матчинец что за нация
Там, где оставляешь сердце. Горная Матча, где лучше гор могут быть только люди
Здесь люди еще не разучились радоваться тому, что имеют.
Жителей Горной Матчи эти мысли мало беспокоят, ведь они не избалованы комфортом, а их уклад жизни отличается от привычного нам, городским. Жизнь высоко в горах размеренна и нетороплива. С молоком матери горцы впитывают трудолюбие и гостеприимство, любовь к земле и почитание традиций предков. А еще горные матчинцы – очень гостеприимный народ.
Добраться до Горной Матчи можно двумя путями – по Шахристанскому перевалу и высокогорной дорогой через перевал Оббурдон. Последний сэкономит вам пару часов, но его могут выдержать лишь люди, не страдающие гипертонией, с устойчивой психикой и без вестибулярных нарушений. Я не отношусь к данной категории, и для нормализации моего состояния машину пришлось останавливать.
Проехав живописный Шахристан, горный перевал и древний Айни, начинаешь понимать, что это были лучшие дороги из всего пути. От поворота Айни до верхнего горноматчинского селения Мазори Боло дорога, пожалуй, никогда не видела асфальта.
Опасная, на высоте почти 2300 метров над уровнем моря, ухабистая и окруженная глубокими ущельями, она кажется бесконечной. Окна в машине лучше держать закрытыми, иначе пыль проникает даже через очки, лицо покрывается серым слоем, а ее запах еще долго держится в носу.
Уснуть при такой тряске невозможно и остается лишь смотреть в окно. И именно вид из окна компенсирует все неудобства пути. Природа здорово потрудилась над горным ландшафтом Зеравшанской долины.
Рассматривая скалистые холсты можно увидеть различные очертания: лица великанов и сказочных богатырей, остроконечные замки и высоченные колоны. А внизу бурлит в бесконечном движении «золотая» река Зеравшан. Пейзаж дополняют зеленые островки тополей с красно-оранжевыми брызгами приближающейся осени и красивой открыткой сохраняются в телефонных снимках.
И вот, наконец, среди нетронутой человеком девственной природы, показались признаки жизнедеятельности – первые кишлаки горцев. Трудновыговариваемые названия селений сохранились еще с древнего согдийского языка: Камодон, Пастигав, Хадишахр, Гузн, Устунг, Рувоск.
Всего их в горноматчинской цепи – более полусотни. Каждое название тесно переплетается с историей и местоположением кишлака. Любопытными взглядами нас встречают старики с седыми бородами, умиротворенно отдыхающие на завалинке, и дети, возвращающиеся со школы и весело махающие в ответ на наши приветствия.
Сейчас пора сбора картофеля – основного дохода горных матчинцев, и почти все трудоспособное население работает на полях. Поэтому днем жителей почти не увидишь. У каждой семьи имеется свой клочок земли.
Мы остановились у одного поля, где к труду была привлечена вся дружная семья. Трудолюбие читалось в каждом члене семьи – обветренные щеки детей, загорелые лица женщин, мощные мозолистые руки мужчин. Даже рядом пасущийся барашек показывал всем своим видом приобщенность и солидарность.
По обочинам извилистых дорог то и дело попадались школьники. Каждый день независимо от погоды они проходят несколько километров, чтоб добраться до школы. В этом горном крае нет общественного транспорта, а случайные попутки редко бывают пустыми.
Сама Гульбахор родом из Айни и жила там до того времени, пока ее не назначили на эту должность. Чтоб поддержать женщин на руководящих должностях в отдаленных районах, по указу президента ей выделили жилплощадь. Встретила Гульбахор нас у дверей здания хукумата, которое своим современным видом не вписывалось в горный пейзаж.
Отобедав в служебной столовой, женщина провела нам экскурсию по районному Дому культуры, где были представлены экспонаты традиционной одежды горных матчинцев, коллекции полезных трав и небольшой музей найденных при раскопках предметов быта. Несмотря на то, что во время нашего нахождения у Гульбахор была подготовка к свадьбе дочери, все эти дни женщина посвятила нам.
Гастрономическое приключение
Остановились мы в небольшом кишлаке Гузн. Тут и начались наши гастрономические открытия и погружение в самобытный и нелегкий, но интересный образ жизни его жителей.
В доме, где нас гостеприимно согласилась принять семья Сафаровых, уже с нетерпением ждали. Женщины с волнением хлопотали во дворе, ожидая приезда журналистов. Уже смеркалось. Глава семейства Маликшариф то и дело суетливо давал указания жене и детям. Было видно, как семья волновалась, ведь не так часто к ним приезжают туристы и гости издалека.
Оимо, жена Маликшарифа, умело развела костер и поставила большой казан. Для гостей она готовила угро – одно из традиционных блюд матчинского региона. Овощной густой суп с домашней лапшой, горными травами и фасолью оказался очень легким и ароматным.
Вечерний гастрономический вояж продолжился посещением соседского дома Оимо Юсуповой, которая показала нам процесс приготовления домашнего каймака и курута.
Провожая нас, Оимо, в надежде, что ее наконец услышат, рассказывает нам о своей главной жизненной проблеме – отсутствии жилья. Сель разрушила ее дом, и теперь она с детьми и невестками вынуждена жить во временном жилище.
Растерянные и в расстроенных чувствах от рассказа женщины, мы спешим в другой дом, где нас уже заждались. Маликшариф приводит нас в семью своих сватов. Сюда он часто приходит навестить свою дочь, которую выдал замуж.
Хозяйка накрывает дастархан, ставит на середину знаменитые матчинские лепешки размером с большой ляган. Желудок всячески напоминает, что уже сыт, но отказать в гостеприимстве местным жителям просто невозможно. Несмотря на позднее время, вся семья не спала в ожидании гостей.
Женщины ловко принимаются делать одно из вкусных местных блюд – курутоб. Я не первый раз пробую это блюдо, но именно в таком исполнении – впервые. Тонкие пласты теста, которые женщины выпекли в духовке, заливаются растолченным с водой курутом и сверху укладывается жаренное мясо с луком. К приготовлению еды горные женщины подходят с особой серьезностью, вкладывая в нее все свое мастерство и любовь.
Дом построен по всем правилам традиционной таджикской архитектуры. Он разделен на женскую и мужскую половины. Особой комнатой тут является гостевая – мехмонхона. Она из всех самая просторная. Стены разукрашены яркими узорами сюзане, а стенные ниши выполняют функцию шкафов, где расставлена посуда и спрятаны курпачи.
Но больше всего привлекает к себе внимание массивный деревянный потолок. Он напоминает композицию из множества стопок книг. И это, как оказалось, не просто дизайнерский элемент архитектуры. Такая конструкция подсознательно напоминала людям о том, как важны знания и чтение книг.
Неимоверно хотелось спать, и нам, как дорогим гостям, постелили в хозяйской женской спальне. Печка раздавала приятное тепло, ведь несмотря на палящее дневное солнце, ночи тут очень холодные. Невзирая на позднее время, в комнате собрались женщины. Пришли даже соседки. Моя коллега Фарангис присоединилась к беседе, рассказывая про жизнь за пределами гор. А я медленно погружалась в сон под звуки их разговоров.
Книжный дом
Утро в горных кишлаках начинается рано. Народ тут редко когда позволяет себе долго поспать, ну а уж когда в доме гости – тем более. Одевшись потеплее, я вышла на улицу. На земле сверкал иней, под деревом мирно спала хозяйская собака, коровы размеренно жевали.
Мне удалось внимательнее разглядеть дом, в котором мы остановились. Он не был окружен забором. Как оказалось, среди местных жителей практически не бывает воровства. Одной из причин отсутствия преступлений является набожность и богобоязненность жителей. На распаханной земле лежали кучи собранной картошки, видны были пушистые шапки капусты, проглядывали из-под земли оранжевые бока моркови.
Из-за гор проглядывали первые лучи солнца и можно было отчетливо разглядеть весь кишлак. Его тесные застройки расположились на подъемах гор. Сложенные из камней, а где-то и из глины, домики наседают друг на друга, связанные лабиринтами кривых улочек.
Мое внимание привлек огромный камень на вершине горы. В голове сразу пробежала мысль, что в какой-то момент он может слететь вниз, разрушая все на своем пути. Но видимо и в этих вопросах люди полностью полагаются на Божью волю.