живые консервы что это
Живность на кораблях парусной эпохи
Если бы современный человек попал на военный корабль XVIII века, находящийся в дальнем плавании, – он бы, вполне вероятно, принял его за Ноев ковчег. По словам британского историка Роджера, «так уж получилось, что британский военно-морской флот XVIII столетия объединил в себе дисциплину и эффективность военного корабля с детской площадкой, фермерским подворьем, цирком и парком развлечений». Корабли парусной эпохи населяли самые разнообразные обитатели мира животных. Одни воровали у моряков еду, другие сами становились частью корабельного меню, а третьих брали на борт ради перепродажи.
Корабельные крысы
Самым знаменитым и многочисленным представителем фауны на корабле были, конечно же, крысы. Не стоит верить рассказам, что какое-то парусное судно по приходу в порт полностью избавилось от крыс. Был только один вариант корабля без этих тварей – только что спущенный со стапелей. Как только на корабле появлялись продукты – появлялись и крысы. Они пожирали всё – запасы крупы, мясо, сухари, масло, растения и т.д. Когда запасы кончались, крысы вполне успешно питались досками, иногда прогрызая борта и создавая реальную опасность для судна. К примеру, в 1756 году во время ремонта в Гибралтаре шлюпа «Пегги», при осмотре камбуза было обнаружено, что крысы прогрызли двухдюймовую сосновую доску, отделявшую кладовую от каюты второго лейтенанта. В 1763 году кэптен Лафори (Laforey) сообщал, что на его фрегате крысы отгрызли часть обшивки днища, из-за чего корабль имеет течь.
Естественно, что на столь грозного врага списывались не только его реальные дела, но и все кражи, недостачи и т.д. Повар, пряча кусок бекона в свою кладовую, естественно, докладывал о том, что бедный бекон обглодали крысы. Чаще всего кок состоял в сговоре либо с боцманом, либо со штурманом (master, самый старший унтер-офицер на парусном корабле), с которыми делился украденным. Вообще, отговорка «сожрали крысы» вполне оспаривала первенство у «подмочены, пришли в негодность и выкинуты за борт».
Фермерское подворье под парусами
Но крысы, можно сказать, были невольными спутниками моряков. И ими разнообразие корабельной живности совершенно не исчерпывалось. Если бы современный человек попал на военный корабль XVIII века, находящийся в дальнем плавании – он бы, вполне вероятно, принял его за Ноев ковчег. Прежде всего, на борту присутствовали козы, овцы, свиньи, гуси, утки, иногда кролики и даже телята. Присутствовали они, естественно, в качестве будущего жаркого, котлеты или отбивной. Представительство крупного рогатого скота на корабле часто бывало довольно значительным – например, 64-пушечный «Саммерсет» в 1760 году загрузил для похода в Средиземное море 71 телёнка для питания эскадры в Мессине на 3 месяца. Адмирал Эдвард Хоук считал, что разумный запас провизии на линейном корабле – это 40 овец и 12 телят.
При этом Адмиралтейство оплачивало только и исключительно говядину. Если кэптены и старшие офицеры хотели разнообразить меню – овец, свиней, кроликов, куриц, гусей и т.д. они покупали за свои деньги. Так, кэптен Тайдмен загрузил на свой 60-пушечник перед походом в Ост-Индию козу, полдюжины овец, четыре хряка, пять поросят, шесть куриц и тринадцать уток, чтобы «побаловать господ офицеров долгими вечерами». А кэптен Клементс, выходя на своём 50-пушечнике из Ливорно, купил для матросов и офицеров нижних палуб дюжину куриц, три дюжины голубей, пять овец, два гуся и дюжину уток. Клементс знал, что скоро ему придётся принять под командование новый корабль, и хотел таким образом создать для себя репутацию доброго командира, с тем чтобы переманить с собой часть экипажа.
Естественно, для такого количества скотины были необходимы целые тонны фуража, а это, в свою очередь, отнимало полезный груз у корабля и создавало большие проблемы.
Отдельным вопросом стояли гигиена и чистота на корабле. Если куры, гуси, свиньи, кролики жили в клетках и загонах, то козы, овцы и телята спокойно разгуливали по кораблю. Специально для них на дверях кают и на верхней палубе были развешаны сумки с зерном и крошеным хлебом. Естественно, справляли животные большую и малую нужду где придётся, что, в свою очередь, бесило первого лейтенанта, ответственного за чистоту на судне. Легко представить, что во время боя вся эта разгуливающая живность просто мешала морякам исполнять свои непосредственные обязанности, и поэтому с началом сражения следовал грозовой приказ: «Живность – за борт!», и блеющие от страха козы, мычащие коровы и т.д. летели в голубую бездну.
