критикуешь предлагай что значит
Рациональность или эмпатия? Почему просветители объявили войну левым активистам
В издательстве «Индивидуум» выходит книга Хелен Плакроуз и Джеймс Линдси «Циничные теории. Как все стали спорить о расе, гендере и идентичности и что в этом плохого». Авторы описывают, как деконструкция, постколониализм, квир, гендерные исследования и другие критические теории родились из постмодернистских установок ХХ века, отрицающих объективную истину и идеалы Просвещения. Сегодня многие из этих «теорий» выродились в активистское гиперкритиканство и культуру отмены, которые вредят как академической среде, так и обществу. Плакроуз и Линдси призывают вернуться к традиционным либеральным ценностям, позволявшим обществу двигаться к взаимопониманию: гуманизму, свободе слова и личности, равенству возможностей. Публикуем фрагмент из введения, в котором авторы объясняют свою позицию.
Точка зрения авторов является личным мнением и может не совпадать с мнением редакции.
Однако мы достигли исторического момента, когда идеи либерализма и модерности, лежащие в основе западной цивилизации, находятся под серьезной угрозой. Природа этой угрозы сложна, поскольку она представляет собой результат сокрушительного натиска как минимум двух сил — революционной и реакционной, схватившихся между собой за право определить, в каком иллиберальном направлении двигаться нашему обществу. По всему миру поднимают голову правые популистские движения, мнящие себя последним рубежом защиты либерализма и демократии от надвигающейся волны прогрессивизма и глобализма. Они все чаще возводят на трон диктаторов и авторитариев, способных защитить и сохранить «западный» суверенитет и ценности.
Тем временем крайне левые апологеты социального и морального прогресса выставляют себя единственными и праведными поборниками пути развития, без которого демократия бессмысленна и бесплодна. Провозглашая либерализм формой угнетения и отвергая его на этом основании, левые радикалы не просто насаждают свои ценности революционным путем.
Для закрепления своей догматической фундаменталистской идеологии общественного устройства они прибегают ко все более авторитарным методам. Каждая из противоборствующих сторон видит в другой экзистенциальную угрозу — тем самым они лишь еще сильнее распаляют друг друга. Эта культурная война разразилась с такой интенсивностью, что в начале XXI века обретает статус определяющего фактора политической — а все чаще и социальной — жизни.
Опасность справа весьма существенна и сама по себе заслуживает тщательного изучения, но мы предпочли разложить по полочкам происходящее на противоположном краю спектра. Отчасти наш выбор обусловлен следующим: хотя каждая из сторон толкает своего противника в пучину безумия и подстегивает его радикализацию, мы считаем, что тенденция на левом фланге представляет собой результат отклонения от его исторической позиции силы и разума, то есть либерализма. Именно либерализм — залог существования наших светских демократических обществ. Как нам уже доводилось писать, корень проблемы кроется в том, что:
Прогрессивные левые соотнесли себя не с модерностью, а с постмодернизмом, отвергающим объективную истину как вымысел, придуманный наивными и/или высокомерно-невежественными мыслителями эпохи Просвещения, недооценившими побочные эффекты прогресса.
Изучению проблемы постмодернизма — не только в том виде, в котором он первоначально возник в 1960-х, но и во всех тех формах, которые он приобретал в ходе своего развития на протяжении последних пятидесяти лет, — мы и уделили наше внимание в этой книге. Постмодернизм породил одну из наименее толерантных и наиболее авторитарных идеологий с момента повсеместного упадка коммунизма, краха идей белого превосходства и колониализма (либо сам таковой является — зависит от вашей точки зрения). Зародившись в тиши университетских кабинетов как интеллектуальная реакция на эти события, начиная с 1960-х он стал активно набирать популярность в академии, среди активистов, бюрократов и работников начального, среднего и высшего образования. Впоследствии постмодернизм настолько основательно распространился в более широких слоях общества, что сегодня, пока мы со скрежетом вкатываемся в третье десятилетие XXI века, наш социополитический ландшафт в основном и состоит из него и из реакций на него (как разумных, так и радикальных).
