О массовых расстрелах мирного населения в Бресте летом 1941 года.
— Некоторым «историкам», утверждающим, что не будь партизан — никаких расстрелов мирного населения в годы войны не было бы, я советую взглянуть на эти документы, —директор Брестского областного краеведческого музея Алексей Митюков открывает папку с секретными донесениями шефу полиции безопасности СД от июля — августа 1941 года. Автомашина для транспортировки личного состава 3–й роты 307–го полицейского батальона. На таких машинах евреев из Бреста доставляли к месту расстрела.
Оригиналы хранятся в бундесархиве ФРГ. Фотокопии музею передал немецкий историк Кристиан Ганцер. Это подробное описание первых массовых расстрелов евреев, белорусов и русских, живших в Бресте перед войной. К ним — приложение, фото гитлеровских палачей и перевод протокола послевоенного допроса участника расстрельной команды. Бывший полицейский Вальтер Й вспоминает историю, леденящую душу.
Место казни прямо не указано, однако можно предположить, что речь идет об одном из фортов Брестской крепости, где после войны был установлен памятник жертвам массовых расстрелов. Однако подробности первых преступлений гитлеровцев доселе были мало известны. Вальтер Й рассказывал:
— По прошествии нескольких дней — возможно, это было два или три дня пребывания нашего батальона в Брест–Литовске — мою роту, как обычно, собрали на утреннее построение перед расположением. После того как мы были построены, появился Зальцингер (адъютант штаба батальона. — Авт.) и сообщил, что сегодня состоится акция против евреев. Смысл акции заключался в том, чтобы выгнать евреев–мужчин — кроме детей, стариков и женщин — из их домов. Задержанные таким образом мужчины–евреи должны были быть отправлены на работы. По моим оценкам, в ходе акции, проведенной до обеда, были захвачены 1.000 — 1.500 евреев–мужчин в возрасте примерно от 18 до 50 лет.
Никаких работ на самом деле, конечно, не было. Уже вечером стало ясно, что всех пленников расстреляли, а палачам за сложную работу выдали усиленный паек: сгущенку, масло, молоко, сало, водку. По словам Вальтера Й, к своей «работе» убийцы относились по–разному:
— Когда меня спрашивают о настроении этих солдат, то должен сказать, что лично я ничего особого не заметил, т.е. настроение было не особо плохим. Некоторые, пожалуй, говорили, что они не хотели бы пережить что–то подобное еще раз, другие, напротив, ограничивались тем, что говорили: приказ есть приказ. И на этом для них вопрос был закрыт. Ханс–Альберт Зальцингер, адъютант штаба 307–го полицейского батальона со своей собакой.
Расстрельные взводы делились на 4 группы по 12 человек. На казнь несчастных везли грузовиками, после чего выставляли по шесть человек возле неглубоких ям. Бывший полицейский вспоминает жуткие подробности:
За два дня, в которые проводились расстрелы, были расстреляны и где–то 10 — 12 женщин. Однако этих женщин не задерживали, они добровольно следовали за своими мужьями и становились рядом, когда их мужей строили перед ямой на расстрел. В таком случае женщин ставили рядом с мужьями и расстреливали так же, как и мужчин. У моей ямы, я думаю, было 4 женщины. В тех группах, где за мужьями следовали их жены, иногда случалось, что пара обнималась. Но их одергивал руководивший экзекуцией, и его требованию сразу же подчинялись. Чаще всего женщины рыдали и держали своих мужей за руку. Так они умирали вместе.
Палачи орудовали с обеда и до позднего вечера. В короткой сводке о событиях в СССР от 24 июля о проведении массовых акций уничтожения жителей Брест–Литовска говорится: «Полицией порядка при поддержке имеющегося там подразделения айнзацгруппы были ликвидированы 4.435 человек. Среди них находились 400 русских и белорусов. В поисках политических материалов было обыскано большое количество зданий НКВД. Удалось найти несколько картотек, списков и т.д.». И это очень ценные данные. Алексей Митюков комментирует:
— Мы получили еще одно доказательство геноцида, который гитлеровцы начали проводить на оккупированных территориях Беларуси фактически с первых месяцев войны. Это ответ всем, кто подловато утверждает, что карательные операции и массовые расстрелы были лишь ответом на действия партизан. Нет, это не так! Захватчики осознанно начали приводить в действие известный план «Ост». Какие 24 июля 1941 года были в Бресте партизаны?