По классу экзотики
Где-то в середине плавания на корабле начинали появляться экзотические животные – обезьяны, попугаи, иногда даже страусы (известен случай, когда матросы умудрились провести на корабль носорога!). Этих животных моряки брали на борт с меркантильными целями – по приходе в Англию их можно было выгодно продать. Например, попугай ара на птичьих рынках Лондона стоил 5–7 гиней – для обычного моряка это было практически состояние. Особо ценились и скупались редкие виды фауны.
Хорошей иллюстрацией этому служит реальный случай, когда в 1758 году кэптен Форрест захватил корабль французской Ост-индской компании, на котором «обнаружил живности на 300 тысяч фунтов!», включая медведя-гризли и слона. Оказалось, что судно было зафрахтовано французской Академией Наук, вернее – её председателем мсье Реомюром. На призовом суде в Лондоне коллекция животных была признана не государственной собственностью Франции, а частной собственностью Реомюра, поскольку он финансировал экспедицию на свои деньги. Её вернули во Францию — правда, слон к тому времени уже умер. Корабль же англичане оставили себе как законный приз.
В 1760 году кэптен Аугуст Харви захватил торговое французское судно, следующее из Алжира, где обнаружил двух тигров и трёх крокодилов, предназначенных для продажи в Париже богатым коллекционерам. Призовой суд оценил животных в 2500 фунтов.
Морские черепахи: живые консервы парусного флота
Стоит также упомянуть и ещё об одном животном, без которого никакие многомесячные плавания в XVIII веке, до изобретения консервов и холодильников, были бы невозможны. Речь о морских черепахах.
Альфред Брем так описывает обращение моряков с черепахами: «Захваченных черепах обыкновенно переворачивают на спину. С ними не церемонятся: их просто складывают в сторонке где-нибудь на палубе, протягивают над ними парус для защиты от солнца и не заботятся более ни о чём, полагаясь на их живучесть. Ни пищи, ни питья им не дают…».
Важным преимуществом черепах как запаса продовольствия была их невероятная живучесть. Она позволяла есть черепаху по частям — в случае если ей не отрезали голову, черепаха не умирала. Особенно ценилась печень, которую даже ели сырой. Удивительно, но и после вырезания печени черепаха продолжала жить.
Вторым существенным плюсом черепах был панцирь, который может являться одновременно и сковородой, и кастрюлей — то есть, после употребления не нужно было «мыть посуду». Менее рачительные просто выбрасывали панцири после еды, ну а думающие о своём благосостоянии выскабливали панцирь и откладывали в сторонку. По приходу в порт эти панцири можно было выгодно реализовать: за один давали от 15 до 50 гиней. Но не думайте, что покупатели оставались внакладе. Из одного панциря средней морской черепахи можно было сделать 15–25 гребней для расчёсывания волос (по 5 гиней за штуку), или до 100 медиаторов для гитар/скрипок/виолончелей по 2 гинеи 20 шиллингов за штуку. Так что бизнес был прибыльным.
В Англии черепахи стали популярными в Семилетнюю войну. Моду на черепашину ввёл не кто иной, как Джордж Энсон. Блюда из черепах среди среднего класса Англии стали своего рода выражением патриотизма, как напоминание самому себе и всем вокруг о постоянно расширяющейся Британской империи. Например, одно из блюд — черепаха, запечённая в окружении черепашьих яиц, — называлось «взятие Гаваны».
Поваренная книга 1763 года в предисловии к статье «Черепахи» сообщала, что из пятнадцатикилограммовой черепахи можно сделать ни много ни мало 555 блюд. Поскольку в Англии традиций употребления в еду черепах до Семилетней войны не было, самым первым блюдом, которое оценили лайми, стало банальное «запекание turtles в собственном панцире». Самой вкусной считалась мягкая часть спины под панцирем, которая была покрыта слоем зелёного жира, «нежного, как оливковое масло, и прозрачного, как слеза младенца». Суп из черепахи общество оценило только в 1780-х, и здесь новаторами были французы.
