книга в конце они оба умрут о чем она
«В конце они оба умрут»: зачем читать книгу со спойлером в названии
В издательстве Popcorn Books вышел роман Адама Сильверы «В конце они оба умрут» — история про двух парней, которым предстоит вместе прожить целую жизнь за 24 часа. Автор проекта #содомиумора Константин Кропоткин рассказывает, как эта книга меняет наше привычное представление о хеппи-энде и почему она — лучшее из всего, что Сильвера написал.
Адам Сильвера сводит двух совсем разных парней. Они, говоря языком русской классики, различны, как лед и пламень. Матео, студент на домашнем обучении, друзей почти не имеет; матери у него нет, отец недавно попал в больницу и лежит в коме. Руфус — круглый сирота, он только что расстался с девушкой и на глазах у закадычных друзей избил соперника. У домашнего мальчика Матео доброе сердце. Он боится мира и почти не выходит из своей комнаты. Руфусу, мальчику уличному, море по колено, и только потеря семьи оставила в его душе глубокую рану. Руфусу 17, Матео на год старше. Один бисексуал, про другого — не вполне ясно. В любом случае оба слишком молоды, чтобы умирать.
Познакомившись с помощью специального приложения под названием «Последний друг», Руфус и Матео сразу же проникаются симпатией друг к другу, что у автора-гея, знаменитого ЛГБТ-романами, означает близость не только духовную, но и вполне ощутимое гомоэротическое влечение. Ожидание этого полного сближения формирует трепетную романтическую ауру, в которой норовят затеряться события быстро уходящей жизни.
С одной стороны, сюжет романа ничего особенного собой не представляет — это череда сцен из жизни современной городской молодежи. То драка, то пирушка, то проблемы с полицией, то прогулка по парку, то песни, то танцы. С другой же стороны, одно фантастическое допущение радикально меняет восприятие сколь угодно обыденного повествования. Зная, что жить осталось недолго, поездку на велосипеде воспринимаешь как большое приключение, а поход на детскую площадку по качеству эмоционального переживания тянет на откровение.
Отзывы о романах Адама Сильверы пестрят восторгами, и у этого произведения есть все шансы на читательское одобрение. «В конце они оба умрут» — пока и впрямь лучшее из того, что придумал автор, ныне 30-летний, довольно точно выверив дозу фантастики и романтики, приключений и моралите.
Пропорция получилась столь искусной, что возникают сложности с жанровым обозначением книги. Можно ли считать романом воспитания текст, где герои не успеют вырасти? Уместно ли говорить о квир-романе, если главной стала не тяга двух парней друг к другу, а их совместное, все более тесное и парадоксальным образом счастливое ощущение жизни как таковой? Считать ли максимальную погруженность в среду небогатых латиноамериканцев приметой социального романа? Стоит ли считать главной саму фантастическую идею о предопределенности смерти? Нет ли в этом указания на повествование с элементом антиутопии, как было в дебютной книге Сильверы «Скорее счастлив, чем нет»?
Этот жанровый микс к тому же динамично выстроен. Дав Матео и Руфусу только 24 часа на жизнь, писатель не стал замедлять каждое мгновение, а, наоборот, их ускорил — темп все время нарастает, стремительной сменой перспектив напоминая триллер. Книга уже вызвала интерес кинематографистов — в США по ней готовится мини-сериал. Любопытно, какое жанровое определение дадут этой истории маркетологи HBO?
Смерть других страшнее собственной — к этому выводу Адам Сильвера подводит читателя естественно и словно случайно. Руфус больше боится вспоминать утрату родителей, нежели говорить о своей скорой гибели. Для Матео куда мучительнее невозможность попрощаться с отцом, лежащим в коме, нежели подумать, что же в итоге убьет его самого.
Юность хороша тем, что не боится смерти — когда много сил и надежд, то конца им, кажется, нет. Соображение это объясняет, почему, говоря о своей кончине, герои книги чаще смеются, чем горюют. Хочется видеть в этом наследие магического реализма — и в первую очередь тени Габриэля Гарсиа Маркеса.
