Автор: Михеева Наталья Григорьевна, журнал «Малышок»
Типы многоплодной беременности
Особенности течения многоплодной беременности
Развитие близнецов, родившихся в срок, в большинстве случаев бывает нормальным. Однако масса их тела обычно меньше (на 10 % и более), чем при одноплодной беременности. При двойнях масса детей при рождении менее 2500 г наблюдается в 40—60 %. Низкая масса близнецов чаще всего обусловлена недостаточностью маточно-плацентарной системы, которая не способна в достаточной мере обеспечить нескольких плодов питательными веществами, микроэлементами и кислородом. Следствием этого является задержка развития плодов, которая при многоплодной беременности является распространенным явлением. Масса близнецов, соответственно, уменьшается пропорционально их количеству (тройня, четверня и т.д.).
При монохориальной двойне в плаценте нередко образуются анастомозы между сосудистыми системам плодов, что может привести к тяжелому осложнению – синдрому фето-фетальной трансфузии. При этом происходит перераспределение крови от одного плода к другому, так называемое «обкрадывание». Выраженность фето-фетальной трансфузии (легкая, средняя, тяжелая) зависит от степени перераспределения крови через анастомозы, которые варьируют в размерах, числе и направлении.
Диагностика при многоплодной беременности
Наиболее достоверным методом диагностики многоплодной беременности является ультразвуковой исследование, которое позволяет не только осуществить раннюю диагностику многоплодной беременности, но и определить положение и предлежание плодов, локализацию, структуру и количество плацент, количество амниотических полостей, объем околоплодных вод, врожденные пороки развития и антенатальную гибель плодов, состояние плодов с функциональной точки зрения, характер маточно-плацентарного и плодово-плацентарного кровотока.
При многоплодной беременности ввиду более высокой вероятности осложнений, ультразвуковой мониторинг проводится чаще, чем при одноплодной беременности. При дизиготной двойне примерно раз в 3-4 недели, при монозиготной – раз в 2 недели.
Кроме этого, осмотры и контроль клинических анализов проводится с особой тщательностью, а с 28 недель беременности регулярно проводится запись КТГ.
Детский вопрос: кто придумал, что мама называется «мама»? Отвечать на него легко и приятно. Надо рассказать про «звукоподражательную теорию происхождения языка»: дескать, раньше люди, чтобы обозначить то или иное явление, подражали связанным с ним природным звукам – произносили что-то вроде «бум-бум», «кря-кря» и «тук-тук»; так и получились слова. В соответствии с этой теорией, слово «мама» – просто подражание лепету младенца.
– Хорошо, – скажет вам ребёнок в ответ. – А из подражания чему получилось слово «яблоко».
. На самом деле, история возникновения слов не такая уж и загадочная. Любой из нас может сходу придумать хоть дюжину слов, хоть сотню. Удивительно другое: как придуманное кем-то одним слово становилось общепринятым?
Понятно, что можно договориться в пределах одной семьи. А потом? Что происходило дальше? Наверное, семьи собирались в стаи; затем стаи, кормящиеся с определённой территории и считающие эту территорию своей, образовывали племена; затем возникали союзы племён. Общность людей росла и вместе с нею рос, захватывая новых людей, язык.
И всё равное непонятно. Допустим в одном племени свинья – «хрю-хрю», в другом – «уи-уи», а в третьем – вообще какое-нибудь «ням-ням», как они договораивались-то?
Наверное, чьи-то племенные языки «проигрывали» соревнование, забывались и вымирали, как вымерли потом языки целых народов– шумерский или латынь.
Страшно много времени занимали эти процессы и отбирали у людей кучу сил. Ведь договариваться всегда непросто. Может, кроманьонцы потому и одолели неандертальцев, что были более «договороспособными»? (В прошлый раз мы рассказывали, какую роль в этом сыграл открытый недавно ген BAZ1B.) У кроманьонцев был язык. А язык в условиях соревнования видов – это как связь на войне.
Что такое кука-маркука
Если придуманные кем-то слова не становятся общепринятыми, такой «сугубо индивидуальный» язык называется «идиоглоссия». Помните, как котёнок по имени Гав и его друг щенок придумали «секретный язык»? «Кука-маркука, балям барабука. «
На таком языке можно говорить, но общаться, передавать смыслы – нельзя:
«– А теперь, – сказал щенок, – давай я тебе на ушко скажу, что это значит «кука маркука».
– Не надо! – сказал Гав. – Не говори.
– Почему не надо? – удивился щенок.
– Потому что секретно! – сказал котёнок Гав».
