в разные истории», чтобы защитить свою честь и спасти кого-то от «молний».
Ощущение достоверности происходящего и его значительности усиливается оттого, что автор не скрывает ни от героев, ни от читателей жестокой правды жизни: у его мальчишек часто происходят конфликты с окружающими, нередко они вступают в стычки с хулиганами, даже бандитами. Жесткость авторской позиции предельна — иногда его герои погибают — третьеклассник Воробьев («Та сторона, где ветер») ценой собственной жизни спасает малышей, оказавшихся на сползающем с обрыва пласте льда, жестоким избиением Кирилла Векшина заканчивается повесть «Колыбельная для брата». Причем ребята редко получают благодарность за свою отвагу — так Сережу Каховского, выступившего против озлобленной бандитской группировки в защиту малышей, осуждают на совете отряда «за возмутительное поведение». И это закономерно — крапивинские мальчишки часто оказываются «нарушителями дисциплины» и «возмутителями спокойствия», они не удобны обывателям своей активностью, чувством сопричастности всему происходящему.
Герои Крапивина — дети разных возрастов, но их объединяет сходство взглядов на жизнь и окружающий мир. Почти во всех произведениях писателя старшие дружат с младшими и опекают их («Та сторона, где ветер», «Оруженосец Кашка», «Валькины друзья и паруса», «Колыбельная для брата»). Герой-подросток оказывается тем старшим другом, которому дано облегчить младшим болезненность и трудность взросления. По сути дела, мир крапивинского детства — мир без взрослых: их присутствие на страницах произведений, участие в действии предельно ограничено и носит часто негативный по отношению к детям характер. Подростки же оказываются мудрыми наставниками и друзьями, которые помнят еще свою беспомощность перед лицом зла и несправедливости, и всегда готовы прийти на помощь.
Трилогия «Мальчик со шпагой» — произведение, в котором наиболее полно воплотилась авторская концепция мира и ребенка в нем. Главный герой трилогии — Сережа Каховский — из тех «чудаков» и мечтателей, которые в борьбе за справедливое мироустройство готовы преодолевать любые трудности, а потому их конфликты с собой и с окружающей средой носят сугубо взрослый, серьезный, драматический характер.
Мир Великого Кристалла — это множественность живых миров, переходящих друг в друга или соприкасающихся, существующих в едином «вертикальном времени». Населен он, в основном, детьми (взрослых в нем мало, они редко имеют «решающий» голос, а героями становятся лишь при условии сохранения детства в своей душе).
Любимые герои Крапивина — это дети-«койво» (по определению автора), мальчишки-Пограничники, которые наделены способностью проникать в иные миры. В основе сюжета каждого из произведений цикла — судьба одного или нескольких таких мальчишек.
Слагаемые системы мироздания Великого Кристалла стали появляться в произведениях Крапивина раньше, чем возник замысел цикла. Да и после формального завершения цикла появляются произведения, фактически апеллирующие к мифосемантической системе Великого Кристалла. Уже в 1961 г. в повести «Я иду встречать брата» появляются упоминания Ратальского космодрома, планеты Леда (которые затем войдут в «Великое Кольцо Мироздания». Из повести «Летчик для особых поручений» (1975) приходит в мир Великого Кристалла Яков Михайлович Скицын (центральная фигура «Белого шарика матроса Вильсона»). Трилогия «В ночь большого прилива» (1969-1977) дала Великому Кристаллу образ «светлого штурмана Иту Лариу Дэна» (Дэни), известного во многих мирах Кристалла как один из Святых Хранителей, и живой кристалл Яшку, выращенный из звездного жемчуга. Тогда же появляется в творчестве Крапивина тема параллельных миров, многовариантности их развития, условий и возможности их сближения, даже соединения.
Созданный Крапивиным мир Великого Кристалла в современной русской детской и подростково-юношеской литературе пока по-своему уникален (объемностью, детальной проработкой, однородностью мировосприятия), его своеобразным продолжением стали произведения последних лет писателя «Оранжевый портрет с крапинками», «Самолет по имени Сережка», «Дырчатая луна», «Кораблики».
Крапивин — один из самых парадоксальных авторов современной детской и юношеской литературы. При всей своей колоссальной известности этот автор на удивление мало исследован серьезной критикой.
Сам же писатель предельно сдержан в выcказываниях по поводу собственной творческой концепции и оставляет свободу толкования написанного читателям — «no comment».
