луйжин молебен что это такое
Шойдор-жодчи
Лама Анинского дацана Шойдор Дагбаев был одним из последних практиков учения «Чод» конца XIX и начала XX столетия, деятельность которых была прервана глобальными событиями как революция, войны, репрессии.
Новости
Школа «Чод» была создана дакиней Мачиг Лабдон, оставившей последователям глубокие философские наставления «Отсекая надежду и страх».
В переводах с тибетских текстов, в частности, Баира Очирова, пишется, что йогини создала книгу после величайшего прозрения, в корне изменившего прежний уклад ее бытия. Родившаяся в XI-XII вв. как проявление Праджняпарамиты, держательница всех тайных, магических тантр Тары, Мачиг Лабдон раньше любила жить уединенно в храмах, общаться с учеными монахами и йогами, носить богатые одежды, посещать святые места, питаться чистой пищей. А с момента осознания отсутствия «Я», она круто изменила взгляды и образ жизни. Теперь стала бродяжничать в знак отказа к привязанности к месту; питаться мясом вместе с прокаженными в знак отказа от чистой пищи; носить отрепья в знак отказа от привязанности к роскошной одежде. Так, в 20 лет ей открылась истина бытия, и она освободилась от понятий добра и зла, гнева и любви, страдания и наслаждения, хулы и хвалы, страха и радости!
Практик Чод, предварительно подготовив свой ум, приступает к ритуалу отсекания эго, взращивая в себе сострадание. Медитируя, он подавляет страх, гордыню, цепляние ко всему сансарному — омраченность сознания клешами. Отрекшись от самости и применяя обряд «Луйжин», мысленно трансформирует свое тело в нектар для подношения бестелесным, испытывая к ним безмерное сострадание. Таким образом, возвысив свой ум, практик приходит к пониманию того, что «Я» является лишь комплексом составных частей 5 скандх. Это и есть постижение Пустоты, обозначающей отсутствие самобытия. Если нет «Я», то не остается причин для эгоцентризма. Благодаря учению Мачиг Лабдон и практического применения метода и мудрости появляется возможность избавления от гордыни и проявления абсолютного сострадания — Бодхичитты.
Жодчи ламы по традиции проводили ретриты и ритуалы в безлюдных, полных таинств и устрашающих историй местах. Пребывание в такой жуткой обстановке соответствовало самой сути испытаний как подавление страхов, отрицание личности, очищение от трех клеш сознания, души и речи. Практикующий Чод должен был созерцать до тех пор, пока полностью не освободится от цепляния к Марам — образам собственных амбиций.
Практик Чод способен развеять туман неведения и темных сил лучами учения, мудрости, аскетизма. Он может пребывать как в этом, так и параллельных мирах. Жодчи ламы всегда были востребованными в народе, проводили обряды луйжин, огненной пуджи, очищая загрязненные места впоследствие различных эпидемий, несчастных случаев, преждевременных смертей и т.д. Они умели останавливать сильные дожди, что гораздо сложнее, чем вызвать их. Сильные практики не боялись оскверниться или заразиться, спокойно убирали трупы, прикасались к чумным, направляя сознание покойников или умирающих на путь лучших перерождений. Спасали людей от психических расстройств и других дурных болезней.
В старину сильные жодчи ламы могли подавлять даже ролангов (ороолон), самых ужасных представителей тьмы, способных поднять свой труп из могил и ходить в материальном образе. Люди, страшась, что они могут войти в их дома, специально делали двери низкими, т.к. роланг не мог нагнуться, ходил столбом. Если же где-то появлялись подобные «ужастики», то напуганные люди просили заступиться за них жодчи. Тот, проведя магический ритуал, иногда и в трудных поединках усмирял монстра из потустороннего мира и возводил над его трупом каменную кучу, заклиная не вставать, пока горка эта не превратится в пыль. И до сей поры сохранились в народе легенды о победах таких-то жодчи, и, что кидать туда камни благо, продлевающее срок заклинания.
Вот одним из таких, весьма прославленных жодчи лам старого времени был уроженец села Зун-Ульдурга Еравнинского района (раньше Хоринского) Шойдор Дагбын. Принадлежал он клану Борсо, откуда вышло около 10 больших лам: ширетуй Эгитуйского дацана Борсын лама со своим братом (имя не сохранилось); два известных эмчи-ламы, отец и сын Чойроб Аюшийн и Жанчип Чойробой; два брата иконописца Шагдар и Будажап Цырендылыгэй; габчжу Еши-Дугдан Бочиктын; гэбшэ ламы Гарма Цыденжабай, Цыдып Цымпилэй. Дед его Борсо Аахнайн принадлежал к роду Улаалзай Хубдут, был крепким хозяином, отличался жестким нравом, бабушка Сохи (Хисо?) была уроженкой Агинских степей и за то, что проводила шаманские обряды, подвергалась гонению со стороны мужа.
