кюри нобелевская премия за что
Четыре нобелевских лауреата в одной семье
19 марта 1900 года в Париже родился Жан Фредерик Жолио, которому суждено будет стать замечательным физиком и открыть вместе со своей женой Ирен Жолио-Кюри явление искусственной радиоактивности. Французы будут помнить его как основателя национального Комиссариата по атомной энергии и руководителя создания первого французского ядерного реактора.
Мировое научное сообщество благодарно ему за деятельное участие в создании Пагуошского движения учёных за мир, разоружение, предотвращение мировой термоядерной войны и международное научное сотрудничество. Международное Движение сторонников мира также чтит его в числе своих зачинателей. Тем не менее сегодня, в день рождения этого большого учёного и общественного деятеля, мне бы хотелось поговорить не только о нём, но и о той замечательной семье, членом которой он в своё время стал. О семье, которая дала миру четырёх (!) нобелевских лауреатов, причём один из них был удостоен Нобелевской премии дважды.
Мария и Пьер
«Муж у меня – лучшего даже нельзя себе вообразить, это настоящий божий дар, и чем дольше живём мы вместе, тем сильнее любим друг друга»
(Мария Кюри-Склодовская)
Мария Склодовская и Пьер Кюри познакомились в 1894 году. В двадцать четыре года она приехала учиться в Сорбонну. Он был на восемь лет старше, работал со своим братом в минералогической лаборатории здесь же, в Сорбонне, и был известен уже как талантливый физик-экспериментатор, сумевший открыть пьезоэффект в кристаллах кварца и некоторых других минералов.
И вот они познакомились. Позже Мария так вспоминала первую встречу: «Когда я вошла, Пьер Кюри стоял в пролёте стеклянной двери, выходившей на балкон. Он мне показался очень молодым, хотя ему исполнилось в то время тридцать пять лет. Меня поразило в нем выражение ясных глаз и чуть заметная принуждённость в осанке высокой фигуры. Его медленная, обдуманная речь, его простота, серьёзная и вместе с тем юная улыбка располагали к полному доверию. Между нами завязался разговор, быстро перешедший в дружескую беседу: он занимался такими научными вопросами, относительно которых мне было очень интересно знать его мнение».
У них нашлись общие интересы, они одинаково смотрели на мир, они оба были влюблены в науку и, похоже, друг в друга… Вот только Мария уехала домой в Польшу, а Пьер не мог представить себе жизни без неё. Однажды он взял лист бумаги и написал ей письмо, убеждая вернуться во Францию и остаться с ним; письмо, с которого, как мы теперь можем судить, началась история, к сожалению, недолгой, но яркой их жизни в науке. Вот это письмо:
«Пьер Кюри — Мари Склодовской
(10 августа 1894 года)
Ничто не может доставить мне большего удовольствия, чем весточка от Вас. Я хочу сказать, Ваша маленькая записка была бы более чем желанна… Мы обещали друг другу — не так ли? — быть по крайней мере близкими друзьями. Только бы Вы не передумали! Ведь нет таких обещаний, которые связывают навеки; наши чувства не подчиняются усилию воли. Как было бы прекрасно (об этом я не смею даже думать) вместе пройти по жизни, мечтая: Ваша патриотическая мечта, наша гуманитарная мечта и наша научная мечта.
Из всего этого единственная мечта, которая, я верю, может осуществиться, связана с наукой. Я имею в виду вот что: мы бессильны изменить социальный порядок, и даже если бы у нас была такая возможность, мы не знали бы, что делать. Действуя наугад, мы не могли бы быть уверены, что не приносим больше вреда, чем пользы, замедляя естественную эволюцию. Напротив, в науке мы можем надеяться совершить что-то; здесь есть основа, и любое открытие, которое мы сделаем, даже самое незначительное, будет новым знанием.
Посмотрите, что получается: мы решили, что станем друзьями, но если Вы уедете из Франции через год, это будет слишком платоническая дружба, дружба двух созданий, которые никогда больше не увидят друг друга. Не лучше ли Вам остаться со мной? Я знаю, эта тема Вас расстраивает, Вы не хотите обсуждать её снова и снова. Так что я, поднимая её, в любом случае чувствую себя недостойным Вас.
