колодец мимира что это
Колодец мимира что это
Один смотрел в воды Источника Мудрости. Там, из глубины, светило темно-синее пламя. Оно манило к себе, оно окрашивало воды мудрости синими сполохами и блики синего мерцали на всем вокруг: на лице Одина, на корнях Древа, свисающих с потолка грота, на страшноватой фигуре Мимира – древнего Изначального. И сильно ломило левый глаз…
— Я не спешу, Мимир. Я знаю, что пришел вовремя. А возможно – и даже позже нужного. Боль и разочарование. Потери и печаль. Расставания. Всего это было вдосталь – голос аса неожиданно резко прозвучал под сводами грота – И я пришел не просто так. Я услышал Зов. То, что внутри Источника, зовет меня уже многие ночи. Я должен испить из Истока.
Мимир рассмеялся.
— Ты думаешь, что это все так просто? Потерял сына, предал побратима, остался один – и вот теперь ты думаешь, что ты, как в свое время Изначальный, готов к МУДРОСТИ? – приносящий боль смех острым щебнем отрикошетил от стен грота и больно ударил в душу.
— А готов ли ты потерять весь мир, в котором ты живешь?- спросил Мимир – потерять ПРИВЫЧНЫЙ облик мира, привычное место в твоем мире, вообще увидеть мир не так, как ты привык, а так как есть на самом деле? Готов ли ты узнать ИЗНАЧАЛЬНОЕ? – и Мимир ткнул пальцем-корнем в лицо Одина.
— Мимир, я не знаю, готов ли. Но знаю, что прежний облик мира рушится вокруг меня и облетает как старая кожа змеи. Но за ней – ничего. А я знаю – я верю! – что там и есть Настоящее.
— Что ж, юный Один, посмотрим – вернее, посмотришь ты. Посмотришь, как это было На самом деле – и если ты поймешь, что требуется от тебя – ты изопьешь свою Мудрость.
И Мимир показал в Источник:
— Смотри же!
И взгляд Одина провалился сквозь поверхность вод и устремился к сердцу синего пламени…
И Один ощутил, как синий Глаз Игга начинает формироваться в его глазнице. Как распирает её сплетающийся из синего сияния и темной влаги драгоценный сапфир из тысячи граней. Как входит в мозг тысячами нервов – и как связывается ИЗНУТРИ с Источником Мимира…
Один с судорожным вдохом вырвал лицо из источника и выпрямился – и взглянул на Мир из Исток. Через свой – теперь свой – синий глаз…
В его сознании реальность раздвоилась.
Правым, обычным глазом он видел привычный мир. Но только вот этот «мир» потерял объем. Глубину. Скрытость. И Один понял, что всю ту «глубину», все то «понимание сути», все то, что наполняло привычный мир смыслом – все это создавалось или его умом, или ум принимал то, что мир хотел ему показать. И все это были плоские декорации. Внешние плоские формы – которые он, Один, сам того не осознавая, расставил вокруг себя так, чтобы создавшаяся картина мира стала удобна, понятна и соответствовала его настроению, желаниям и представлениям. И сам же наполнил эти формы глубиной и смыслом, красками и переживаниями, вызывающими желательные чувства и эмоции.
Чтобы картина была удобна.
И подменяла настоящий Мир. Настоящее знание. Настоящие чувства.
И теперь эта картина мгновенно стала плоскими выцвевшими декорациями давно окончившегося спектакля-однодневки. Актеры которого давно уехали и сгинули. А Один по прежнему расставлял декорации и играл за всех привычные для него роли…
И это процесс был не нейтрален.
Он был болезненен.