Отец Шойдора Дагба Абидын был женат дважды. От первой жены родились Шойдор и младший брат Цыденжап. Мать детей умерла после родов, и Шойдор был лишен материнского тепла в раннем детстве. Младший брат был усыновлен бездетным родственником Самбу Ринчином. Отец женился повторно, где родилось еще трое детей: Цыдып, Цымпил и Дагзал. Шойдор же в 6-7 лет был отдан в хувараки Анинского дацана. Несмотря на трудности, мальчик рос жизнерадостным и целеустремленным. Белолицый, краснощекий, с носом с горбинкой, приземистый крепыш был остёр на язык и проницателен умом. Учить абзацы наизусть, выполнять всё усложняющиеся задания дацанских учителей не стоило ему особого труда, память у него была отменная. После окончания школы Цанид выдержал экзамены 4-х ступеней гэбши, далее получил степень габчжу. Глубоко изучил тибетскую медицину, астрологию, мистику. В дальнейшем Шойдор начал практиковать Чод, избрав путь жодчи ламы. И этому избранному пути он остался верен до скончания земного бытия.
Шойдор жодчи, как истинный практик Чод, по примеру Мачиг Лабдон относился к быту аскетично, был неприхотлив в еде, одежде, ровно общался со всеми, был всегда погруженным в учение. Ходил на затворы и обряды по самым неуютным для людей местам: кладбищам, одиноким захоронениям в горах, лесах, по открытым степям, где терялись внезапно путники, сидел ночами на берегу рек, озер, источников, под одинокими деревьями. Одинокого ламу окружали тревожная ночная сырость, клубились темные туманы, подглядывала из-за рваных туч бледная луна, или шумела непогода, в видениях отовсюду тянулись, окружали его демоны всех мастей, среди которых мелькали неупокоенные души незнакомых, иногда и знакомых людей. Для умиротворения этих существ, прежде всего, отрекался от себя, мысленно отдавая им свое тело на съедение, милосердием направляя их на путь добра. Каждый раз по 108 дней должен был посещать все более и более устрашающие места. В этих походах его неизменными атрибутами были:
1) Большие четки с крупными бусинами;
2) Колокольчик с ваджрой;
Праща жодчи-ламы
Колыбель (приспособление для метания камней в середине пращи) с внутренней стороны
Внешняя сторона колыбели
3) Праща, состоящая из черного шнура, в середке которого располагалось приспособление для метания камней (һэнгүүр), изнутри которого была расшита двойная ваджра — нацагдоржи, а снаружи надпись «А пхат»;
4) Дамара (крутящийся молитвенный барабанчик) больших и малых размеров;
5) Ганлин, сделанный из берцовой кости 17-летней троюродной сестры Дулмажаб, невинной дочери его дяди — эмчи-ламы Чойроб Аюшийн. Кость добыл он сам, соблюдая все правила, обработал и украсил. И этот ганлин служил ему до конца его жизни. Только в советское время приехали ламы с Цугольского дацана и, заявив, что вправе забрать вещи своего учителя, взяли с собой его ганлин, большую дамару. Отдал вещи по неведению его племянник Намжил Цымпилэй. Среди оставшихся вещей и книг нет основной сутры «Луйжин», больших четок и колокольчика с ваджрой — их судьба неизвестна, если их не забрали тогда вместе с другими вещами.
6) Соответствующая одежда с накидкой для глаз с бахромой из черной пряжи, закрывающей половину лица, или свисающей до подбородка и тд.
Может, довелось какому-нибудь путнику встретить в ночи незабываемое зрелище — жодчи ламу в ритуальной одежде, стать свидетелем его отрывистых возгласов, резких вскриков «Пхат-пхат!», призывающих духов трубных звуков ганлина, беспрерывных стуков ритуального барабанчика-дамары? Жодчи лама при проведении ритуала «Луйжин» сопровождал саддханы исстари неизменными 4-мя видами звуков: человеческого голоса, колокольчика, дамары и ганлина. Чудесный квартет, воплощающий дикую силу природы!