Есть в этих документах и еще одна интересная деталь. Вальтер Й упоминает своего командира. Это его ротный Ханс–Альберт Зальцингер, впоследствии ставший адъютантом штаба полицейского батальона. В приложении есть его фото. Так вот, оказывается, после войны Зальцингер преспокойно служил в бундесвере и получил чин майора. И здесь возникает вопрос: спецслужбы ФРГ попросту проморгали военного преступника, который не только не оказался на скамье подсудимых, но и сделал карьеру военного, или осознанно прикрыли на это глаза? Возможно, ответ также лежит в каком–нибудь немецком архиве под грифом «Секретно».
Фото из архива Брестского областного краеведческого музея.
Источник информации: Егор БОЙЦОВ. alexbresta@gmail.com — «СБ. Беларусь сегодня».
22.04.2015. Новости по теме: Брестская крепость, евреи, история Просмотров: Подпишитесь на Новости Бреста в Google Читайте БрестСИТИ в Яндекс.Новости ———————- Понравилась новость? Поделитесь с друзьями:
Наш канал в Viber и Telegram. Присоединяйтесь! Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Герои, о которых заговорили только через 10 лет после окончания войны: Неудобная правда о Брестской крепости
Не успели понять, что это война
Кроме того, подавляющая часть этих людей относились к тыловым или техническим подразделениям разных полков и дивизий. А часть их, по мнению историков, всего за несколько дней до этого были призваны на учебные сборы. То есть к военному делу еще не имели никакого отношения.
По свидетельствам и документам, более семи тысяч бойцов и командиров, размещенных в Брестской крепости, попали в плен. Многие сами говорили, что, оказавшись в плену, они не понимали, что война уже началась.
Бои за Брестскую крепость, реконструкция. Фото: globallookpress.com
У тех, кто принял бой, не было ни единого шанса. Те, кто сражался, понимали, что скорее умрут, чем поднимут руки.
Неприятный сюрприз для немцев
22 июня 1941 года артиллерия 45-й пехотной дивизии открыла огонь по крепости. А всего было пущено свыше семи тысяч снарядов калибра 105 мм. Цитадель крепости была охвачена пожарами.
Впрочем, когда немцы решили, что им удалось поразить врага, их ожидал самый большой и неприятный сюрприз. Немецкие пехотинцы из 3-го батальона 135-го полка, ворвавшиеся через Западный остров, начали захватывать строения. Но в близлежащих казармах были боевые подразделения двух батальонов 84-го и 455-го стрелковых полков. Наши солдаты успели кое-как вооружиться и дать отпор врагу, да такой, что немцам пришлось отступить, хоть и на короткое время. Командовали обороной там капитан Зубачев и комиссар Фомин.
Из окон казарм наши начали расстреливать фашистов практически в упор. А затем бойцы выскочили вперед – в штыковую атаку. От смерти удалось уйти только тем немцам, которые успели добежать до бывшей гарнизонной церкви.
Эти свидетельства есть у немецкой стороны, которая фиксировала подробно все происходящее. Кстати, именно в этот же момент было захвачено и нескольких пленных. Вполне возможно, что это первые немецкие оккупанты, которые попали в русский плен во время Великой Отечественной войны.
Что потом было с героями
О том, что высшее командование страны не верило в предстоящее нападение Германии, говорят многочисленные документы. Одним из таких стало рассмотрение дела майора Петра Гаврилова «за распространение панических слухов о войне». Оно было назначено на 27 июня 1941 года.
Ирония в том, что в этот день он отбивал атаки немецких войск на Восточном форте Брестской крепости.
Майор Гаврилов пробыл в плену до 1945 года. Он сумел выжить в концлагерях. После войны его не только исключили из рядов КПСС, но и отправили по распределению в Сибирь.
После войны Петр Гаврилов потерял семью, которая осталась в Бресте. Уже спустя много лет судьба его свела с женщиной, которая поведала ему, что его родные живы. Только здоровье жены сильно ухудшилось – парализованная, она была в доме инвалидов. Тогда Гаврилов тут же сорвался к ней и забрал ее.
Лишь в 1957 году заслуги Гаврилова в первые дни Великой Отечественной войны оценили по достоинству. Он получил звание Героя Советского Союза и сразу два ордена Ленина.
«Подштанники – подредактировать! Наши бойцы должны быть красивыми»
Историк Владимир Бешанов, написавший несколько книг о Брестской крепости и о героях, рассказывает, что все бойцы, сражавшиеся за нее, были названы героями спустя десятилетие после окончания войны.