Номинально это движение служит масштабному делу «социальной справедливости», и именно от этого возникшего почти двести лет назад термина и заимствует свое название. В различные эпохи у разных мыслителей этот термин приобретал разнообразные значения, но все они в той или иной степени были связаны с устранением или исправлением социального неравенства, в частности когда оно касается класса, расы, гендера, пола и сексуальности и не может быть преодолено инструментами системы правосудия. Возможно, наиболее известен в этой связи либеральный прогрессивный философ Джон Ролз, внесший ключевой вклад в направление философии, посвященное условиям достижения социальной справедливости. В универсалистском мыслительном эксперименте Ролза справедливое общество — это то, в котором индивид, имея право выбора, был бы одинаково счастлив родиться в любой социальной среде или с любой групповой идентичностью.
Вошел в обиход (особенно с середины XX века) и другой, подчеркнуто антилиберальный и антиуниверсальный подход к достижению социальной справедливости, укорененный в критической теории. Критическая теория прежде всего нацеливается на обнаружение скрытых предубеждений и необоснованных допущений, обычно выявляя так называемую проблематику, под которой понимаются нарушения работы общества и организующих его систем.
В некотором смысле постмодернизм ответвился от этого критического подхода, какое-то время шел своим собственным путем, а затем, в 1980-х и 1990-х, был вновь взят на вооружение активистами критической социальной справедливости (кстати, они крайне редко ссылаются на Джона Ролза). Это движение самонадеянно называет свою идеологию просто Социальной Справедливостью, как будто только оно стремится к справедливому обществу, а все остальные выступают за нечто совершенно иное. Таким образом, это движение стало известно как Движение Социальной Справедливости (Social Justice Movement), а его критики в интернете часто для краткости ссылаются на него как на Соцсправ и, все чаще, воукизм (из-за веры его последователей, что они — единственные, кто «пробудился» и осознал проблему социальной несправедливости). Социальная Справедливость как имя собственное, с заглавной буквы С, означает крайне специфическую доктринальную интерпретацию понятия социальной справедливости и способов ее достижения и предписывает в отношении этого термина строгую, легко узнаваемую ортодоксию. Хотя нам не хотелось бы создавать впечатление, будто мы отдаем фундаментальное либеральное понятие социальной справедливости на откуп этому иллиберальному идеологическому движению, оно известно под названием Социальная Справедливость (с заглавных букв), и поэтому для ясности именно так мы и будем называть его на протяжении всей этой книги. «Социальная справедливость» со строчных будет использоваться для обозначения более широкого и общего значения этого понятия. Проясним и наши собственные социальные и политические убеждения: мы противостоим Социальной Справедливости, потому что выступаем за социальную справедливость.
Не замечать влияния Социальной Справедливости на общество становится все сложнее — прежде всего оно проявляется под видом «политики идентичности» и «политической корректности». Почти каждый день появляются истории, что кого-то уволили, «отменили» или публично осудили в социальных сетях за слова или поступки, истолкованные как сексизм, расизм или гомофобия. Иногда обвинения оправданны, и мы успокаиваем себя, что негодяй, которого мы считаем совершенно непохожим на нас, получил «по заслугам» за свои ненавистнические взгляды.
Однако все чаще такие обвинения носят весьма интерпретативный характер, а их обоснования выглядят натянутыми. Иногда кажется, что даже благонамеренный человек, уважающий всеобщие свободу и равенство, может случайно произнести что-нибудь противоречащее новоявленным речевым кодексам, что приведет к разрушительным последствиям для его карьеры и репутации.
Все это сбивает с толку и противоречит здравому смыслу в контексте культуры, привыкшей ставить на первое место человеческое достоинство и поэтому ценить доверительные интерпретации и терпимость к широкому спектру взглядов. В лучшем случае происходящее вредит самой культуре свободного высказывания, более двух столетий служившей на совесть либеральным демократиям, поскольку добропорядочные люди начинают цензурировать свои высказывания, опасаясь произнести что-нибудь «неправильное». В худшем — это злонамеренная организованная травля, в институционализированной форме превращающаяся в авторитаризм прямо у нас на глазах.