К 1770-м годам черепаха стала дорогим, но довольно распространённым блюдом в британском рационе. Черепашина продавалась на лондонских рынках по 4 шиллинга и 6 пенсов за фунт. Именно из Англии черепашье мясо начало своё триумфальное путешествие по миру. Владимир Даль в 1866 году в своём «Словаре» пишет: «черепашина морской черепахи вкусная и здоровая пища моряков».
Но вскоре за подъёмом последовал спад. И был он обусловлен самыми обычными вещами: за полтора века популяция атлантических черепах почти полностью исчезла. Карибские черепахи в результате безудержной охоты уменьшились в количестве в десять раз (с 250 тысяч в XVII веке до 25 тысяч к концу XVIII века), на Цейлоне популяция сократилась до 2000 голов. Доступными остались только сухопутные слоновые черепахи с Галапагосских островов. Там за два века китобои поймали и уничтожили, по некоторым данным, 10 миллионов этих животных.
Людям следует быть благодарными медлительным созданиям, которых уничтожали часто не только ради еды, но и ради панциря, или даже на корм свиньям (как это сделал Бурдоне на Реюньоне). Именно благодаря этим «живым консервам» моряки могли относительно свободно плавать по мировому океану до наступления эпохи консервирования.
Судьба Польши, Или живые консервы
—Старые уголовники в побег по безлюдным, лишенным продовольствия местам брали молодых заключенных, которых потом съедали. Их называли «живыми консервами». Для того чтобы уговорить участвовать «молодого» в побеге, его соблазняли всякими обещаниями. Можно было обещать все что угодно, так как судьба «молодого» была предрешена—
. Начнём с того, что славянская Польша «вляпалась» в запрограмированное идеологами-фарисеями Иудеи «западное христианство», которое на современноя языке именуется как «католицизм», принятого ею в 966 году. С тех пор Польша стала «живой консервой», инструментом зарубежных стратегов-уголовников против человечества.
Писано в Святом Евангелии: «Кесарю кесарево, а Богу богово». Но паны Польши не Кесари, поэтому кроме «кесаревого сечения» от них ничего не получали.
Завистливые паны бредили в мечтаниях быть ВЕЛИКИМИ, ради чего угодничали, пресмыкались и клялись кому угодно в своей верности. Кому то интересно, ознакомтесь с историей Польши с древнейших времён и по сегодняшний день. Я же заострю ваше внимание на подтверждение мною написанного лишь некоторыми моментами из истории «панов с гонором».
Это он, Сокольницкий, выпущенный из плена, загоношился при появлении нового «Кесаря», Наполеона, и в своей докладной записке, поданной на рассмотрение императору в конце 1811 года, предложил всю территорию Украины до Днепра отдать воссозданной Польше, а на её восточных границах создать пояс карликовых государств-лимитрофов, подконтрольных полякам, как самым верным союзникам Наполеона.
«Надежно оградить Польшу от России можно было бы с помощью цепи федеративных герцогств, которые имели бы точно такую же, как в Польше, Конституцию и находились бы под её непосредственной протекцией, но правительства которых назначал бы лично Великий Император… На тот случай, если бы это предложение было одобрено, я бы осмелился, единственно ради формы, дать краткий и существующий пока что только в моем воображении обзор сил и границ некоторых из этих герцогств».
Дальше Сокольницкий перечисляет придуманные им «государства»: Ливонское герцогство, Полоцкое, Смоленское, Мстиславское, Черниговское, Полтавское.
Гонористые паны Польши, у которых свербело в одном месте от бессилия, ждали нового «Кесаря». И он поманил их в набег на Россию. Это была Антанта. Чтобы превратить Польшу в санитарный кордон против Советской России Польше отдали жирные куски германских и российских земель, заведомо понимая, что рано или поздно, оклемавшись, эти страны востребуют свои исконные земли обратно.
Таким образом, Антанта еще в 1919-1920 гг. создала конфигурацию начала следующей мировой войны, назначив Польшу её первой мишенью, то есть «живой консервой». Но «консерва» не соображала. Поэтому, как свидетельствует Деникин А.И. в своей работе «Путь русского офицера»:
«Я должен, однако, сказать, что эти перлы русификации бледнеют совершенно, если перелистать несколько страниц истории, перед жестоким и диким прессом полонизации, придавившим впоследствии РУССКИЕ земли, отошедшие к Польше по Рижскому договору (1921). Поляки начали искоренять в них всякие признаки русской культуры и гражданственности, упразднили вовсе русскую школу и особенно ополчились на русскую церковь. Польский язык стал официальным в её делопроизводстве, в преподавании Закона Божия, в церковных проповедях и местами – в богослужении.
