за что выселяли чеченцев и ингушей в 1944 году
Депортация чеченцев и ингушей
77 лет назад, 23 февраля 1944 года, началась депортация чеченцев и ингушей с территории Чечено-Ингушской АССР в Среднюю Азию. В ходе операции «Чечевица», проведенной силами НКВД, НКГБ и «СМЕРШ» под общим руководством наркома внутренних дел Л.П. Берия, были вынуждены покинуть свои дома почти 500 тысяч человек.
Обстановка в Чечено-Ингушской АССР накануне депортации
В 1940 году в ЧИАССР было арестовано 1055 человек, изъято 839 винтовок и револьверов, много боеприпасов, предано суду 846 дезертиров. В том же году была выявлена повстанческая организация шейха Магомет-Хаджи Курбанова, в январе 1941 года локализовано вооруженное выступление в Итум-Калинском районе под руководством Идриса Магомадова.
После начала войны мобилизация чеченцев и ингушей оказалась фактически сорванной несмотря на то, что призыв в 1940-1941 годах проводился в полном соответствии с законом о всеобщей воинской обязанности. Как говорится в подготовленном международным фондом «Демократия» сборнике документов «Сталинские депортации. 1928-1953»: «полагая и надеясь, что СССР войну проиграет, многие муллы и тейповые авторитеты агитировали за уклонение от военной службы или дезертирство».
С началом войны активизировались антисоветские вооруженные формирования в ЧИАССР.
В октябре 1941-го года вспыхнули два отдельных антисоветских восстания в Шатойском, Итум-Калинском, Веденском, Чеберлоевском и Галанчожском районах под предводительством Хасана Исраилова и Маирбека Шерипова. Они были направлены, прежде всего, против колхозного строя. В начале 1942 года Исраилов и Шерипов объединились, создав «Временное народно-революционное правительство Чечено-Ингушетии».
После появления осенью 1942 года немецких десантов (большую часть составляли завербованные чеченцы и ингуши) в Чечне, НКВД обвинило Исраилова и Шерипова в создании профашистских партий «Национал-социалистической партии Кавказских братьев» и «Чечено-горской национал-социалистической подпольной организации».
Однако никакого «поголовного участия чеченцев и ингушей в антисоветских бандах» не было. На учете НКВД на территории Чечено-Ингушетии состояло 150-200 вооруженных групп общей численностью 2-3 тысячи боевиков. Это примерно 0,5% населения Чечни.
Обоснование депортации
Территория ЧИАССР практически не была под оккупацией, так что обвинить ее народы в прямом предательстве было непросто. Кроме того, депортация состоялась, когда вермахт уже был отброшен на сотни километров от Кавказа, и, следовательно, явилась не военной необходимостью, а откровенно карательным актом.
Решение депортировать чеченцев и ингушей Президиум Верховного Совета СССР мотивировал тем, что «в период Великой Отечественной войны, особенно во время действий немецко-фашистских войск на Кавказе, многие чеченцы и ингуши изменили Родине, переходили на сторону фашистских оккупантов, вступали в ряды диверсантов и разведчиков, забрасываемых немцами в тыл Красной Армии, создавали по указке немцев вооруженные банды для борьбы против советской власти, а также учитывая, что многие чеченцы и ингуши на протяжении ряда лет участвовали в вооруженных выступлениях против советской власти и в течение продолжительного времени, будучи не заняты честным трудом, совершают бандитские налеты на колхозы соседних областей, грабят и убивают советских людей». В частности, утверждалось существование массовой повстанческой организации «Объединенная партия кавказских братьев» под водительством Хасана Исраилова (Терлоева) и др.
В октябре 1943 года в республику для изучения ситуации ездил заместитель наркома, комиссар госбезопасности 2-го ранга Б.З. Кобулов. В докладной записке Л.П. Берии он писал: «Отношение чеченцев и ингушей к советской власти наглядно выразилось в дезертирстве и уклонении от призыва в ряды Красной Армии. При первой мобилизации в августе 1941 г. из 8000 человек, подлежащих призыву, дезертировало 719 человек. В октябре 1941 г. из 4733 человек 362 уклонились от призыва. В январе 1942 г. при формировании национальной дивизии удалось призвать лишь 50 процентов личного состава. В марте 1942 г. из 14576 человек дезертировало и уклонилось от службы 13 560 человек, которые перешли на нелегальное положение, ушли в горы и присоединились к бандам. В 1943 г. из 3000 добровольцев число дезертиров составило 1870 человек».