Это требует разъяснений. Именно требует, потому что все эти изменения, происходящие с поразительной быстротой, плохо поддаются пониманию. Ведь они берут свое начало в своеобразном взгляде на мир академических активистов, у которых есть и свой собственный язык. Формально англоязычные активисты говорят и пишут на английском, однако они придают повседневным словам новые значения. Например, когда речь заходит о расизме, согласно новому определению, имеются в виду не предрассудки по поводу расы, а скорее расистская система, пронизывающая все взаимодействия в обществе, но остающаяся невидимой для всех, кто не сталкивается с ней на своем опыте или не обучен соответствующим «критическим» методам. (Таких людей иногда описывают термином «воук», то есть «пробужденные».) Столь узкое и техническое использование слова не может не приводить обычных людей в замешательство, и подчас они соглашаются с тем, с чем никогда не согласились бы, располагая полноценной системой координат, с помощью которой можно понять, что в действительности подразумевается под этим словом.
Академические активисты не только говорят на специализированном языке, используя повседневные слова (которые обычным людям ошибочно кажутся понятными), но и представляют совершенно другую культуру, встроенную в нашу собственную. Люди таких взглядов могут физически находиться рядом с нами, а интеллектуально — в какой-то другой вселенной. Поэтому с ними невероятно сложно взаимодействовать.
Они одержимы властью, языком, знанием и отношениями между ними, воспринимают мир через призму механизма власти в каждом взаимодействии, высказывании и культурном артефакте — даже если они не очевидны или в реальности не существуют. Такое мировоззрение выдвигает на передний план социальные и культурные обиды и стремится превратить все в политическую игру с нулевой суммой, выстроенную вокруг расы, пола, гендера, сексуальности и многих других маркеров идентичности.
Человеку со стороны может показаться, что эта культура возникла на какой-то другой планете, жители которой не имеют представления о биологических видах, размножающихся половым путем, и истолковывают все наши социальные взаимодействия максимально циничным образом. Но на самом деле эти нелепые взгляды вполне свойственны человеку. Они свидетельствуют о нашей неоднократно продемонстрированной склонности увлекаться замысловатыми духовными мировоззрениями — от племенного анимизма до спиритизма хиппи и до изощренных мировых религий, — каждое из которых внедряет собственную интерпретативную рамку. В нашем случае это рамка своеобразного взгляда на власть и ее способность порождать неравенство и угнетение.
Читайте также
Общение со сторонниками таких взглядов требует изучения не только их языка — что само по себе достаточно сложно, — но и обычаев, а также мифологии «общих» и «структурных» проблем, присущих нашему обществу, системам и институтам. Как известно опытным путешественникам, для общения с представителями совершенно другой культуры недостаточно просто выучить язык. Необходимо также изучить устойчивые выражения, скрытые смыслы, культурные отсылки и правила этикета, которые определяют коммуникацию. Для эффективного взаимодействия нам нередко требуется помощь не только переводчика, но и истолкователя в самом широком смысле этого слова. Именно такую помощь мы и хотим предложить. Эта книга — руководство по языку и обычаям, которые в настоящее время широко продвигаются под приятным глазу брендом «Социальная Справедливость». Мы свободно владеем как языком, так и культурой академических исследований и активизма Социальной Справедливости и планируем провести наших читателей через этот чуждый для них мир, отследив эволюцию этих идей от их истоков пятидесятилетней давности и до наших дней.
Но самих предложений в комментариях не нахожу (конечно, я их не все читал). Решил попробовать своё предложить, как бы нарисовать линию выхода из ситуации, и обсудить это.
Сначала расписал как до этого дошли, почему всё плохо, затем решение.
Была некая социалка: можно было из соседа повыколупывать вшей, помочь ему с поиском бананов, сообщить о приближении хищника.
С эволюцией начали сбиваться в группы. В группе выделился вожак. Он круче всех лазил за бананами, мог поближе подойти к хищнику и запулить в него камнем. Ну и выбрать себе лучшую самку. Его боялись и уважали.
Со временем вожаку стало лень самому лазить за бананами. Он начал гонять за ними более слабых. Так появились цари.
Общество при царях разделилось на два слоя: власть и народ.
Волноваться он начинал только тогда, когда на его трон или владения кто-то начинал покушаться.
Социалка тоже развивалась: научились организовываться, распределять обязанности, обмениваться вещами.
Для удобства расчётов при обмене вещами придумали деньги. Так появилась торговля.