И всё же щенку и котёнку можно было договориться о том, «что такое кука-маркука», – для этого у них в запасе был ещё один язык, базовый собачье-котячий (или, вернее, русский). А если б не было.
Представьте, ребёнок учится говорить. Путает звуки, половину не выговаривает или выговаривает неправильно, – получается что-то вроде куки-маркуки. И никто его не понимает. Кроме родителей!
А почему родители понимают? Потому что, сами того не замечая, «учат» язык своего ребёнка, бессознательно запоминая, в какой ситуации произносится то или иное непонятное слово, та или иная неразборчивая фраза и к чему они относятся.
Наверное, так происходило и у первобытных людей. Разница лишь в том, что родители мысленно переводят детскую куку-маркуку на свой язык, а первобытные люди просто подхватывали понравившееся слово и повторяли – совсем как дети!
Страшное слово «криптофазия»
То, что язык – это средство связи между людьми, понятно. Но язык ещё – и средство разделения людей! Пересказывать легенду о Вавилонской башне не будем; расскажем историю, которая произошла недавно.
В 1963 году родились на свет девочки-близнецы Джун и Дженнифер. И всё было нормально, пока. они не начали говорить.
Во-первых, их никто не понимал! Даже родители. Во-вторых, они разговаривали только друг с другом и ни с кем больше. И в-третьих, девочки росли, взрослели, а ситуация не менялась.
Один из психологов, пытавшихся разобраться с проблемой, записал речь Джун и Дженнифер на магнитофон и стал воспроизводить на замедленной скорости. Оказалось, что говорят они, как и их родители, по-английскии, но с такой скоростью, что слова и фразы сливаются в неразборчивое мычание.
Девочкам был поставлен диагноз «криптофазия», – так врачи называют непонятную окружающим систему речевого общения, которая часто возникает между близнецами в младенческом возрасте. Когда ребёнок один, ему приходится подстраивается под «правильную» речь, чтобы не ощущать себя в изоляции, чтобы его понимали. Но когда детей двое и они могут общаться друг с другом, подстройка происходит медленнее, вот так и возникает криптофазия.
Обычно криптофазия проходит в возрасте 3–6 лет, но у сестёр Джун и Дженнифер сохранялась до смерти одной из них (Дженнифер) в возрасти 20 лет. К чему это привело?
Джун и Дженнифер были интеллектуально полноценны (они понимали речь других людей, умели читать и писать), но из-за того, что их речи не понимал никто, они не смогли учиться в школе, не могли полноценно общаться с другими членами своей семьи. У них сформировались странная система ценностей и асоциальный тип поведения.
В семнадцать лет они увлеклись написанием рассказов и романов. Свои произведения Джун и Дженнифер искренне предлагали в журналы и издательства, но там от них отказывались: слишком много насилия и извращений. Часть своих фантазий Джун и Дженнифер пытались реализовать в жизни – и в конце концов угодили в психиатрическую лечебницу.
Основоположник отечественной науки о языке Александр Афанасьевич Потебня считал, что мировоззрение народа, его культурные привычки объясняются качествами его языка, а значит, жизнь предопределена языком. Так же считал и великий немецкий философ Мартин Хайдеггер, автор чеканной формулировки: «Язык – дом бытия».
Безмолвные близнецы: таинственная история сестер Гиббонс
Джун и Дженнифер Гиббонс родились на свет совершенно здоровыми монозиготными близнецами, но почему-то решили, что могут игнорировать весь белый свет и общаться только друг с другом. Девочки изобрели язык, понятный только им двоим и вошли в историю как «The Silent Twins» (молчаливые близнецы). Их биография получилась трагичной и даже жуткой.
Тайный язык сестер Гиббонс. Начало
Темнокожие малышки Джун и Дженнифер Гиббонс появились на свет в 1963 году в Йемене в семье карибских эмигрантов — домохозяйки и механика ВВС Великобритании. Вскоре семья перебралась за лучшей жизнью в Хаверфордуэст в Уэльсе. Родители довольно быстро заметили, что с детьми что-то не так — маленькие сестры Гиббонс были необычайно молчаливы для своего возраста и соглашались контактировать исключительно друг с другом. Сначала родители решили, что у Джун и Дженнифер задержка развития, но очень скоро стало понятно, что предположение ошибочно. Ведь девочки общались между собой совершенно нормально!