Биография
Родился в семье педагогов Петра Фёдоровича и Ольги Петровны Крапивиных. Он был третьим ребёнком в семье, которая переехала в Тюмень из Кирова (Вятки), где отец Крапивина служил православным священником, но вынужден был оставить сан и место служения, спасаясь от репрессий. Этот эпизод семейной истории оставался тайной для самого В. П. Крапивина до его преклонного возраста.
В детстве будущий писатель обнаружил в себе способность придумывать занимательные истории, которые рассказывал в кругу своих сверстников. По окончании школы, в 1956 году, Крапивин поступил на факультет журналистики Уральского государственного университета имени А. М. Горького. Студентом занимался в литературном кружке под руководством редактора «Уральского следопыта» В. Н. Шустова.
После второго курса Крапивин поехал на производственную практику в «Комсомольскую правду» и работал в отделе учащейся молодежи, где познакомился с Симоном Соловейчиком, создателем педагогики сотрудничества.
Как начинающий литератор В. П. Крапивин, по его личному признанию, испытал большое влияние К. Г. Паустовского, изучал его творчество и даже был у него на похоронах. На совещании молодых писателей в Москве в 1963 году он занимался в секции детской литературы под руководством Л. А. Кассиля.
Весной 1960 года в журнале «Уральский следопыт» вышел первый рассказ Владислава Крапивина. Ещё в годы студенчества был принят на работу в газету «Вечерний Свердловск», несколько лет работал в журнале «Уральский следопыт». Первая книга — «Рейс „Ориона“» вышла в 1962 году в свердловском издательстве.
В 1964 году Крапивин был принят в члены Союза писателей СССР. В 1970—1980-е годы являлся членом редколлегий журналов «Пионер» и «Уральский следопыт». В 2007 году В. П. Крапивин уехал в Тюмень, где был избран профессором Тюменского государственного университета, вёл в для студентов школу литературного мастерства. 15 июня 2011 года в литературно-краеведческом центре Тюмени был открыт музей Владислава Крапивина с постоянной экспозицией «Славка с улицы Герцена», состоящей из вещей из жизни и творчества писателя. В октябре 2013 года В. П. Крапивин вновь переехал в Екатеринбург.
Всего было выпущено более 200 изданий книг Крапивина на разных языках мира. С 2006 года присуждается ежегодная Международная детская литературная премия имени В. П. Крапивина. Председателем жюри является сам Владислав Крапивин.
Крапивин что почитать взрослому
Владислав Петрович Крапивин родился и вырос на берегах р.Туры в Тюмени. Выходец из педагогической семьи, он и сам одно время мечтал пойти в педагогический институт, но тяга к творческому самовыражению взяла верх. После окончания школы он поступил на факультет журналистики в Свердловский университет, и уже в студенческие годы стал сотрудничать в ряде местных периодических изданий. Но и любовь к миру детства не отпускала — примерно в то же время начинается его дружба с ребятами-подростками: совместные походы, занятия фехтованием наталкивают на идею создать детский клуб на основе самоорганизации. Так родился отряд «Каравелла», объединяющий всех, кто стремится жить насыщенной творческой жизнью (из рядов «Каравеллы» вышло немало известных сегодня деятелей науки и искусства, среди которых и детские писатели Н.Соломко, И.Тяглов).
Первые книги Крапивина («Рейс «Ориона», «Брат, которому семь») появились, когда писателю было всего 25 лет, но тем не менее они сразу были отмечены читателями и критиками. За ними последовали «Палочки для Васькиного барабана», «Звезды под дождем», «Оруженосец Кашка», «Всадники со станции Роса», «Мальчик со шпагой» и многие другие.
Отвечая на вопрос о том, почему он выбрал основным занятием в жизни именно детскую литературу, Крапивин неизменно отвечает — «Дети обычно скорее хотят стать взрослыми, а мне наоборот, хотелось, чтобы подольше было детство. Не хватало собственного детства из-за войны, наверное, поэтому и стал писать о ребятах и для ребят», и еще — «Мне всегда двенадцать лет».
До конца 70-х гг в творчестве Крапивина преобладала реалистическая линия: все его произведения этого времени по-своему продолжают гайдаровскую традицию романтического подхода к изображению мира детства. Барабаны, паруса, шпаги — неизменные атрибуты его книг, выросшие до уровня символа. Романтика — в крови крапивинских героев, которые умеют мечтать, ощущая зов дальних дорог и островов. В своих произведениях Крапивин создал легко узнаваемый образ подростка: его мальчишки — «мятежники, повстанцы, защитники, воины, романтики». Они отличаются нравственной чистотой, справедливостью, обостренным чувством собственного достоинства. Не менее важно, что они энергичны в утверждении своего взгляда на мир, жизненной позиции, способны на Поступок, мужественны и последовательны. Может быть, поэтому герои Крапивина часто «лезут в разные истории», чтобы защитить свою честь и спасти кого-то от «молний».
