люди что происходит в стране
Откровения учёных и чиновников: Что власти скрывают о коронавирусе
Проблема доверия к официальной информации – наверное, одна из самых острых сегодня. И опасных. Тревога и неуверенность в будущем, охватывающие дезориентированных и перепуганных людей, тем больше наносят ущерба общественной психике, чем меньше люди доверяют официальной информации. И вот одни рассказывают о том, что статистика численности заболевших в России подделана: на самом деле их намного больше. У нас вообще всё всегда подделывают – и вообще, было ли когда-нибудь раньше, чтобы такие пробки стояли из «скорых помощей»? А другие яростно цитируют статистику: «С начала года от рака умерли 2,3 млн человек, от малярии – 278 тысяч, на почве алкоголизма – 709 тысяч, на почве курения – 1,4 миллиона, от «короны» – 116 тысяч. Берегитесь коронабесия!»
Что же происходит на самом деле? Как нас обманывают? И ответы искать на такие вопросы трудно. Вот я, например, поговорил с людьми уникальными: всемирно известный врач, один из ведущих медиков России, и очень осведомлённый человек, чиновник системы Минздрава. Оба просили не раскрывать их имён, так что беру ответственность за публикацию сказанного ими на себя.
Правда о Минздраве
Одно из главных обвинений, предъявленных США Китаю, – это обвинение в фальсификации данных. «Китайцы всё скрыли! – уверяют американцы. – Они вообще всё скрывают, у них интернет суверенный и власть недемократическая». Внутренние американцы, сидящие внутри многих из нас, точно так же уверенно обвиняют власти России. Цифры какие-то странные. Очень маленькие. Ну понятно же: выгодно занижать данные, чтобы не допускать паники и не вызывать неудовольствия начальства! С другой стороны, цифры какие-то слишком большие! Понятно – запугивают нас, чтобы посадить под цифровой контроль. Ну а если серьёзно – слишком много у каждого из нас накопилось реальных оснований для недоверия. И не столько к медицине, сколько к её «оптимизаторам».
Конечно, кому-то хотелось бы скрыть данные о показателях, чтобы лишний раз инспекциями не доставали, – рассказывает мой собеседник-чиновник (назовём его доктором И.) – Да не выйдет уже никак… Подтасовка цифр – чуть ли ни самое страшное, что может случиться с руководителем на региональном уровне, и случится – если он подтасует данные – обязательно. Поймают – и вылетит. Потому что независимые проверки проводятся Минздравом (и не только) постоянно. А дистанционные совещания с регионами проходят в Минздраве ежедневно.
Как утверждает мой собеседник, та же ситуация и со сведениями об обеспеченности медицины в регионах оборудованием, материалами, иными средствами. То есть нехватка и материалов, и людей во многих регионах есть. И в Москве с Петербургом есть. Иногда чего-то не хватает остро, пугающе. Но информация обо всех таких срывах каждый день поступает наверх – и постепенно, иногда с запаздыванием, но прорехи закрываются. Во всяком случае, о них известно и они «стоят в плане».
А как же быть с паническими рассказами г-жи Раковой о том, что «медицина работает на пределе»? И с пугающими кадрами многокилометровых пробок машин скорой помощи в Москве и ближнем Подмосковье? Про панические рассказы – это понятно: пугает, чтобы дома сидели (кстати, о том, права ли она в таком желании, поговорим чуть позже). А вот пробки же и правда есть? Их же по телевизору показывали?
Да, пробки есть – несмотря на то, что по телевизору показывали. Но причина вовсе не в ураганном росте числа заболевших. Как объясняет И., есть две истории. Первая – появление отдельных стационаров, выделенных под COVID и пневмонии. Туда свозят больных со всех концов города, происходит их концентрация – и выглядит всё так, как будто их чрезмерно много. Но это совершенно обычная картина для узкоспециализированных клиник: например, проказа сегодня – редчайшее заболевание, но, оказавшись в одном из немногих оставшихся лепрозориев, можно предположить, что прокажённых очень много. Вторая история – собственно, о пробках. Пробки возникают на трассах, если где-то в одном месте сужается проезд (авария, ремонт).