По данным Кобулова, в республике насчитывалось 38 сект, включавших свыше 20 тысяч человек. Это были в основном иерархически организованные мусульманские религиозные братства мюридов.
В ноябре 1943 года заместитель наркома внутренних дел В. Чернышев провел совещание с начальниками УНКВД Алтайского и Красноярского краев, Омской и Новосибирской областей. Он, в частности, обсуждал с ними вопросы, связанные с намечаемой операцией «Чечевица» — депортацией около 0,5 млн. вайнахов (чеченцев и ингушей). Ориентировочно намечалось в Алтайский край, Омскую область и Красноярский край переселить по 35-40 тысяч человек, в Новосибирскую обл. – 200 тыс. человек. Но эти регионы, видимо, сумели уклониться, и в плане, представленном Берии в середине декабря, дислокация была совершенно иной: горцев распределяли между областями Казахстана и Киргизии.
Для поддержания порядка в местах новых поселений намечалось открыть 145 районных и 375 поселковых спецкомендатур с 1358 сотрудниками. Был решен и вопрос о транспортных средствах. В целях обеспечения перевозок Наркомату путей СССР предписывалось с 23 января по 13 марта 1944 г. поставлять по 350 крытых вагонов, с 24 по 28 февраля – по 400 вагонов, с 4 по 13 марта – по 100 вагонов ежедневно. Всего формировалось 152 маршрута по 100 вагонов в каждом, а в целом 14 200 вагонов и 1 тыс. платформ. 7
29 января 1944 года нарком внутренних дел СССР Л.П. Берия утвердил «Инструкцию о порядке проведения выселения чеченцев и ингушей».
31 января 1944 года Государственный Комитет Обороны под председательством И.В. Сталина издал два постановления о депортации чеченцев и ингушей: № ПГКО-5073сс «О мероприятиях по размещению спецпереселенцев в пределах Казахской и Киргизской ССР» и № ПГКО-5074сс «О порядке принятия на Северном Кавказе скота и сельскохозяйственных продуктов».
17 февраля 1944 года Берия доложил Сталину, что на учет как подлежащие переселению взято 459 486 чел., включая проживающих во Владикавказе и Дагестане. В ходе первой массовой операции (фазы «первых эшелонов») должно было быть отправлено 310 620 чеченцев и 81 100 ингушей.
20 февраля 1944 года в Грозный для личного руководства операцией прибыл Л. Берия вместе с И. Серовым, Б. Кобуловым и С. Мамуловым. В операции были задействованы крупные силы — до 19 тыс. оперативных работников НКВД, НКГБ и «СМЕРШ» и около 100 тыс. офицеров и бойцов войск НКВД, стянутых со всей страны для участия в «учениях в горной местности». Операция была рассчитана на восемь дней.
21 февраля Л.П. Берия издал приказ по НКВД № 00193 о депортации чеченцев и ингушей.
22 февраля Берия встретился с руководством республики и высшими духовными лидерами, предупредил их об операции, намеченной на раннее утро 23 февраля, и предложил провести необходимую работу среди населения. 8
Операция «Чечевица» началась 23 февраля 1944 года в 02:00 по местному времени, когда по радио был передан кодовый сигнал «Пантера».
В шесть утра военные начали стучаться в дома и будить хозяев, давая им два часа на сборы. Затем их везли грузовиками к ближайшим железнодорожным станциям и грузили в «теплушки».
Разрешалось брать до 500 кг груза на семью, но фактически большую часть вещей пришлось оставить, поскольку в каждом вагоне должны были поместиться 45 человек со всем имуществом. «Спецпереселенцы» должны были сдать скот и зерно и получить взамен аналогичное количество от властей на новых местах жительства, но в большинстве случаев это правило не выполнялось.
За 23 февраля, первый день операции, было выселено 333 739 чел., из них 176 950 погружено в вагоны. К 1 марта было отправлено 478479 чел., из них 387 229 чеченцев и 91250 ингушей (было среди них и около 500 представителей других народов, в основном аварцев, выселенных по ошибке). Около 6 тыс. чеченцев из-за снега застряли в горах в Галанчжойском районе, операция там растянулась до 2 марта.