Появились чуваки, которые начали перемещаться на большие расстояния и обменивать товар в других городах и странах. Тем самым появились экзотические товары. За них торговец мог просить больше, чем за обычные товары. У народа денег было мало, поэтому торговцы пошли к царю. И постепенно подсадили царя на заморские товары, деликатесы и прочее.
Царь получал нужные товары, а торговцы взамен получали удовлетворение своих интересов.
В обществе стало три слоя: власть, капиталисты, народ.
Был момент, когда народ скинул царей и раскулачил капиталистов. Править начали идеологи. Развилось образование, наука. Начали мечтать о красивом будущем, покорять космос.
Так как была сильная неприязнь к разделению на слои, всех начали ровнять под одну линеечку. Каждый должен быть как все. Нельзя выделяться. Нужно жить по шаблону. Но это противоестественно. Поэтому идеологи правили недолго.
Вернулись торговцы. Теперь с джинсами и кока-колой. И захватили власть.
И теперь у нас капитализм.
А в чём суть капитализма?
Чтобы иметь деньги нужно либо иметь власть, либо уметь продавать.
В итоге: либо ты работаешь на продавана (производишь), либо ты сам «идёшь в бизнес» (продаёшь). Либо идёшь во власть (но там занято).
Производители находятся в подчинении у продаванов, продаваны в подчинении у власти, власть у избранных продаванов.
Отсюда такие эффекты как:
Все профессии, которые не приносят прибыли (врачи, учителя и т.д.), обесцениваются.
Маленькие зарплаты у обычных рабочих.
Куча халявщиков: перекупы, посредники, агенты недвижимости и т.д.
Человек попавший во власть сразу начинает получать предложения пополнить свой карман за некоторые решения.
Капиталисты не понимают в чём «призовой фонд» науки.
Дальнейшее развитие такой капиталистической экономики никак не приведёт к улучшению жизни народа. Народ будет постоянно работать без продыху за хлеб, а те, кто наверху, будут бояться потерять власть и деньги.
Так построена система. Пока эта система есть, ничего не изменится.
Почему у нас есть власть? Если спросить любого человека из народа пошёл бы он в президенты, он скажет, что он в этом ничего не понимает, это сложно, это не для него. Мы привыкли отдавать власть тому, кто понимает как работает система, кто знает как ей управлять.
А где учат управлять страной? А нигде.
Система постепенно создавалась людьми, которые не понимали как она работает. Каждый менял её под себя. В президенты мы выбираем рандомных людей.
Представьте: на управление ядерным реактором ставить человека из народа, который больше всех наобещал. Тупо же?
На самом деле власть и деньги не обязательно должны быть выше остального. Они нужны только для того, чтобы толпа делов не натворила. Их использовать нужно осторожно, только в нужных местах.
Современные технологии позволяют придумывать очень сложные системы. Можно разработать систему экономики «с нуля» и проработать её досконально. Задать необходимые требования: независимость системы от денег, нефти и золота; гарантированность безусловного получения жилья, еды, одежды и др.
Затем написать документацию по ней и инструкции по тому, как ей управлять. Обучать людей на работу с этой системой. И управлять ей смогут только те, кто прошёл обучение и сдал экзамены.
В такой системе можно смиксовать все плюсы капитализма, социализма, демократии и прочего.
Внедрять ей нужно не во всей стране сразу, а сначала в одном маленьком городе. Потестить, а потом расширять.
В общем, линия такая:
1) Найти деньги на разработку.
2) Пойти в компанию, которая делает системы аля КРОК.
3) Поставить им задачу, оплатить.
4) С готовой системой топать к правительству, просить денег и город для внедрения.
5) Если дадут, внедрить, потестить.
6) Расширять на всю Россию.
При полном капитализме всегда будет нижний бедный слой.
Критикуешь – предлагай: 5 правил конструктивной критики
Мы часто ссоримся с людьми, потому что не умеем критиковать. Давай учиться. Существуют несколько золотых правил конструктивной критики, соблюдая которые, ты сможешь добиться успеха как в деловом общении, так и в личных отношениях. Критиковать надо умеючи – не ради критики, а ради позитивного результата. Если хочешь, можно считать, что это тоже способ манипуляции – только более мягкий и действенный, чем упреки в лоб или скандалы.