«Польша и Германия могут образовать основу огромного среднеевропейского блока, который охватывал бы Австрию, Венгрию, Чехословакию, Румынию, Болгарию, Грецию, Турцию и Прибалтийские государства. Этот блок представлял бы собой первоклассную экономическую и военную силу. Германия заняла бы в нём, естественно, первое место, а второе место принадлежало бы Польше».
Поляки, угодничали перед фашистской Германией и словом и делом. В период с 1927 по 1939 год на советской территории действовали 46 польских резидентур. Счёт польским шпионам шёл на многие сотни. И это без учёта агентов пограничной разведки, действовавшей самостоятельно.
Однако, суля Польше как «лучшему другу и союзнику» блага, Гитлер её участь уже определил:
«Польша является той клячей, которую Германия впрягла в свою упряжь на время. ». (Германский военный атташе в Москве Э. Кестринг).
А 3 сентября 1939 г.:
Гитлер:
«Беспощадная борьба со всеми проявлениями польского духа не нуждается ни в каких законных актах и обоснованиях. методы должны быть неотделимы от наших принципов. Предотвратить продвижение польской интеллигенции наверх. Очистить старый и новый рейх от евреев, полячишек и остального сброда».
Не стали исключением и события осени 1939 года. С первых же дней войны с «лучшим другом» Германией польское руководство, начиная с президента Мосцицкого и кончая главнокомандующим маршалом Рыдзем-Смиглом, поспешило бежать из Варшавы. Подстать им оказались и подчинённые. При вступлении советских воинских частей в Вильно польский гарнизон удирал столь стремительно, что кто-то из доблесных вояк умудрился бросить возле казармы форменные штаны.»
«Во время Второй мировой войны через службу в вермахте прошло около полумиллиона поляков.»(польский историк Цезар Гмыз, еженедельник «Wprost», октябрь 2005 г.)
Поляки сотрудничали с нацистами и в концлагерях. В изданной в 1960 г. книге «Фабрика смерти», написанной заключенными из Освенцима, рассказывается о «враче из заключённых поляке Владиславе Деринге» (с. 112), который участвовал в бесчеловечных экспериментах над заключенными, о старшем по блоку Стефане Вежбиче из Верхней Силезии, который предпочитал убивать заключенных «тремя ударами палкой» (С. 53), описывается своеобразный метод лечения больных побоями «у польского врача заключённого Зенктеллера» (С. 82). Польскими фашистами называют авторы книги старшего по блоку Бруно Броневича, рапортшрейбера Казимежа Госка из Варшавы, Юлиуса Миклуса и Виктора Ткоза (С. 252–253). Немало польских фамилий встречается в списке тех эсэсовцев, которые в Освенциме проявляли особую жестокость в отношении заключенных (С. 231).
Паны Польши ныне, как и прежде, распустили свои петушинные хвосты, и тешат себя мыслью, что они вместе с новоявленными гитлеровцами стран НАТО создали «нового орудие», направленное против России, с помощью которого возродятся в Речь Посполитую.
«Недочеловекам» (по определению Гитлера) с их гонором и скудоумием была определена роль «живой консервы» и стоила жизни 6-ти миллионам польских граждан только во 2-й Мировой войне.
Пока они «живая консерва» для американцев, но по глупости петушинной, это уж точно, попадут «как кур во щи» под мечь российский.
Живые консервы. 9 полезных способов заготовки
Живые консервы
К сожалению, многие традиционные для России методы заготовки даров природы мы практически забыли. Наши предки квасили овощи, мочили фрукты и ягоды, занимались сушкой и вялением.
Вспомним старое
В старину в России очень любили сушить и вялить зелень, пряности, травы. Почему бы не воспользоваться рецептами предков? Ведь это очень полезные заготовки, сохраняющие биоактивные вещества и обладающие выраженным вкусом. Они не раз спасали наших предков в сложных ситуациях. Например, организуя в 1763 г. экспедицию для изучения северных земель, М. В. Ломоносов поручил интендантам «изготовить сушёного супа со специями и без специй по полтора пуда каждого сорта».
Квашение
Что готовят
Помидоры, болгарский перец, кабачки и баклажаны.
Как готовят
Все подобные заготовки стерилизуют на очень медленном огне, непрерывно помешивая. Укладывают в стерильные банки. При тщательном соблюдении гигиенических правил количество вредной соли может быть существенно снижено. Можно обойтись без уксуса совсем, а иногда его стоит добавить. Но использовать нужно только натуральный уксус брожения, а не синтетический.
Просто залить водой
Правда и мифы о консервах
Про консервы в Интернете ходит много страшилок говорят, что опасные металлы из банки проникают в еду; что рыбу туда кладут чуть ли не тухлую, да и вообще чего хорошего ждать от продукта, который хранится годами, там же убито все живое. Что из этого правда, проверила программа «Еда живая и мёртвая».
Главная цель консервации избавить продукт от бактерий, простерилизовав при высокой температуре. За то, чтобы новые микробы не попали в продукт, уже два века отвечает герметичная и прочная консервная банка. Вначале она была очень тяжелой, но постепенно материал становился все тоньше. А чтобы банки возвращали форму после термообработки, на их донышках начали делать упругие рельефные круги. В итоге очень устойчивая к внешним воздействиям тара позволяет хранить стерильный продукт невероятно долго.
Сроки и условия хранения
Иногда сроки шокируют. В 1973 году экспедиция во главе с Дмитрием Шпаро нашла на Таймыре провиант российского геолога Эдуарда Толля. Консервы пролежали в земле более 70 лет, но все еще годились в пищу. Часть клада тогда оставили на месте, а 30 с лишним лет спустя вернулись, чтобы снова попробовать теперь уже столетние консервы.
Но содержимое банок тоже может испортиться, если внутрь образом попадут микробы. Определить это нередко помогает упаковка: если она вздулась, имеет подтеки на швах это плохие признаки.
Проблема помятых банок, по словам специалистов, перестала существовать очень давно. Изначально в качестве материала для пайки швов применялся токсичный свинец, но потом от него отказались. Более того, швы стали паять снаружи, а не внутри, и вдобавок наносят покрытие из пищевого лака он не пускает к продукту никакие металлы. Так что остатки продукта можно без проблем хранить в холодильнике прямо в банке, но не слишком долго.
Способность консервированных продуктов сохраняться годами многим кажется подозрительной, но на самом деле достигается она в основном за счет стерилизации микробов убивают долгой термической обработкой. Одновременно, правда, разрушаются некоторые витамины. Плюс часть консервов содержит самые популярные и опасные в больших дозах консерванты соль и сахар. По ГОСТу, в зависимости от типа консервов допускается в среднем от 1% до 2% соли.
Совместно с Федеральной службой по аккредитации мы провели исследование шести популярных видов: тушенки, гречневой каши с говядиной, сайры, тунца, горбуши и лечо. Чуть больше нормы 2,4% оказалось только в консервированной горбуше. Но и не нарушающие ГОСТ 2% это, с позиций современной медицины, очень много. В пересчете на баночку получается 4 грамма соли, а Всемирная организация здравоохранения рекомендует съедать за весь день во всех продуктах не более 5 граммов.
Хорошая новость в том, что некоторые консервы содержат в себе полезное и дают не только сытость. Например, кабачковая икра. В ней мало калорий, много полезной клетчатки, минералов и витаминов. Лучшая икра обычно получается в сезон урожая кабачков ищите на упаковке дату производства с апреля по октябрь. Иногда, говоря о такой икре, пугают нитратами. Их тут и правда больше, чем в свежих овощах. Но в сочетании с витамином С они не страшны и даже полезны доказано наукой. То же самое с лечо.
А маринованные огурцы, опята и оливки диетологи отвергают. Сразу три фактора соль, сахар и уксус больно бьют по здоровью и разжигают аппетит. В консервированных персиках и ананасах уровень сахара тоже зашкаливает.
Кокосовое молоко можно назвать полезным с одной оговоркой слишком много в нем жира, около 20%. Зато сохраняются витамины и микроэлементы.
Однозначно полезным можно считать хумус и набирающий популярность урбеч перемолотые орехи или семена.
Из более привычных консервов высокую оценку специалистов заслужила рыба. Это хороший источник жирных кислот для сердца и сосудов. Одним из рекордсменов тут является скромная сайра. А еще при консервировании размягчаются и становятся съедобными косточки, что дает дополнительную дозу кальция. А печень трески это богатый источник витамина D, которого особенно не хватает зимой.