Шойдор жодчи истово соблюдал правила Виная, его дисциплина в дацане и поведение в миру были безупречны. Он преподавал в Анинском и Цугольском дацанах дисциплину Чод по направлению «Чод Кхандо Ненгьюд», которую изучал в Тибетском дацане Лавран хийд. К сожалению, невозможно выяснить, защищал ли он степень выше габчжу. Одно ясно, что он был настоящим большим Учителем, которого все его ученики искренне любили и уважали. Шойдор жодчи как заинтересованный наставник, даже в гостях на родовом стойбище собирал по вечерам для проведения диспута находившихся на каникулах учеников. Как вспоминала 90-летняя бабушка Доржи-Ханда, его родная племянница, дочь Цыденжапа:
«Мне было тогда лет около десяти. Помню, как Дундхай (Шойдор жодчи) приглашал к нам своих учеников, среди которых были мои двоюродные братья, тогда юные хувараки Анинского дацана Дамба Галсанайн, Санжейжин Цырендылыгэй, Цыдып Цымпилэй, наш брат Гарма. Остались в памяти их громкие возгласы „чаварталь чавичер, дод“, звучные хлопки в ладони и горячие споры о чем-то своем».
Во время бытия в Анинском дацане, он жил на юго-восточной стороне от Согчин дугана. Говорят, он оставил клад под полом, заклиная, чтоб он достался его родственникам. В советское время некоторые родственники ездили туда на грузовике, но, поковыряв штыковыми лопатами там и тут, решили бросить затею. Как найдешь-то, ведь юго-восток — понятие относительное, т.к. старый Анинский дацан был очень большой. Имел в ту пору 3 продольные улицы с юга на север и 7 поперечных улиц с запада на восток.
Вот и наступил 1937 год, «время смуты» и жестоких гонений. В 82-летнем возрасте он прибыл на малую родину к родне. Его брат Цымпил умер, и пришлось ему самому хоронить брата. Племянница Дыжидма Цымпилова вспоминает: «Тогда мне было лет 10. Дядя Шойдор загрузил тело отца на дровни, тут увязалась я. Но дядя строго запретил мне ехать, и он увез тело отца подальше в лес, и на горе Булган провел обряд сожжения».
ГПУ (Государственное политическое управление при НКВД) преследовало служителей дацана, начиная с гэбши лам, хувараков пока не трогали. Шойдору жодчи с его степенью пощады быть не могло.Он не захотел навредить оставшейся с двумя детьми невестке, у которой старший сын Цыдып в Цугольском дацане выучился на гэбши. Поэтому жодчи решил сдаться сам и начал собираться в путь.
Невестка Цымжит поджарила в дорогу 2 мешочка пшеничной муки, которые он положил себе за пазуху. Маленькая Дыжидма вызвалась проводить дядю. Она до сих пор не забыла прощание с родным и близким человеком. Дойдя до поворота, она повернула обратно, не успела убежать далеко, как дядя окликнул её: «Вернись, Дыжидма!». И он протянул ей один мешочек, говоря: «Унеси домой, вряд ли придется мне долго кушать». И скрылся из виду, обойдя место преклонения их рода — Булган-гору.
Спустя некоторое время прошел слух, что жодчи лама Шойдор Дагбаев расстрелян в тюрьме Улан-Удэ. О его гибели сообщил сидевший там же ученик и родственник жодчи, гэбши лама Дамба Галсанов. Он рассказывал о последней встрече: «Видел его издалека, но все равно видно было, что его состояние очень плохое. Я был потрясен». Сколько пыток и унижений испытали священнослужители, попавшие в железные лапы «правосудия» тех лет. Особая жестокость применялась по отношению к ламам высокого ранга.
Из десятка лам, выходцев из клана Борсо, погибли в репрессии трое: 1) прославленный жодчи лама, преподававший Чод в Анинском и Цугольском дацанах Шойдор Дагбаев приговоренный к расстрелу в Улан-Удэнской тюрьме; 2) его двоюродный племянник, иконописец, искусный дархан по дереву и металлу, гэбши лама Будажап Иринчинов 1896 года рождения. Работал слесарем колонии массовых работ, 3-е отделение на рудниках Бугачача в 400 км от Читы, сохранилось его последнее, датированное ноябрем 1936 года письмо родственникам с просьбой прислать денег на хлеб; 3) его родной племянник, гэбши лама Цыдып Цымпилов, пропал без вести, успев отправить домой удостоверение о присвоении ему степени гэбши.
То, что осталось от вещей и книг Шойдора жодчи, бережно хранит его племянница Дыжидма Цымпиловна Цымпилова, достигшая ныне 95 лет и до последнего времени ездившая верхом. Она верит, что жива и здорова, благодаря благим деяниям своего дяди. Старушка часто достает его маленькую книгу в деревянной коробке и получает адис (благословение). Для её младшего сына Лушана и невестки Соёлмы и у их детей Очира, Доржимы и Жамсо давно вошло в привычку под зорким присмотром бабушки зажигать зула (лампадки) и возжигать благовония перед божницей большого Лама-Багши.
Фото из архива семьи Цымпиловых, часть фото и информации с интернета.