Отдельные работники наркомата госбезопасности сообщали о «ряде безобразных фактов нарушения революционной законности, самочинных расстрелах над оставшимися после переселения чеченками-старухами, больными, калеками, которые не могли следовать», но наказания никто не понес.
Последними — 29 февраля — родные места покидала национальная политическая элита ЧИ АССР: отдельными эшелоном ее отправили в Алма-Ату. Единственное послабление для элиты состояло в том, что ее везли в нормальных пассажирских вагонах и позволили взять больше вещей. Через несколько месяцев, летом 1944 года, нескольких духовных лидеров чеченцев вызвали в республику для того, чтобы они помогли уговорить боевиков и уклонившихся от депортации чеченцев прекратить сопротивление.
Всего, как следует из доклада начальника конвойных войск НКВД генерала Бочкова Берии, в 180 эшелонах по 65 вагонов в каждом было отправлено 493 269 человек (в среднем по 2740 человек на эшелон). В пути родились 56 младенцев и умерли 1272 человека, главным образом от простуды или обострения хронических болезней.
К 20 марта на место прибыли 491 748 депортированных чеченцев и ингушей.
Подавляющее большинство вайнахских переселенцев было направлено в Казахстан (239 768 чеченцев и 78470 ингушей) и Киргизию (70 097 чеченцев и 2278 ингушей). Районами сосредоточения чеченцев в Казахстане стали Акмолинская, Павлодарская, Северо-Казахстанская, Карагандинская, Восточно-Казахстанская, Семипалатинская и Алма-Атинская обл., а в Киргизии — Фрунзенская и Ошская. Сотни спецпоселенцев, работавших на родине в нефтяной промышленности, были направлены на месторождения в Гурьевской обл.
Указом от 8 марта 1944 года 714 участников депортации были награждены «за образцовое выполнение специальных заданий», в том числе боевыми орденами Суворова, Кутузова и Красного Знамени.
Однако депортация на этом не завершилась. До конца 1945 года ей подвергались чеченцы и ингуши, оставшиеся по различным причинам на территории республики, проживавшие в соседних областях и республиках, отбывавшие наказание в исправительных колониях и трудовых лагерях, расположенных на территории Европейской части РСФСР, мобилизованные в Красную Армию. По данным отдела спецпоселений МВД, среди возвратившихся с фронта спецпереселенцев Северного Кавказа насчитывалось 710 офицеров, 1696 сержантов, 6488 рядовых.
Топонимические репрессии
7 марта 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР была ликвидирована Чечено-Ингушская АССР, и на месте районов, населенных чеченцами, был создан Грозненский округ в составе Ставропольского края. В него вошло, однако, менее 2/3 бывшей территории ЧИАССР; одновременно в его состав добавили северо-восточные районы Ставропольского края, населенные ногайцами, даргинцами, кумыками (до 1937 года эти земли входили в Дагестан) и русскими. Позднее Грозненский округ был преобразован в Грозненскую область (с включением в ее состав бывшего Кизлярского округа).
Не включенная в Грозненский округ часть Чечено-Ингушетии – ее бывшие западные и, отчасти, южные районы (то есть собственно Ингушетия) – были переданы Грузии и Северной Осетии, а восточные и юго-восточные (в частности, Веденский, Ножайюртовский, Саясановский, Чеберлоевский в существовавших границах, а также, частично, Курчалоевский, Шароевский и Гудермесский районы) присоединены к Дагестану.
Большинство районов, населенных ингушами, были включены в состав СО АССР, — за исключением Сунженского и Галашкинского (Ассинская долина) районов, включенных в Грозненский округ, а также южной части Пригородного района (Джераховская долина), отошедшей к Грузии. К Северной Осетии отошла и часть Курпского района Кабардино-Балкарии, где до депортации также проживали ингуши. Еще раньше — Указом от 1 марта 1944 года — к Северной Осетии из Ставропольского края был отнесен город Моздок с русским населением. «Освободившиеся» после депортации земли заселены в основном осетинами из Грузии (в Пригородном районе) и русскими (в Сунженском).