Бояться того, что в банках окажется тухлая рыба, не стоит: регулярные проверки нарушений не находят. Претензии медики высказывают разве что к шпротам их, как и все копченое, потенциальной канцерогенности лучше употреблять только по праздникам. Красная икра тоже продукт не на каждый день. Даже ГОСТ на икру разрешает класть от 4 до 6% соли.
В тушенке соли меньше, чем в рыбных банках. Но в ее составе может оказаться кожа, которая содержат большое количество жира. То же самое с дешевым паштетом.
Фасоль, зеленый горошек и кукуруза это не свежие овощи, и в них тоже есть проблемы с солью и сахаром, но зато есть клетчатка и некоторые витамины, а фасоль и горошек хорошие источники белка.
З00 лет армейской кухни. Часть 2. Его высочество мясной консерв
Говоря об армейской кухне, рано или поздно любое рассмотрение приходит к консервам. Без них вообще нереальны были военные действия длительного характера. Расширение империй, завоевания и открытия новых земель… И так далее.
И чем далее, тем больше еды нужно было нести с собой.
Хорошо, когда идешь завоевывать хорошо знакомого соседа, прекрасно зная, где у него города и деревеньки, где можно было пограбить. А если «за горизонт»?
В принципе, те стада, которые еще римские легионы гнали за собой, вполне можно назвать живыми консервами. Или самоходным мясным пайком. В любом случае, без мяса война как-то плоховато понимается. Оно и с мясом – не подарок, но без мяса совсем тоска и печаль.
Древнейшие консервы – солонина, вяленое мясо, сушеная и вяленая рыба. Сало. Соленое и копченое. Главные источники белка. Потому что на кашке, сваренной на водичке, воевать хреново. Доказано римлянами. И надо мясца, пусть и восстановленного, говоря современным языком, оливок, брюквы, сыра да винца. И можно навешать хоть Карфагену, хоть Персии далекой.
Была бы еда и вода.
На протяжении многих веков соление и сушка (вяление) были единственными способами сохранения провизии в цивилизованном мире. Так и ехали за марширующими армиями телеги и повозки с вяленой свининой и козлятиной, сушеной рыбой, овощами, мукой и прочими военными припасами. И трусили быки, запряженные в повозки. Сегодня бык – тягловая техника, завтра… Завтра мог быть иной расклад. Менее приятный для быка.
Стол у солдат средневековья, сами понимаете, был так себе.
Все изменилось в 19-м веке. Император Наполеон, вдоволь наевшись соленых и вяленых «деликатесов» во время своего Египетского похода, озаботился именно тем, что в Великом походе его армия должна была иметь вполне приличный рацион. И озадачил этим подданных.
Имя первое. Николя Аппер.
Бывший кондитер при дворе одного из мелких германских герцогов, рассчитанный при разорении своего господина и вернувшийся во Францию, принял вызов Бонапарта и выиграл.
Да, Аппер использовал первоначально стеклянную тару, которая была не очень удобна в военных походах, но тем не менее, хранение продуктов довольно длительное время было возможно.
Способ, изобретенный Аппером, не заменил, а дополнил уже испытанные способы хранения продуктов – сушку и соление. Просто во Франции того времени не существовало заводских мощностей для производства консервов в нужных объёмах. Например, для снабжения всей наполеоновской армии. Но тем не менее, апперовские консервы стали большим подспорьем для офицерского корпуса.
А солдаты вполне могли обойтись и привычной солониной.
В 1810 году Николя Аппер за своё изобретение получил звание и награду – 12 тысяч франков из рук самого Наполеона Бонапарта.
Но история военных консервов не была бы полной без еще одного имени.
Итальянский натуралист, физик, зоолог и… иезуит. Как и все священники Общества Иисуса, Спалланцани был весьма неплохим ученым.
Зная об объявленном Директорией конкурсе, иезуит очень внимательно следил за опытами Аппера.
Аппер закладывал продукты в стеклянную тару, банки с высоким горлом, герметично закупоривал, а затем подвергал кипячению в солёной воде в целях увеличения температуры кипения, причём маленькие банки находились в кипятке полтора часа, более крупные – три-четыре часа при температуре чуть выше 100 градусов. Автоклавирование, как ни крути.
Многие сегодня скажут – классика, ничего нового. Сегодня – да, а 200 лет тому назад это был не просто прорыв. Это на грани открытия философского камня. Но что круче – философский камень или тушенка? Я вот за тушенку голосую. Желудком.
Так вот, Спалланцани, подглядывая за Аппером, тоже провёл целую серию экспериментов с бараньим бульоном, который он заливал или в банки с крышкой, или в банки, которые запаивались огнём горелки. И тоже варьировал время кипячения.
Так иезуит обнаружил, что в плотно запаянных и хорошо прогретых банках никаких «маленьких животных» нет. Они были только в тех банках, которые были неплотно закрыты и недостаточно долго прокипячены, и, вероятнее всего, проникли туда из воздуха или же сохранились после кипячения, а вовсе не зародились сами по себе.
Так Спалланцани в 1797 году доказал несостоятельность концепции самозарождения, а также попутно выявил существование мельчайших организмов, способных переносить непродолжительное – в течение нескольких минут – кипячение. Никакой награды он не получил, но, с другой стороны, и ничего с иезуитом не случилось неприятного. Теория «божьей искры» не пошатнулась. Фактически Спалланцани стал отцом процесса пастеризации.
В 1810 году на свои наградные Аппер публикует труд «Искусство сохранения в течение нескольких лет животной и растительной субстанции». Предприимчивый изобретатель открыл в Париже магазин «Разная снедь в бутылках и коробках», где каждый вошедший покупатель сразу видел полученную от Наполеона почётную грамоту.
Магазин вёл продажу консервов, приготовленных и расфасованных по методике Аппера. Производство велось на небольшой фабрике при магазине. Однако особой популярности, даже в наполеоновской армии, консервы Аппера не снискали. А обычного покупателя отпугивала цена.
Но грянул 1812 год, и все пошло как… Не совсем, конечно, как планировалось, но именно тогда в России и познакомились с изобретением Аппера. Много банок попало в руки русских солдат, но вот говорят, что на вкус не понравились. Сложно сказать, кто пустил слух, что мясо в стеклянных бутылях – лягушатина, история не помнит.
По легенде, первым, кто решился отведать консервы, стал сам командующий русской армией Михаил Илларионович Кутузов, известный чревоугодник. Кутузов пришел к выводу, что в банках баранина, но употреблять консервы всем остальным запретил. На всякий случай.
Прошло буквально 10 лет, и случился очередной эволюционный шаг консервов. И сделали его англичане.
Еще одно имя. Питер Дюран.
Именно ему пришла в голову идея заменить хрупкие стеклянные банки на металлические. Дюран даже запатентовал изобретение в том самом 1810 году, когда Аппер праздновал свой успех. Сам Дюран внедрить изобретение в производство не смог про причине отсутствия на это денег и просто продал патент производителям мяса Брайану Донкину и Джону Холлу. Всего за одну тысячу фунтов стерлингов.
Так началась история жестяной банки с консервами, которую фабрики Донкина и Холла производили для нужд британской армии и флота.
Мы все в курсе, насколько в те времена суровые британцы были круты. Консервные банки Дюрана изготавливались из выкованного вручную и покрытого оловом железного листа. Шов корпуса паялся оловом вручную, по внутренней стороне банки. Дно припаивалось к корпусу, а крышка в последнюю очередь, после того, как в банку закладывалось твёрдое содержимое. Мясо или каша с ним.
Если же в банку следовало залить какую-либо жидкость типа супа, то банка спаивалась полностью, но оставлялось отверстие на крышке, через которое загружалось жидкое содержимое, после чего отверстие запаивалось.
Весила самая лёгкая банка не менее фунта, то есть около 450 граммов. И была весьма дорогой. Ручная работа все-таки. Умелый слесарь на фабрике изготовлял не более пяти банок в час.
Но «фишка» заключалась в том, что самый дьявольский нюанс заключался в том, что для того, чтобы открыть такую банку, нужен был набор инструментов. Молоток, долото или топор и сила.
История оставила нам множество приказов о дисциплинарных наказаниях для британских солдат во время Крымской войны. Солдаты ломали свои штыки просто в устрашающих количествах, в попытках открыть консервы. Командование издало приказ, запрещающий использовать штыки для этой цели, но приказ проблемы не решил. Банки продолжали выигрывать у штыков и ножей.
Вскоре репутация консервов была изрядно подпорчена. Припой, которым паялись банки, состоял из олова и свинца. Свинец, надо сказать, не самый полезный для организма металл. Наличие свинца в припое гарантировало медленное отравление человеческого организма.
Свинец был признан одной из причин смерти части экипажа британской арктической экспедиции Джона Франклина, что не добавило популярности консервам.