Адам Сильвера. Фото: nerdsandbeyond.com
Адам Сильвера следует за авторами, оформляющими относительно новый поджанр современной литературы США — этно-квир, своеобразно инсталлирующий в североамериканский дух витальность юга. И Руфус, и Матео, и сам Адам Сильвера (по матери пуэрториканец) — молодые латиноамериканцы, которым сексуальную идентичность приходится сверять с законами своей диаспоры в США. И тут, пожалуй, неизбежно упоминание этнического мексиканца Бенджамина Алире Саэнса, который поведал миру, как «Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной». Начиная с 2012 года, со времени выхода этого гей-романа, любую пару влюбленных южан в США сопоставляют с дуэтом Ари/Данте.
Было бы чрезмерным утверждение, что Адам Сильвера сумел сказать нечто принципиально новое о жизни или о смерти. Этому писателю методом полевого эксперимента удалось сместить фокус в представлении о хеппи-энде, чрезвычайно важном для развлекательной литературы структурном элементе. Не одно поколение мейнстримных авторов бьется над мыслью о том, как создать мир, адекватный реальности, но не разочаровать читателя, ищущего в литературе в первую очередь утешение.
Матео и Руфус, сообща направляясь к краю жизни, узнают о новых границах себя и обретают качества, о которых прежде и не подозревали. Неизбежность конца таким образом становится для них, а значит, и для все более увлеченного ими читателя, не плаксивым многоточием, а уверенным восклицанием: как хорошо, что у мальчиков получилось прожить день самым лучшим образом, как же хорошо, что вместе с ними — так кажется — что-то получилось и у нас.
«В конце они оба умрут»: зачем читать книгу со спойлером в названии
В издательстве Popcorn Books вышел роман Адама Сильверы «В конце они оба умрут» — история про двух парней, которым предстоит вместе прожить целую жизнь за 24 часа. Автор проекта #содомиумора Константин Кропоткин рассказывает, как эта книга меняет наше привычное представление о хеппи-энде и почему она — лучшее из всего, что Сильвера написал.
Адам Сильвера сводит двух совсем разных парней. Они, говоря языком русской классики, различны, как лед и пламень. Матео, студент на домашнем обучении, друзей почти не имеет; матери у него нет, отец недавно попал в больницу и лежит в коме. Руфус — круглый сирота, он только что расстался с девушкой и на глазах у закадычных друзей избил соперника. У домашнего мальчика Матео доброе сердце. Он боится мира и почти не выходит из своей комнаты. Руфусу, мальчику уличному, море по колено, и только потеря семьи оставила в его душе глубокую рану. Руфусу 17, Матео на год старше. Один бисексуал, про другого — не вполне ясно. В любом случае оба слишком молоды, чтобы умирать.
Познакомившись с помощью специального приложения под названием «Последний друг», Руфус и Матео сразу же проникаются симпатией друг к другу, что у автора-гея, знаменитого ЛГБТ-романами, означает близость не только духовную, но и вполне ощутимое гомоэротическое влечение. Ожидание этого полного сближения формирует трепетную романтическую ауру, в которой норовят затеряться события быстро уходящей жизни.
С одной стороны, сюжет романа ничего особенного собой не представляет — это череда сцен из жизни современной городской молодежи. То драка, то пирушка, то проблемы с полицией, то прогулка по парку, то песни, то танцы. С другой же стороны, одно фантастическое допущение радикально меняет восприятие сколь угодно обыденного повествования. Зная, что жить осталось недолго, поездку на велосипеде воспринимаешь как большое приключение, а поход на детскую площадку по качеству эмоционального переживания тянет на откровение.
Отзывы о романах Адама Сильверы пестрят восторгами, и у этого произведения есть все шансы на читательское одобрение. «В конце они оба умрут» — пока и впрямь лучшее из того, что придумал автор, ныне 30-летний, довольно точно выверив дозу фантастики и романтики, приключений и моралите.
Пропорция получилась столь искусной, что возникают сложности с жанровым обозначением книги. Можно ли считать романом воспитания текст, где герои не успеют вырасти? Уместно ли говорить о квир-романе, если главной стала не тяга двух парней друг к другу, а их совместное, все более тесное и парадоксальным образом счастливое ощущение жизни как таковой? Считать ли максимальную погруженность в среду небогатых латиноамериканцев приметой социального романа? Стоит ли считать главной саму фантастическую идею о предопределенности смерти? Нет ли в этом указания на повествование с элементом антиутопии, как было в дебютной книге Сильверы «Скорее счастлив, чем нет»?
Этот жанровый микс к тому же динамично выстроен. Дав Матео и Руфусу только 24 часа на жизнь, писатель не стал замедлять каждое мгновение, а, наоборот, их ускорил — темп все время нарастает, стремительной сменой перспектив напоминая триллер. Книга уже вызвала интерес кинематографистов — в США по ней готовится мини-сериал. Любопытно, какое жанровое определение дадут этой истории маркетологи HBO?
Смерть других страшнее собственной — к этому выводу Адам Сильвера подводит читателя естественно и словно случайно. Руфус больше боится вспоминать утрату родителей, нежели говорить о своей скорой гибели. Для Матео куда мучительнее невозможность попрощаться с отцом, лежащим в коме, нежели подумать, что же в итоге убьет его самого.
Юность хороша тем, что не боится смерти — когда много сил и надежд, то конца им, кажется, нет. Соображение это объясняет, почему, говоря о своей кончине, герои книги чаще смеются, чем горюют. Хочется видеть в этом наследие магического реализма — и в первую очередь тени Габриэля Гарсиа Маркеса.
Адам Сильвера. Фото: nerdsandbeyond.com
Адам Сильвера следует за авторами, оформляющими относительно новый поджанр современной литературы США — этно-квир, своеобразно инсталлирующий в североамериканский дух витальность юга. И Руфус, и Матео, и сам Адам Сильвера (по матери пуэрториканец) — молодые латиноамериканцы, которым сексуальную идентичность приходится сверять с законами своей диаспоры в США. И тут, пожалуй, неизбежно упоминание этнического мексиканца Бенджамина Алире Саэнса, который поведал миру, как «Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной». Начиная с 2012 года, со времени выхода этого гей-романа, любую пару влюбленных южан в США сопоставляют с дуэтом Ари/Данте.
Было бы чрезмерным утверждение, что Адам Сильвера сумел сказать нечто принципиально новое о жизни или о смерти. Этому писателю методом полевого эксперимента удалось сместить фокус в представлении о хеппи-энде, чрезвычайно важном для развлекательной литературы структурном элементе. Не одно поколение мейнстримных авторов бьется над мыслью о том, как создать мир, адекватный реальности, но не разочаровать читателя, ищущего в литературе в первую очередь утешение.
Матео и Руфус, сообща направляясь к краю жизни, узнают о новых границах себя и обретают качества, о которых прежде и не подозревали. Неизбежность конца таким образом становится для них, а значит, и для все более увлеченного ими читателя, не плаксивым многоточием, а уверенным восклицанием: как хорошо, что у мальчиков получилось прожить день самым лучшим образом, как же хорошо, что вместе с ними — так кажется — что-то получилось и у нас.
В конце они оба умрут
Сообщить об ошибке
С самого начала понимала что им суждено умереть. Но знали бы вы как я рыдала в конце..
Несмотря на то, что в самом названии книги уже изложена концовка, читать было невероятно интересно. После прочтения задумываешься о том, как ценна и при этом быстротечна человеческая жизнь. Советую к прочтению.
Очень пронзительная и душераздирающая история. Люди становятся ближе и роднее перед смертью. И понимают, что они не жили полноценно перед тем, как получили звонок о скорой смерти.
Супер классная задумка. Но слегка затянуто. Плюс история об их внезапной влюбленности явно притянута за уши. Мне кажется, это супер лишнее.
7/10
Никогда не забуду эту книгу. За те два дня, что я читала роман, в моей голове перестраивались вселенные. Безгранично благодарна талантливым людям за то, что открывают глаза и заставляют переосмыслить ценности жизни. Большое спасибо автору и переводчикам за невероятную работу.
