за что не любят москвичей
Москва — не Россия: за что наши соотечественники не любят собственную столицу
Есть такое присловье: «Москва — не Россия». Среди жителей городов и сел нашей большой страны трудно найти тех, кто не был бы с ним согласен. Более того, с таким утверждением соглашаются — со вздохом — и очень многие москвичи. В нем зачастую скрыто, как понимают читатели, представление, что в Москве жить хорошо. Но это не похвала Москве, а обвинение, потому что в эту формулу зашито и представление, что остальной России живется плохо. Москва вызывает не просто зависть, но и более тяжелые чувства, потому что в этой формуле — народно-математическом неравенстве — записан еще и такой смысл: Москва строит свое благополучие на неблагополучии остальной страны. Или, как говорят, разъясняя несведущим: «Москва выкачивает все соки из России». Эти суждения можно услышать в разговорах, их можно прочесть в интернете, они звучат на фокус-группах, они встречаются во всероссийских опросах.
От центральной идеи «Москва — не Россия» расходятся в стороны «антимосковские» мысли разных видов. В одну сторону идут рассуждения, имеющие вид рациональных, научных. Из одного в другое перекатывается цифра: «восемьдесят процентов». «80% всего богатства страны, все знают, сосредоточено в Москве». Одни объясняют, что это 80% оборота, другие — что это 80% всех денег, третьи, что это 80% всех налогов. В любом случае такая тяжелая цифра «восемьдесят процентов» сама действует как аргумент, после которого ничего и добавлять не нужно, только резюмировать: «Москва грабит страну, высасывает все соки».
В другую сторону идут обвинения более морального толка. «Москва жирует, тогда как остальная страна бедствует». Все, чем Москва и ее власти гордятся — новостройки, расширение улиц, строительство дорог и эстакад, — в антимосковском дискурсе становится поводом для обвинения Москвы в паразитизме и расточительности.
Россия — это Москва
Следует сказать, что этот антимосковский дискурс не просто соседствует, но находится в тесной динамической связи с двумя по-видимости противоположными видами говорения о Москве. В них Москва — это Россия, и притом в лучшем смысле этих высоких слов.
Первое из них — это нормативно-официозное представление Москвы как столицы страны, точнее, державы. В этом случае Москва — синоним России. Когда из телевизора или радио россиянин слышит, что «Москва и Вашингтон ведут напряженные переговоры…», он понимает, что Москва — это Россия, что Москве доверено представлять и своим именем обозначать всю державу в ее самых ответственных международных отношениях и противостояниях с самыми сильными супостатами. И россиянин не возражает, даже добавит: «Москва им еще покажет!»
К этому пониманию примыкает другое: Москва символизирует Россию и в глазах самих россиян. Кремль и Красная площадь — символы России, значимые, как считается, для всех. Так учат детей по всей стране, начиная с детского сада. Потом добавляются такие символы, как президент, правительство, парламент для одних, храм Христа Спасителя для других, Большой театр и Третьяковка для третьих.
Но наряду с этими крайностями существует представление не негативное, не позитивное, деловое. Это представление, что Москва — это место (некоторые говорят — единственное место), где всегда есть работа, где можно заработать, сделать карьеру. Для провинциальных молодых людей с амбициями их города — неподходящее поприще. «Там все «хорошие» места заняты «своими», которые держат их для «своих». В Москве, конечно, тоже хорошо бы иметь «связи», но в Москве, говорят они, «можно пробиться и самому — начать с низких ступеней, начать с подходящего вуза и дальше научиться показывать себя», т. е. сделать карьеру собственными усилиями.
Если говорить о «выкачивании» ресурсов, то это — второй из двух главных, как иногда говорят, «пылесосов» (первый — Москва откачивает основную часть собираемых в регионе налогов). Наиболее динамичный компонент населения, человеческий ресурс, еще до того, как он превратится в человеческий капитал, утекает в Москву.
Москва его примет, поскольку без него не может. Но когда в социальных сетях кто-то из «провинциалов» пишет: «Хочу перебраться в Москву», и выражает надежду, что тем повысит свой уровень жизни и ее качество, навстречу поднимается волна «столичных» возражений. От московского хваленого гостеприимства тут найдется немного, много — от желания не допустить конкурентов к столичным («нашим») ресурсам. Начинаются рассказы, что «в Москве жизнь не медом мазана» — высокие цены, плохая экология, долгая дорога до работы. Говорят, что представления о высоких московских зарплатах — это миф, а на самом деле «большинство москвичей живет бедно, едва сводят концы с концами» и сами бы рады «куда-нибудь в тихое место уехать». Замечено, что приехавшие десять-пятнадцать лет назад — и чувствующие себя укоренившимися в городе — особо склонны твердить: «Москва не резиновая!»
Известно, что москвичи (и старые, и новые) весьма негативно относятся к гастарбайтерам из Средней Азии и прочих стран ближнего зарубежья. Появление этого контингента изменило отношение москвичей и к приезжим из «наших, русских» областей. Было время, когда их звали «лимитой» и презирали. (Лучшая московская интеллигенция, которой было стыдно за такие настроения, противопоставила им знаменитый фильм «Москва слезам не верит»). Теперь приезжие из российской глубинки — «свои» и представляются хорошей альтернативой иноэтничным и иноверным «понаехавшим». Но москвичи не хотят думать о том, что демографический ресурс российской «глубинки» близок к исчерпанию, а ресурс Средней Азии еще велик. Не хотят думать и о том, что азиатские трудящиеся не вечно будут стремиться в Россию и Москву. Появляются более интересные для них рынки труда вне пределов России, и трудовая миграция из Средней Азии постепенно переоринтируется туда. Нынешний кризис, оставивший тысячи гастарбайтеров в России в бедственном положении, поспособствует ускорению этих перемен.
Центр и периферия
Проблема сложных моральных отношений столицы и провинции существовала и существует для многих обществ, но в нашей стране она обострена сверхцентрализацией различных ресурсов, из которых первый — власть. Можно именно про нее говорить, что подавляющая часть (пусть те же 80%) этого ресурса сосредоточены в Москве. Концентрация прочих ресурсов связана именно с этим фактом. При этом власть не способна распоряжаться сама собой. Предпринятые с самого верха попытки перегрузить хотя бы часть названного ресурса во «вторую столицу» — Петербург — никаких значимых результатов не принесли. Даже гораздо более скромные по масштабам попытки вынести центральные властные узлы за пределы центра, на московскую внутригородскую периферию, тоже не удались.
Претензии к Москве — это еще и претензии к тем, кто руководит страной. Слово «Москва» в речи чиновников — это синоним понятия «власть», при этом именно центральная, верховная власть: «Его Москва поставила, Москва не даст, Москва обещала помочь»… Объясняясь со своим населением, региональные власти нередко ссылаются на то, что «Москва не разрешила, Москва не дала».
При этом опросы Левада-центра показывают, что для россиян их местный начальник — фигура более важная, чем начальник самый высший. То же и в Москве: у Лужкова рейтинг был выше президентского, теперь и у нынешнего мэра так. И это притом что в соцсетях не стихают пересуды, что понимать и любить Москву может только родившийся в ней человек, что это особый город, недоступный пониманию «чужого». И хотя над нынешним мэром (как, впрочем, и над прошлым) в сетях посмеиваются, главные принятые им меры по изменению городской инфраструктуры москвичами принимаются. (А Россией осуждаются: «Нам бы на эти деньги хоть дороги бы отремонтировать».)
Меры мэра, принимаемые в экстраординарной обстановке эпидемии, как известно, вызвали самые разные реакции и в Москве, и в России. В Москве одни сочли их правильными и заперлись в квартирах, другие сочли неправильными, но тоже самоизолировались, третьи стремятся игнорировать, четвертые — протестовать. Остальная Россия частью следует московским образцам, частью от них отклоняется. В ситуации с коронавирусом впервые, как выразилась Екатерина Шульман, пришел федерализм, откуда не ждали. Москва предложила регионам самостоятельно регулировать взаимоотношения местного сообщества и болезни.
Ситуация с эпидемией вновь обострила тему «Москва — не Россия». Москва вошла в болезнь первой и первой собирается из нее выйти. В Москве, как считается, больше всего средств борьбы с болезнью. Здесь опять-таки возникает тема: «У нас в провинции их меньше потому, что в Москве их больше». Резкое ухудшение уровня жизни потребовало врага, и для значительной части людей в стране им стала Москва. Из-за своего богатства, возможности ездить за границу москвичи, мол, «сначала привезли эпидемию в свой город, а потом развезли по стране». Когда президентом были объявлены апрельские «каникулы», «это москвичи массово разъехались по стране, развезли вирус». И если в Москве, как тоже уверены в регионах, хорошая медицина, которая помогла избежать массовых смертей, то «мы здесь практически перед эпидемией беззащитны».
И все-таки даже самые ярые москвоненавистники при просьбе нарисовать сценарий наихудшего будущего России непременно говорят о развале страны, распадении на удельные княжества, т. е. об утрате нынешней системы связности, обеспечиваемой наличием Москвы как суперцентра. Без Москвы, выходит, России не может быть.
Много народу приезжает в Москву со всех концов страны. Но немалое число их, как и коренных москвичей, Москву покидают, уезжая за границу. Законы урбанизации, законы экономики, законы социологии и психологии неумолимо ведут людей по ступенькам вверх. Для этих людей Москва — это Россия, но она и ступень из России в широкий мир.
Курсивом выделены цитаты из высказываний реальных людей в соцсетях и опросах. Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции
10 причин ненавидеть москвичей
Всякий понаехавший (или стремящийся) считает, что в Москве никто не работает. Москвич приезжает утром в офис на своем майбахе и тупо сидит в кожаном кресле до самого вечера, попивая эспрессо и почитывая интернеты. Вечером москвич, разумеется, ест суши, ходит в фитнес-клуб, посещает вечеринки и потребляет мохито. За всё это москвич получает миллион рублей в сутки, но всё равно не доволен, потому что ему кажется, что он слишком много вкалывает и слишком мало зарабатывает.
Немосквич знает, что несмотря на свой миллион в сутки, москвич, расставаясь хоть и с червонцем, страдает до желудочных колик. Ни один москвич никогда не даст денег попрошайке, не заплатит в ресторане за всю компанию и не расщедрится на приличные чаевые. Москвич, будучи жмотом, уверен, что все остальные люди такие же жмоты, как он, поэтому когда его угощаешь от души, он всегда спросит «а сколько я должен»?
Москвич — адский сноб и считает, что за МКАДом жизни нет. Москвичу неведомо, что Кемерово и Екатеринбург — не одно и то же, и что Владивосток — это не где-то в тайге. Только москвич может позвонить в Петропавловск-Камчатский в три по Москве и сказать «добрый день». Москвич уверен, что в Тамбове по улицам бродят волки, в Вологде имеется один на весь город вендиспансер, а во Владимире — Владимирский Централ и ветер северный. Еще москвич уверен, что всякий немосквич нищ, наивен, нелеп и не умеет есть суши. Поэтому, общаясь с гостем столицы, москвич всегда ведет себя как высокомерный козел.
Москвичи ничего не знают не только про страну, но и про собственный город. Ни один москвич не ходит никуда, кроме фитнес клубов и гламурных вечеринок. О существовании московских музеев москвич, вообще, не подозревает, а если спросить его о последних театральных премьерах, он начнёт мямлить и отмазываться занятостью. Тупость москвичей известна всем и каждому, а особенно питерцам, которые, наоборот, чересчур интеллектуальные и продвинутые.
Москвичи разговаривают, как дебилы
Московский говор – отвратителен. Москвич разговаривает так, словно во рту у него непережёванное суши, и от этого он мямлит, растягивает гласные и противно акает. Когда москвич произносит «а у наас в Масквае», хочется заткнуть ему в горло эспрессо вместе с чашкой.
Москвичи все время куда-то торопятся
У каждого москвича в заднице как минимум три шила. Иначе чем объяснить тот факт, что скорость передвижения москвича в три раза превышает скорость передвижения нормального человека? Особенно в метро, когда ты понимаешь, что внезапно очутился в стае бешеных носорогов и вынужден либо бежать вместе со всеми, либо погибнуть.
Москвичи все время опаздывают
Несмотря на вечную спешку, москвич никогда и никуда не приходит вовремя. При этом, москвич ни за что не позвонит и не предупредит об опоздании, но будет иезуитски молчать и заставлять пунктуальных немосквичей ждать, психовать и предполагать самое худшее. Когда же москвич наконец явится, он ни за что не извинится за опоздание, но будет вести себя как ни в чем не бывало, пить свой дурацкий эспрессо и жаловаться на пробки.
Москвичи издеваются над понаехавшими
Едва москвич встречает немосквича, он начинает его унижать, оскорблять всячески над ним глумиться. Например, ни один москвич не подскажет понаехавшему дорогу и даже постарается направить немосквича в другую сторону – так, чтобы тот заблудился и умер. Если москвич видит немосковский номерной знак на автомобиле, он обязательно такой автомобиль подрежет или подставит. При устройстве на работу немосквич, в отличие от москвича, будет подвергнут страшной обструкции. Отдельная история с немосквичками. Москвичи на них не женятся, а если женятся – всю жизнь попрекают провинциальностью и желанием получить столичную прописку.
Москвичи уверены, что на их «Маскве» весь свет сошелся клином
Москвич москвичу волк
Самое главное, что москвичи ненавидят не только провинциалов, но и друг друга. Друг друга даже больше. В Москве не существует ни дружбы, ни семейных связей. Даже самые близкие родственники живут каждый в своей норе и встречаются только на поминках и юбилеях, где пьют эспрессо и едят суши. И никаких тебе песен и плясок до утра, никакой «душевности», а только разговоры о московской прописке и квадратных метрах в пределах МКАДа, над которыми москвич трясётся, как курица над яйцом. Золотым.
Москвичи издеваются над «понаехавшими»: 8 причин, по которым столичные жители раздражают всех остальных
Ни для кого не секрет, что москвичей недолюбливают. Москвичи никак не могут найти общий язык с «понаехавшими». Это как две армии, заключившие негласное перемирие, но втайне ненавидящие друг друга. У приезжих целый ряд претензий к москвичам. Какие? Попробуем разобраться.
Москвичи — снобы
Снобизм, пожалуй, одна из самых очевидных черт заправского москвича. Для него человек, приехавший из другого города России, — просто еще один мечтатель, пытающийся покорить мегаполис. Не зря столицу называют отдельной страной. Чувство превосходства у москвичей как будто в крови. И даже питерцы им в подметки не годятся. Коренной москвич — почти персона голубых кровей. Причем такое отношение распространяется не только на приезжих. Оно царит и между самими жителями злагоглавой. Москвич, живущий на Чистых прудах, с презрением взирает на жителя Крылатского, а тот, в свою очередь, свысока глядит на человека из Капотни. Они до драки готовы спорить, где настоящая столица: внутри Садового кольца или внутри МКАДа. За ним, конечно, вообще деревня, считают многие. И такая кастовость тщательно поддерживается. Свое происхождение коренные жители столичного града возносят в ранг благодетелей и носятся с ним как с писаной торбой. Тем временем их осталось около 15%.
Москвичи жадные
Даже обладатели миллионов в Москве с трудом согласятся отдать червонец попрошайке или оставить хорошие чаевые. Многие приезжие не понимают, как можно не делиться благами с людьми вокруг, почему не заплатить за друзей или знакомых. В то же время москвичи порой сорят деньгами, любят мотовство, стремятся жить на широкую ногу. Когда кутежи съедают средства, они одалживают у друзей и родни. Но договориться с москвичом о небольшой скидке при съеме квартиры, например, почти нереально. А уж за свои квадратные метры они трясутся каждый день и откусят вам руку, если решат, что вам понадобилась их жилплощадь.
Москвичи — ленивые инфантилы
Крутятся в столице в основном приезжие. Они двигатель прогресса в этом мегаполисе. Коренные москвичи, напротив, зачастую бывают ленивыми. Они тратят время на поиск себя, своего места в жизни и призвания. Им не надо батрачить по 12-15 часов, чтобы заработать на квартиру. А снобизм добавляет уверенности в своем превосходстве. В результате в перед выбиваются именно «понаехавшие». Своей ленью москвичи раздражают приехавших, которым приходится трудиться на двух работах, чтобы оплатить аренду квартиры и отправить денег домой. Потому на местных порой смотрят как на избалованных детей. Они поражают своей инфантильностью.