Верьте мне, преданный Вам
Пьер Кюри»
26 июля 1895 года Мария Склодовская и Пьер Кюри поженились; 12 сентября 1897 года у них родилась дочь Ирен, судьба которой будет столь же необыкновенной, как и её матери, — впрочем, об этом чуть позднее. А их совместная мечта, «связанная с наукой», осуществилась как нельзя лучше! Вдвоём с мужем они занялись исследованиями недавно открытой Анри Беккерелем радиоактивности (так принято говорить, но сам термин «радиоактивность» предложила Мария Кюри). Изучая излучения урана и тория, супруги обнаружили аномально высокую радиоактивность природных соединений этих металлов и сделали предположение, что избыточная активность связана с существованием ещё одного, а то и двух неизвестных науке элементов.
В июле 1898 года Мария и Пьер Кюри публикуют сообщение: «Мы полагаем, что вещество, которое мы извлекли из урановой руды, содержит ещё не описанный металл, по своим химическим свойствам близкий к висмуту. Если существование этого металла подтвердится, мы предлагаем назвать его “полонием” – по имени страны, откуда происходит один из нас». Не проходит и года, как на заседании Академии наук супруги делают новое сообщение: «В силу различных, только что изложенных оснований мы склонны считать, что новое радиоактивное вещество содержит новый элемент, который мы предлагаем назвать “радием”… Радиоактивность радия должна быть огромной».
Поставив перед собой цель выделить открытые ими новые элементы в чистом виде, супруги-исследователи принялись за дело. Мария Кюри вспоминает: «Мне приходилось обрабатывать сразу до двадцати килограммов исходной смеси, из-за чего наш сарай был заставлен большими чанами с осадками и жидкостями; это был изнурительный труд — переносить сосуды, переливать жидкости и часами размешивать железным прутом кипящую массу в чугунном котле… В ту пору мы были всецело поглощены новой областью, раскрывшейся перед нами благодаря столь неожиданному открытию. Несмотря на тяжёлые условия работы, мы чувствовали себя очень счастливыми. Наши дни проходили в лаборатории, и случалось, что мы и завтракали там, совсем скромно, по-студенчески.
В нашем убогом сарае царило глубокое спокойствие; иногда, наблюдая за какой-нибудь операцией, мы расхаживали взад и вперёд, обсуждая текущую и будущую работу; когда нам было холодно, чашка горячего чая около печки подкрепляла нас. Мы жили, поглощённые одной заботой, как очарованные. Бывало, что мы возвращались вечером после обеда, чтобы бросить взгляд на наши владения. Наши драгоценные вещества, которые нам негде было хранить, были расположены на полках; со всех сторон еле видимые угадывались их светящиеся силуэты, и в темноте казалось, что светится что-то висящее в воздухе; это зрелище неизменно становилось для нас предметом волнения и восхищения».
В декабре 1903 года Мария и Пьер Кюри становятся лауреатами Нобелевской премии по физике «за исследования явлений радиации». А через три года трагически обрывается жизнь Пьера: его сбивает конный экипаж… Не оправившись до конца от пережитого горя, Мария Кюри возвращается к работе. Совет факультета естествознания Сорбоннского университета передаёт ей кафедру Пьера Кюри, и впервые в истории Сорбонны женщина становится профессором этого вуза. В декабре 1911 года ей присваивают вторую Нобелевскую премию по химии — «за открытие элементов радия и полония». На церемонии вручения премии с матерью присутствует и её дочь Ирен, которая вряд ли думает в этот момент, что через 24 года в этом же зале такую же премию будут вручать и ей…
Ирен и Фредерик
«Наука не может быть виновата. Виноваты только те люди, которые плохо используют её достижения»
(Фредерик Жолио-Кюри)
Ирен Кюри и Фредерик Жолио познакомились в Институте радия Парижского университета. Выпускник парижской Школы промышленной физики и химии, Фредерик после обязательной военной службы в 1925 году устроился туда ассистентом к Марии Кюри (он её просто очаровал; «Этот мальчик — настоящий фейерверк идей», — говорила она о нем). Ирен тоже работала там.