Традиция практики Чод в Бурятии
Мачиг Лабдон в мирной и гневной форме. Духовная традиция Чод является одним из направлений тибетской Ваджраяны, ведет свое начало от знаменитой тибетской йогини 11 века Мачиг Лабдон (1055–1153).
Среди верующих Бурятии распространены рассказы о жодчи-ламах прошлого, и таким образом можно сделать вывод, что благословение этих лам продолжает жить в бурятском народе. Считаю, что развитие этого учения в Бурятии могло бы принести много пользы всем живущим здесь людям.
Кроме большой духовной пользы от выполнения практики Чод существует и относительная польза, которую могут получить люди и другие существа от хорошего жодчи-ламы. Например, жодчи-лама может выполнять особые ритуалы для подчинения вредоносных духов, провоцирующих несчастные случаи, убийства и прочее.
В традиции Чод существуют глубокие наставления о том, как избавляться от многих неизлечимых и опасных заболеваний. Особенно эффективны ритуалы Чод при различных психических расстройствах, неподдающихся лечению лекарствами. Также существуют глубокие наставления, как направлять сознание умерших и умирающих людей в лучшее перерождение, как с помощью ритуала жинсрег изгонять хозяев заразных болезней, как вызывать и останавливать дожди и многие другие наставления.
В течение этих лет мною собрана большая коллекция текстов традиции Чод, возможно самая полная в нашей стране, которую необходимо описать, классифицировать и возможно переиздать на тибетском языке. Я имею намерение продолжить переводческую деятельность и перевести на русский язык некоторые коренные тексты этой линии традиции. Меня интересует такое направление исследований, как взаимосвязь тибетской медицины и ритуалов Чод, дающая возможность лечить некоторые сложные расстройства.
Ойдуб жодчи, последний жодчи-лама старого поколения в Бурятии
В нашей деревне у моего дедушки был друг и он часто заходил к нам в гости, курил трубку, заполняя весь дом табачным дымом и они часто разговаривали о старой жизни до революции, о ламах, дацанах, чудесах и буддизме. Но более сознательная встреча с одним из таких людей произошла в Иволгинском дацане близ города Улан-Удэ. Я тогда учился в буддийском институте монастыря Гандан в Улан-Баторе и только закончил первый курс.
В середине лета, ежегодно в Иволгинском дацане проходит большой праздник в честь Будды Майтрейи, и на него съезжается очень много верующих. Тогда ещё не было дацанов в сельских районах, и на праздник собиралось очень много людей старого поколения. Я жил в семнадцатом доме ламы Дашицыренова Цэвана, когда туда приехал Ойдуб-жодчи (1898? – 1992?). Ему было тогда около 90 лет и он видел все репрессии и погром бурятского буддизма. Видимо он останавливался там, потому что в этом доме ранее проживал лама Донир, который тоже был жодчи-ламой.
Ойдуб-лама в молодости учился в Эгитуйском дацане. Это было до 30-х годов ХХ века. Дедушка Ойдуб был последним бурятским жодчи-ламой старого поколения, последователем особой традиции «Чод Кхандо Ненгьюд», В последние годы своей жизни он жил в селе Гунда Еравнинского района Бурятии.
Это был высокий, худой старик, ему тогда уже было, по-моему, за девяносто. Старухи, сидящие на лавочках в доме, встали со своих мест и шептались между собой: “Это Ойдуб-Лама, он жодчин, приехал на праздник”.
Его провели в большую комнату и посадили напротив алтаря. Я, как и все другие, иногда заходил туда и видел, что он сидит на подушках и перебирает чётки, что-то шепча про себя. Он очень плохо видел в своих сильно увеличивающих очках и читать с листа уже не мог. Люди говорили, что он уже десять лет был в таком полуслепом состоянии.
В один момент, помню, проходя по комнате, я почему-то взял большую белую раковину и неожиданно даже для себя дунул в неё, получился очень протяжный, красивый звук.
— Нельзя просто так играть священными предметами, – объяснил он. Я счёл тогда это благословением ламы и вышел на улицу.
В тот вечер я впервые увидел, как Ойдуб-жодчи выполнял луйжин для верующих. Когда наступили сумерки, в доме стали собираться верующие, большинство из них были пожилые женщины из сельских районов. Помню, были даже двое из Ленинграда, одна из них девушка в очках, которую звали Маргарита, и какой-то мужчина с ней. Цэван-лама сидел рядом с дедушкой Ойдубом на стуле. На алтаре горел светильник, освещая зыбким светом всех присутствующих.
Ойдуб-лама начал вынимать из ящика большой ритуальный барабан – дамару для практики Жод, надел на голову небольшой козырёк чёрного цвета, с которого свисали длинные чёрные нити, закрывая всё его лицо и придавая ему чрезвычайно таинственный, немного жутковатый вид. На коленях у него лежал ганлин – свирель из берцовой кости человека для призывания духов. Он взял дамару в правую руку, в левую взял ганлин и начал произносить быстрым речитативом стихи – призывание, приход к Прибежищу и прочее.