1. Не переходи на личности
Критикуй поступки, а не того, кто их совершил. Представь ситуацию: твой парень потратил львиную долю своей зарплаты на новый сноуборд и экипировку, а вам надо еще платить за аренду квартиры, оплачивать счета и так далее. И ты начинаешь критиковать его, упрекая в инфантильности, беззаботности, в том, что он живет одним днем, а ты вынуждена платить по счетам. Разгорается скандал, и он уходит в закат – на сноуборде ли кататься, горе ли пивом заливать, неважно. Да, отделить личность от поступка порой тяжело, но лучше придерживаться корректной позиции даже с близкими людьми, если не хочешь усугубить ситуацию.
2. Веди диалог
Дай высказаться человеку. Спроси, что он думает о том, что случилось, в чем видит причину случившегося. Если ваши точки зрения не соприкасаются, не переходите на повышенные тона и не устраивайте ссору. Если точка накала совсем высока, лучше предложи выдохнуть и пообщаться в письменной форме. Не в чате, где тоже легко поссориться и навредить своей репутации, а в письмах, где обе стороны могут аргументировано изложить свои точки зрения, немного успокоившись.
3. Не критикуй публично, если это не твоя профессия
Ты не блогер, не журналист, не музыкальный /литературный/кино- критик? Тогда свое негативное мнение о продуктах или людях лучше оставить при себе, если у тебя нет уверенности, что ты компетентный специалист в этой сфере и можешь себе позволить публичную критику. Это правило, к сожалению, не действует на множество людей, проводящих дни, вступая в перепалки в фейсбуке или на других платформах. Некоторым просто необходимо кого-то критиковать, начиная с какого-нибудь Джастина Бибера, который опять обидел фанатку, и заканчивая первыми лицами государства (не обязательно нашего, кстати), которые подписали очередной бредовый указ.
4. Располагай к себе того, кого критикуешь
Начни с хорошего. Постарайся разглядеть в человеке светлую сторону, а потом похвали. Например, твоя подчиненная абсолютно не владеет искусством деловой переписки, и поэтому компания теряет важных клиентов. Но зато она пунктуальна и любит заботиться о коллегах – может, лучше предложить ей занять вакансию офис-менеджера, чем специалиста по рекламе?
5. Не проявляй агрессию
Лучшая защита – это нападение. Таково кредо людей, которые не терпят критики и привыкли идти по головам, а самих хлебом не корми, дай покритиковать других и научить их, как же надо правильно. Что? Да что угодно. Жить, есть, работать, зарабатывать, любить. Признайся, ты избегаешь таких людей? Вот именно. Впрочем, полезные функции у них все равно есть: глядя на этих критиканов, учишься на чужих ошибках. Поэтому, критикуя и споря, не будь агрессором, и к тебе прислушаются.
25 Jun 2018 в 14:08
25 Jun 2018 в 14:08 #1
После удоление темки про аплодисменты решил выдавить из себя более менее что-то интересное
Типичный псевдо-Аристотель, сидя на толчке, зацепился мыслью о какую-то социальную традицию, устоявшуюся годами и в разных культурах.
И такой: буду против! О какой я гениальный! буду НИ КАК ВСЕЕЕ, ДЫЫАА. ЧОТКА! будет моей фишкей, скорее бегу с умным видом задавать, столь нагруженный смыслом, ВОПРОСИЩЕ!
Помню у меня в школе, 11 лет назад в 9-10 классе тёлки-металюги таким загонялись, типа они инакомыслящая «илита». смею предположить что ты где-то в этом возрасте, ничего, ТС, это пройдёт..
опять истории я помню.
25 Jun 2018 в 14:11 #2
Тс ты там совсем в говно? Контролируй орфографию пока я зрения не лишился.
25 Jun 2018 в 14:11 #3
вот только недавно спорил с друзьями на эту тему, и мое мнение совпадает с твоим, ты прав, ты молодец
25 Jun 2018 в 14:12 #4
очень сложно и непонятно, где паста с предыдущей темки
25 Jun 2018 в 14:15 #5
Кинь ссылку на свою критику, хочу увидеть как ты выявлял ошибки
25 Jun 2018 в 14:16 #6
В моём понимании это как то так:
Я допускаю ошибку, на критику мне должны предоставить пару вариантов правильных действий, так же во всех временных выражениях
25 Jun 2018 в 14:17 #7
Критика всегда должна быть обоснованна. Именно тогда она приобретает ценность.