Москвичи всегда торопятся и опаздывают
Коренные жители столицы вечно спешат. Похоже, это приходит к ним с молоком матери. Спешка отпечатывается даже в их манере ходить. Иногда обычная прогулка воскресным днем превращается для москвича в марафон. Приезжие шутят, что скорость москвича раза в три больше скорости обычного человека, и попасть в метро в толпу москвичей — все равно что оказаться в стае мигрирующих бизонов. При этом они умудряются часто опаздывать. Обычно оправданием в таких ситуациях служат пробки.
Москвичи не знают свой город
Как это ни странно, далеко не всех москвичи хорошо знакомы со своим городом. Они зачастую не знают ни истории города, ни названий улиц. Крайне редко вам помогут добраться до нужной точки. Бывает и так, что коренные обитатели столицы за свою жизнь ни разу не посещали Музей Кремля или Третьяковку, не ходили в местные театры, не заглядывали на выставки. Для тех, кто переезжает в Москву, культурные возможности превращаются в настоящий подарок. Посмотреть балет в Большом театре — мечта! Но для москвичей это совсем не так. Возможно, они считают, что в родном городе всегда найдут время на музеи и откладывают поход всякий раз до лучших времен.
Москвичи живут в коконе и не умеют дружить
Жители столицы не просто бегают от метро до метро с опущенной головой, в наушниках и закопавшись в телефон. Они как будто живут в своем коконе. И не дай вам бог его нарушить. Поздороваться с соседями — целое преодоление себя. Контакт с незнакомцами происходит крайне редко. Не все готовы даже ответить на простой вопрос «Который час?». Потому трудно попасть в число близких знакомых или друзей москвича. К тому же вечная спешка мешает разговаривать по душам. Жители столицы редко встречаются друг у друга дома, преимущественно в кафе. Это, конечно, логично, учитывая расстояния. Но какая-то интимность в отношениях утрачивается. Люди не впускают в свое пространство и закрываются изнутри. Некоторые подмечают, что коренные москвичи ненавидят не только провинциалов, но и себе подобных. Душевность в таких отношениях — явление непривычное.
Московский акцент
Столичное аканье бесконечно раздражает. Оно добавляет москвичам пафоса, отчего обычная беседа о походе к врачу превращается как будто в историю самолюбования смешанного с презрением к другим. Однако справедливости ради надо сказать, что существует официальное понятие «старомосковский говор». Он сформировался на рубеже XIX—XX веков и включает в себя ряд фонетических позиций. Его часто можно услышать у людей старшего поколения и в нескольких московских театрах. Есть коренные москвичи, которые так филигранно владеют и русским языком, и столичным произношением, что оно немного завораживает. Все, как говорится, хорошо в меру.
Москвичи издеваются над «понаехавшими»
Чувствуя свое превосходство, коренные жители стольного града не пренебрегут возможностью унизить «приехавшего». Если у вашего автомобиля не московские номера, лучше приготовьтесь к откровенному хамству. Вас будут подрезать, прижимать, нарушать правила. В приезжих москвичи видят оккупантов и извергов, которые своим невежеством портят столицу.
За что вся страна ненавидит москвичей?
За что вся страна ненавидит москвичей Сергей Сергеев перепечатал из www.utro.ru сегодня в 12:34
Российский менталитет не сообразуется ни с какой логикой и здравым смыслом
Недавно были опубликованы опросы ВЦИОМ, согласно которым 68% россиян считают, что в отношениях между москвичами и всеми остальными россиянами существует серьезная напряженность. При этом 82% россиян уверены, что столица жирует за счет провинции.
И что самое странное – подавляющее число россиян не согласились бы переехать в зажравшуюся Москву ни за какие коврижки: всего лишь 15% жителей регионов хотели бы, чтобы они или их дети жили в столице. При этом большинство россиян признают, что именно в Москве имеются самые большие возможности для получения достойного образования и хорошего трудоустройства.
Одним словом, российский менталитет не сообразуется ни с какой логикой и здравым смыслом. Ведь, согласно поговорке, рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. Однако 85% россиян, как выясняется, не ищут, где лучше – им это «лучше» не просто безразлично, но и даже глубоко противно. При этом сомневаться в правдивости опроса нисколько не приходится – в качестве журналиста мне довелось много поездить по России. Узнав, что я из Москвы, большинство жителей регионов смотрели на меня с жалостью и произносили, презрительно сплевывая: «А вот я бы в вашей ср…ной Москве жить ни за что не согласился!