Как и многие близнецы, они изобрели собственный язык, понятный только им двоим. Такая манера вести коммуникацию называется «криптофазия». Термин означает самодельную знаковую систему, созданную специально для узкого круга лиц. Но тут парадокс состоял в том, что язык, которым пользовались близнецы, был не совсем выдуманным. Много лет спустя, один из психиатров, наблюдавших девочек, создал запись разговора сестер Гиббонс и, попытавшись ее расшифровать, понял, что речь близнецов, записанная на магнитофон, звучит на обычном английском языке. Просто девочки говорили на такой высокой скорости, что звуки сливались в сплошной поток, и непривычному уху было невозможно разобрать речь на отдельные слова.
Как лечили близняшек Гиббонс
В школе близнецы Гиббонс были единственными темнокожими детьми. Из-за этого девочек травили так, что даже учителя отпускали их с занятий раньше, чтобы те могли избежать столкновения со старшеклассниками, которые их мучили. Очевидно, это не способствовало открытости и социализации, так что близнецы стали еще более замкнутыми и отстраненными от мира.
Только в четырнадцать лет, когда проблема достигла своего пика (так казалось тогда), родители решили всерьез взяться за лечением сестер-близнецов. Джун и Дженнифер Гиббонс отвели к психотерапевтам, но, когда первоначальное лечение не принесло результатов, врачи порекомендовали разделить сестер и отправить их в разные школы-интернаты. Проблема от этого только усугубилась: по отдельности сестры-близнецы не смогли пережить сепарации друг от друга и впали в кататонию.
Родители не хотели смотреть на мучения дочерей и вновь свели их вместе. После воссоединения сестры заперлись в комнате, полностью изолировавшись от остальных членов семьи, и провели там долгое время, разговаривая и устраивая кукольные представления, чье содержание, впрочем, было довольно мрачным. Так близнецы Гиббонс пытались встать на путь созидания и найти отдушину через творчество и литературное самовыражение. Девочки даже начитывали свои произведения на диктофон, чтобы позже подарить записи младшей сестре Роуз.
Сестры Гиббонс: одна жизнь на двоих
Но хотя близнецы Гиббонс жить не могли друг без друга, такое тесное сосуществование далеко не всегда доставляло им радость. Вот, что писала Джун о своей сестре в личном дневнике: «Никто в мире не страдает так, как мы с сестрой. Даже живя с супругом, ребенком или другом, люди не испытывают того, что испытываем мы. Моя сестра, как гигантская тень, крадет у меня солнечный свет и является средоточием моих мучений».
Чуть позже сестры Гиббонс стали писать романы, которые тоже отличались весьма жутким содержанием. Например, в написанном Джун «Пепсикольном наркомане» (Pepsi-Cola Addict) речь идет о подростке, которого соблазнила учительница. После чего по сюжету он отправляется в исправительное учреждение для несовершеннолетних, где становится жертвой охранника-гея. А в написанном Дженнифер «Борце» детально изложена судьба врача, который, спасая своего больного ребенка, убивает собаку и пересаживает сыну ее сердце. После чего в мальчика вселяется дух убитого животного и начинает мстить.
Как сестры Гиббонс стали преступницами
Хотя девочки неоднократно пытались продать свои произведения в журналы и даже публиковали рукописи за свой счет, им повсюду отказывали — в романах было слишком много жестокости и агрессии. Тогда близнецы Гиббонс решили выплеснуть боль другим способом и приняли еще более странное решение: девушки всерьез намеревались стать преступницами.
Сказано — сделано. Близнецы Гиббонс спутались с плохой компанией, совершали нападения на прохожих, и даже друг на друга, грабили магазины и организовали поджог. В конце концов, веселье кончилось — сестры были пойманы и отданы под суд, но в итоге их решили отправить на принудительное лечение. Так близнецы Гиббонс были доставлены в психиатрическую лечебницу строгого типа, где провели следующие 11 лет.
Причем, Джун сочла причиной такого строгого приговора их с сестрой избирательную необщительность. Девушка писала в дневнике: «Другие несовершеннолетние правонарушители за аналогичные преступления получают два года в тюрьме. Мы получили 12 лет ада, потому что не говорили». Так ли это было на самом деле, мы не узнаем, но в больнице сестер пичкали жесткими транквилизаторами так долго, что у Дженнифер развилась дискенезия (постоянное непроизвольное повторение одних и тех же жестов).
Несмотря на то, что сестер Гиббонс держали в разных камерах, они не утратили эмпатии и связи друг с другом. Девушки безошибочно копировали позы друг друга, даже находясь на разных концах больницы, и эта жуткая синхронность здорово пугала врачей. Во время пребывания в лечебнице, сестры-близнецы пришли к выводу, что для того, чтобы одна могла жить свободной жизнью, вторая должна умереть. После долгих совместных обсуждений решением было, что из двоих близнецов умрет Дженнифер — она согласилась принести себя в жертву ради сестры.