Много лет спустя Ева Кюри напишет о своей старшей сестре: «Спокойная, уравновешенная, она ни на минуту не сомневается в своём призвании. Она намерена быть физиком, она хочет, и это точно, изучать радий. Удивительно просто и естественно Ирен Кюри вступает на путь, по которому следовали Пьер и Мари Кюри. Она не задаётся вопросом, займёт ли в науке такое же большое место, какое заняла её мать, и не чувствует тяготеющего над ней громкого имени. Её искренняя любовь к науке, её дарование внушают ей только одно честолюбивое желание: работать всю жизнь в лаборатории, которая строилась на её глазах и где с 1918 года она значится как “прикомандированная лаборантка”».
Слова академика А. Ф. Иоффе добавляют ещё один штришок к портрету Ирен Кюри: «Что особо отличало Ирен Кюри — это её правдивость. Каждое произнесённое ею слово отвечало тому, что она думала. Иногда это вызывало конфуз для её собеседников. Такая ситуация возникала особенно часто, когда она в период Народного фронта входила в правительство в качестве руководителя науки и народного просвещения. Не все люди, с которыми она встречалась по должности, заслуживали уважения, и не все догадывались избегать её высказываний, которые точно, без прикрас выражали её мнение».
В общем, в Институте радия Ирен Кюри и Фредерик Жолио нашли друг друга… В своё время судьба распорядится так, что совместная научная работа их прервётся, и каждый из супругов пойдёт своей дорогой: жена останется верна радиохимии, а муж отправится развивать французский мирный атомный проект (позже Фредерика Жолио отстранят от руководства, а все работы переориентируют на создание ядерного оружия). Но до этого момента им удастся совершить главное открытие в их жизни — явление возникновения искусственной радиоактивности и заложить основы нового направления технологии — получения радиоактивных изотопов, и в частности плутония. В 1935 году Фредерика и Ирен Жолио-Кюри вместе удостоят Нобелевской премии по химии «за выполненный синтез новых радиоактивных элементов» (на фото они в центре).
Нобелевская премия по физике 1903: Мари Склодовская-Кюри.
СКЛОДОВСКАЯ-КЮРИ (Curie), Мари
(7 ноября 1867 г. – 4 июля 1934 г.)
Нобелевская премия по физике, 1903 г.
совместно с Анри Беккерелем и Пьером Кюри
Нобелевская премия по химии, 1911 г.
Французский физик Мари Склодовская-Кюри (урожденная Мария Склодовская)
родилась в Варшаве (Польша). Она была младшей из пяти детей в семье Владислава и
Брониславы (Богушки) Склодовских. Склодовская-Кюри воспитывалась в семье, где
занятия наукой пользовались уважением. Ее отец преподавал физику в гимназии, а мать,
пока не заболела туберкулезом, была директором гимназии. Мать Склодовская-Кюри
умерла, когда девочке было одиннадцать лет.
Склодовская-Кюри блестяще училась и в начальной, и в средней школе. Еще в
юном возрасте она ощутила притягательную силу науки и работала лаборантом в
химической лаборатории своего двоюродного брата. Великий русский химик Дмитрий
Иванович Менделеев, создатель периодической таблицы химических элементов, был
другом ее отца. Увидев девочку за работой в лаборатории, он предсказал ей великое
будущее, если она продолжит свои занятия химией. Выросшая при русском правлении
(Польша в то время была разделена между Россией, Германией и Австрией),
Склодовская-Кюри принимала активное участие в движении молодых интеллектуалов и
антиклерикальных польских националистов. Хотя большую часть своей жизни
Склодовская-Кюри провела во Франции, она навсегда сохранила преданность делу
борьбы за польскую независимость.
На пути к осуществлению мечты Склодовская-Кюри о высшем образовании стояли
два препятствия: бедность семьи и запрет на прием женщин в Варшавский университет.
Склодовская-Кюри и ее сестра Броня разработали план: Мария в течение пяти лет будет
работать гувернанткой, чтобы дать возможность сестре окончить медицинский институт,
после чего Броня должна взять на себя расходы на высшее образование Склодовская-
Кюри Броня получила медицинское образование в Париже и, став врачом, пригласила к
себе сестру. Покинув Польшу в 1891 г., К. поступила на факультет естественных наук
Парижского университета (Сорбонны). Именно тогда она стала называть себя Мари
Склодовской. В 1893 г., закончив курс первой, Склодовская-Кюри получила степень
лиценциата по физике Сорбонны (эквивалентную степени магистра). Через год она стала
лиценциатом по математике. Но на этот раз К. была второй в своем классе.