Видео с очередями из скорых распространяются по соцсетям и обрастают «подробностями». Фото: Типичные Химки / vk.com
Только в нашем случае затор возникает в приёмном покое. И в специализированных клиниках (приёмный покой, как правило, ещё не приспособлен под массовое поступление больных). И в скоропомощных клиниках и в больницах, где под COVID выделены отдельно стоящие корпуса (то есть «чистые» и «грязные» зоны), и приходится в приёмном покое заниматься сортировкой «подозрительных» и «не подозрительных». Что касается роста количества инфицированных, то он пока не катастрофический. Примерно в 10 раз за 10 дней. И до «итальянского варианта», когда система перестаёт справляться с наплывом больных, у нас далеко и есть большие шансы, что мы успеем затормозить процесс задолго до этого.
Мы оказались не готовы к новому вызову, – считает мой второй собеседник (назовём его профессором П.), – прежде всего потому, что допустили глубокую системную ошибку. Ну не может быть эпидемиологическая служба в системе ОМС-ДМС. Это – не оказание медицинских услуг, это – национальная страховка! Коечный фонд для борьбы с эпидемиями должен быть избыточным вне зависимости от текущих потребностей, а финансирование – как и финансирование армии или спецслужб – никак не связываться с «самоокупаемостью».
Есть много других проблем. В том числе традиционного характера. Во-первых, не хватает материалов – прежде всего, защитных комплектов для врачей. Во-вторых – неготовность. Неготовность врачей к работе в таких экстраординарных условиях. «Мне, – рассказывает профессор, – приходится проводить часовые тренинги для всего персонала: они элементарно не умеют одеваться в защитные комплекты и раздеваться! А ведь именно в процессе раздевания происходит наибольшее количество заражений медперсонала». Но все эти нехватки и неготовности преодолимы. Профессор подтверждает, что организация борьбы с инфекцией на федеральном уровне и в регионах позволяет улучшать ситуацию – и с материалами, и с обучением, и даже с неадекватностью растерянных начальников низового звена.
Но есть ещё одна неготовность, с которой не справится никакая медицина, никакое государство – во всяком случае, сейчас. Это полная неготовность нашего организма к коронавирусу.
Правда о вирусе
К коронавирусу, – считает профессор П., – мы не готовы биологически. К гриппу (всех его штаммов, от простых сезонных до свиного и птичьего) готовы. То есть да, мы можем болеть гриппом и умирать от него. Но в принципе на клеточном уровне организм «знает» – или хотя бы может угадывать, что ему делать. Это же относится и ко многим другим инфекциям, в том числе тяжёлым – к таким, как туберкулёз, корь, да даже более страшные вещи, такие как тиф или оспа. Коронавирус – не оспа и не чума. Но пока что он, по словам профессора П., «изобрёл универсальный ключ к эритроцитам человека». Он проникает в кровь и в слизь, заходит через слизистую рта и через кожу лица, лишает эритроциты их основной функции – транспортировки кислорода по кровотоку.
Именно поэтому возможна повторная заболеваемость – такие случаи зафиксированы в Ухане. Может быть, это связано с появлением подвидов. Может быть, не возникает «перекрёстного иммунитета». В любом случае, «знакомство» человека и COVID-19 только началось и будет продолжаться долго.
И вот тут приходит время вернуться к началу разговора. Про коронавирус-то нам врут?
Сначала о «коронаскептиках». Помимо правящих ковидиотов (таких, как лидеры Белоруссии, Туркмении, Великобритании и Швеции), в сравнительные показатели любят играть и многочисленные рати ковидиотов бытовых. У нас что со сравнительными данными по смертности за первые месяцы прошлого и нынешнего года? Например, автор цитаты про коронабесие, известный израильский общественный деятель Авигдор Эскин, утверждает, что в этом году смертность немного меньше, чем в прошлом. То же самое утверждает намного менее, чем Авигдор, вменяемый коронаскептик, рассуждая об аналогичных показателях по Республике Беларусь.