Если ты не можешь объяснить свою точку зрения, то такому мнению грош цена.
Поэтому и говорят, мол «критикуешь-предлагай». Ибо тогда ты не только выдаешь свою оценку чему-либо, но еще и говоришь, что тебе не нравится и как это можно исправить.
А так критиковать все могут, тут много ума не надо.
25 Jun 2018 в 14:19 #8
После удоление темки про аплодисменты решил выдавить из себя более менее что-то интересное
Три закона критики для правильных ребят
Создатель сервиса для редактирования текста «Главред» Максим Ильяхов написал в своём блоге заметку о критике — почему нужно уметь критиковать и как это нужно делать с пользой.
Критика — это хорошо. Полезное действие критики — помогать людям улучшать то, за что они отвечают. Дизайнеру говорят «интерфейс неудобный», он его улучшает, получается удобный интерфейс. Писателю говорят «у тебя опечатка», он ее исправляет, теперь опечатки нет. Благодаря критике мир становится лучше.
Но есть проблема: иногда критику тяжело воспринимать, потому что она сформулирована как личное оскорбление. Такая критика не достигает полезного действия, из-за нее портятся отношения и репутация.
Чтобы достигать пользы, сохранять отношения и не портить репутацию, следуйте трем законам критики.
Первый закон критики. Не нравится — критикуй
Критикуй все, что не нравится, вне зависимости от того, критиковал это кто-то другой и веришь ли ты в результативность критики.
Если тебя игнорируют в связи с важной проблемой, не стесняйся включать «клиента из ада» и вынести мозг ответственным. Так сложилось, что диспетчеры, дизайнеры, президенты, программисты, писатели и вообще все мы то и дело забиваем на тех, кто не отстаивает свою позицию. Если о проблеме сообщил один человек, этой проблемы нет. Но если сто человек выносят мозг этой проблемой каждый день, мы найдем способ ее решить.
Не жди, что проблема рассосется сама собой. Не надейся, что за тебя о проблеме расскажет кто-то другой. Не нравится — критикуй.
Второй закон критики. Критикуешь — обоснуй
Чтобы критика принесла пользу, нужно объяснить, что именно тебе не нравится, и почему это плохо:
Всегда критикуйте работу, но никогда — человека. Не пытайтесь намекнуть, что ответственный некомпетентный. Вот так нельзя:
Такая критика ни к чему не приводит, потому что со стороны выглядит высокомерно. Так как критику воспринимает живой человек, он не захочет отвечать на такую критику. Представь, на твой сайт пишут: «Что за кретин сделал этот сайт?»
Критику воспринимать тяжело: она значит, что ответственный плохо справился со своей работой. Не усугубляй это высокомерными комментариями. Критикуешь — обоснуй.
Третий закон критики. Если знаешь — предложи
Мой блог читают дизайнеры, писатели и разработчики. Хороший дизайнер видит вокруг себя плохой дизайн и знает, как его улучшить. То же касается писателя и разработчика:
Если знаешь, как улучшить то, чем ты недоволен, предложи улучшение. Неважно, правильное оно или нет, внедрят его или нет, учтешь ты какие-то тонкости или нет. Если знаешь — предложи.
Закон в действии
Вот как выглядит неконструктивная критика с пассивной агрессией:
Вы видели новый сайт Альфа-банка? Что за лютый п. ц! @alfabank, зачем ты с нами так?
Это высокомерно и бесполезно. Разве что кинуть дешевые понты перед друзьями: смотрите, какой я смелый, качу бочку на «Альфа-банк». К сожалению, эта критика не поможет ни вам, ни «Альфа-банку».
А вот как выглядит полезная аргументированная критика:
@alfabank у вас на сайте фоновое видео тормозит под Хромом на «Рэсбери». Предлагаю заменять на статические картинки, если клиент маломощный. Вот код: (ссылка)
Теперь у вас есть шанс изменить «Альфа-банк», получить от них приглашение на работу, а от друзей — подлинное уважение.
Запомните три закона: