куча что это цельнометаллическая оболочка
«Цельнометаллическая оболочка»: Интересные факты о фильме
Военная кампания Соединённых Штатов во Вьетнаме стала не просто одним из крупнейших вооружённых конфликтов второй половины ХХ века. Она вызвала огромный международный резонанс, дала старт сильному антивоенному движению и оказала мощное влияние на культуру и общественную жизнь Америки ’60-70х. Менее, чем через 10 лет после вывода войск из Вьетнама, режиссёр Стэнли Кубрик задался целью рассказать обезоруживающую в свой прямоте и жестокости историю о не самой популярной странице американской истории.
В честь отмечаемой сегодня 30-ой годовщины со дня премьеры «Цельнометаллической оболочки», предлагаю вам узнать интересные факты из истории создания этого культового фильма.
Подобно фильму «Сияние», снятому режиссёром Стэнли Кубриком по роману Стивена Кинга, «Цельнометаллическая оболочка» также имеет литературную основу. В 1980-ом году, закончив работу над картиной об ужасах отеля Оверлук, Кубрик решает снять ленту об ужасах войны и поначалу его выбор пал на тему Холокоста и Второй мировой. Однако вскоре ему в руки попал номер журнала Kirkus Reviews, в котором была заметка о книге «The Short-Timers»: полубиографическая история о Вьетнамской войне, написанная ветераном морской пехоты армии США Густавом Хэсфордом. Кубрик отыскал роман, перечитал его дважды и заявил, что считает его «уникальной, абсолютно чудесной книгой», которую и решил превратить в свой следующий фильм. Позже режиссёр вспоминал, что был сражён диалогами, которые находил весьма поэтичными.
В 1983-ем году Кубрик приступил к подготовительным действиям и стал лично детально изучать Войну во Вьетнаме. Для этого он использовал архив Библиотеки Конгресса, в котором хранились микрофильмы, документалки, газеты и огромное количество фотоматериалов, проливающих свет на те события. Вскоре к производственному процессу Кубрик решил привлечь самого Хэсфорда, с которым он созванивался три-четыре раза в неделю и разговаривал по часу. Через какое-то время он захотел встретиться с Хэсфордом лично и назначил ему встречу в своём доме в Англии. Кубрика предупреждали, что Хэсфорд довольно сложный, в чём-то даже пугающий человек, однако режиссёр всё же позвал его на ужин. Доподлинно неизвестно, что в тот вечер пошло не так, но вскоре Хэсфорд из участия в производстве картины был исключён.
Роман Густава Хэсфорда «The Short-Timers» получил своё название в честь одноимённого термина, использовавшегося в армии США. Им именовали тех солдат, которые отбыли во Вьетнаме полный срок, обычно составляющий от 12 до 13 месяцев, и готовившихся демобилизоваться. В нашем обиходе тоже есть похожий термин и звучит он как “старики”. К слову, именно под таким названием книга Хэсфорда и была издана на русском языке. Однако Кубрика такое название категорически не устраивало. Он считал, что непосвящённый в тонкости армейской терминологии обыватель подумает, будто лента The Short-Timers посвящена не солдатам, а тем, кто работает неполный день.
Обложка оригинального издания книги «Старики», положенной в основу фильма
Стэнли Кубрик весьма своеобразно подошёл к вопросу подбора актёров в свой новый фильм. Режиссёр просто обратился на студию Уорнер Бразерс и попросил разместить объявление о наборе актёров. Для соискания роли было достаточно прислать видеокассету с записью своих проб. Вскоре из США и Канады в адрес Кубрика было отправлено порядка 3.000 кассет, каждую из которых отсмотрели ассистенты и отобрали 800, которые и представили на суд Стэнли.
Кассеты с пробами Ли Эрми, сыгравшего роль сержанта Хартмана, среди них не было. Дело в том, что первоначально на роль озлобленного инструктора в тренировочном лагере был выбран актёр Тим Колчери. Для придания его образу достоверности был нанят Эрми, который сам когда-то служил в армии, был инструктором и знал обо всех тонкостях этой должности не понаслышке. Видя, как Колчери выдыхается уже через 30 минут криков, Эрми предложил Кубрику свои услуги не как консультанта, но актёра.
Тем более что опыт съёмок в подобных ролях у него уже имелся: в 1979-ом году он сыграл в роль инструктора Лойса в другом «вьетнамском» фильме – драме «Парни из роты С». Кубрик посмотрел тот фильм; счёл, что Эрми в нём недостаточно суров и предложил ему записать кассету с пробами, на которой тот смог бы продемонстрировать свои способности и показать, как следует подавлять индивидуальность новобранцев.
Увиденное сразило Кубрика и он без колебаний заменил Колчери на Эрми, которого назвал гением. Кроме того, к сценарию была приложена 250-страничная стенограмма его речи с проб. Опыт службы во Вьетнаме оказался неоценимым и, как позже вспоминал Кубрик, до половины своих реплик, в том числе почти все ругательства, Эрми придумал сам.
Что до Колчери, то в фильме он всё же появился: вместо эксцентричного инструктора ему досталась роль кровожадного пулемётчика в вертолёте, произносящего ставшую не менее крылатой фразу об убитых им женщинах и детях, на которых уходит меньше свинца.
Ли Эрми в образе инструктора Хартмана
К новому фильму Кубрика был проявлен огромный интерес потенциальными соискателями ролей. Например, главную роль рядового Шутника предлагали исполнить Энтони Майклу Холлу, известному по фильму «Клуб “Завтрак”». Он провёл 8 месяцев, готовясь к роли, но в итоге из проекта выбыл. Официально было объявлено, что причиной увольнения послужил конфликт рабочих графиков. Однако по неофициальной, Кубрик избавился от пылкого юнца из-за критики в адрес своего перфекционизма в режиссуре.
Другим кандидатом на роль Шутника был Брюс Уиллис. В 1988-ом году издание Playboy публиковало материал, в котором сообщалось, что Уиллис мог оказаться во главе актерского ансамбля новой ленты Кубрика. Однако от предложения Брюс отказался, предпочтя Вьетнаму съёмки в «Детективном агентстве “Лунный Свет”».
В целом в свой проект Кубрик набирал или незамыленные лица, или вовсе молодых актёров. На этом фоне весьма неожиданным выглядит предложение роли Арнольду Шварценеггеру. Австрийский Дуб мог сыграть бойца по прозвищу «Зверюга», но на предложение ответил отказом и вместо небольшой роли у Кубрика ушёл сниматься в главной роли в фильме «Бегущий человек».
Среди других актёров, которые были близки к получению роли, можно назвать Уильяма Хоупа (отказавшегося в пользу съёмок в ленте «Чужие» Джеймса Кэмерона, где он сыграл неопытного лейтенанта Гормана) и Дэнзела Вашингтона. Последний мог воплотить на экране образ рядового Лентяя, однако его обошёл Дориан Хэрвуд и, по словам самого Дэнзела, об этом упущении он до сих пор сожалеет.
В 1990-ом году, спустя три года после выхода фильма и более десяти лет после публикации книги «Старики», Хэсфорд презентовал роман «The Phantom Blooper». В своей новой книге автор продолжает историю рядового Джеймса «Шутника» Дэвиса и рассказывает, как сложилась судьба его и его сослуживцев.
В первой главе, получившей название «Зимние солдаты», идёт речь о переживаниях Шутника из-за смерти рядового Ковбоя. Шутник пребывает в подавленном состоянии и ему иногда кажется, что все, кто был с ним когда-то в учебке, уже мертвы. Он понижен в звании; военная база, находившаяся в осаде последние два месяца, вскоре будет закрыта, а личный состав передислоцирован. Кроме того, большую тревогу у него вызывает легенда об американцах-дезертирах, которые воюют на стороне вьетконговцев.
Во второй главе – «Путешествия с Чарли» – Джокер попадает в плен, в котором пребывает на протяжении года. Всё это время он пытается завоевать доверие вьетнамцев с тем, чтобы они взяли его в одну из вылазок, во время которой он бы сбежал. Однако за время своего пребывания во вьетнамской деревне, Джокер меняет своё отношение к врагу, т.к. видит, что те, кого его учили ненавидеть и убивать, такие же люди, как и он.
В третьей главе – «Гордая плоть» – Джокер возвращается в США, где находит своего сослуживца, радиста Донлона. От него он узнаёт кое-какие новости о своих товарищах по оружию. Например, что Зверюга был схвачен вьетконговцами, но ему удалось сбежать и сейчас он вновь в рядах пехоты. Также в этой главе Шутник отправляется в Канзас, чтобы навестить родителей Ковбоя, которым он так и не отважился рассказать всей правды о том, как погиб их сын. Не в силах больше находится в Штатах, Шутник возвращается во вьетнамскую деревню.
Помимо «The Phantom Blooper», Хэсфорд планировал написать ещё одну книгу о Джокере, превратив серию в трилогию. Однако завершить историю Джеймса Дэвиса ему было не суждено: до того, как он приступил к новой книге, писатель скончался в возрасте 45 лет.
Мэтью Модайн на съёмках фильма. Фотография из книги «Full Metal Jacket Diary»
Кубрик был известным затворником в плане допуска посторонних на съёмочную площадку. Поэтому для 26-летнего Мэтью Модайна, сыгравшего в фильме роль Шутника, было огромной привилегией решение режиссёра доверить актёру право вести подробный дневник о съёмках фильма. Подобное решение Кубрик объяснил желанием сделать из Модайна военного корреспондента не только в кадре, но и вне его. Для Модайна это не было проблемой: он вёл персональный дневник и подобная просьба не вызвала у него каких-то эпистолярных трудностей.
Вскоре Модайн обзавёлся камерой Роллейфлекс: раритетом, одним из которых пользовался молодой Кубрик, когда делал цикл фоторепортажей для журнала Life. К удивлению Модайна, Кубрик такого реверанса не оценил, назвал камеру динозавром и предложил раздобыть что-то поновей. Совету режиссёра Мэтью не внял и продолжил запечатлевать на Роллейфлекс рабочие моменты, коллег по съёмкам и самого Кубрика за работой над фильмом.
В 2005-ом году Модайн решил опубликовать сборник своих фото со съёмок, для чего провёл встречу с представителем издательства. В беседе ему предложили сопроводить снимки комментариями и тут-то Модайн и упомянул о своих дневниках. В итоге на свет появилось коллекционное лимитированное печатное издание, содержащее множество любопытных выдержек из наблюдений молодого актёра:
«Я оглядываюсь назад, вспоминаю те дни и мне кажется, что всё это было с кем-то другим, с молодым человеком, отправившемся в удивительное путешествие и поработавшего с легендой».
Стэнли Кубрик и Мэтью Модайн на съёмочной площадке фильма
«Цельнометаллическая оболочка», как одно из самый мрачных изображений войны в истории искусства
Стэнли Кубрик считал Вьетнамскую войну уникальной. Он говорил: «Вьетнам был, возможно, первой войной, которую вели так, как могло бы её вести рекламное агентство». Вероятно, Кубрика все же удалось заинтересовать товаром, ведь вдохновленный войной фильм оказался не социальным протестом и не попыткой показать ложный путь, по которому может пойти человечество, если не одумается – это почти беспристрастное изображение мира, где культ жестокости становится самым востребованным товаром, а составляющие человеческой дуалистичности сталкиваются между собой в поединке, исход которого уже предрешен.
Вступительная сцена (сцена со стрижкой) является символическим отказом от индивидуальности и собственного прошлого новобранцев. Теперь они однородная масса. Эту идею Кубрик пытается проиллюстрировать всю первую часть фильма своим неизменным операторским стилем, здесь особенно уместным. Колонны солдат продолжают композиционные линии, начерченные архитектурой, одежда сливается со стенами, внешний вид персонажей не позволяет отличать героев друг от друга. Единственный, кто выделяется – сержант Хартманн.
Визуальное повествование Кубрик дополняет действиями Хартманна. Хартманн – как отец новобранцам, он дает им новые имена, учит всему: любви, но любви к своим винтовкам; вере, но вере в нового бога – бога война в лице той же винтовки. Сержант является глашатаем тех абстрактных политических сил, что управляют миром фильма, а поскольку он патриот, требования он выполняет идеально. В мире, которому служит герой Ли Эрми, главное в человеке – это сила, а значит, в нем нет места рядовому Леонарду.
Леонард, которого Хартманн прозывает рядовым «Кучей», совершенно не приспособлен к войне, но тем не менее он оказывается в армии, вероятно, купившись на деятельность «рекламного агентства», о котором говорил Стенли Кубрик. Рядовой терпит неудачи во всех испытаниях, которые ставит для взвода Хартманн, и ситуация не меняется до тех самых пор, пока рядовой «Шутник» не вмешивается. Он проявляет заботу к Леонарду и это действительно помогает, но в очередной раз доказывает неуместность существования рядового «Кучи» в рассматриваемом мире картины Кубрика. Именно поэтому, несмотря на успехи в обучении, Леонард терпит крах: сперва как личность, а после как живое существо. Он высказывает последний протест системе, которая не принимает его и забирает с собой на тот свет того, кто уничтожает все человеческое в людях – Хартманна.
На этом заканчивается первая часть кинополотна. Со смертью двух главных действующих лиц первой части, Кубрик передает главную роль рядовому «Шутнику», единственному в мире фильма, кто сохранил в себе дуалистичность. Об этом постоянно напоминает наличие значка с символом мира и шлемом с надписью «рожденный убивать». «Шутник» и сам говорит о двойственности, ссылаясь на Юнга, который в свое время писал о том, что коллективная бессознательность подавляет не только деструктивные порывы, но и созидательные. В этом заключается драма героя Мэттью Модайна – он единственный, кто способен на созидание. Ведь именно он пытается помочь Лоуренсу; он пытается сохранить жизнь и ему, и сержанту в стычке в конце первой части; он отправляется во Вьетнам, но в качестве военного журналиста. И даже тогда, когда его все же отправляют на военные действия, он пытается оставить своего фотографа в тылу, не желая подвергать его опасности.
Они получают удовольствие от убийства, хвалятся перед друг другом количеством загубленных жизней и ни один из них во Вьетнаме «за идею» – они тут просто потому, что хотят убивать.
Это отлично продемонстрировано в интервью, участники которого обычно красноречиво описывают их военные успехи теряют дар речи от вопросов, которые якобы привели их на фронт:
Warspot про кино: рецепт изготовления сверхчеловека от Стэнли Кубрика
15 апреля умер Ли Эрми — тот самый сержант Хартман из «Цельнометаллической оболочки». В память о нём Warspot вспоминает антивоенный шедевр Стэнли Кубрика, в котором подробно описывается процесс рождения сверхчеловека.
Памяти сержанта Хартмана
15 апреля умер Ли Эрми. Вероятно, стоило написать об этом не так сухо, обвесить новость всякими грустными подробностями, красивыми словами — и всё в таком духе. Но комендор-сержант Эрми не одобрил бы этих соплей. А меньше всего на свете мы бы хотели разбить его любящее сердце. Поэтому – ещё раз: 15 апреля умер Ли Эрми, упокой господь его душу.
На тот случай, если вы никак не можете вспомнить, о ком, чёрт возьми, речь, мы приготовили для вас фото, которое поможет:
С любовью тоже всё более-менее понятно: сержант невероятно хорош со своей этой шляпой, идеальной выправкой морпеха и безграничной фантазией по части унижений всех и каждого вокруг себя. Попадание в образ было таким точным, что за эту работу отставной штаб-сержант Эрми был произведён в звание комендор-сержанта (на ступень выше). Вы только вдумайтесь, что вообще произошло: даже военной машине пришлось признать крутость актёрского мастерства мистера Эрми — несмотря на противоречивость роли и в целом антивоенный характер всего фильма. Кажется, это беспрецедентный случай.
Что ж, по части талантов вопросов нет — но некоторая симпатия к Хартману всё-таки тревожит, что скажете? Такой человек просто не должен нравиться — в нём нет ничего, кроме верности морской пехоте. И ради своего божества он не раздумывая растопчет вас своими начищенными сапогами. Идеальный убийца во славу всего святого, что осталось в этом мире.
А что на этот счёт думал сам Кубрик? В конце концов, он ведь лично назначил Эрми на роль. Сперва тот был техническим консультантом, а дошло до того, что ему даже разрешили дополнять и изменять собственные реплики — неслыханное дело для кубриковских постановок.
О, он всё тщательно спланировал. В отставном сержанте Эрми Кубрик увидел идеальный инструмент для демонстрации изменения солдатского мышления. Что-то вроде хирургического скальпеля, чья единственная задача — резать. Отсекать всё лишнее от новобранца с его широкими гражданскими взглядами, чтобы получился формованный однонаправленный морпех. И если вы вдруг ловите себя на том, что вам начинает нравиться эта бездушная скотина Хартман, значит, режиссёр своего добился. Фактически вы уже наполовину готовы встать в строй и идти убивать гуков, коммунистов и кого там ещё прикажет мать морская пехота.
Да, Кубрик большой мастак тонко, но очень больно уколоть своего зрителя. Только что вы были заодно с этими несчастными парнями, которые, похоже, серьёзно влипли, — и вот уже смеётесь над грубостями их инструктора. Вы даже готовы ему сочувствовать. Быть с ним заодно. Превратиться в винтик, чья функция сводится к эффективной работе в рамках военной машины. Куда уж хуже, верно?
Трагедия рядового Кучи
А ведь в «Цельнометаллической оболочке» есть персонаж, которому по-настоящему необходимо наше с вами сочувствие. Но он его не дождётся, потому что Стэнли Кубрик с характерной насмешкой делает этого персонажа самым отталкивающим человеком на свете. В первый же день службы рядовой Лоуренс в располневшем теле Винсента Д’Онофрио получает от Хартмана прозвище Гомер Куча. Мы должны чётко понимать, что перед нами не человек, даже не заготовка для морпеха — это существо вовсе с другой планеты. На этой планете нет войн, нет курса молодого бойца — но главное, на ней нет комендор-сержанта Хартмана.
Рядовой Куча неказист, неловок и неприятен. Это полная противоположность своего командира — а значит, и всей морской пехоты. Последнее бесит Хартмана особенно сильно, поэтому он берётся вылепить из «шедевра современного искусства» истинного убийцу, каким и положено быть морскому пехотинцу.
Это трудно, но Хартман привык к трудностям. И мы невольно симпатизируем ему ещё сильнее — нам ведь всегда нравились целеустремлённые герои. Да и не Куче же сочувствовать, в конце концов, — вы только гляньте на эту пародию на человека.
Да, рядовой Куча не боец. У него ничего не выходит: морпех — это вообще не про этого парня. Но во время войны во Вьетнаме служба в американских войсках была обязательной для всех, в том числе для тысяч таких вот несчастных, не приспособленных ни к чему Леонардов Лоуренсов. А в частях их ждали сотни таких вот блистательных сержантов Хартманов. Нам-то это знакомо до сих пор, не правда ли?
Но только Гомер Куча не переживёт. Его мягкая гражданская психика даст сбой ещё там, в учебке. В голове заклинит какую-то пружину, и в один прекрасный день эта пружина лопнет. Тогда рядовой Куча примет единственное волевое решение за всё время своей службы стране. Он застрелится — а заодно заберёт с собою своего мучителя.
Везение сержанта Ковбоя
Трупы знают только одно — лучше быть живыми. И после трагической гибели рядового Кучи одна мысль не оставляет нас ещё долгое время: неужели оно того стоило? Кубрик в своём насмешливом стиле поселил в нас величайшее сомнение: возможно, отправлять в армию тех, кто психически к ней не приспособлен, не самая лучшая идея.
Мы думаем: вот оно, именно это пытался донести до нас режиссёр, — и вторую половину фильма смотрим почти на автомате. Это нормально, давайте дадим себе минут 15, чтобы отдохнуть от кошмарной учебки Хартмана.
Потому что дальше будет только хуже.
Но ни тренировочный курс, ни последующий ад передовой так и не смогли вытравить из Ковбоя природную мягкость. Вся его ненависть к Вьетнаму сводится к тому, что здесь нет лошадей. Что это за страна такая, где нет лошадей? Ковбой — не тот убийца, которого хотел в нём видеть сержант Хартман. Слишком много думает. Слишком скучает по дому. Слишком устал. А тут ещё, как назло, полным-полно свободного времени.
Похоже, учение Хартмана где-то дало осечку: кто ж думал, что на войне у солдат хватит времени рефлексировать? В результате инстинкт морпеха даёт слабину — и этот момент всё решает. Бойцы подразделения гибнут один за другим; погибает и Ковбой, расписавшись перед смертью в полной своей некомпетентности. Отличная работа, сержант Хартман.