Предельно болезнен, намного превосходя физическую боль от вырванного глаза – ведь многое из того, что Одину было важно и нужно, к чему он был привязан сердцем, что считал предельно необходимым – разрушалось. Исчезало. Оставляя либо пустоту, либо – что еще хуже – обнажая «скелет», на котором ранее висели «белые одежды»…
Боль была бесконтрольна, рвались привычные связи чувств и переживаний, знаний и мировоззрения – и рвались они, как будто кто-то разрывал нити сердца, струны души, нервы в теле… И эта боль была неконтролирована и нарастающая, как снежная лавина, что должна была поглотить сознание и разрушить «Я» Одина вместе с привычным миром…
— Я предупреждал тебя, Один – произнес Мимир – это та боль, о которой я говорил. Обычно ее растягивают на годы и она становится незаметной. Ты же решил это сделать мгновенно – терпи же!
И Один терпел – и в какой-то момент он вырвался на гребень волны лавины боли и разрушения и стал отчужденно наблюдать, как происходит космогонические трансформации его видения Вселенной.
Этот процесс разрушения привычного мог бы дойти до окончательного предела – и тогда вместо Всего воцарилось бы Ничто. Но Одину пришло понимание – и это уже «сработала» испитая Мудрость – что видимая картина мира необходима для его «привычной», внешней части. Что именно на ее основе происходит общение и взаимодействие с внешними проявлениями мира – и без внешних «ролей и костюмов», правил и установок он не сможет быть ни Вождем, ни Отцом, ни Верховным Асом. Он будет один. Один Один – одиночка в потоках Изначального…
И он приостановил процесс разрушения. И волевым посылом – опять же обретенная мудрость – повелел, чтобы правый глаз видел как то, что мир хочет показать ему, так и то, что он пытается скрыть… И мир изменился, Один стал видеть полупрозрачные «показные» формы и более четкую внутреннюю скрываемую часть.
И только после этого он перенес внимание в видение через левый Глаз.
И вновь первым ощущением была некая непривычность и инородность – левый глаз был значительно больше, он выпирал из глазницы. Больше всего он напоминал одновременно и сложно ограненный шар из сапфира и фасетчатый глаз стрекозы. Каждая грань видела свое. Каждая фасетка отслеживала свою часть информации. И из миллионов информационных потоков, тысяч точек зрения мгновенно складывалась общая, целостная и истинная Картина Бытия – как Вселенной в целом, так одновременно и каждого её элемента отдельно.
Левым глазом он смотрел СКВОЗЬ.
Его взгляд пронзал все те «декорации», что важны были для правого глаза – и не замечал их, разве что как незначительную тонкую дымчатую плоскую пленку.
Здесь все всегда Происходило. Длилось. Взаимосвязывалось.
Было одним вечно меняющимся и одновременно неизменным Процессом.
Здесь не было места оценкам и расставлению приоритетов и ориентиров. Ибо всё было одновременно везде и всё было равнозначно важно. Один видел левым глазом беспредельную глубину происходящего, одновременно видя как это есть в бесконечно отдаленном прошлом и таким же безгранично отдаленном будущем – причем ни того, ни другое не было отдаленно, все было Сейчас.
Он знал всё без определенного конкретно знания – хотя и мог, при наличии запроса, сказать точно и конкретно. Но запроса не было – потому что и так все было известно.
И это предельное Знание вызывало двойственное ощущение: и некий глубинный, мощный восторг, который наполнял все тело и разум – ведь теперь все известно, но одновременно и вызывал глубокую болезненную печаль ума – ведь теперь всё известно… И боль эта была пронзительно-чиста и разрушающе-неизбежна…
— И об этом я предупреждал тебя, Один – о боли печали расставания с умничанием. С привычным и важным знанием. Расставанием с восторгом первооткрывателя того, что и так есть в мироздании. О боли знания всего как есть на самом деле – и какими есть на самом деле те, кто дорог тебе. Важен для тебя. И ничего не выйдет изменить в них – ибо они такими уже есть…
Эта боль пришла позже – когда Один от созерцания Величия Сути всего и уже принявший печаль ума (поняв, что ум нужен в «правом взгляде» и перенеся его туда) – перешел к конкретному Взгляду Слева на свое окружение – и на самого себя.