«Нас когда-то было двое». Чем закончилась трагическая история сестер Гиббонс
Когда настало время переезжать, Дженнифер Гиббонс положила сестре голову на колени и вроде бы уснула, преодолев путь с закрытыми глазами. Но в новой больнице врачи не смогли ее разбудить, так как до клиники доехало только ее мертвое тело. Причиной смерти Дженнифер был назвал острый миокардит (воспаление средней сердечной мышцы) и никаких следов отравления или насильственной смерти найдено не было.
«После долгого ожидания теперь я свободна, освобождена! Наконец, Дженнифер отказалась от своей жизни ради меня», — именно это после смерти сестры написала в дневнике Джун. Дженнифер похоронили, а на надгробии написали: «Нас когда-то было двое, мы были одним целым, но больше нас не двое, по жизни будь одним, покойся с миром». На момент смерти Дженнифер Гиббонс было всего тридцать лет.
Известно, что в 2008 году Джун смогла жить спокойно и независимо, недалеко от дома родителей в Западном Уэльсе. Она больше не наблюдалась у врачей и была полностью принята обществом, решив оставить прошлое позади. В 2016 году Грета, старшая сестра выжившей близняшки Гиббонс, дала интервью, в котором рассказала, что у семьи были долгие беспокойства и переживания, связанные с лишением девушек свободы и их долгим заточением в лечебнице. Грета даже обвиняла клинику в том, что там разрушили жизни близнецов Гиббонс, пренебрегали здоровьем одной из них и довели Дженнифер до суицида. Родители девочек дочь не поддержали, и решили не подавать в суд, сославшись на то, что Дженнифер это не вернет.
Жуткая история близняшек так широко освещалась в прессе, что по ней даже была снята двухсерийная лента. Фильм о судьбе Джун и Дженнифер Гиббонс носит то же имя, что пресса дала девочкам — «The Silent Twins».
Лингвисты наверное напряглись, почему эта статья в журнале «Новая индустриализация«. Всё нормально, ниже я опишу почему, а пока, для всех незнакомых с данным феноменом опишу это удивительное и невероятно загадочное для науки явление.
Чтобы понять что такое «тайный язык язык близнецов» и криптофазия вообще, достаточно быть просто взрослым успешным человеком несколько лет прожившим в согласии с супругой (супругом). Вы ведь наверняка знаете такой феномен, как «понимать друг друга с полуслова, полувзгляда».
Когда муж просто в течении секунды посмотрит на жену и состроит мимическую фигуру из бровей и губ, а жена даже не думая понимает достаточную длинную фразу: «я проголодался, было бы неплохо сегодня поужинать пораньше»
Или когда жена буквально на несколько миллисекунд меньше обычного смотрит в глаза при общении, чуть другая мимика и положение тела. Муж даже не отдает себе отчет в том, что именно не так, не засекает миллисекунды, не сравнивает мимические выражения и позы тела, он просто «читает» это как текст не задумываясь: «ты меня сегодня бесишь, меня вообще всё бесит, и даже не думай ко мне прикасаться вечером в постели, у меня ПМС, но я тебя все-равно люблю, поэтому не говорю это вслух».
Когда легкое покашливание имеет тысячи оттенков, от «чё-то ты лишнее стал болтать» до «я хочу обнимашки»и мы это удивительным образом понимаем, не понимая и не разбираясь почему мы это поняли.
Будучи взрослыми, мы иногда понимаем, что вот прямо сейчас идет какая-то невербальная речь, но если не удается её трактовать, «прочитать», не распознав её выдаем фразу: «Ну что не так?!«
Просим перевести невербальную речь в обычную вербальную, а потом иногда жалеем, если это какое-то неудовольствие, лучше бы прочитали невербальные знаки, чем выслушали вслух.
Это и есть криптофазия.
Так же как вы читая сейчас этот текст, не читаете каждую букву и не задумываетесь о значении и звучании каждой буквы в отдельности в словах, лишь иногда спотыкаетесь, увидев опчатку, поскольку это незнакомый для фас невербальный образ слова, или не укладывающийся в устоявшиеся совокупности конструкций образов, или слишком сложная конструкция предложения, который я сделаю его еще сложнее перегружая ваши нейроны в мозге до состояния когда когда вы уже не можете за один раз загрузить в свои нейроны одну мыслеформу принятую в предложении и намеренно не расставляя запятые там где они очевидны потому-что запятые это тоже невербальный маркер позволяющий вам за одно прочтение проглотить нужное количество информации в несколько глотков задействовав разные ассоциативные группы нейронов для совокупного понимания доносимой информации.