По мнению историков, бойцы, сражавшиеся за нее, были названы героями спустя десятилетие после окончания войны. Фото: globallookpress.com
Историк уверен, что именно в этой детали показан характер наших бойцов, тот, которым, кстати, так восхищался враг.
Мы не ожидали войны? Или были к ней просто не готовы?
Стратегического значения Брестская крепость не имела никакого, она вообще к обороне не предназначалась. Крепость была нужна командованию как огромный казарменный форт. Но самый главный вопрос: почему же тогда в апреле 1941 года все внутренние военные округа собрались и поехали на Брест?
«Этот наказ не забыт»
Он напомнил, что отступления и тяжелые потери первых лет Великой Отечественной войны не сломили наш народ.
За что выжившие защитники Брестской крепости после войны попали в ГУЛАГ
По данным современного немецкого историка Кристиана Ганцера, советские потери военнопленными при обороне Брестской крепости составили порядка 6,8 тысяч человек. Судьба этих людей сложилась по-разному. Были среди них и те, кто попал в ГУЛаг после войны, безотносительно к обороне Брестской крепости.
Посадили невиновного
Одним из первых в лагеря ГУЛага в сентябре 1941 года отправили командующего обороной Брестской крепости Ивана Лазаренко. Он в первые же часы германского нападения 22 июня 1941 года отдал приказ выводить из крепости подчиненные ему стрелковые полки, а затем убыл в другие полки — артиллерийский и стрелковый, находившиеся в тот день на полигоне, чтобы сделать соответствующие распоряжения для противодействия наступлению противника.
Генерал-майора Лазаренко Военная коллегия Верховного Суда СССР в сентябре 1941 года упрекнула в «трусости и нерешительности» и приговорила к расстрелу, который впоследствии был заменен 10 годами лагерей (Лазаренко сидел в одном из лагерей Коми АССР). Ему вменили в вину в том числе и то, что начальник гарнизона якобы знал о нападении немцев и ничего не предпринял для того чтобы этому противодействовать.
Спустя год, после тщательного разбирательства, Иван Лазаренко был освобожден от наказания и в звании полковника направлен на фронт.
Перевранная судьба
У сотен бойцов и командиров, защищавших Брестскую крепость, и попавших в плен, судьба сложилась по-разному. Кто-то действительно был осужден и попал в лагеря ГУЛага (полной информации о том, сколько таких пленных прошли через сталинские лагеря, нет).
А некоторых из них «посадили» уже в наше время. К примеру, автор атласа-путеводителя по Краснодару, Иван Мирный, определил в ГУЛаг «на долгие годы» участника обороны Брестской крепости, Героя Советского Союза майора Петра Гаврилова, для которого «только после развенчания культа Сталина пришла свобода». Гаврилов, по данным Мирного, как минимум несколько лет отсидел в лагерях ГУЛага.
В действительности же Гаврилов после пленения содержался в немецких концлагерях Хаммельсбург и Равенсбрюк, был знаком с генералом Карбышевым. В мае Гаврилова освободили. После этого его целый год проверяли в дальневосточном фильтрационном лагере, и в итоге выяснили, что с гитлеровцами участник обороны Брестской крепости не сотрудничал. В советских лагерях системы ГУЛага Петр Гаврилов ни дня не был.
В 1957 году ему присвоили звание Героя Советского Союза за самоотверженность при обороне Брестской крепости.
Клыпа пошел по наклонной
Один из самых юных защитников Брестской крепости, 14-летний Петр Клыпа, переживший германский плен и отслуживший впоследствии несколько месяцев в РККА, после войны совершил в составе ОПГ несколько преступлений, в числе которых было и убийство. Клыпу по приговору суда отправили на Колыму. Автор книги «Брестская крепость», Сергей Смирнов сумел отыскать его там, и спустя 3 года, благодаря ходатайствам Смирнова, Петра Клыпу как участника обороны Брестской крепости амнистировали. Он был награжден орденом Отечественной войны I степени.
Клыпа с 1955 года работал токарем в Брянске, женился, у него было двое детей. До пенсии он не дожил, умер в 57 лет от рака.
«Я видела, какой героизм проявили воины-пограничники, бойцы и командиры 333-го стрелкового полка, защищая рубежи нашей социалистической Родины. Никогда мне не забыть пограничника, раненного пулеметной очередью в обе ноги. Когда я оказала ему помощь и женщины хотели унести его в укрытие, он запротестовал, просил передать лейтенанту Кижеватову, что он еще сможет, лежа у пулемета, бить фашистов. Его просьбу удовлетворили.
Во второй половине дня 22 июня, когда на время стих ураганный артиллерийский огонь, мы из подвала увидели, что недалеко от помещения комендатуры среди груды развалин лежала Тоня Шульженко, и около ее трупа ползал сынишка. Мальчик находился в зоне постоянного обстрела. Никогда не забыть мне бойца, который спасал Диму. Он пополз за ребенком. Протянул руку, чтобы подтянуть мальчика к себе, да так и остался лежать. Потом двое раненых снова поползли к Диме, спасли его. Малыш был ранен. Мы его перевязали и передали сестре матери, Елене Захаровне Воробей, на руках у которой была Светочка Шульженко. Светочка умерла в крепости. Е.З. Воробей вместе с Димой были расстреляны фашистами осенью 1942 г.»
В.И. Зенкина (Сачковская) вспоминала:
В период обстрела Тереспольской башни (утро 22 июня) два водонапорных бака пробило снарядами. Вода лилась с потолка на лестницу, стала затапливать нашу квартиру. Мы не понимали, в чем дело. Отец сказал: «Это война, дочка. Оденьтесь, спуститесь вниз, сюда летят осколки. А мне надо идти в полк». Молча погладил меня по голове. Так навсегда я рассталась с отцом. За гулом, грохотом и дымом мы не слышали и не увидели, как враги ворвались в помещение электростанции и стали впереди себя бросать гранаты с криками: «Рус, сдавайся!»
Одна граната взорвалась рядом с электростанцией. Закричали дети, женщины. Нас выгнали на берег реки Мухавец Тут мы увидели лежащих на земле раненых красноармейцев. Над ними с автоматами стояли фашисты.
Из окон казематов между Холмскими воротами и Тереспольской башней бойцы открыли огонь по фашистам, которые нас пленили. Но, увидев женщин и детей, прекратили стрельбу в нашу сторону.
На моих глазах начали бить сапогами одного нашего раненого черноволосого бойца. Они кричали, оскорбляли, показывая жестами, что он еврей. Мне было очень жаль этого человека. Я вцепилась в фашиста и стала его оттаскивать.
Меня позвал офицер и на ломаном русском языке приказал идти в Цитадель и передать нашему командованию, чтобы гарнизон сдался в плен. Если не сдадутся, то будут уничтожены. Я хотела, чтобы со мной пошла мама, но ее не пустили.
— Если так, то оставайся!
Геройски вела себя и Нюра Кижеватова, которой было 14 лет. Смелая до отчаяния, она мало находилась в подвалах вместе с женщинами и детьми. Почти все время была в рядах защитников участка.
Вечером наши бойцы освободили Тереспольскую башню, электростанцию. Лейтенант Потапов с пограничниками прорвались даже на остров, но вынуждены были вернуться назад. В этот вечер лейтенант Потапов от тяжелого ранения умер. Петя Клыпа, младший сержант И.А. Бугаков и другие бойцы ходили искать медикаменты. Еще принесли шоколадных конфет и рулон ткани.
На второй день боев у защитников боеприпасы были на исходе. Посланный снова в разведку Петя Клыпа обнаружил в соседнем здании уцелевший склад боеприпасов, и бойцы под огнем врага принесли оттуда патроны, гранаты, пистолеты, пулеметы. Это был один из последних, найденных разведчиками склад.
Сюда же под обстрелом врага, прижимаясь к стенам домов, прибежали Клава Михайлова с 15-летней Неллей и 12-летним Геной, Маша Зимина с дочерью Аллой. Они добрались до 3-й пограничной комендатуры и укрылись с другими семьями в подвале кирпичного здания комендатуры. В течение дня женщины и дети-подростки помогали раненым пограничникам, но из укрытия не выходили.
Но страшнее мук физических были муки душевные. Отрезанные от своих командиры и бойцы не знали, что происходит там, за кольцом вражеской блокады. Радиоприемник молчал или отзывался лающими голосами немецких дикторов.
К концу второго дня обороны, когда казалось, что все стволы пулеметов и автоматов вот-вот расплавятся, когда, думалось, наступил предел человеческим силам, вдруг смолк гул орудий и самолетов, и в наступившей тишине над развалинами крепости разнеслась до боли родная песня:
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Бойцы обрадованно закричали:
Матери целовали своих детей, но песня вдруг смолкла, и из бронированной машины, которую гитлеровцы подогнали поближе к крепости, вместо песен раздался призыв фашистов:
— Доблестные защитники Брестской крепости! К вам обращается немецкое командование. Сдавайтесь! Гарантируем хорошее обращение. Сообщаем, что пал Минск. Через неделю доблестные войска фюрера будут в Москве. Требуем капитуляции гарнизона!