Соответственно, репрессированы были и все ингушские названия, их заменили осетинскими или русскими. Так, Указом ПВС РСФСР от 29 апреля 1944 года районы, отошедшие от Чечено-Ингушетии к Северной Осетии, были переименованы: а) Пседахский — в Аланский; б) Назрановский— в Коста-Хетагуровский; в) Ачалукский — в Нартовский (с переносом центра из с. Ачалуки в с. Нартовское — бывшее Кантышево). Другим Указом ПВС РСФСР (от 30 августа 1944 года) переименованы были все районы и их центры в Грозненской обл.
Переселенцы, включая детей, обязаны были еженедельно отмечаться в спецкомендатурах. За самовольное оставление места жительства полагалось 20 лет лагерей.
Власти далеко не везде смогли обеспечить вновь прибывших продовольствием, работой и жильем. Сложно сказать, чего здесь было больше: жестокости по отношению к «предателям», или обычной неразберихи, неизбежной при скоропалительном и массовом переселении.
Реабилитация и возвращение
16 июня 1956 года с чеченцев и ингушей были сняты ограничения по спецпоселению, но без права возвращения на родину.
9 января 1957 года указами Президиума ВС СССР и Президиума ВС РСФСР восстановлена Чечено-Ингушская АССР, в состав которой были включены три района, изъятые из Ставропольского края и населенные преимущественно казаками и ногайцами — Каргалинский, Шелковской и Наурский. Чеченские земли, отошедшие к Дагестану и Грузии, были полностью возвращены, у большинства районов были восстановлены чеченские и ингушские названия.
Ряд горных районов под предлогом экономической нецелесообразности ведения в них сельского хозяйства для проживания чеченцев был закрыт (Итумкалинский, Галанчжоский и Шароевский районы; до депортации в них проживало более 75 тыс. чел.), а их жителей стали селить в казачьих станицах и в плоскостных аулах трех районов, переданных из состава Ставропольского края. Было запрещено возвращение в родные аулы чеченцев-аккинцев, проживавших до депортации в Хасавюртовском, Ново-Лакском и Казбековском районах Дагестана: для них, согласно специальному постановлению Совета министров Дагестанской АССР №254 от 16 июля 1958 года, был установлен специальный паспортный режим.
Не была возвращена и примерно 1/6 часть бывших ингушских земель, в частности, прилегающий к Владикавказу и несколько усеченный при депортации Пригородный район (один из пяти ингушских районов, переданных после депортации в Северную Осетию), узкая полоска по правому борту Дарьяльского ущелья от границы с Грузией до реки Армхи (этот участок, как и Джераховское ущелье, в 1944 –1956 гг. входил в состав Грузии), а также часть бывшего Пседахского района — узкая 5–7-километровая полоса, связывающая основную территорию с Моздокским районом (так называемый «Моздокский осетинский коридор»).
Сразу после указа десятки тысяч чеченцев и ингушей в Казахстане и Киргизии уволились с работы, распродали имущество и стали добиваться выезда к прежнему месту жительства.
Весной 1957 года на родину возвратилось 140 тыс. чел. (при плане в 78 тыс. чел.), а к концу года — около 200 тыс. человек. Власти были вынуждены летом 1957 года временно приостановить возвращение чеченцев и ингушей на родину.
В августе 1958 года после убийства на бытовой почве вспыхнули беспорядки, около тысячи человек захватили обком партии в Грозном и устроили там погром. Пострадали 32 человека, в том числе четыре работника МВД, умерли двое гражданских и 10 были госпитализированы, арестованы почти 60 человек.
Осетинское население из Назрановского, Пседахского и Ачалукского районов в течение 1957–1958 гг. было переселено — но не в Грузию, откуда его привозили по разнорядке, а в Пригородный район, в котором также оставались обосновавшиеся там осетинские переселенцы.
Ингушам не запрещалось возвращаться в Пригородный район. Но возвращаться приходилось в занятые чужими людьми села, строиться на окраинах и задворках, под косыми недружелюбными взглядами непрошеных соседей, а то и вовсе на пустом месте (так возник, например, совершенно новый ингушский поселок Карца). В результате Пригородный район стал ареалом чересполосного, смешанного и весьма плотного расселения двух этносов с натянутыми отношениями друг с другом.
В 1959 году на родине (с учетом Пригородного района) проживало лишь не более 60% чеченцев и 50% ингушей. К 1970 году эта доля достигла, соответственно, 90% и 85%.