Ощущение достоверности происходящего и его значительности усиливается оттого, что автор не скрывает ни от героев, ни от читателей жестокой правды жизни: у его мальчишек часто происходят конфликты с окружающими, нередко они вступают в стычки с хулиганами, даже бандитами. Жесткость авторской позиции предельна — иногда его герои погибают — третьеклассник Воробьев («Та сторона, где ветер») ценой собственной жизни спасает малышей, оказавшихся на сползающем с обрыва пласте льда, жестоким избиением Кирилла Векшина заканчивается повесть «Колыбельная для брата». Причем ребята редко получают благодарность за свою отвагу — так Сережу Каховского, выступившего против озлобленной бандитской группировки в защиту малышей, осуждают на совете отряда «за возмутительное поведение». И это закономерно — крапивинские мальчишки часто оказываются «нарушителями дисциплины» и «возмутителями спокойствия», они не удобны обывателям своей активностью, чувством сопричастности всему происходящему.
Герои Крапивина — дети разных возрастов, но их объединяет сходство взглядов на жизнь и окружающий мир. Почти во всех произведениях писателя старшие дружат с младшими и опекают их («Та сторона, где ветер», «Оруженосец Кашка», «Валькины друзья и паруса», «Колыбельная для брата»). Герой-подросток оказывается тем старшим другом, которому дано облегчить младшим болезненность и трудность взросления. По сути дела, мир крапивинского детства — мир без взрослых: их присутствие на страницах произведений, участие в действии предельно ограничено и носит часто негативный по отношению к детям характер. Подростки же оказываются мудрыми наставниками и друзьями, которые помнят еще свою беспомощность перед лицом зла и несправедливости, и всегда готовы прийти на помощь.
Трилогия «Мальчик со шпагой» — произведение, в котором наиболее полно воплотилась авторская концепция мира и ребенка в нем. Главный герой трилогии — Сережа Каховский — из тех «чудаков» и мечтателей, которые в борьбе за справедливое мироустройство готовы преодолевать любые трудности, а потому их конфликты с собой и с окружающей средой носят сугубо взрослый, серьезный, драматический характер.
Мир Великого Кристалла — это множественность живых миров, переходящих друг в друга или соприкасающихся, существующих в едином «вертикальном времени». Населен он, в основном, детьми (взрослых в нем мало, они редко имеют «решающий» голос, а героями становятся лишь при условии сохранения детства в своей душе).
Любимые герои Крапивина — это дети-«койво» (по определению автора), мальчишки-Пограничники, которые наделены способностью проникать в иные миры. В основе сюжета каждого из произведений цикла — судьба одного или нескольких таких мальчишек.
Слагаемые системы мироздания Великого Кристалла стали появляться в произведениях Крапивина раньше, чем возник замысел цикла. Да и после формального завершения цикла появляются произведения, фактически апеллирующие к мифосемантической системе Великого Кристалла. Уже в 1961 г. в повести «Я иду встречать брата» появляются упоминания Ратальского космодрома, планеты Леда (которые затем войдут в «Великое Кольцо Мироздания». Из повести «Летчик для особых поручений» (1975) приходит в мир Великого Кристалла Яков Михайлович Скицын (центральная фигура «Белого шарика матроса Вильсона»). Трилогия «В ночь большого прилива» (1969-1977) дала Великому Кристаллу образ «светлого штурмана Иту Лариу Дэна» (Дэни), известного во многих мирах Кристалла как один из Святых Хранителей, и живой кристалл Яшку, выращенный из звездного жемчуга. Тогда же появляется в творчестве Крапивина тема параллельных миров, многовариантности их развития, условий и возможности их сближения, даже соединения.
Созданный Крапивиным мир Великого Кристалла в современной русской детской и подростково-юношеской литературе пока по-своему уникален (объемностью, детальной проработкой, однородностью мировосприятия), его своеобразным продолжением стали произведения последних лет писателя «Оранжевый портрет с крапинками», «Самолет по имени Сережка», «Дырчатая луна», «Кораблики».
Крапивин — один из самых парадоксальных авторов современной детской и юношеской литературы. При всей своей колоссальной известности этот автор на удивление мало исследован серьезной критикой.
Сам же писатель предельно сдержан в выcказываниях по поводу собственной творческой концепции и оставляет свободу толкования написанного читателям — «no comment».