И понял главное: Взгляд Слева всегда видит безжалостную безличностную Истину. Истину того, кем есть твой друг. Близкий. Собеседник. И кем есть ты сам. И что вело тебя в твоих деяниях на самом деле.
И этот безжалостный поток Истины нельзя было перекрыть ни болью вины, ни покаянием слабости, ни оправданием бессилия. Нельзя было обмануть. Нельзя было прикрыть «декорациями». Их тут просто нет. И пока ты не ощутишь – именно ОЩУТИШЬ, а не просто увидишь или услышишь – ВСЕГО о себе и окружающих, поток Истины не прекратится. Да и потом он будет фундаментом и основой твоего видения и понимания себя и мира…
— И это уже не закрыть, Один! – провозгласил Имир – теперь это с тобой навсегда! И не думай, что оно кончится после Рагнарёка! Ты обрел мудрость навеки!
Один смотрел. Смотрел обоими глазами. Видел одновременно и внешние плоские декорации и глубинную наполненность. И именно в таком взгляде – полном взгляде – «декорации» стали сменяться. Они стали превращаться в те формы, что могли вместить и проявить истинные сути и истинную силу Реально Существующего. И реализовать ее через себя.
Сцена его мироспектакля стала значительно чище. И шире. И выше. Горизонт видения расшился в сотни раз. А персонажей стало намного меньше. И все оставшиеся стали предельно важны – истинно важны! Глубинно! – для него. Для его Вирд. Для его Орлёг. Для него самого.
И именно ТАКОЕ видение теперь должно ФОРМИРОВАТЬ его мир.
Формировать ЕГО Вселенную.
И уже на волне привычной боли осознания он увидел, насколько важен для него его побратим. Локи. Его волей и повелением плененный и подвергнутый пытке до самого Срока. Один увидел все прошедшее с начала Возрождения Изначальных – и увидел это совсем не так, как хотел видеть ранее. Очередная волна боли. Лавина осознания. Оседлать её. Изменить себя. Изменить реальность.
ТУ реальность нельзя изменить. В ТОЙ реальности Локи поведет Нагльфар. В ТОЙ реальности Фенрир скован до Срока. В ТОЙ реальности Хёнира убили вместе с Мимиром. В ТОЙ реальности Один более никогда не встретит Бальдра. А Фригг уже никогда не улыбнется. В ТОЙ РЕАЛЬНОСТИ.
Но теперь….
Теперь Один может создать развилку. ИНУЮ реальность.
Не все так просто. Взгляда мало. Нужна еще Сила. Нужно еще Вдохновение.
Где-то еще бродит Квасир.
И Ясень дрожит в предвкушении – он давно хочет сбросить руны, как созревшие плоды, чтобы нынешний Один принял их и рассеял среди людей, наследников Богов.
Еще многое ждет Одина…
Камни, из которых был сложен колодец, исходили каплями влаги. Так и неиспользованный рог Хеймдалля, Гьяллархорн, лежал на венце – из него пили из Истока редко доходящие сюда люди и тогда Страж Предела тут же узнавал, что еще один из людей перешагнул Грань, минуя Биврест.
Но боги пили всегда из самого Истока…
Мимир смотрел в его глубь, в фасетчастое Око Имира. Во многих фасетках светили синим глаза – не один Один приходил сюда, вернее – не в одной реальности аватары Изначального приносили свою жертву.
Мимир видел их все и знал всех. И знал – что будет дальше.
Один уходил по тропе к перекрестку миров, где ждал его Слейпнир. Нити реальностей клубились вокруг головы аса и даже норны были не в силе вмешаться и что-то менять: они властвовали в одном измерении, а Один сейчас был сам перекрестком, точкой Выбора и Изменения.
Мимир видел – Один решил создать новый поток. Ему ещё предстоит Копье и Мёд, но за этим дело не станет – Верховный уже решился.
И будет ли это лучше?