В целом же темпы возвращения чеченцев и, особенно, ингушей на родину были значительно ниже, чем у других репрессированных народов. В случае ингушей это в значительной мере объясняется невозвращением земель.
В отличие от других национальных образований в составе СССР, пост первого секретаря Чечено-Ингушского обкома партии всегда занимали русские. Единственным исключением стал последний партийный глава республики Доку Завгаев.
14 ноября 1989 года и 26 апреля 1991 года были приняты законы СССР и РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», в основном дублировавшие друг друга.
С одной стороны, они предусматривали «признание и осуществление их права на восстановление территориальной целостности, существовавшей до антиконституционной политики насильственного перекраивания границ, на восстановление национально-государственных образований, сложившихся до их упразднения, а также на возмещение ущерба, причиненного государством».
С другой стороны, указывалось, что «процесс реабилитации не должен ущемлять права и законные интересы граждан, проживающих в настоящее время на данных территориях».
Трудноразрешимое противоречие привело к конфликтам, так до конца не разрешенным.
Отношение к трауру в Чечне, Ингушетии и Дагестане
День памяти и скорби отмечался в Чечне в день начала сталинской депортации вайнахов 23 февраля, но в 2011 году был перенесен на 10 мая. Глава Чечни Рамзан Кадыров объяснил это решение тем, что республика должна отмечать государственные праздники России вместе с другими регионами. В итоге, по словам местных жителей, 10 мая День памяти и скорби оказался подменен трауром по бывшему президенту республики Ахмату Кадырову, который в 2004 году в этот день погиб в результате теракта.
В 2021 году компании «Эльгас» и «Чечен Тур» предложили в качестве идеи «идеального подарка» на День защитника Отечества спецназ-тур в Чечню. И, хотя это предложение вызвало множество негативных комментариев в соцсетях, сам факт свидетельствует о размывании однозначного представления об исторической трагедии депортации в среде чеченского истеблишмента.
Ингушетия ежегодно проводит памятные мероприятия. Чеченцы-аккинцы, проживающие в Дагестане, также не прерывали траурной традиции.
Примечания
Автор: Кавказский Узел
Тайны депортаций. Часть 1. Ингуши и чеченцы
Вряд ли кто-то станет спорить, что современная ситуация в межнациональных отношениях на Северном Кавказе сложна, быть может, как никогда прежде. Однако мало кто вспомнит, что истоки бесчисленных пограничных споров, жёстких конфликтов между республиками и отдельными этносами уходят глубоко в историю. В числе главных причин чудовищной напряжённости пресловутого кавказского узла — депортации многих северокавказских народов в середине 1940-х годов.
Несмотря на то, что уже во второй половине 1950-х годов состоялось массовое возвращение репрессированных кавказских народов в родные места, последствия тех депортаций продолжаются сказываться во всех сферах жизни их самих и их соседей из числа тех, кого депортации не затронули. И речь идёт не только о прямых человеческих потерях, но и о настроениях, о так называемом социальном сознании как самих репатриированных, так и их потомков.
Всё это продолжает играть важнейшую роль в формировании на Кавказе националистических, а то и откровенно русофобских устремлений. И они, к сожалению, продолжают охватывать не только местную общественность, но и властные структуры здешних регионов – вне зависимости от их статуса, размера и национального состава населения.
Впрочем, тогдашнее советское руководство возмущал не только и не столько нескрываемый антисоветизм подавляющей части чеченцев, ингушей, ногайцев, калмыков, карачаевцев и балкарцев. С этим оно ещё как-то могло смириться, но за прямое сотрудничество с нацистскими оккупантами отвечать пришлось практически всем. Именно активная деятельность на благо рейха стала главной причиной тогдашних депортаций.
Сегодня уже мало кто понимает, что в 40-е годы тот факт, что депортации, как правило, сопровождались переделом административных границ в регионе, никого не мог смутить по определению. Нормой считалось и вселение в «депортированные» регионы в основном русского населения (местного и из других регионов РСФСР) и частично других соседних этносов. Таким образом всегда пытались осуществить размывание «антирусского» контингента, а параллельно существенно повысить долю населения, лояльного к Москве.
Впоследствии, с возвращением тысяч депортированных местных жителей на этой почве происходили многочисленные межнациональные конфликты, которые, как правило, приходилось подавлять силой, о чём – чуть ниже. В более же широком контексте было фактически положено начало многолетнему процессу формирования у самих «возвращенцев», а вслед за ними и у всего их окружения отношения к СССР и России как к проводникам «русского имперского колониализма», лишь слегка закамуфлированного под интернациональную политику.