Он попрощался со своей матерью Анастасией Ивановной, женой и тремя детьми, Нюрой, Ваней и совсем крохотной Галочкой. Прощались с женщинами и детьми остальные воины. Мальчишки, воспитанники музыкантского взвода 333-го стрелкового полка заявили: «Мы тоже бойцы и останемся здесь». Как позже рассказал бывший старшина запаса М.И. Игнатюк, семнадцатилетний воспитанник музыкантского взвода Петр Васильев погиб во время боя в полковом клубе 27 июня 1941 г.
Дважды предпринимались усилия вывести женщин и детей, но безрезультатно. Фашисты тут же их обнаруживали и начинали стрельбу.
Валентина Ивановна Зенкина (Сачковская) с горечью вспоминала:
Выходя из лагеря, женщины увидели почти безлюдный город. Наталья Михайловна Контровская в воспоминаниях написала: «Женщины шли, опустив головы, но чувство человеческого достоинства и любви к своей Родине не потеряли, каждая думала об одном, как очистить нашу землю от врага. Все мы знали, что нам есть что защищать и во имя кого спасать Отчизну. Так рассуждали советские люди».
За что выживших защитников Брестской крепости отправили в ГУЛАГ
По данным современного немецкого историка Кристиана Ганцера, советские потери военнопленными при обороне Брестской крепости составили порядка 6,8 тысяч человек. Судьба этих пленных сложилась по-разному. Были среди них и те, кто попал в ГУЛаг после войны, безотносительно к обороне Брестской крепости.
Посадили невиновного
Одним из первых в лагеря ГУЛага в сентябре 1941 года отправили командующего обороной Брестской крепости Ивана Лазаренко. Он в первые же часы германского нападения 22 июня 1941 года отдал приказ выводить подчиненные ему стрелковые полки из крепости, а затем убыл в другие полки, артиллерийский и стрелковый, находившиеся в тот день на полигоне, чтобы сделать соответствующие распоряжения для противодействия наступлению противника.
Генерал-майора Лазаренко Военная коллегия Верховного Суда СССР в сентябре 1941 года упрекнула в «трусости и нерешительности» и приговорила к расстрелу, который впоследствии был заменен 10 годами лагерей (Лазаренко сидел в одном из лагерей Коми АССР). Ему вменили в вину в том числе и то, что начальник гарнизона якобы знал о нападении немцев и ничего не предпринял для того чтобы этому противодействовать.
Перевранная судьба
У сотен бойцов и командиров, защищавших Брестскую крепость, и попавших в плен, судьба сложилась по-разному. Кто-то действительно был осужден и попал в лагеря ГУЛага (полной информации о том, сколько таких пленных прошли через сталинские лагеря, нет).
А некоторых из них «посадили» уже в наше время. К примеру, автор атласа-путеводителя по Краснодару Иван Мирный определил в ГУЛаг«на долгие годы» участника обороны Брестской крепости, Героя Советского Союза майора Петра Гаврилова, для которого «только после развенчания культа Сталина пришла свобода». Гаврилов, по данным Мирного, как минимум несколько лет отсидел в лагерях ГУЛага.
В действительности же Гаврилов после пленения содержался в немецких концлагерях Хаммельсбург и Равенсбрюк, был знаком с генералом Карбышевым. В мае Гаврилова освободили. После этого его целый год проверяли в дальневосточном фильтрационном лагере, и в итоге выяснили, что с гитлеровцами участник обороны Брестской крепости не сотрудничал. В советских лагерях системы ГУЛага Петр Гаврилов ни дня не был.
В 1957 году ему присвоили звание Героя Советского Союза за самоотверженность при обороне Брестской крепости.
Клыпа пошел по наклонной
Один из самых юных защитников Брестской крепости, 14-летний Петр Клыпа, переживший германский плен и отслуживший впоследствии несколько месяцев в РККА, после войны совершил в составе ОПГ несколько преступлений, в числе которых было и убийство. Клыпу по приговору суда отправили на Колыму. Автор книги «Брестская крепость» Сергей Смирнов сумел отыскать его там, и спустя 3 года, благодаря ходатайствам Смирнова, Петра Клыпу как участника обороны Брестской крепости амнистировали. Он был награжден орденом Отечественной войны I степени.
Клыпа с 1955 года работал токарем в Брянске, женился, у него было двое детей. До пенсии он не дожил, умер в 57 лет от рака.
Бои за Брестскую крепость, реконструкция. Фото: globallookpress.com