Тут, в этой реальности, где Локи наказан, а Фенрир пленен, где сбывается пророчество о Рагнарёке, Бездна сосредоточена в одном месте: в пасти Волка. И раскроется она на один миг – в миг, когда Один будет принесен в окончательную жертву. Жертву своему сыну и новому миру. Сам уйдя в Бездну – и вряд ли умерев окончательно. Но тут тогда прокол Бездны закроется окончательно. Конечно, те, кто останется жив, во главе с Бальдром, будут лишь слабым отголоском прежних асов. Их мощи и силы, их магии и власти – как слабы нынешние асы в сравнении с Изначальными. Их дела будут лишь отголоском прошлой славы и люди станут в итоге важнее богов… Но Бездна уйдет навсегда.
А в новой реальности, что создаст Один, такого Рагнарёка не будет. И волк не поглотит Верховного. И Локи не поведет Нагльфар. Но Бездна будет окружать этот мир со всех сторон. И ждать. Ждать каждое мгновение, когда сила Богов ослабнет хоть на миг. Когда Творец Изначального хоть на долю мига ослабит свое внимание к своему Творению. И тогда Бездна постарается уничтожить всё. Без надежды на возрождение.
В таком мире не будет покоя. Будет постоянная подготовка к защите Граней. Понадобятся тысячи и тысячи воинов в послесмертии, владеющих хотя бы основой магии.
Поэтому, спеши, Один. Спеши к Ясеню. Обретай руны – и передавай их людям. Формируй отряды призванных и избравших. Веди их к славе. Буди в них силу. Теперь судьба нового мира скоро должна пасть из твоих рук – россыпью Рун…
Мимир
Мимир: «свой среди чужих»
Мимир – один из самых таинственных персонажей германо-скандинавской мифологии. Дело в том, что про самого Мимира практически ничего не известно, хотя такие обороты как «Голова Мимира», «Колодец Мимира» (он же – «Источник Мимира») слышал каждый. Согласно «Старшей Эдде» Мимир – не ас, но он долгое время жил с асами и воевал вместе с ними против ванов во время «первой войны». Неясно, кем является Мимир «по национальности», великаном (турсом), ётуном или альвом, хотя сегодня в популярной научно-исследовательской литературе почему-то принято считать, что Мимир именно великан (но даже само понятие «великан» в скандинавской мифологии в равной степени может быть отнесено к ётунам, инеистым великанам, жителям Муспельхейма и даже альвам).
В одной из песен «Старшей Эдды» говорится о том, что после заключения мира между асами и ванами Мимир (вместе с братом Одина Хёниром) был отправлен в Ванахейм в качестве заложника и гаранта соблюдения мирного договора. Тем не менее, ваны соблюдали договор весьма своеобразно: Хёнир со временем стал их вождем, тогда как Мимиру они отрубили голову и выслали ее Одину. Не ясно, почему Всеотец не развязал новую войну на основе столь явного акта агрессии (вероятно, посчитал, что это не самая удачная мысль, ведь ваны почти победили асов в «первой войне»). А голову Мимира Один забальзамировал, превратив ее в могучий артефакт с уникальными свойствами.
Голова Мимира – образ и символ
В «Старшей Эдде» эпизод с отрезанием головы Мимира отсутствует, эту легенду можно встретить лишь в «Саге об Инглингах» Снорри Стурлусона. Так в Стурлусоновском тексте говорится о том, что Голова Мимира стала в прямом смысле «главным советником» Одина: если Всеотец в чем-то сомневался, то непременно шел к Мимиру (например, широко известен эддический эпизод о том, как Один беседует с Головой Мимира перед Рагнареком).
Другая эддическая песнь повествует о том, как Один повелел Мимиру охранять Источник Мудрости (это и есть Источник Мимира или Колодец Мимира), что расположен у корней древа Иггдрасиль. Некоторые исследователи полагают, что Источник Мимира – это источник Урд из «Старшей Эдды», возле которого ютятся три норны. Это предположение выглядит логичным, потому что в переводе со старо-скандинавского «урд» («urd») значит «прошлое», тогда как «mimir» (оригинальное написание имени Мимира на исландском) лингвисты связывают со староанглийским «mimorian», что означает «память» (также латинское «memor» переводится как «помнить»).