Цельнометаллическая оболочка
Насколько можно судить, из всех человеческих заготовок хартмановской учебки до взаправдашнего морпеха вырастает только одна: Шутник. Его стойкая психика относительно спокойно переживает трудности тренировочного лагеря и последующий ад войны. При этом Шутник всё время делает то, что запрещено морскому пехотинцу. Он думает.
Но это уже не депрессивные мысли Ковбоя. В отличие от своего товарища Шутник обладает очень полезным качеством: он умеет воспринимать окружающий мир в отрыве от собственной задницы, как бы наблюдая за всем со стороны. Удобно устроился: всё объясняет теорией двойственности Юнга.
И это работает. У Шутника не возникает проблем с тем, как топить за мир во всём мире и одновременно пачками убивать ближних. Он выстроил вокруг себя своего рода ментальный щит — ту самую цельнометаллическую оболочку. Она очень гибкая: с одной стороны, сохраняет ему рассудок, с другой — нисколько не мешает эффективно действовать в бою, обнажая, когда необходимо, стальной сердечник.
В конце концов, насмешливо вещает Кубрик, эта гибкость даже позволяет Шутнику превзойти своего учителя, сержанта Хартмана. Но насмешка, кажется, скрывает гримасу ужаса: на потеху богу войны родилось очередное чудовище. Как же хорошо. Как великолепно.
Куча что это цельнометаллическая оболочка
Режиссер: Стэнли Кубрик
Страна: Великобритания, США
Год: 1987
Картины Стэнли Кубрика примечательны «отстраненным» киноповествованием с минимумом сентиментальности, игнорированием типовой драматургической структуры и тонким едким юмором; он считался независимым авторским режиссёром, хоть и использовал достаточно крупные голливудские бюджеты. Как пишет Неймор Джеймс, один из исследователей творчества Кубрика, его фильмы задействуют четыре творческих метода: чёрный юмор, гротеск, жуткое и фантастическое. Это относится к большинству фильмов Кубрика, например, «Доктору Стрейнджлаву, «Заводному апельсину», «Сиянию». Не стала исключением и «Цельнометаллическая оболочка».
Работы американского постановщика, который предпочел жить в Великобритании, условны, а их персонажи – утрированы. Так, сочетание реализма и абсурдизма в полной мере раскрываются в первой половине «Цельнометаллической оболочки», где режиссёр с долей чёрного юмора демонстрирует зрителю подготовку новобранцев к военным действиям во Вьетнаме под руководством эксцентричного сержанта Хартмана в исполнении Ли Эрми. Кубрик не заинтересован «рассказывать историю» по классической трехактной структуре и раскрывать личность главного героя; вместо этого он представляет сюжет как череду эпизодов и делит фильм на две части – подготовку к войне, и, собственно, Вьетнам. До Вьетнама и боевых действий во второй половине картины режиссёр обращает внимание на нескольких персонажей: вышеупомянутго Хартмана, который дрессирует будущих солдат как собак, рядового Джеймса «Шутника» Дэвиса и вечно ухмыляющегося Леонарда Лоуренса по кличке «Куча». В декорациях изолированного военного форпоста происходит зарождение агрессии, способной сломать неокрепшую человеческую психику.
Кубрик не был бы Кубриком, если бы не иронизировал: учения в картине сопровождаются комичной барабанной дробью; сержант Хартман, кажется, начал язвительно материться сразу после рождения. Рядовой «Куча» прячет в сундучке с личными вещами пончик. От сатиры и карикатурности происходящего режиссёр постепенно переходит к драматизации и ужасу: после унижений и избиений товарищами по отделению, рядовой «Куча» теряет рассудок – убивает Хартмана, а потом и себя. Интерес представляет визуализация безумия – в затемненных казармах, освещенных тусклым светом, мелькают томные взгляды исподлобья, такие же, как и у персонажей Джека Николсона в «Сиянии» и Малкольма Макдауэлла в «Заводном апельсине». После самоубийства «Кучи» фильм резко меняет направление и во второй части переносит зрителя в эпицентр войны. Примечательно то, что финал картины, как и события на базе, заканчивается смертью – на этот раз юной вьетнамской девушки.