Бывали мы в вашей Москве – у вас там шумно, противно и народу полно». Дескать, то ли дело у нас: воздух чистый, рядом лес!
Каждый второй вспоминал о том, что у него, когда он был проездом в Москве и прокатился в метро, потом неделю болела голова. Будучи провинциалкой, переехавшей в зрелом возрасте в ближнее Подмосковье (как принято говорить, «практически в Москву»), я никогда не верила таким людям. Которых, кстати, в России большинство.
К этому большинству относятся и мои бывшие одноклассники и одноклассницы. Из всего класса в столицу (или, как я, «почти в столицу») переехали всего трое, и именно мы вызываем на встречах одноклассников всеобщее сочувствие. Первым делом у нас спрашивают, нет ли у нас еще рака гортани – потому что, всем известно, в Москве много машин, и поэтому много выхлопных газов. Потом у нас интересуются, не выселили ли нас из квартир черные риелторы.
Мне же такие разговоры всегда казались обманом, вернее, самообманом: человек понимает, что не может переехать в столицу – точнее, просто не желает прилагать к этому никаких усилий. И потому придумывает успокаивающую теорию: я могу, но не хочу, потому что у вас там пыльно. Причем в эту успокаивающую теорию люди верят самоотверженно. Например, одна моя знакомая из Уфы, закончившая технический вуз и проработавшая инженером на фабрике десять лет за зарплату в 10 тыс. руб., однажды уверенно заявила мне по телефону: «Я бы тоже могла в Москву переехать! В Москве я бы зарабатывала 50 тысяч». При этом я ее даже не спрашивала, может она переехать в Москву или не может. Я спросила, откуда у нее такая цифра – искала ли она вакансии по своей специальности. На это она удивленно ответила: «А чего мне искать? В Москве же все получают минимум по 50 тысяч – об этом пишут во всех газетах!»
Однажды она позвонила мне и заявила, что едет в Москву учиться на курсы интимных стрижек – в уфимской газете было написано, что эти стрижки в столице страшно востребованы. Поэтому я должна предоставить ей жилье, «на первое время», разумеется, пока она не раскрутится. Я сказала ей, что пожить у меня какое-то время можно, но вот со стрижками у нее вряд ли что-то получится: желающих стричь интимные места в Москве, судя по объявлениям, и так хоть отбавляй. В итоге приезжать на курсы моя подруга передумала, и покорение Москвы на этом закончилось.
Приезжаем, я бегом в магазин. Встала в очередь, стою. Смотрю на колбасу на прилавке, а она наша, уфимская! Тут и моя очередь подходит. Стала я колбасу набирать, а одна дама как заворчит: мол, понаехали тут! Скупают нашу колбасу! И все в очереди начали ее поддерживать и прогонять меня от прилавка». Тут проводница, понятное дело, возмутилась, и заявила: «Я не вашу, я свою колбасу покупаю! Это не мы вас, а вы, москвичи, нас объедаете! У нас такой колбасы отродясь на прилавках не лежало, хотя это мы ее в Уфе делаем». Спор был таким жарким, что прервать его смогли только два человека в штатском – они отвели проводницу куда положено.
Сейчас колбаса есть везде, но градус напряжения от этого нисколько не снизился. Когда московская интеллигенция мечтательно начинает рассуждать о том, какие в провинции живут добрые душевные люди, сразу становится ясно: ни в какой провинции им жить никогда не доводилось. Мне доводилось. И каждый день оканчивался для меня нервным стрессом из-за того, что в магазине или в общественном транспорте меня крыли пятиэтажным матом.
Потом, в зрелом возрасте, каждая командировка в регион казалась мне последней – в большинстве городов добрые душевные автомобилисты вообще не останавливаются, когда видят на дороге пешехода. А один мой знакомый из Барнаула как-то приехал в Москву и возмутился: «Что за идиоты у вас тут? Пешеходов пропускают! Давить их надо, как в Дубае, тогда будет им наука, чтоб не лезли на дорогу, когда машины едут».