В том же 1894 г. в доме одного польского физика-эмигранта Мари встретила Пьера
Кюри. Пьер был руководителем лаборатории при Муниципальной школе промышленной
физики и химии. К тому времени он провел важные исследования по физике кристаллов
и зависимости магнитных свойств веществ от температуры. Склодовская-Кюри
занималась исследованием намагниченности стали, и ее польский друг надеялся, что
Пьер сможет предоставить Мари возможность поработать в своей лаборатории.
Сблизившись сначала на почве увлечения физикой, Мари и Пьер через год вступили в
брак. Это произошло вскоре после того, как Пьер защитил докторскую диссертацию. Их
дочь Ирен (Ирен Жолио-Кюри) родилась в сентябре 1897 г. Через три месяца
Склодовская-Кюри завершила свое исследование по магнетизму и начала искать тему для
диссертации.
В 1896 г. Анри Беккерель обнаружил, что урановые соединения испускают глубоко
проникающее излучение. В отличие от рентгеновского, открытого в 1895 г. Вильгельмом
Рентгеном, излучение Беккереля было нерезультатом возбуждения от внешнего
источника энергии, например светом, а внутренним свойством самого урана.
Очарованная этим загадочным явлением и привлекаемая перспективой положить начало
новой области исследований, Склодовская-Кюри решила заняться изучением этого
излучения, которое она впоследствии назвала радиоактивностью. Приступив к работе в
начале 1898 г., она прежде всего попыталась установить, существуют ли другие
вещества, кроме соединений урана, которые испускают открытые Беккерелем лучи.
Поскольку Беккерель заметил, что в присутствии соединений урана воздух становится
электропроводным, Склодовская-Кюри измеряла электропроводность вблизи образцов
других веществ, используя несколько точных приборов, разработанных и построенных
Пьером Кюри и его братом Жаком. Она пришла к выводу о том, что из известных
элементов радиоактивны только уран, торий и их соединения. Однако вскоре
Склодовская-Кюри совершила гораздо более важное открытие: урановая руда, известная
под названием урановой смоляной обманки, испускает более сильное излучение
Беккереля, чем соединения урана и тория, и по крайней мере в четыре раза более сильное,
чем чистый уран. Склодовская-Кюри высказала предположение, что в урановой
смоляной обманке содержится еще не открытый и сильно радиоактивный элемент.
Весной 1898 г. она сообщила о своей гипотезе и о результатах экспериментов
Французской академии наук.
Затем супруги Кюри попытались выделить новый элемент. Пьер отложил свои
собственные исследования по физике кристаллов, чтобы помочь Мари. Обрабатывая
урановую руду кислотами и сероводородом, они разделили ее на известные компоненты.
Исследуя каждую из компонент, ими было установлено, что сильной радиоактивностью
обладают только две из них, содержащие элементы висмут и барий. Поскольку открытое
Беккерелем излучение не было характерным ни для висмута, ни для бария, они
заключили, что эти порции вещества содержат один или несколько ранее неизвестных
элементов. В июле и декабре 1898 г. Мари и Пьер Кюри объявили об открытии двух
новых элементов, которые были названы ими полонием (в честь Польши – родины Мари)
и радием.
Поскольку Кюри не выделили ни один из этих элементов, они не могли представить
химикам решающего доказательства их существования. И супруги Кюри приступили к
весьма нелегкой задаче – экстрагированию двух новых элементов из урановой смоляной
обманки. Они установили, что вещества, которые им предстоит найти, составляют лишь
одну миллионную часть урановой смоляной обманки. Чтобы экстрагировать их в
измеримых количествах, исследователям необходимо было переработать огромные
количества руды. В течение последующих четырех лет Кюри работали в примитивных и
вредных для здоровья условиях. Они занимались химическим разделением в больших
чанах, установленных в дырявом, продуваемом всеми ветрами сарае. Анализы веществ
им приходилось производить в крохотной, плохо оборудованной лаборатории
Муниципальной школы. В этот трудный, но увлекательный период жалованья Пьера не
хватало, чтобы содержать семью. Несмотря на то, что интенсивные исследования и
маленький ребенок занимали почти все ее время, Мари в 1900 г. начала преподавать
физику в Севре, в Эколь нормаль сюперьёр, учебном заведении, готовившем учителей
средней школы. Овдовевший отец Пьера переехал к Кюри и помогал присматривать за
Ирен.
В сентябре 1902 г. Кюри объявили о том, что им удалось выделить одну десятую
грамма хлорида радия из нескольких тонн урановой смоляной обманки. Выделить
полоний им не удалось, так как тот оказался продуктом распада радия. Анализируя
соединение, Мари установила, что атомная масса радия равна 225. Соль радия испускала
голубоватое свечение и тепло. Это фантастическое вещество привлекло внимание всего
мира. Признание и награды за его открытие пришли к супругам Кюри почти сразу.
Завершив исследования, Мари наконец написала свою докторскую диссертацию.
Работа называлась «Исследования радиоактивных веществ» («Researcher on Radiactive
Substances») и была представлена Сорбонне в июне 1903 г. В нее вошло огромное
количество наблюдений радиоактивности, сделанных Мари и Пьером Кюри во время
поиска полония и радия. По мнению комитета, присудившего К. научную степень, ее
работа явилась величайшим вкладом, когда-либо внесенным в науку докторской
диссертацией.
В декабре 1903 г. Шведская королевская академия наук присудила Нобелевскую
премию по физике Беккерелю и супругам Кюри. Мари и Пьер Кюри получили половину
награды «в знак признания. их совместных исследований явлений радиации, открытых
профессором Анри Беккерелем». Склодовская-Кюри стала первой женщиной,
удостоенной Нобелевской премии. И Мари, и Пьер Кюри были больны и не могли ехать в
Стокгольм на церемонию вручения премии. Они получили ее летом следующего года.
Еще до того, как супруги Кюри завершили свои исследования, их работы побудили
других физиков также заняться изучением радиоактивности. В 1903 г. Эрнест Резерфорд
и Фредерик Содди выдвинули теорию, согласно которой радиоактивные излучения
возникают при распаде атомных ядер. При распаде (испускании некоторых частиц,
образующих ядро) радиоактивные ядра претерпевают трансмутацию – превращение в
ядра других элементов. Склодовская-Кюри не без колебаний приняла эту теорию, так как
распад урана, тория и радия происходит настолько медленно, что в своих экспериментах
ей не приходилось его наблюдать. (Правда, имелись данные о распаде полония, но
поведение этого элемента Склодовская-Кюри считала нетипичным). Все же в 1906 г. она
согласилась принять теорию Резерфорда – Содди как наиболее правдоподобное
объяснение радиоактивности. Именно Склодовская-Кюри ввела термины распад и
трансмутация.
Супруги Кюри отметили действие радия на человеческий организм (как и Анри
Беккерель, они получили ожоги, прежде чем поняли опасность обращения с
радиоактивными веществами) и высказали предположение, что радий может быть
использован для лечения опухолей. Терапевтическое значение радия было признано
почти сразу, и цены на радиевые источники резко поднялись. Однако Кюри отказались
патентовать экстракционный процесс и использовать результаты своих исследований в
любых коммерческих целях. По их мнению, извлечение коммерческих выгод не
соответствовало духу науки, идее свободного доступа к знанию. Несмотря на это,
финансовое положение супругов Кюри улучшилось, так как Нобелевская премия и
другие награды принесли им определенный достаток. В октябре 1904 г. Пьер был
назначен профессором физики в Сорбонне, а месяц спустя Мари стала официально
именоваться заведующей его лабораторией. В декабре у них родилась вторая дочь, Ева,
которая впоследствии стала концертирующей пианисткой и биографом своей матери.
Мари черпала силы в признании ее научных достижений, любимой работе, любви и
поддержке Пьера. Как она сама признавалась: «Я обрела в браке все, о чем могла мечтать
в момент заключения нашего союза, и даже больше того». Но в апреле 1906 г. Пьер погиб
в уличной катастрофе. Лишившись ближайшего друга и товарища по работе, Мари ушла
в себя. Однако она нашла в себе силы продолжать работу. В мае, после того как Мари
отказалась от пенсии, назначенной министерством общественного образования,
факультетский совет Сорбонны назначил ее на кафедру физики, которую прежде
возглавлял ее муж. Когда через шесть месяцев К. прочитала свою первую лекцию, она
стала первой женщиной – преподавателем Сорбонны.