Вдруг он внезапно закончил усыпляюще мерный ритм начитывания, все встрепенулись в ожидании чего-то необычного. Дедушка Ойдуб молчал несколько мгновений, затем его дамару ожил и начал свой медленный бой. Я удивился громкости звучания, его эхо, казалось, наполняло весь дацан. Он пел каким-то потусторонним голосом, иногда дуя в ганлин. Его протяжный звук немного приводил в себя от усыпляющего ритма пения стихов Жод.
Когда ритуал закончился, люди, тихонько шепчась, разошлись по своим местам. Я спал на веранде и долго не мог уснуть, завороженный звучанием дамару и ганлина, необычного пения и людских таинственных шёпотов, маленьких баек о прошлом, которыми они делились друг с другом. Было ощущение прикосновения к чему-то таинственному и священному.
Несколько лет спустя после многих интересных для меня событий, приведших к знакомству с монгольскими ламами-жодчинами, я, будучи снова на каникулах, поехал с одним моим приятелем-сокурсником в деревню Гунда, захватив с собой магнитофон. Немного порыскав по деревне, мы вскоре нашли дом, в котором жил Ойдуб-лама. Он жил в маленьком доме во дворе другого большого дома, где жили его родственники. Вместе с дедушкой жила его дочь, ей тогда уже было наверное за семьдесят, а отцу перевалило за девяносто.
Они радушно приняли нас. Дедушка Ойдуб ещё был немного туговат на ухо, и мы разговаривали с ним, громко выкрикивая слова.
Я рассказал ему немного про себя, что учусь в Монголии, знаком с монгольскими ламами-жодчинами и попросил его рассказать о себе. Он рассказал мне, что был послушником в Эгитуйском дацане до революции, и что остался жив благодаря тому, что уехал в Красноярский край и работал там на лесоповале. Посвящение в практику Чод он и ещё трое хувараков получили от жодчи-ламы Эгитуйского дацана, держателя линии Кхандо Ненгьюд. Он его называл Амдогай лама, что значит «Амдоский лама». Видимо это был бурятский лама много лет учившийся в Амдо.
Ойдуб-лама говорил, что его Учитель получил передачу Кхандо Ненгьюд в знаменитом монастыре Лавран, куда ездили учиться многие ламы их дацана старшего поколения. К сожалению, я не выяснил у Ойдуб багши подробности жизни Амдогай ламы из Эгитуйского дацана. Этот лама практиковал традицию «Чод Кхандо Ненгьюд» из монастыря Лавран, и перед репрессиями 30-х годов передавал это учение ламам Эгитуйского дацана. Видимо Амдогай лама исчез, как и все остальные бурятские ламы в застенках Гулага.
Беседа с Ойдуб-жодчи о том, как он делал практику Жарза….
После посвящения он с товарищем совершил 108-дневную практику Джарза. В этой практике жодчины в течении четырёх с лишним месяцев странствуют по безлюдным местам, совершая особую медитацию на истоках ручьёв, на одиноких деревьях и других местах почитания.
Дедушка сказал, что тогда шла гражданская война, и было неспокойно, поэтому они не смогли сделать большое странствие через пять хоринских дацанов. Вместо этого они прошли по берегу реки Домны до верховья, затем спустились вниз.
Я просил его дать разъяснения 108-дневной практики Джарза, но он сказал, что, к сожалению, он ничего не видит и не может показать по книгам. Затем он сообщил мне названия текстов на тибетском языке, которые нужно прочитать, чтобы понять учение Жод.
Традиция практики Чод в Бурятии. Продолжение
Тоднён Самдуб. Средний сын Мачиг Лабдон. Тоже великий сиддха, держатель учений тантры Тары берущей начало от Мачиг Лабдон.
Лама Баир Очиров продолжает знакомить читателей АРД с духовной традицией Чод. В этот раз он рассказывает о происхождении, истории и развитии учения Мачиг Лабдон и о распространении его среди монголов.
Происхождение, историю и развитие учения Мачиг Лабдон в Бурятии нельзя рассматривать как самостоятельный предмет – в отрыве от истории и развития традиции Чод во Внешней и Внутренней Монголии и Тибете. Задачей этой статьи является лишь краткий обзор основных предметов этой темы. Естественно, это чрезвычайно обширная и малоизученная область как для ученых тибетологов и буддологов, так и для буддистов практиков и лам. Лишь в 1990-е годы стали появляться заслуживающие доверия переводы первоисточников традиции Чод с тибетского на западные языки, в основном на английский, а также исследования тибетологов по этой теме. Могу упомянуть здесь лишь некоторые известные работы:
1) Jerome Edou. «Machig Labdon and The Foundations of Chod». Ithaka: Snow Lion, 1996.
Это перевод на английский первой и второй глав знаменитого канонического текста традиции Чод «rnam bshad chen mo», автором которого можно считать саму Мачиг Лабдон, ибо текст содержит историю её жизни и записи её бесед с близкими учениками. Текст составлен предположительно в 13 веке держателем традиции Чод Намка Гьелценом.
2) Sarah Harding. «Machig’s Complete Explanation». Ithaka: Snow Lion, 2003.
Это вышедший сравнительно недавно полный перевод на английский «rnam bshad chen mo», выполненный Сарой Хардинг с предисловием Тарангу Ринпоче.
3) Лама Очиров Баир. «Отсекая надежду и страх». Санкт-Петербург: Сангелинг, 1998г.
Это полный перевод на русский язык «rnam bshad chen mo», выполненный мной с предисловием Намхая Норбу Ринпоче. Сейчас готовится к изданию новая редакция перевода.
На тибетском же языке существует, напротив, очень обширная литература по этой теме, классификацию и анализ которой я хотел бы выполнить в будущем. Традиционно эти сборники текстов по Чод называются в Бурятии «Жод Гор» (тиб. gcod skor). Они обычно содержат многочисленные тексты, охватывающие жития Мачиг Лабдон и других великих махасиддхов держателей линии Чод, тексты по истории, ритуальные тексты по посвящениям, садханы, наставления по практикам и затворничествам, наставления по различным ритуалам Чод на благо других, литургии, особые танцы и многое другое.
Происхождение Чод в Тибете и корни этой практики в индийском буддизме
Духовная традиция Чод является одним из направлений тибетской Ваджраяны, ведущего свое начало от знаменитой тибетской йогини 11 века Мачиг Лабдон (1055–1153).
Мачиг Лабдон, с обеих сторон от неё – её сыновья.
В своей жизни Мачиг Лабдон встречалась и училась у многих индийских и тибетских буддийских учителей, и это учение Чод появилось в результате сплава индийских и тибетских буддийских традиций. Из всех её учителей можно выделить троих, оказавших наибольшее влияние на Мачиг Лабдон. Прежде всего, это индийский махасиддха Падамба Сангье, трижды посещавший Тибет в разные периоды его истории и подолгу живший среди тибетцев, распространяя учения индийских странствующих йогов.
Известно, что в Индии их называли кусалипами. Дамба Сангье был прямым учеником брахмана Арьядэвы. Брахман Арьядэва является автором текста «Арья Праджняпарамита упадешанама». Этот текст вместе с учением Падамбы, называемым «Сундой кордул цогдугпа» (тиб. gsung bgros skor brul tshogs drug pa) – «Собрание из шести разделов с маленькими советами», представляет два индийских источника учения Чод.
От Падамбы Сангье берет начало учение школы Шиджед (тиб.: zhi byed). Название это в развернутом виде означает “священное учение, умиротворяющее страдания” (тиб.: dam chos sdug bsngal zhi byed). Последователи этой буддийской традиции акцентировали прежде всего аспект страдания живых существ, как плод накопления отрицательной кармы в прошлых жизнях, в результате которой мы испытываем в этой жизни болезни, нищету, голод, обусловленность вредоносными силами.
Так как сам Будда прежде всего начал с истины страдания, практики школы Шиджед подчеркивали важность осознания страдания и выход за его пределы и, передавая практику пути, разработали для этого систему передачи учения, основанную на ключевых наставлениях Падамбы Сангье.
Сердце этой линии передачи составляли наставления к сущностной практике Праджняпарамитасутр, переданные Падамбой. “Вкус Праджняпарамиты умиротворяет страдания двойственного видения, с помощью знания единства сансары и нирваны”, – говорил Падамба. Эти слова великого индийского ачарьи опираются на строки из “Сутры Сердца Праджняпарамиты”, где говорится: “Это мантра, полностью умиротворяющая все страдания”.
Другим ее главным учителем был ученик Падамбы Кьётонг Сонам Лама, благодаря его передаче Мачиг Лабдон обрела переживание и знание «раскрытия врат неба» особого метода вхождения в состояние самадхи в практике Чод.
И третьим ее главным учителем был Трапа Онше, обучавший ее традиции изучения и практики Праджняпарамитасутр.
Лама Джагар Монлам – основатель одной из старейших линий традиций Чод в Монголии. Приблизительно 1-я половина 19-го века.
Слово Чод означает «отсекать» (тиб.gcod). Мачиг Лабдон учила, что главным препятствием на нашем духовном пути является привязанность к собственному «Я». Сущность ее учения состоит в отсечении привязанности к своему «Я» через особую практику подношения собственного тела – луйжин (тиб. lus spyin). Мачиг Лабдон учила, что следуя этому пути мы можем преодолеть привязанность к собственному «Я» и овладеть особым самадхи, которое в традиции Чод называют «состоянием Юм Ченмо» (тиб. yum chen mo’i dgongs pa thob pa) или «состоянием отсечения» (тиб. chod tshad).
Последователь этой практики должен отправиться в дикое и устрашающее место и, находясь в одиночестве, во тьме, вызвать все свои скрытые страхи и погрузиться в переживание глубинных слоев сознания, обычно скрытых в повседневной жизни, и выполняя практику луйжин освободиться от одержимости собственным «Я».
Во время выполнения луйжин практикующий поет слова особой садханы, аккомпанируя себе с помощью большого ритуального барабана – дамару и колокольчика. Особые мелодии практики Чод передаются неизменными из поколение в поколение, от Учителя к ученику и несут в себе энергию благословения всех Учителей линии начиная от самой Мачиг Лабдон.
Луйжин ероол в Гунгаачойлин хийд в Монголии.
Последователи этой традиции верят, что Мачиг Лабдон была проявлением Юм Ченмо в человеческом мире. Со времен Мачиг Лабдон и до нашего времени существует непрерывная, живая традиция передачи этого знания от Учителя к ученику. Ламы держатели передачи практики Чод существуют во всех школах тибетского буддизма.
В школе Нингмапа тибетского буддизма сейчас широко распространена практика Чод Кхандо Кеджанг (тиб. mkha’’gro’i skad skyangs), берущая начало из духовного сокровища открытого великим Учителем Джигме Лингпа в 17 веке. В 20 веке среди последователей традиции Нингма также широко распространилась практика Чод из Дуджом Терсар (тиб. bdud ‘jom gter gsar), другого духовного сокровища открытого Дуджомом Лингпа и его перерожденцем Дуджомом Ринпоче Джигдралом Еше Дордже, соответственно в 19 и 20 веках.
В школе Кагью тибетского буддизма в основном следуют традиции Чод Ринчен Тренва (тиб. rin chen phren ba), записанной и канонизированной III Кармапой Ранджунгом Дордже (тиб. rje rang byung rdo rje) (1284–1339) в начале 14 века. Эта традиция Чод Ринчен Тренва является прямой линией, идущей от самой Мачиг Лабдон.
Формально к школе Сакьяпа можно отнести цикл учений Чод, открытый в чистом видении махасиддхой Тантонгом Гьялпо (тиб. grub chen thang stong rgyal po) в 12–13 веках. Это учение называется Чод традиции Тангьял Ненгьюд (тиб. thang rgyal snyan brgyud). Существуют еще много других линий Чод не упомянутых здесь, и это направление для отдельного исследования, и здесь я не буду углубляться в эту тему.
Чод в традиции Гелуг и распространение этого учения среди монголов
Что касается традиции Чод в школе Гелуг, то здесь мне известны две линии передачи. В предсказаниях самой Мачиг Лабдон много говорится о глубокой связи учения Чод и учения Великого Учителя Дже Цонкапы и взаимной пользе для последователей Цонкапы от симбиоза его учения с учением Мачиг Лабдон.
Чод Энса Ненгьюд (тиб. dben sa snyan brgyud)
Великий Учитель Дже Цонкапа получил в своих чистых видениях от Манджушри полные наставления по Чод, связанные с практиками Ваджрайогини и Тойма Нагмо. Всё это содержится в цикле учений Джамбэл Чойкор (тиб. mjam dpal chos skor) Дже Цонкапы. Эту линию Чод, идущую от Дже Цонкапы, в 16 веке распространил среди многих лам школы Гелуг великий йог Энсапа, поэтому впоследствии эта практика Чод стала известна, как Чод Энса Ненгьюд.
Предположительно в 18–19 веках Чод линии Энса Ненгьюд был известен среди халхаских и бурятских лам, ибо в коллекциях текстов по Чод бурятских и халха-монгольских дацанов можно найти старые версии садханы Чод Энса Ненгьюд. На данный момент у меня нет точных устных сведений и письменных источников относительно первых держателей этой традиции среди монголоязычных народов. Было бы интересно провести исследование этого вопроса в будущем.
Могу лишь заметить, что все исторически известные монгольские и бурятские ламы могли тайно практиковать этот Чод, ибо он является составной частью Энса Ненгьюд – йогической линии школы Гелуг.
Передаваемая сейчас IX Халха Джебзун Дамбой садхана Чод Энса Ненгьюд видимо является более поздней отредактированной версией, составленной Пабонка Дечен Нингбо в конце 19-го и начале 20-го веков, согласно его откровениям.
Чод Кхандо Ненгьюд (тиб. mka’ ‘gro’i snyan brgyud)
Другой линией Чод, распространенной в прошлом среди последователей школы Гелуг, является практика Чод традиции Кхандо Ненгьюд. Это линия практики Чод была широко распространённой среди монголоязычных буддистов с начала 19 века и до начала 20 века, вплоть до коммунистических репрессий. Особенно она была популярна в Халха Монголии.
Эта традиция берет начало от самой Мачиг Лабдон, и затем передавалась через Учителя по имени Джамьян Гонбо. Видимо, он родился и жил непосредственно после ухода Мачиг Лабдон, в конце 12 века и не встречался с ней физически, но считается Учителем, имевшим встречу с ней в чистом видении.
Гьялва Дондуб. Старший сын Мачиг Лабдон. Держатель ее учения. Прожил 100 лет. В 80 от второй жены у него родился сын Камбу Яле, который передал учение Чод махасиддхе Карма Бакши.
Согласно традиции Чод Кхандо Ненгьюд, Учитель Джамьян Гонбо считается прямым учеником Мачиг Лабдон, равным Гьялва Дондубу, её кровному сыну и наследнику. Джямьян Гонбо получил всю полноту её учений посредством откровения в чистом видении. Личность Джамьяна Гонбо чрезвычайно загадочна и окутана туманом тайн и легенд.
Известно, что он является автором «Сабдон Тугнинг» (тиб. zab don thugs snying) – одного из трех основных первоисточников линии Чод Кхандо Ненгьюд. Наряду с «Сабдон Тугнинг» Джамьяна Гонбо туда входят «Арья Праджняпарамита упадешанама» Арьядевы и «Кацом Ченмо» Мачиг Лабдон. Эта традиция первоначально называлась «Чод Сабдон Тугнинг», и, передаваясь далее, в 17 веке дошла до Учителя Лодой Рабнэ, который получил ее от своего Учителя Сонам Ринчена.
Также Лама Лодой Рабнэ встретил знаменитого Учителя Нингма и Дзогчена Тулку Чойнид Рандола (1604-1669), который был наставником самого Великого Пятого Далай Ламы (1617-1682) и получил от Чойнид Рандола передачу учения, называемого «Ненгьюд Чод» (тиб. snyan brgyud gcod). Это учение Чойнид Рандол тоже получил посредством встречи в чистом видении с самой Мачиг Лабдон. Таким образом, во второй половине 17 века Лодой Рабнэ объединил эти две свои передачи Чод в одну линию, которую назвал «Чод Забдон Ненгьюд» (тиб. zab don snyan brgyud kyi gcod).
Э Лама Агван Гелег Балсанг (тиб. ae bla ma ngag dbang dge legs dpal bzang)
Затем, передаваясь далее, это учение в начале 19 века дошло до Э Ламы Агван Гелег Балсанга, также он известен под именем Лхаванг Ригзина. Его место рождения неизвестно. По устным сведениям, полученным от IX Халха Джебзун Дамбы, Э Лама был монголом из Кукунора, ставшим в Тибете держателем традиции «Чод Кхандо Ненгьюд».
Некоторые считают его халха-монголом, который отправился в Тибет изучать Дхарму и остался жить в Тибете в долине Лхока, в священном месте Чакрасамвары и дакинь, называемом «Э» (тиб. ae). Священное место «Э» является местом рождения самой Мачиг Лабдон. Также по некоторым другим устным сведениям он жил в Алашани, во Внутренней Монголии.
Его основные ученики были из монастыря «Брайбун Хийд» (Примечание: видимо известный монастырь в Халха Монголии(?) – авт.). Санжей Геген, Жигмед гэбши и многие другие монгольские ученики изучали у него Чод традиции Кхандо Ненгьюд. Можно предположить, что после Э Ламы эта традиция «Чод Сабдон Ненгьюд» стала называться также «Чод Кхандо Ненгьюд».
Обстоятельства жизни Э Ламы Агван Гелег Балсанга, подобно жизни древних махасиддхов–праотцов традиции Чод, покрыты туманом загадочности. Среди последователей Чод этой традиции Э Лама – Лхаванг Ригзин – считается новым перерождением знаменитого Гьелва Дондуба, старшего сына Мачиг Лабдон.
В будущем представляется крайне интересным исследовать этот вопрос глубже, и постараться найти письменные источники о нём на тибетском и монгольском языках. Знание о фактах его жизни могло бы дать большое благословение тем, кто имеет веру в учение Мачиг Лабдон.
Фото: Фото автора и Himalayan Art Resources