Следующее имя. Генри Бессемер.
Родился в 1813 году, чуть позже консервов, но внес огромную лепту в это дело. Вообще, Бессемер изобрел много полезных вещей, более 100 патентов, но нас интересует одно его изобретение, а именно – бессемеровский конвертер.
В 1856 году Бессемер зарегистрировал патент на конвертер для переплавки жидкого чугуна в сталь продувкой воздухом без расхода горючего, который стал основой бессемеровского процесса.
Если коротко, то Генри Бессемер изобрел один из способов получения на выходе жести – тонкой и легкой стали.
Появление жести позволило отказаться от пайки при изготовлении банки, применив закатку. Постепенно консервные банки приобрели современный вид. Более того, стало возможно их вскрытие без топора, долота или штыка. Консервные банки вообще возможно стало открывать даже без консервного ножа!
К началу 20 века производство консервов разделилось на два направления. Одно призвано было удовлетворить потребности армии и отправлявшихся в далёкие края экспедиций, второе было направлено на сохранение вкусовых качеств различных деликатесов.
В Российской империи первый консервный завод был открыт только в 1870 году, в Санкт-Петербурге. Владелец завода Франсуа Франциевич Азибер, французский предприниматель, осуществлял консервирование по методу Аппера.
Естественно, главным потребителем консервов была императорская армия. Для армии выпускались:
— жареная говядина;
— жареная баранина;
— овощное рагу с мясом;
— каша с мясом;
— мясо с горохом;
— гороховая похлёбка.
Главным преимуществом таких консервов был длительный срок хранения при высокой калорийности содержимого. Стоит отметить, что для производства таких консервов использовались самые лучшие и отнюдь не дешёвые ингредиенты.
В 1904-1905 гг. на частных консервных заводах Петербурга, Борисоглебска, Одессы, Риги и Митавы, работающих на военное ведомство, выпускалось до 250 000 консервных банок в день. В год – почти 70 миллионов банок.
Так что если где-то Россия отставала, что в те времена было нормально, то наверстать/догнать и перегнать у нас тоже умели.
Последнее имя в нашем списке отцов консервного дела будет русским.
Евгений Степанович Фёдоров.
Военный инженер, изобретатель, преподаватель Николаевского инженерного училища и Офицерской воздухоплавательной школы в Санкт-Петербурге.
Евгений Степанович изобрел много чего, но нас интересует его саморазогревающаяся консервная банка. Придумал ее талантливый инженер в 1897 году.
Суть его изобретения была очень проста и дешева в изготовлении. Банка Фёдорова имела двойное дно, в котором находились герметичная ёмкость, наполненная негашёной известью, и вода. При повороте днища ёмкость с известью разрушалась, вода и известь вступали в химическую реакцию, и таким образом банка нагревалась.
В общем, карбид в воду в детстве почти все бросали.
Евгений Федоров умер очень рано, в 1909 году. Как огромное количество русских учёных, патентами и защитой своих авторских прав не забивал себе голову. И в этом оказался положительный момент. Как только началась Первая Мировая война, сразу несколько производителей без проблем приступили к производству самоподогревающейся тушёнки.
Начиная с 1915 года партии саморазогревающихся консервов в банках Федорова начали поступать на фронт. Сохранилось много свидетельств тому, что банки Фёдорова зачастую становились единственным способом для бойцов получить горячее питание.
Генерал, а тогда еще есаул, Шкуро, попивший немало крови у турок в рейдах по тылам на Кавказском фронте, в мемуарах с благодарностью вспоминал тушёнку с самоподогревом, которой было очень удобно пользоваться в турецком тылу, не опасаясь демаскировки.
Конечно, после революции и Гражданской войны выпуск консервов был прекращён фактически полностью. И самоподогревающихся, и обычных. Не до консерваторий было.
Тем не менее, идея Евгения Степановича Фёдорова жива до сих пор. Существует немало производителей, которые выпускают продукты в консервных банках, используя его изобретение. Меняются реагенты, но суть остается прежней.
Вот так мы прошли путь от стеклянных банок/бутылей с бараниной господина Бонапарта до вполне современных консервных банок 20 века. Путь долгий, но полезный. Мясной консерв стал действительно властителем если не полей сражений, то минут затишья на войне точно.
Но мы продолжим разговор о трудностях и превратностях русской военной кухни в следующем материале. Он будет посвящен послепетровским временам.