Все, у кого были дети знают феномен «детский лепет». Непонятные сочетания звуков, но богатая мимика и позы, попытка общения. У детей просто недостаточно развит речевой аппарат и владение языком (как органом) и губами, для того, чтобы говорить полноценно, недостаточно развит мозг, чтобы строить достаточно длинные цепочки нейронных связей для сложных понятий и произнесения фраз. Но тем не менее, в определенный период их жизни для них самих их «лепет» это вполне полноценный язык. Сокращенными, редуцированным версиями слов, с зачаточной мимикой и жестами это вполне самодостаточный язык. Который они затем утрачивают, и становятся несколько глупее в период, пока учат обычную вербальную речь.
Взрослые их не понимают, но они сами себя понимают, дети тоже иногда «разговаривают с собой», и на этой стадии вполне успешно сами с собой говорят.
Но вообще, данное понятие наиболее развито у детей-близнецов. Их схожая система развития нейронных связей в мозге и социокультурное окружение часто приводит к загадочному феномену, названному «тайный язык близнецов».
Когда еще недостаточно умений полноценно вербально общаться, но уже есть достаточно сложные нейронные связи в мозге, почти зеркальные, они могут общаться друг с другом, дети-близнецы начинаются общаться между собой, вполне полноценно, но при этом непонятно для взрослых, на своем, только им понятном языке.
Посмотрите следующее видео. Первоначально эта немецкая семья, проживающая в США решила, что их девочки умственно отсталые, поскольку ведут себя чрезвычайно странно. Но нет, дети совершенно здоровы умственно, и если присмотреться, они просто разговаривают.
Как потом (условно, с большой погрешностью) установили лингвисты это сочетание чрезвычайно, критически редуцированных английских и немецких слов, язык тела и физиогномика. Мы не может отличить одно «та-да-да» от другого, но схожие нейронные связи в мозге + оттенки интонаций создали между близнецами собственный язык, никому больше не понятный, но сами они отлично друг друга понимали.
К сожалению, этот удивительный феномен утрачивается близнецами к моменту, когда они овладевают нормальной вербальной речью, остаются лишь вторичные невербальные контакты в общении. В большинстве случаев.
Данный удивительный феномен нас и приводит к идее индустриализации. Конкретнее к интерфейсу «человек-машина«.
Компьютеры на стороне «машина» используют собственные цифровые нейронные сети, имитирующие наши мозговые, чтобы подстроиться под нейронные сети «человека».
Мы пытаемся выработать свой, «тайный язык близнецов», но уже с машиной один на один, чтобы улучшить свое качество жизни. Но не только цифровая нейронная сеть адаптируется под нас, людей, но и наш собственный мозг создает новые нейронные связи чтобы адаптироваться под «машину». Это удивительно как чудо, как создание «тайного языка близнецов» в криптофазии первого поколения, но уже для взрослых людей. Мы знаем уже вполне промышленные примеры:
Наш мозг удивительным образом приспосабливается, выстраивает новые нейронные связи чтобы общаться с «машиной».
Второе поколение, это снятие непосредственно энцефалограммы с мозга. Благодаря обратной связи, наша нейронная схема перестраивается, обучаясь, как именно, какая схема нейронов делает те или иные действия, мы обучаемся с машиной одновременно, находя «общий язык». Это тоже «криптофазия», в данной области называемая чаще «бионика»
Это игра, управляемая силой мысли. Важна концентрация при этом.
Каждое взаимодействие с нейрогарнитурой начинается с взаимного обучения. Это крайне важный этап этапа интерфейса «человек-машина», нужно сначала выработать с программной нейронной сетью свой «язык близнецов» взаимопонимания.
Чувствительности пока маловато для пространственного 3D управления, но уже вполне достаточна, чтобы делать не только бионические протезы, но и игры.
Что дальше? Наверное, дальше 5D станки, создающие ювелирно точно изделия на лету, без предварительной программы в процессоре, управляемые лишь силой мысли и фантазии мастера. НИОКР нового уровня. И многое другое.
Мы пока не знаем как именно работает феномен криптофазии и «тайного языка близнецов», нельзя ставить опыты на детях-близнецах, чтобы это выяснить (напоминаю, со взрослением они утрачивают эту способность почти полностью), но мы знаем что это как-то работает, не очень понятно как, но работает даже для мозга взрослых людей.
И это наша будущая промышленность и индустриализация.