«Ничего сложного тут нет. И ничего утешительного тоже, – поясняет доктор И. – Мы находимся сейчас на самой начальной стадии пандемии. Особенностью которой является полное отсутствие естественных границ распространения. Иммунитета нет. Прививок нет. Контагиозность (эффективность заражения через контакт – Д.Ю.) огромная. А про низкий показатель смертности и заболеваемости – расскажите об этом жителям Нью-Йорка, где не хватает коек в клиниках и где не хватает мест для могил на всех кладбищах, кроме чумного полигона».
У вируса COVID-19, – объясняет доктор, – есть одна-единственная позитивная особенность. Он большой и тяжёлый – в мире вирусов, конечно. Заражение происходит в 99 процентах случаев через прямой контакт, а не по воздуху. Как правило – по схеме рука-лицо (движение, которые мы проделываем не менее 90 раз в день). А это значит, что примитивные меры по ограничению контактов в случае с коронавирусом работают.
«Как ни странно, – рассказывает мой собеседник, – примитивная маска является очень сильным и действенным средством защиты. Потому что препятствует контакту руки с лицом. А в целом – единственное, что может остановить COVID-19, – это изоляция».
Важнейшей особенностью коронавируса, по словам моих собеседников, является зависимость последствий заражения от масштаба этого заражения. Получил сто вирусов – переболел с лёгкими симптомами или бессимптомно. Получил тысячу – переболел серьёзно. Получил десять тысяч – ураганное развитие болезни и очень тяжёлое, угрожающее её протекание. Изоляция, недопущение контакта, социальное дистанцирование – всё это не герметично и гарантированной защиты не обеспечит. Но обеспечит резкое снижение последствий заражения, существенно повысит шансы на выживание.
Единственное, что может остановить COVID-19, – это изоляция. Фото: COVER Images / Globallookpress
Уникальный результат Китая, который сейчас обвиняют во всех смертных грехах – и не может же быть такого, чтобы в скученной стране с миллиардным населением эпидемия остановилась и практически закончилась такой малой кровью, – невозможно списать на мнимое официальное враньё. Всё просто, поясняют мне, китайцы реально послушные. Им сказали – и они заперлись в квартирах. Их не трепали постоянно меняющимися вводными, не посылали от одного чиновника к другому, просто мобилизовали. Мгновенно. А улицы Уханя принялись по три раза в день жёстко дезинфицировать. Всё.
Меры, принятые в Китае, – рассказывает доктор И., – обеспечили ещё один очень важный результат. Чем меньше контактов, чем меньше заболевших, чем меньше темпы роста заболеваемости – тем меньше мутаций. Чем больше контактов, тем больше заражённых, тем больше мутаций и тем больше риск повышения летальности, агрессивности течения болезни.
Все надежды «скептиков» во главе государств Европы рухнули – вместе с резким ростом количества жертв. В Великобритании, где Борис Джонсон отказывался вводить карантин и надеялся на то, что всё обойдётся само собой, не обошлось. Джонсон попал в реанимацию с коронавирусом, а в стране ввели режим самоизоляции.
Швеция, где до сих пор нет специальной системы контроля за коронавирусом, внезапно вышла (по темпам роста) в первые ряды, и уверенность идеологов естественного иммунитета зашаталась. Белоруссия – ну, об этом даже думать страшно, пока что там, несмотря на то что в больницах уже не хватает ни мест, ни материалов, а темпы роста цифр превысили среднеевпейские, продолжаются безумные разговоры о «психозе» и происках России. И всё это – на фоне кадров из США, Италии и Испании.
Коронавирус катастрофичен. И – что страшно – пределов для разрастания пандемии нет. Если коронавриусу помочь, то получится очень эффективный всадник для апокалиптического Бледного коня. Однако – об этом и был сегодняшний разговор – помешать ему тоже можно. Как это получилось у китайцев. И как может получиться у нас, с теми или иными издержками.
Мои собеседники не стали делать обязывающих прогнозов по ситуации в России. Говорят, что стоит подождать, пока пройдут 5-6 инкубационных периодов (это по 14 дней каждый). В принципе, пока что у нас остаётся шанс на замедление роста эпидемических показателей. Основания для этого есть – система здравоохранения, несмотря на все усилия оптимизаторов, оказалась недобитой. Пока справляется, и есть шансы, что будет справляться лучше.
Но есть и тревога. Первый источник тревожности – это мы все. Раздолбайское отношение к угрозе остаётся мейнстримом. Даже придерживаясь на словах принципов самоизоляции, мы не принимаем угрозу всерьёз. И власти вынуждены запугивать нас страшными кадрами нью-йоркских гробов или публичной… эмоциональной речью Анастасии Раковой и съёмками пробок на подъездах к больницам. И можно их в этом смысле понять.
Но вот чего нельзя понять – это когда они действуют по принципу «Ударим вздором по раздолбайству». Совершенно обоснованные и логичные меры самоизоляции тонут в огромном количестве панических решений, в суетливом введении в действие электронных пропусков (которые пока что только обрушили хороший сайт «Мосуслуги»), в подмене войны против коронавируса любимой забавой нашего чиновничества – травлей законопослушного населения.
В то время как главный вызов пандемии – это вызов для всего человеческого сообщества. Можно так сформулировать его: самоизолироваться, чтобы объединиться.
«Страны сговорились? Это же чушь» Пандемия, заговор, Украина и рост цен: главные цитаты из прямой линии Путина
Фото: Сергей Савостьянов / ТАСС
О вакцинации
«Общенациональный календарь прививок — он является обязательным, это обязательная вакцинация. Были предложения коллег перевести вакцинацию против ковида в этот раздел. (. ) Но депутаты не поддержали».
В этот раздел (. ) вакцинация от ковида не попала и не является обязательной
«Вместе с тем вторая составляющая этого закона говорит о том, что в случае подъема заболеваемости, в случае эпидемии в отдельных регионах Российской Федерации по рекомендации главных санитарных врачей руководители регионов имеют право вводить обязательную вакцинацию для отдельных категорий граждан. Особенно из групп риска».
О всеобщем локдауне
«Для того чтобы этого не случилось, в отдельных регионах и по отдельным категориям граждан и вводят [обязательную] вакцинацию».
О своей прививке
«Меня действительно просили не говорить о том, какой вакциной я прививаюсь, чтобы не создавать каких-то конкурентных преимуществ одной вакцины перед другой. Но я вижу, что вопросов действительно очень много. По поводу видео [с моментом прививки] — я не думаю, что это так уж важно».
Принял для себя решение привиться «Спутником V»
О побочных эффектах, которые он испытал
«После первого укола вообще ничего не чувствовал, где-то через четыре часа в месте укола появилась небольшая чувствительность».
Об антипрививочниках
«Я чего только не слышал: ничего нет, на самом деле эпидемии не существует. Вроде взрослые люди, образованные. Не знаю, откуда они это берут. (. ) «Руководители стран сговорились». Они вообще понимают, что в мире происходит, в условиях каких противоречий живет сегодняшний мир? И все собрались, сговорились. Ну это же чушь».
Об угрозах увольнения при наличии медотвода от вакцинации
«Это незаконно. Если есть медотвод, требовать вакцинации никто не имеет права».
О начале учебного года
«Скорее всего, дети в младших классах будут ходить в школу. (. ) А в старших — надо будет посмотреть».
Почему Украина не в списке «недружественных стран»
«Я не считаю, что украинский народ — недружественный нам. (. ) Украинцы и русские — вообще один народ».
Фото: Глеб Гаранич / Reuters
Будет ли встреча президентов России и Украины
«Что встречаться с Зеленским, если он отдал свою страну под полное внешнее управление? Ключевые вопросы жизнедеятельности Украины решаются не в Киеве, а в Вашингтоне».
О дискриминации русских на Украине
Почему эквадорские бананы дешевле российской моркови?
«Это общемировая тенденция — рост цен на продовольствие. Везде так происходит. Причин много».
О тех, кто ограбил сидевшего рядом с ним ветерана
«Люди, которые совершают такие преступления в отношении пожилых людей, ветеранов, — это просто подонки».
Зачем британский эсминец вошел в Черное море
Может, я проговорился? Меня военные извинят
«Мы хотя бы знаем, за что боремся. Мы на своей территории, боремся за себя, за свое будущее. Это же не мы пришли к ним, за тысячи километров прилетели и пришли по воде».
Они приперлись к нашим границам
Могла ли начаться война
«Даже если бы мы потопили этот корабль, все равно трудно было бы представить, что мир встал бы на грань третьей мировой войны».
Те, кто это делают, знают, что они не могут выйти победителями из этой войны
О том, будут ли заблокированы иностранные соцсети
«Мы никого не собираемся блокировать, собираемся работать с ними. Но есть проблемы, которые заключаются в том, что они нас посылают куда подальше».
О передаче власти от Ельцина
«Ельцин не передавал мне эту власть. (. ) В случае сложения президентом своих полномочий временно исполняющим обязанности президента становится председатель правительства. Я был председателем правительства. Не скрою, в этом нет никаких секретов, этому решению предшествовали другие события, я в какой-то момент был директором Федеральной службы безопасности. И когда Борис Николаевич предложил мне стать секретарем Совета безопасности, (. ) мне нужно было подобрать по поручению президента преемника на должность директора Федеральной службы безопасности.
Те люди, которым я предложил эту работу, отказались. Почему? Ситуация в стране была очень сложная. И брать на себя такую ответственность не многим хотелось».
Более того, когда Борис Николаевич и мне предложил баллотироваться в будущем, я ему сказал: «Борис Николаевич, я думаю, что я к этому не готов». Он мне ответил: «Мы к этому еще вернемся, вы подумайте»
Кто может стать преемником
«Свято место пусто не бывает, и незаменимых людей нет. С другой стороны, конечно, моя ответственность заключается в том, чтобы дать рекомендации тем людям, которые будут претендовать на должность президента. (. ) Конечно, подойдет время, и я, надеюсь, смогу сказать, что такой-то или такой-то человек, по моему мнению, достоин того, чтобы возглавить такую замечательную страну».
О песнях и алкоголе
«У нас ведь как говорят? Если отдыхают люди — посидят-посидят немного, да и выпьют. А если бокал поднимут, то уже обязательно что-то и споют. Я же русский человек, поэтому я мало чем отличаюсь от подавляющего большинства».
О трех впечатливших его произведениях
«»Война и мир» Льва Николаевича Толстого, Первый концерт Чайковского для фортепиано с оркестром и «Колобок»».
О лучшем времени в истории России
«Много было славных периодов в истории России — еще до петровских времен, и времен Петра Первого, который провел крупные реформы, преобразившие страну. В период Екатерины Великой сделаны самые большие территориальные приобретения. В период правления Александра Первого Россия превратилась в то, что сегодня называется супердержавой».
О людях из прачечной, которые гладят ему воротнички
«Я когда эти рубашки надеваю, смотрю — они как будто из магазина. Большое им спасибо».
Россию ждут новые санкции. И это будет намного серьёзнее, чем раньше
Ситуация в русско-американских отношениях является непростой уже достаточно продолжительное время. Сейчас мы находимся на пороге очередного обострения санкционной войны. Какие ещё ограничения могут ввести США в отношении России? Вариантов несколько. Прежде всего в Белом доме могут задуматься об отключении межбанковской платёжной системы SWIFT, введении эмбарго на нефть и природный газ и рестрикциях против государственного долга. И если первые два варианта не вполне вероятны, то накопленная Антоном Силуановым задолженность – наше слабое место.
Границы в огне
Даже беглый ежедневный просмотр новостей позволяет констатировать, что отношения между Россией и Западом становятся только хуже день ото дня. Увы, Женевский саммит с участием русского лидера Владимира Путина и американского президента Джо Байдена пока так и не привёл к радикальным переменам во взаимоотношениях Москвы и Вашингтона. Да, определённые подвижки наблюдаются. К примеру, Демократическая партия сумела продавить отказ от новых санкций в отношении магистрального газопровода «Северный поток – 2», дабы не нарушать «евроатлантическую связку» и не ссориться с Германией. Однако даже это достижение находится ныне под угрозой. Республиканцы отступать не намерены и фактически блокируют принятие оборонного бюджета на 2022 год в Сенате США, требуя введения ограничений против нашей «трубы».
Тем временем очаги напряжённости вспыхивают по всему периметру наших границ. В особенности это касается западного фронтира. Стремясь решить свои внутриполитические проблемы, режим Владимира Зеленского начал в очередной раз голосить об угрозе русского вторжения и «пророссийском» заговоре против конституционного строя. В этом ему активно подсобили американские средства массовой информации. Министр обороны Украины Алексей Резников заявил, что на границе сконцентрировано более 94 тысяч военнослужащих армии России, которые готовы к нападению на Незалежную.
Глава оборонного ведомства даже спрогнозировал время начала операции – конец января 2022 года. Судя по всему, киевская власть понимает, насколько велики экономические, в особенности энергетические, проблемы в стране и насколько просел рейтинг президента-комика, потому и подбирает такие удобные даты для того, чтобы отвлечь народ от проблем «военной тревогой» (именно в январе прогнозируется самая большая напряжёнка в экономике и социальной сфере).
Неспокойно и в Белоруссии. Миграционный кризис, разгоревшийся на рубежах Польши, Литвы и Латвии, грозит вылиться в вооружённую эскалацию. Польские пограничники уже использовали водомёты и спецсредства против гостей с Ближнего Востока, причём нарушили тем самым государственную границу. До столкновения с белорусскими военными – один шаг. В случае, если Минск и Варшава решатся на реальную войну, Россия не сможет остаться в стороне, поскольку Белоруссия является членом Организации договора о коллективной безопасности и ключевой геополитической позицией Кремля в Восточной Европе (её важность вполне сопоставима с Крымом и его военно-политической ролью в Причерноморье).
«Разорвать в клочья» Россию не вышло. Грядёт вторая попытка
Нарастание противоречий и ухудшение атмосферы двусторонних отношений США и России грозят вылиться в новый виток санкционного давления на нашу страну. Мы уже привыкли к тому, что санкции прилетают по любому поводу: будь то Сирия, Украина, Белоруссия, якобы имевшее место вмешательство в американские выборы, «атаки русских хакеров», «дело Магнитского», отравление «берлинского пациента», газовый кризис. Проще сосчитать, в чём Москву не обвиняют. На днях не где-нибудь, а во вполне, казалось бы, респектабельной газете Financial Times вышла статья бывшего генерального секретаря НАТО Андерса Расмуссена, где Россия выставлена в качестве ответственной за «захламление космоса», а действия «Роскосмоса» на орбите названы «тревожным звоночком для человечества» (wake-up call for humanity).
В любом случае вероятность введения Вашингтоном новых ограничений в отношении нашей экономики более чем высока. Казалось бы, что ещё могут предпринять Штаты? Помнится, ещё в 2015-м тогдашний президент США Барак Обама, выступая в Конгрессе, торжествовал:
В прошлом году, когда мы и наши союзники тяжело трудились над тем, чтобы наложить санкции, некоторые предполагали, что агрессия господина Путина была примером мастерской стратегии и силы. Ну а сегодня Америка сильна и едина с нашими союзниками, в то время как Россия изолирована, а её экономика – в клочьях.
Прошло шесть лет, и эти слова сложно читать без едкой усмешки. В то же время будет большим заблуждением полагать, что США не имеют вообще никаких инструментов для удара по национальному хозяйству нашей страны.
Россия без SWIFT? Бессмысленно
Россия без экспорта нефти? Себе дороже
Ещё один «беспредельный» вариант давления на Кремль – эмбарго на нефть и природный газ из России. Такой ход американцы сделали в отношении Ирана и Венесуэлы, чтобы сменить их политические режимы на более приемлемые. Правда, ощутимого эффекта пока нет. Зато цены на нефть держатся в целом на довольно высоком уровне. Суммарный объём добычи у двух упомянутых стран – примерно 170,1 миллиона тонн чёрного золота каждый год (если отсчитывать от показателей пандемийного 2020-го). Ограничение иранских и венесуэльских экспортных возможностей попросту сокращает предложение и отражается тут же на нефтяных котировках. Что будет с ценами на нефть и природный газ, если эмбарго введут против России? Наша страна добывает 12,6% мирового чёрного золота и 16,6% голубого топлива. У Европы и так нет здравой альтернативы русским энергоносителям.
Джо Байден активно борется с ростом внутренних цен на бензин. Даже частичное эмбарго против России «унесёт» котировки до трёхзначных значений, что моментально скажется как на американской инфляции (которая уже зашкаливает), так и на собственном рейтинге «сонного Джо».
Россия без заимствований? А вот это серьёзно
А вот что американцы могут сделать реально, так это ударить по нашему государственному долгу. Министерство финансов России во главе с Антоном Силуановым продолжает пагубный курс наращивания задолженности. По данным Счётной палаты, опубликованным 24 ноября, по состоянию на 1 октября 2021 года общий госдолг составил 20,94 триллиона рублей – более 18% от внутреннего валового продукта. Годом ранее размер задолженности был на 22% меньше – 16,42 триллиона. И тенденция роста, увы, никуда не уходит.
Ранее США вводили санкции по русскому долгу, но оставляли широкое пространство для манёвра. При радикальном решении Белый дом вполне в состоянии запретить нерезидентам России покупать облигации, выпускаемые Минфином России, а также владеть ими. На сегодняшний день нерезиденты владеют более 20% нашего госдолга. Если Штаты решатся на жёсткий вариант, облигации начнут спешно распродавать, что, естественно, крайне негативно скажется на отечественном финансовом секторе.
Пирамида госдолга, которую начинает выстраивать Антон Силуанов, начнёт своё крушение, ведь распродавать гособлигации, которые станут обесцениваться огромными темпами, будут не только иностранцы, но и напуганные физические и юридические лица-резиденты.
В конце концов Министерство финансов не сможет больше выпускать никому не нужные облигации, в то время как по долгам рассчитываться придётся. Это приведёт к резкому сокращению всех бюджетных расходов. А значит, «под нож» пойдут социальные выплаты и затраты на поддержку экономики. К сожалению, правительство и так не может похвастаться успехами на этих направлениях, а после санкций против госдолга расходов будет ещё меньше.
Что с того?
Крупные геополитические риски должны вынудить руководство нашей страны надавить на Антона Германовича, чтобы он изменил макрофинансовую стратегию.
Прежде всего необходимо отказаться от увеличения государственного долга. Это абсолютно не нужное действо, ничем не обоснованное. У нас достаточно внутренних инструментов для того, чтобы обеспечить деньгами экономику (к примеру, ограниченная целевая эмиссия ЦБ, не говоря уже о профиците бюджета).
Во-вторых, требуется сокращать долю нерезидентов среди держателей облигаций. В идеале – вообще избавиться от них, чтобы не подвергать угрозе фондовый рынок в условиях волатильности международной обстановки.
Низкий уровень госдолга все последние годы являлся стабилизирующим фактором и позитивно оценивался всеми иностранными аналитиками. Теперь мы лишаемся этого преимущества.
И американцы действительно могут ударить. По-взрослому.