Характерно, что саму формулу «русский имперский колониализм» ещё в 70-е годы прошлого века вытащил буквально из исторического небытия руководитель чечено-ингушской редакции «Радио «Свобода» Созерко (Сысорко) Мальсагов. Этот уроженец Терской области — человек поистине удивительной судьбы. Он успел повоевать и за белых в Гражданскую, и в польской кавалерии уже во Вторую мировую, сумел бежать с Соловков, а в подполье во Франции носил характерную кличку Казбек. Его вполне можно назвать одним из главных борцов за права репрессированных народов.
Лагерный мемориал памяти Казбека — Созерко Мальсагова
С точкой зрения Мальсагова удивительным образом корреспондируется оценка последствий депортационной политики действующим и поныне Межнациональным Комитетом по проведению процесса против политики геноцида. Комитетчики, которых создавали вместе ЦРУ и разведка ФРГ, не постеснялись озвучить свою позицию как раз в то время, когда в СССР была оттепель, и уже в основном завершился процесс возвращения:
Проблема настроений и симпатий для Кавказа никогда не была простой. Однако по части преобладающих симпатий среди северокавказских народов к нацистским оккупантам весьма характерна справка КГБ СССР, направленная в президиум ЦК КПСС в феврале 1956 года. Приведём здесь только короткую выдержку из неё:
Также в справке указывалось, что «за годы войны 15 чеченцев и ингушей стали Героями Советского Союза, орденами и медалями награждены свыше 1700 военнослужащих-чеченцев и ингушей. На войне в рядах Красной Армии погибли 2300 чеченцев и ингушей. Военнослужащие-чеченцы и ингуши, представители других депортированных в 1944 г. народов отзывались с фронта сперва в трудовые армии, а по окончании войны направлялись в ссылку к соотечественникам в отдалённые регионы страны» (Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Волго-Вятский регион, Урал, Зауралье).
Впрочем, нельзя не признать, что задолго до депортаций тех же чеченцев и ингушей буквально столкнули в антисоветизм амбициозные, но абсолютно наивные в национальной политике назначенцы из Москвы — руководители регионов. Они сделали это, проведя среди прочего небезызвестную коллективизацию запоздало, но при этом настолько поспешно и грубо, что порой в аулах просто некому было встать во главе коллективных хозяйств.
При этом практически повсеместно ущемлялись права верующих, которых порой репрессировали даже за то, что они где-нибудь не вовремя позволили себе разуться. Не могло не настроить против советской власти и насаждение повсюду парткомов, словно нарочно состоящих из присланных Москвой партработников не титульных для того или иного региона национальностей.
Когда же на Кавказ пришла война, уже в январе 1942 года в Чечено-Ингушетии под эгидой абвера и его турецких коллег (МITT) была создана антисоветская «Партия кавказских братьев». Она объединила представителей 11 народов региона, причём с заведомым исключением русских и русскоязычных. В политической декларации этой «партии» провозглашались «достижение национальной независимости, борьба с большевистским варварством, атеизмом и русским деспотизмом». В июне 1942 года эта группировка была переименована уже с участием германских оккупационных властей в «Национал-социалистическую партию кавказских братьев». Судя по всему, скрывать или как-то камуфлировать прямую связь с НСДАП уже не было никакой необходимости.
Другой крупной антисоветской группировкой на территории Чечено-Ингушетии стала созданная абвером ещё в ноябре 1941 года «Чечено-горская национал-социалистическая организация». Под руководством Майрбека Шерипова, бывшего директора Леспромсовета Чечено-Ингушской республики и первого замглавы Плановой комиссии республики. Разумеется, до того — члена ВКП(б).
Выявление и репрессии против советских кадров, разведчиков и подпольщиков, показательные акции «устрашения», разнузданная ксенофобия, а особенно русофобия, принуждение к «добровольным» сборам ценностей для германских войск и т.п. — визитные карточки деятельности обеих группировок. Весной 1943 года намечалось их объединение в общерегиональную «Горско-Чеченскую администрацию» под контролем разведок Германии и Турции. Однако историческая победа под Сталинградом вскоре привела к разгрому оккупантов и на Северном Кавказе.
Характерно, что на протяжении всего периода частичной оккупации Кавказа, как впрочем, и после этого, Берлин и Анкара (хоть Турция в войну и не вступила) чрезвычайно активно соперничали за решающее влияние в любых марионеточных, но в первую очередь в мусульманских или же промусульманских группировках как на Северном Кавказе, так и в Крыму. Они даже попытались влиять на национальные автономии Поволжья, хотя реально руки дотянулись лишь до Калмыкии, как известно, буддистской.
Так или иначе, но означенные события и факты привели к решению Москвы о депортации чеченцев и ингушей в рамках операции «Чечевица» 23-25 февраля 1944 года. Хотя с учётом известной этноконфессиональной, да и психологической специфики чеченцев и ингушей целесообразнее было бы тщательное разбирательство ситуации в Чечено-Ингушской АССР в военный период. Тем более, памятуя о создании антирусского подполья в Чечне сразу после частичного отселения в другие регионы России приверженцев имама Шамиля (в 1858-1862 гг.). Но в Кремле тогда предпочли «глобальный» подход…
Из-за острого дефицита документов историки из разных республик до сих пор спорят, какая из депортаций изображена на той или иной фотографии
В ходе операции было выселено около 650 тысяч чеченцев и ингушей. В ходе выселения, перевозки депортированных – 177 эшелонов грузовых вагонов — и в первые годы после него (1944-1946 годы) погибли примерно 100 тысяч чеченцев и почти 23 тысячи ингушей — каждый четвёртый из обоих народов. В этой операции участвовали свыше 80 тыс. военнослужащих.
Взамен двуединой Чечено-Ингушской автономии была создана Грозненская область (1944-1956 гг.) с включением в неё ряда районов тоже бывших Калмыкии и нескольких районов Северного Дагестана, что обеспечило прямой выход этой области к Каспийскому морю. Ряд районов бывшей Чечено-Ингушетии тогда же передали Дагестану и Северной Осетии. И, хотя большинство из них впоследствии, в 1957-1961 годах, вернули в восстановленную Чечено-Ингушскую АССР, другие районы, оставшиеся в Дагестане (Ауховский) и Северной Осетии (Пригородный) до сих пор остаются конфликтными. Первый — между Ингушетией с Северной Осетией, второй — между Чечнёй и Дагестаном.
Одновременно в Грозненскую область массово «внедрялся» русский и русскоязычный национальный элемент. Это практически сразу привело к целой серии межнациональных столкновений, большинство конфликтов случилось уже в конце 50-х годов. Тем временем послесталинское руководство страны и полностью обновлённые местные органы почему-то считали, что умерить политические, да и психологические последствия депортации вполне можно за счет так называемого секвестра. Секвестра прав, возможностей местных народов, а также за счёт наращивания самой численности русских и русскоязычных в Чечено-Ингушской АССР.
В результате напряжённость только нарастала, и уже в конце августа 1958 года в Грозном потребовалось военное подавление массовых демонстраций. Однако подавлены были отнюдь не выступления ингушей или чеченцев. Жёстко подавить было решено демонстрантов русской и украинской национальности, которые осмелились протестовать против их социально-экономической и жилищной дискриминации по сравнению с возвратившимися и возвращаемыми чеченцами и ингушами.
А ведь причина русской демонстрации была, что называется, буквально на поверхности. Ведь чеченцев и ингушей в связи с восстановлением в 1957 году Чечено-Ингушской АССР начали безо всяких на то оснований, кроме самого факта «возвращения», прописывать в городские квартиры и сельские дома русских и украинцев в регионе. Вдобавок последних внезапно стали увольнять с работы и трудоустраивать на худших условиях, в том числе и в других регионах СССР, а взамен – предоставлять высвободившиеся рабочие места чеченцам и ингушам.
Эксцессы той же направленности в Чечено-Ингушетии, хотя и с меньшим градусом противостояния, когда обошлось без войск, случались и в 1963, 1973 и 1983 годах. Рабочие и инженеры русской национальности, коих здесь было большинство, требовали равной с чеченцами и ингушами оплаты за свой труд и одинаковых с ними жилищно-бытовых условий. Требования пришлось хотя бы частично удовлетворить.
Примечание:
1. «Свободный Кавказ» // Мюнхен-Лондон. 1961. №7.