Тем не менее, неясно, в какой момент Мимир стал хранителем Источника Мудрости (Источника Памяти) – до обезглавливания или после. При этом в «Младшей Эдде» говорится о том, что Мимир пьет мед эйнхериев при помощи рога Гьяллархорн (рог Хеймдаля, который возвещает о грядущей беде), и это не особенно стыкуется с версией о том, что хранителем Источника выступает голова Мимира, а не сам великан (в целости, так сказать).
Мимир и Источник Мимира – распространенные заблуждения
Сегодня общепринятой считается версия о том, что человек, испивший из Источника Мимира, обретает бесконечную мудрость. Не совсем понятно, на чем базируется это заключение, ведь единственный, кто действительно пил из Колодца Мимира – это Один. Некоторые исследователи полагают, что именно так Всеотец открыл руны (несмотря на то, что в «Старшей Эдде» приводится другое объяснение этого события). В целом, очевидно, что Источник Мимира – это яркая метафора, указание на то, что самые ценные знания – это опыт, как личный, так и общечеловеческий (история), который и воплощает в себе понятие памяти.
Но Мимир позволил Одину напиться воды из источника Урд «не за красивые глаза». Общеизвестна легенда о том, что за это Гримнир отдал свой правый глаз. Вероятно, здесь скрыто метафорическое указание на один из основных законов Вселенной – за все приходится платить (в самой грубой интерпретации это и есть закон сохранения энергии). Один отдал Мимиру глаз, но взамен получил великую мудрость. Несмотря на то, что эта легенда указана в эддических текстах, бытует миф о том, что Один отдал глаз не за обретенную мудрость, а за то, чтобы воскресить Мимира (точнее – его голову). Непонятно, на чем базируется это утверждение, потому что ни в одном скандинавском эпосе нет подобных эпизодов.
В заключении стоит упомянуть о самой главной загадке Мимира. В одной из наиболее известных песен «Старшей Эдды», которая называется «Прорицание Вёльвы», упоминаются некие «дети Мимира», но абсолютно неясно, о ком идет речь. На данный момент ни один скандинавовед не может дать однозначного ответа на этот вопрос.
Колодец мимира что это
— И об этом я предупреждал тебя, Один – о боли печали расставания с умничанием. С привычным и важным знанием. Расставанием с восторгом первооткрывателя того, что и так есть в мироздании. О боли знания всего как есть на самом деле – и какими есть на самом деле те, кто дорог тебе. Важен для тебя. И ничего не выйдет изменить в них – ибо они такими уже есть…
Эта боль пришла позже – когда Один от созерцания Величия Сути всего и уже принявший печаль ума (поняв, что ум нужен в «правом взгляде» и перенеся его туда) – перешел к конкретному Взгляду Слева на свое окружение – и на самого себя.
И понял главное: Взгляд Слева всегда видит безжалостную безличностную Истину. Истину того, кем есть твой друг. Близкий. Собеседник. И кем есть ты сам. И что вело тебя в твоих деяниях на самом деле.
И этот безжалостный поток Истины нельзя было перекрыть ни болью вины, ни покаянием слабости, ни оправданием бессилия. Нельзя было обмануть. Нельзя было прикрыть «декорациями». Их тут просто нет. И пока ты не ощутишь – именно ОЩУТИШЬ, а не просто увидишь или услышишь – ВСЕГО о себе и окружающих, поток Истины не прекратится. Да и потом он будет фундаментом и основой твоего видения и понимания себя и мира…
— И это уже не закрыть, Один! – провозгласил Имир – теперь это с тобой навсегда! И не думай, что оно кончится после Рагнарёка! Ты обрел мудрость навеки!
Один смотрел. Смотрел обоими глазами. Видел одновременно и внешние плоские декорации и глубинную наполненность. И именно в таком взгляде – полном взгляде – «декорации» стали сменяться. Они стали превращаться в те формы, что могли вместить и проявить истинные сути и истинную силу Реально Существующего. И реализовать ее через себя.
Сцена его мироспектакля стала значительно чище. И шире. И выше. Горизонт видения расшился в сотни раз. А персонажей стало намного меньше. И все оставшиеся стали предельно важны – истинно важны! Глубинно! – для него. Для его Вирд. Для его Орлёг. Для него самого.
И именно ТАКОЕ видение теперь должно ФОРМИРОВАТЬ его мир.
Формировать ЕГО Вселенную.
И уже на волне привычной боли осознания он увидел, насколько важен для него его побратим. Локи. Его волей и повелением плененный и подвергнутый пытке до самого Срока. Один увидел все прошедшее с начала Возрождения Изначальных – и увидел это совсем не так, как хотел видеть ранее. Очередная волна боли. Лавина осознания. Оседлать её. Изменить себя. Изменить реальность.
ТУ реальность нельзя изменить. В ТОЙ реальности Локи поведет Нагльфар. В ТОЙ реальности Фенрир скован до Срока. В ТОЙ реальности Хёнира убили вместе с Мимиром. В ТОЙ реальности Один более никогда не встретит Бальдра. А Фригг уже никогда не улыбнется. В ТОЙ РЕАЛЬНОСТИ.
Но теперь….
Теперь Один может создать развилку. ИНУЮ реальность.
Не все так просто. Взгляда мало. Нужна еще Сила. Нужно еще Вдохновение.
Где-то еще бродит Квасир.
И Ясень дрожит в предвкушении – он давно хочет сбросить руны, как созревшие плоды, чтобы нынешний Один принял их и рассеял среди людей, наследников Богов.
Еще многое ждет Одина…
Источник Мимира
Один из трех Источников Магии Упорядоченного, находившийся в небольшом мирке Митгарда – мире Источника. Этот источник питает магией средние миры, составляющие большинство миров Упорядоченного, потому зовется также Источником миров. Испивший из источника, приобщается мудрости и рассудительности.
Выглядит как купель, глубиной около 2 футов, обнесенная невысоким бордюром из дикого камня. Вода в купели словно кипит, но она чиста и прохладна. Существо, наделенное магией, ощущает вблизи источника небывалый прилив сил, источаемая им магия пьянит, вызывает видения, но обладающий волей сможет взять себя в руки.
От купели Источника расходятся основные Потоки магических сил. Попадая в поток, магическое существо вносит в него возмущение, потому существам с мощной магией, как то боги или Истинные маги, приближаться к источнику рекомендуется с большими предосторожностями, так как внеся возмущение в Потоки, они могут вызвать катаклизмы в мирах.
С давних пор стражем Источника миров являлся йотун Мимир, отчего Источник и получил свое имя. В первую эпоху доступ в этот мир был свободен и путь к нему самостоятельно нашел глава пантеона Древних богов Один. Йотун ревностно охранял свое сокровище и жаждущий знания бог за право испить из источника вынужден был оставить в купели залог — свой глаз.
Молодые боги, воцарившись в Упорядоченном, закрыли доступ к Источникам маги. Мир Источника стал закрытым. Помимо Мимира источник стали охранять люди, отличившиеся перед Богами. Они поселились в Мире Мимира и образовавшие там Селение Блаженных. Боги по своему преобразовали Потоки магии и практически вся энергия, Источника была перенаправлена в Обетованное, отчего уцелевшие Древние боги ранее вбиравшие в себя магию, рассеянную в мирах, стали слабеть и засыпать. Со свержением Молодых богов, Новые боги вынуждены были перенаправить энергию Источников на создание барьера преграждавшего путь Неназываемому.