Было очень много ожиданий на счет этой книге, мне многие ее советовали, и я решила прочитать ее. Начало довольно обнадеживающее. Но когда один герой получил известие о смерти и очень волновался и думал о том, что не хотел умирать, я совсем не почувствовала этих переживаний. Книга показалась мне скучной, потому что я ожидала, что раз уж у героев последний день, то они пойдут делать безбашенные вещи, но ничего такого, как по мне они потратили свой день в пустую. Концовка мне тоже не понравилась, как будто слитая. Мало эмоций в тексте.
Рецензия на книгу В конце они оба умрут
«В конце они оба умрут» с первых же слов бросает читателя в бешеный ритм последнего дня жизни главных героев, поэтому книга читается буквально «залпом». Динамика задаётся поочерёдным повествованием от лица Матео и Руфуса, благодаря чему реакции на события сюжета, впечатления друг о друге и чувства ежечасно сопоставляются. «Ежечасно» (даже чаще) в буквальном смысле – перед началом «речи» героя указано время суток… Адам Сильвера не зацикливается на одних и тех же персонажах – в сюжет вставлены фрагменты того, как проводят день друзья мальчиков или просто люди, встретившиеся им сегодня. Их автор раскрывает от третьего лица, что как бы даёт возможность перевести дух, абстрагироваться от переживания о главных героях.
Узнав в начале суток о неминуемой смерти, в течение следующих двадцати четырёх часов, до этого не знакомые подростки-нью-йоркцы не пускаются на перегонки со временем, как можно было предположить, не доделывают «дела всей жизни» и не берутся за то, что не успеют окончить. Напротив, они опровергают (если можно так выразиться), то, что пробуждает в нас фраза (или любая из её вариаций) «живи каждый день так, как если бы это был последний день», которая вроде бы должна мотивировать «свернуть горы», но вместо этого просто укоряет в «безделии» и умаляет значение, пусть и банального, ежедневного течения жизни, ставит его в категорию наших слабостей. В реальности же неважно: встречаешь ли ты каждое утро в новом месте или только листаешь ленту с постами об этом, ведя жизнь чуть ли не затворника, подобно Матео, – главное то, каким человеком ты видишь себя изо дня в день, и каким хотел бы быть. Видеть цель – половина пути к цели, и неважно, насколько медленно ты к ней движешься.
Это подспудное мечтание – образ желаемого себя – живёт в каждом и всегда сопутствует нам. Иногда соответствовать ему легко, а иногда это требует больших усилий и времени… которого теперь не остаётся. Вновь побыть таким, какой был до гибели семьи, омрачившей мир, вновь показать себя человеком, а не монстром, каким незадолго до звонка из Отдела смерти успел показать себя самым близким друзьям – такой целью задаётся Руфус; хоть отчасти стать тем, кем всегда мечтал быть: одним из тех, кто легко контактирует со сверстниками, не боится показать свои способности и поделиться радостью с компанией друзей – ставит перед собой цель Матео, парень с по-настоящему доброй душой, но стесняющийся самого себя, предпочетший видеоигры и безопасность дома всем тусовкам школьных лет.
Стремление соответствовать настоящим самим себе, кем могли бы быть ребята в жизни, не обрывайся она так скоро, не даёт Руфусу и Матео зациклиться на мысли о смерти и тем заранее отдалиться от проблем живых. Руфус думает о своей девушке, боится за друзей и ненавидит перешедшего все границы обидчика, воспользовавшегося его слабостью в этот день. Матео продолжает надеяться на скорое выздоровление отца, находящегося в тяжёлом состоянии, и опасается за то, как бы весть о нём самом не подкосила папу, мечтает о будущей семье и карьере своей оставшейся без мужа подруги, хоронит сбитую на дороге птицу, не забывает оповестить и попросить не беспокоиться соседей и чуть-чуть не отправляет открытки одноклассникам.
Стремление быть живыми и всегда до того желаемыми версиями себя заставляет ребят, оказавшихся вместе, шаг за шагом открываться друг перед другом – ведь как иначе кто-то сможет помочь тебе преодолеть, раскрыть или усилить что-то, что сидит глубоко в душе: будь то горе, талант к чему-то или решимость на что-то, что сейчас имеет для них общее и первостепенное значение. Такая «командная» работа друг над другом во имя общей, но для каждого своей цели приводит к настоящей дружбе… и любви.