В лаборатории Склодовская-Кюри сосредоточила свои усилия на выделении
чистого металлического радия, а не его соединений. В 1910 г. ей удалось в
сотрудничестве с АндреДебирном получить это вещество и тем самым завершить цикл
исследований, начатый 12 лет назад. Она убедительно доказала, что радий является
химическим элементом. Склодовская-Кюри разработала метод измерения радиоактивных
эманаций и приготовила для Международного бюро мер и весов первый международный
эталон радия – чистый образец хлорида радия, с которым надлежало сравнивать все
остальные источники.
В конце 1910 г. по настоянию многих ученых кандидатура Склодовская-Кюри была
выдвинута на выборах в одно из наиболее престижных научных обществ – Французскую
академию наук. Пьер Кюри был избран в нее лишь за год до своей смерти. За всю
историю Французской академии наук ни одна женщина не была ее членом, поэтому
выдвижение кандидатуры К. привело к жестокой схватке между сторонниками и
противниками этого шага. После нескольких месяцев оскорбительной полемики в январе
1911 г. кандидатура Склодовская-Кюри была отвергнута на выборах большинством в
один голос.
Через несколько месяцев Шведская королевская академия наук присудила
Склодовская-Кюри Нобелевскую премию по химии «за выдающиеся заслуги в развитии
химии: открытие элементов радия и полония, выделение радия и изучение природы и
соединений этого замечательного элемента». Склодовская-Кюри стала первым дважды
лауреатом Нобелевской премии. Представляя нового лауреата, Э.В. Дальгрен отметил,
что «исследование радия привело в последние годы к рождению новой области науки –
радиологии, уже завладевшей собственными институтами и журналами».
Незадолго до начала первой мировой войны Парижский университет и
Пастеровский институт учредили Радиевый институт для исследований радиоактивности.
К. была назначена директором отделения фундаментальных исследований и
медицинского применения радиоактивности. Во время войны она обучала военных
медиков применению радиологии, например, обнаружению с помощью рентгеновских
лучей шрапнели в теле раненого. В прифронтовой зоне К. помогала создавать
радиологические установки, снабжать пункты первой помощи переносными
рентгеновскими аппаратами. Накопленный опыт она обобщила в монографии
«Радиология и война» («La Radiologie et la guerre») в 1920 г.
После войны Склодовская-Кюри возвратилась в Радиевый институт. В последние
годы своей жизни она руководила работами студентов и активно способствовала
применению радиологии в медицине. Она написала биографию Пьера Кюри, которая
была опубликована в 1923 г. Периодически Склодовская-Кюри совершала поездки в
Польшу, которая в конце войны обрела независимость. Там она консультировала
польских исследователей. В 1921 г. вместе с дочерьми К. посетила Соединенные Штаты,
чтобы принять в дар 1 г радия для продолжения опытов. Во время своего второго визита
в США (1929) она получила пожертвование, на которое приобрела еще грамм радия для
терапевтического использования в одном из варшавских госпиталей. Но вследствие
многолетней работы с радием ее здоровье стало заметно ухудшаться.
Склодовская-Кюри скончалась 4 июля 1934 г. от лейкемии в небольшой больнице
местечка Санселлемоз во французских Альпах.
Величайшим достоинством К. как ученого было ее несгибаемое упорство в
преодолении трудностей: поставив перед собой проблему, она не успокаивалась до тех
пор, пока ей не удавалось найти решение. Тихая, скромная женщина, которой досаждала
ее слава, Склодовская-Кюри сохраняла непоколебимую верность идеалам, в которые она
верила, и людям, о которых она заботилась. После смерти мужа она оставалась нежной и
преданной матерью для двух своих дочерей. Она любила природу, и, когда был жив
Пьер, супруги Кюри часто совершали загородные прогулки на велосипедах. Любила
Склодовская-Кюри и плавать.
Помимо двух Нобелевских премий, Склодовская-Кюри была удостоена медали
Бертело Французской академии наук (1902), медали Дэви Лондонского королевского
общества (1903) и медали Эллиота Крессона Франклиновского института (1909). Она
была членом 85 научных обществ всего мира, в том числе Французской медицинской
академии, получила 20 почетных степеней. С 1911 г. и до смерти К. принимала участие в
престижных Сольвеевских конгрессах по физике, в течение 12 лет была сотрудником
Международной комиссии по интеллектуальному сотрудничеству Лиги Наций.